Николай Тихонов. Ленинград в декабре
Н.Тихонов || « Красная звезда» №305, 26 декабря 1943 года
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: От Советского Информбюро. - Оперативная сводка за 25 декабря (1 стр.) Указы Президиума Верховного Совета СССР (1-2 стр.). Майор Б.Глебов. - На Витебском направлении (1 стр.). Майор П.Слесарев. - Действия танков в прорыве (2 стр.). Полковник А.Пенчевский. - Огонь перед атакой (2 стр.). Полковник Н.Привалов. - Донские казаки (3 стр.). Майор Н.Шванков. - Над Березиной (3 стр.). ОБЗОР ПЕЧАТИ. - Так ли нужно помогать войскам учиться на опыте войны? (3 стр.). Николай Тихонов. - Ленинград в декабре (4 стр.). Послание президента Рузвельта (4 стр.). Награждение подполковника Борисова Иранским Орденом Почета первой степени (4 стр.). Состояние здоровья Черчилля (4 стр.).
# Все статьи за 26 декабря 1943 года.
Дни стоят короткие и теплые. Зима как будто не хочет разразиться со всей своей силой. То пошлет легкий снежок, то подует ледяным ветром, смотришь, опять наутро идет дождь, и дворникам нечего убирать - никакого снега.
В голубом стеклянном вечернем небе над стеной молочных облаков, как на краю снежной горы, встает огромная яркая луна. Кругом еще светло, берега Невы подернуты легким сумраком, с тонким звоном ломаются об устои моста маленькие льдинки и между ними струится по воде золотое сиянье отраженной в реке луны.
Темнеет, и в домах на разной высоте зажигаются огни. Они будут светиться недолго. Заботливая рука закроет окно темной светомаскировкой, но пока они светятся, они дают иллюзию тихого, мирного вечера, даже огоньки из распахнувшихся дверей блиндажей зенитчиков дышат покоем и миром, на какие-то мгновения уводя из постоянной настороженности фронтового города.
Сверкая уверенностью добрых, довоенных времен, проплывают в темных улицах разноцветные фонари трамваев. В руках пешеходов вспыхивают электрические фонарики и, как светляки, мелькают в черной теплоте зимнего вечера. Пешеходы уже привыкли к военной темноте города и по неосвещенным переулкам идут уверенно, не сбиваясь с дороги даже в тумане, который нередок в Ленинграде.
Дни пасмурны, низкие облака висят над крышами, солнце обозначено белым кругом, и суровые ленинградские здания как бы теряют свою суровость в мягких светах дня.
Зеленая трава в садах и парках напоминает скорее апрель, чем декабрь. По уцелевшим стеклам катятся крупные капли. Но если в прошлом году в это время такая погода вызывала тревогу, - а как будет с подвозом, если не встанет Ладога, - то сейчас этого беспокойства нет. Ладога сыграла свою роль - есть другие пути.
В городе слышны гудки паровозов, гудки заводов, буксиров и пароходов. И если попасть в уличную толпу на оживленном перекрестке, то можно увидеть на лицах ленинградцев какие угодно выражения озабоченности, но выражения страха вы не найдете ни на одном лице. А между тем на этой шумной улице они могут оказаться через минуту в смертельной опасности.
2.
Два с половиной года город обстреливается из дальнобойных орудий. Слышны далекие, тупые удары, и затем со скрежетом над домами проносятся снаряды, и глухие взрывы ударяют в уши.
Полета снаряда, который падает поблизости, вы не слышите. С назойливой, методичной жестокостью бомбардируется город. Немецкие и финские бандиты всё считают военными об’ектами. Исторические проспекты, памятники старины, школы, ясли, театры, соборы, набережные, - всё испытало на себе злобу фашистских варваров.
Надо самому присутствовать при этом зрелище, чтобы иметь правильное представление о нем. Обстрел рассчитан на разрушение города и на устрашение населения. Однажды я по часам следил, как каждые три минуты в том районе, где я находился, рвался очередной снаряд. Так продолжалось семь часов.
Бьют по-разному. Каждый час, каждые полчаса устраивают огневой налет, когда четыре снаряда в минуту врезаются в стены и в улицы. То стреляют на рассвете, то днем, то вечером. Иногда стреляют ночью. Стреляют из разных мест в один пункт города, стреляют одиночными снарядами. В эти часы жизнь продолжается так же, как и всегда, с той только разницей, что милиционеры прекращают движение по улицам обстреливаемого района. Но совсем прекратить движение невозможно. Всегда есть пешеходы, спешащие по делу и не обращающие внимания на снаряды.
О, эти залитые кровью улицы Ленинграда! Через полчаса после попадания следы крови уже исчезли с мостовой, убраны мертвые и унесены раненые, восстановлена порванная трамвайная сеть, - но мы-то помним всё, что здесь произошло, и из нашей памяти никогда не исчезнет эта страшная сцена расстрела мирного населения, оторванные головы и руки, трупы детей, раскиданные окровавленные вещи…
Как мы знаем сейчас из сообщения Совинформбюро, главными вдохновителями этих обстрелов являются финские офицеры. С тупым самодовольством хладнокровных убийц они наводят пушки, поблескивая своими тусклыми маленькими свиными глазками. Они хотят, чтобы кровавой лотереей стала жизнь каждого ленинградца, чтобы каждый чувствовал, что он может пойти на службу, в магазин, в театр, - пойти и не вернуться живым, чтобы страх смерти сопровождал каждого каждый день. Сидишь ли ты дома, - снаряд может ударить в дом, идешь ли по улице, - тебя настигнет смерть, едешь ли ты в трамвае, и вагон может стать смертельной ловушкой.
Но нет, не удалось врагам смутить гордый дух ленинградцев. Нет, страха смерти они не прочтут в глазах русских людей на берегах Невы. За два с половиной года ленинградцы стали спокойными, обстрелянными фронтовиками.
Click to viewВо время одного из последних больших обстрелов на бульваре между пустых грядок лежал маленький карапуз, у которого было заготовлено много круглых крепких снежков. Сзади него лежал такой же малыш, тянувший маленькие санки с запасными снежными катышами. Обстрел усиливался. Народ ускорял шаги по бульварам. Осколки пролетали над головами малышей, срезая ветви, зарываясь в гряды.
Охваченный азартом своей игры, карапуз кричал прохожим:
- Подходи ближе, давай ближе! Я атакую!
И он яростно шлепал в спины спешащих людей свои крутые снежки. Когда снежки у него уменьшались в количестве, он кричал своему помощнику:
- Пашка, давай боезапас!
И Пашка, с лицом, заляпанным снегом, раскрасневшийся и до ужаса довольный, тащил санки на «передний край» и под грохот разрывов, гордый тем, что участвует в сражении взаправду, подбрасывал «боезапас».
Эти маленькие ленинградцы были бесстрашны, как старые солдаты.
Снаряд ударил рядом с возчиком, привезшим дрова. Осколки ранили его в плечо. Зажимая рану, побежал он через улицу к аптеке, а испуганная лошадь рванула воз под ворота, воз застрял. Лошадь стояла с закрытыми глазами, прислонившись к стене в подворотне, и дрожала всем телом. Большие белые слезы бежали по ее морщинистой морде. Женщина, бывшая во дворе, ушла к себе, принесла ведро с водой и тряпку. Она намочила тряпку и наложила ее на лошадиный лоб. Лошадь открыла мутные глаза. Женщина дала ей напиться из ведра, успокаивая разными ласковыми словами.
Снаряды рвались рядом, а маленькая обыкновенная ленинградская женщина с большим сердцем утешала испуганное животное.
Нет, ленинградцев не смутят никакие обстрелы. А с финнами у нас будут особые разговоры, ибо у нас особые счеты.
3.
Эти злые пасынки природы, называемые шюцкорами и лапуасцами, ненавидят Ленинград. Ненавидят давно, еще с той поры, когда Маннергейм жаждал проехать на белом коне по Невскому, Когда это не вышло, он изрек фразу:
«Петроград, к сожалению, не созрел еще для этого!» Это было в 1919 году.
С тех пор аппетиты шюцкоров стали поистине необ’ятными. Они печатали карты, где граница «великой Финляндии» проходила по Уралу, а Ленинград становился финским губернским городом. Они именовали его «Пьетари», страшась его русского названия, и, так помечая его на своих завоевательских картах, испытывали жалкое наслаждение от того, что унижали величие города этим финским маленьким именем: «Пьетари»!
В месяцы решающей борьбы за Ленинград осенью и зимой 1941 года они по радио бесновались из последних сил. Им казалось, что теперь «Ленинград созрел». Они уже печатали билеты на банкет в «Астории», и грудь финских белобандитов украшалась железными крестами с благословения самого Гитлера. Они каннибальски радовались мучениям ленинградцев во время голодной блокады.
Когда же финны увидели, что Ленинград стоит неприступно, а их фашистские друзья поизносились и присмирели под Ленинградом, то перекинулись во временно оккупированную часть Ленинградской области, чтобы стать карателями мирного русского населения. Подлее их, свирепей и страшней не могли быть самые свирепые гестаповцы и эсэсовцы.
Раз наша разведка обнаружила, что перед финскими укреплениями на поляне стоят несколько красноармейцев с винтовками в руках. Осторожно приблизившись к этой немой группе, наши разведчики нашли, что стоящие мертвецы заминированы. Когда мины были удалены и разведчики доставили мертвых в наше расположение, то медицинское освидетельствование удостоверило, что финны, изрезав зверски ножами этих красноармейцев, нанеся им глубокие раны, заживо заморозили их и выставили впереди своих окопов.
Теперь финны стали обстреливать Ленинград, чтобы его уничтожить вместе с жителями. В одном из своих журналов эти оголтелые лахтари так и писали, что надо стереть Ленинград с лица земли.
Вот о чем мечтают лапуасцы в бессильной злобе против великого города. О, злобные и взбесившиеся свиньи в серых мундирах с трубочкой в зубах! Дойдет очередь и до вас. Ленинград презирает вашу скотскую злобу, но он пред’явит свой счет кровавой банде Маннергейма-Рюти и потребует справедливого возмездия. Напрасно вы строите новую линию Маннергейма - она вас не спасет, как не спасла вас и та, считавшаяся непобедимой, - линия 1939 года.
Ленинград не простит то великое зло, какое вы нанесли из-за угла разбойничьей, кровавой рукой. Страшитесь нашей мести, серые убийцы. Она найдет вас и в болотах, и в лесах вашей страны. Кровь на ленинградских улицах и разрушения нашего города будут отомщены!
4.
А Ленинград хочет и будет жить по большому плану жизни. Делая всё, чтобы ускорить победу на фронте, он работает над восстановлением разрушенного.
Будет закончено строительство большого стадиона, начатое еще до войны.
Театры, эвакуированные из Ленинграда, вернутся в город - сейчас уже ремонтируются их здания.
Если на дворе наступит хорошая, настоящая зима, в Ленинграде будут катки, будет хоккей.
Если до войны не успели произвести полную реорганизацию участков Центрального парка, то сейчас можно приступить к этому труду, потому что время способствовало осуществлению проекта. Много домов на этой территории разобрано на топливо, и часть работы сделана. Надо очистить площадки от развалин, надо зарыть щели и траншеи, удалить кое-где оставшиеся дзоты, привести парк в порядок. И работа эта начата.
Если год назад самое слово «бал» звучало бы слишком пышно и не совсем кстати, то сейчас вы можете посетить в одну из суббот клуб, где бал будет в полном разгаре. Солидная часть публики будет гулять и разговаривать или сидеть, смотря, как танцует военная и рабочая молодежь. Тут нет упадка духа и мрачных лиц. Может быть, некоторым из этих девушек приходилось убирать на улицах Ленинграда останки разорванных снарядами людей. Им приходилось делать за время войны самые неженские работы. Им приходилось сражаться, как мужчинам, с оружием в руках. Они добывали торф, они строили укрепления. Но от всех этих испытаний их сердце не зачерствело. Они могут искренне веселиться. Их моральное здоровье не подорвано. Напрасно думал враг загнать их в мрачный тупик, лишить их молодости. Они остались женственными и добрыми. Они остались молодыми и здоровыми.
Может быть, завтра где-нибудь в трамвае, как это было в начале месяца, снаряд скосит кого-нибудь из них. Но о таком «завтра» никто не думает, и об этом странно было бы думать. Они не истеричны. У них крепкая воля и сильные руки. И все они верят в счастливое будущее.
...Ленинградцы одеты в простые, темные одежды. Но под этими скромными одеждами бьются мужественные сердца. Город спасен их руками. И они же заново отстроят его, восстановят всё разрушенное, потому что они удивительные мастера труда.
Прошел год больших трудов и больших побед. Наступает время нового напряжения, новых огромных усилий. // Николай Тихонов. ЛЕНИНГРАД. Декабрь.
******************************************************************************************************************
ПОЕДИНОК СНАЙПЕРОВ
ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 25 декабря. (По телеграфу от наш. корр.). Поединок шел второй день. Состязались в выдержке, меткости стрельбы, хитрости два снайпера - наш и немецкий. Фашистский снайпер прятался за броневым щитом. Прикрываясь им, он вел огонь по нашим позициям. Уничтожить его взялся прославленный снайпер старший сержант Ахат Ахметьянов, и вот он второй день охотился за фашистом. Немец, видимо, почувствовал, что имеет дело с опытным стрелком, начал хитрить, на время прекращал огонь, выжидал. В один из таких промежутков Ахметьянов заметил над щитом перископ. Одним выстрелом он разбил его. Но немецкий снайпер остался жив. Ахметьянов менял огневые позиции, бил бронебойными пулями по щиту - немец оставался неуязвимым.
Второй день подходил к концу. Надвигалась ночь. С разрешения командира Ахметьянов пополз за проволочное заграждение. Под щитом немца он зарыл мину и на тупом ее конце прилепил белую бумажку.
Утром старший сержант Ахметьянов и ефрейтор Ермаков вышли в засаду. Надо было убедиться, что немец пришел на место. Старший сержант приказал Ермакову поиграть на солнце карманным зеркалом. Немец увидел солнечный блик и, решив, видимо, что это стереотруба, выстрелил. Ахметьянов медленно прицелился в белую бумажку на мине и плавно спустил курок. Раздался взрыв. Немец вместе со щитком взлетел на воздух.
В другой раз Ахметьянов вместе со своим напарником Саучевым взяли в плен немецкого снайпера. Это было так. Рано утром Ахметьянов вместе с Саучевым вышли в снайперскую засаду, выбрав удобную позицию. Они притаились, стали ожидать. Метрах в 400 впереди себя они заметили вспышку от выстрела. Присмотревшись, заметили немецкого снайпера, притаившегося за броневым щитом. Ясно было, пулей его не взять. В голове Ахметьянова родился дерзкий план - взять немецкого снайпера в плен. Он приказал Саучеву незаметно ползти к немцу, а сам выдвинулся вперед. Это было смело и рискованно. Меняя часто огневые позиции, он привлекал огонь вражеского снайпера на себя, а тем временем Саучев подполз к немцу сзади и схватил его. Немецкий снайпер живым был доставлен в часть.
☆ ☆ ☆
ЗРЕЛОСТЬ ВОИНА
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 25 декабря. (Спецкорр. ТАСС). Широко известно в Н-ской части имя старшего сержанта Василия Макаренкова.
Однажды, находясь в разведке, Макаренков заметил какие-то неясные фигуры и притаился в кустах. Как вскоре выяснилось, это были вражеские солдаты. До десятка их прошло мимо и спустилось на дно большой воронки.
Макаренков подполз к краю воронки и метнул туда гранаты. Несколько немцев было уничтожено на месте. Остальных, пытавшихся ускользнуть, он истребил из автомата.
В другой раз старший сержант вел в бой свое подразделение. Впереди - немцы, но поразить их из автомата было нельзя. Макаренков взял у ближайшего бойца винтовку и меткими выстрелами убил троих гитлеровцев. Вскоре немцы перешли в контратаку. Подпустив врага на близкое расстояние, Макаренков встретил его огнем автоматов. Потеряв свыше 30 солдат, гитлеровцы откатились назад.
Много раз участвовал в боях Василий Макаренков. Отлично владея всеми видами стрелкового оружия, он личным примером показывает бойцам, как нужно истреблять ненавистного врага.
Боевая зрелость этого воина - результат упорной учебы, помноженной на личную храбрость, стойкость и отвагу.
☆ ☆ ☆
КНИГА О ПОЛКОВЫХ ГЕРОЯХ
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 25 декабря. (Спецкорр. ТАСС). Немцы окружили наблюдательный пункт, на котором находился комсорг полка Павел Золотухин. Перед ним был выбор - сдаться в плен или погибнуть смертью героя.
- По моему наблюдательному пункту - огонь! - скомандовал он. Отважный воин погиб, но с ним погибло и много врагов.
О подвигах Золотухина, Героев Советского Союза Александра Торцева и Саида Алиева, о боевых делах многих молодых воинов рассказывает рукописный альбом «Книга героических подвигов комсомольцев Н-ского полка», выпущенный силами бойцов и командиров части.
******************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*
# Оперативная сводка за 25 декабря
Захваченный в плен южнее Невеля врач 129 артполка 129 немецкой пехотной дивизии капитан Гергард Климм рассказал: «До самого последнего времени офицеры были уверены, что при любых обстоятельствах мы сумеем удержать занимаемые позиции. Более того, поговаривали, что немецкое командование намерено в ближайшие дни вновь занять Невель и для этой цели стянуло несколько дивизий с других участков фронта. Наступление русских опрокинуло все эти расчеты. Мы очутились перед лицом горькой действительности. Русские прорвали нашу оборону, и мы оказались в котле. Известие об окружении вызвало всеобщую панику. Солдаты разбежались, бросая оружие, снаряжение и военное имущество».
Пленный командир взвода резервной роты, приданной штабу 129 немецкой пехотной дивизии, лейтенант Вильгельм Гольман сообщил: «Наше отступление носило характер беспорядочного бегства. Всё перемешалось. В лесу собрались солдаты и офицеры из разных частей. Мы сделали попытку прорваться на Городок, но шоссе уже было отрезано. Колонна распалась на мелкие группы. Мою группу, в которой было несколько офицеров, разведка русских взяла в плен около станции Бычиха. Мы шли в надежде соединиться со своими, а оказалось, что русские уже заняли эту станцию».
★
Ниже публикуется акт о зверствах немецко-фашистских мерзавцев: «Отступая под ударами наших войск, гитлеровцы насильно угнали с собой население сел Эристовка, Зеленый Гай и Калиновка, Запорожской области. К приходу наших подразделений эти села были опустошены и разрушены немцами. Мы не застали в них ни одного человека. Все дома были разграблены и разгромлены. На безлюдных улицах и дорогах валялись остатки домашнего скарба. Вырвавшиеся из фашистского плена два местных жителя - Василий Лялин и Михаил Середа сообщили: «За несколько дней до отступления немецкие военные власти приказали всем мужчинам от 14 до 50 лет явиться в комендатуру для направления в лагерь военнопленных. Остальным жителям было предложено собраться в селе Калиновка. За невыполнение этих приказов немцы угрожали расстрелом. Немецкие солдаты ходили из дома в дом и выгоняли людей, избивая их прикладами. По дороге нам удалось бежать и вернуться домой. Всех же остальных жителей вместе с маленькими детьми проклятые немцы угнали неизвестно куда».
Акт подписали: гвардии полковник Черенков, гвардии старшина Туртыкина, гвардии красноармейцы Бойков и Калугин. // Совинформбюро.
______________________________________________
Н.Тихонов: Кровь Ленинграда ("Красная звезда", СССР)*
Вс.Вишневский: Немецко-финские детоубийцы ("Правда", СССР)**
Н.Тихонов: Мы отомстим врагу за кровь ленинградцев! ("Красная звезда", СССР)**
Газета «Красная Звезда» №305 (5676), 26 декабря 1943 года