Теория и практика генерала Гудериана
Д.Заславский || « Красная звезда» №172, 24 июля 1941 года
Презрение к смерти рождает героев и обеспечивает победу. Воин Красной Армии! Смело вперед на разгром врага, за нашу Родину, за нашего Сталина!
# Все статьи за 24 июля 1941 года.
Мы должны снова вернуться к германскому генералу Гудериану, автору известного приказа по 19-му авто-воровскому корпусу германской армии.
Генерал Гудериан - виднейший теоретик по вопросам тактики бронетанковых соединений. Ему принадлежит учение о таком стремительном движении танковых дивизий, при котором они движутся непрерывно вперед, не оглядываясь на свой тыл, не заботясь о связи с другими частями. Последняя книга генерала Гудериана называется «Внимание! Танки!». Привлекая полностью все внимание к танкам, генерал Гудериан пренебрежительно относится к закреплению их движения другими частями.
Такова теория генерала Гудериана в последней написанной им книге. Повидимому, это действительно его последняя книга, и он уже не сможет внести к ней поправки на основании своего личного опыта в войне с Советским Союзом. Ибо практика генерала Гудериана резко разошлась с его теорией.
Недавно, следуя в тылу бронетанкового корпуса, генерал Гудериан был захвачен нашим партизанским отрядом. Он узнал на деле, что такое незакрепленный тыл. По сведениям иностранной печати, генерал Гудериан пытался бежать, но был убит. Германская печать неуверенно возражает. Она предполагает, что генерал-теоретику удалось выкарабкаться из положения, не совсем подходящего для руководителя танковых войск, и бежать на своих на двоих. Если он, действительно, бежал без оглядки на свой личный тыл, то, возможно, ему удалось унести ноги.
А если верно, что генерал Гудериан убит по той причине, что слишком доверился своей теории, то надо вспомнить, что жертвой этой же теории стал лучший практик-танкист германской армии генерал Шмидт, командир 39-го корпуса, жертвой этой теории стали лучшие танковые дивизии германской армии, потрепанные уже в первых боях с Красной Армией. // Давид Заславский.
★
РАСПЛАТА С ФАШИСТСКИМИ ГРАБИТЕЛЯМИ
Отряд партизан в пункте Г. напал на колонну немецких машин. В первых отбитых машинах оказалось награбленное немцами имущество, в том числе дамская и детская обувь, посуда и т.д. С криками «Громи фашистских бандитов! Бей грабителей! Смерть барахольщикам!» партизаны нещадно громили фашистских налетчиков. Бой закончился победой партизан. Попавшие им 80 грузовых машин были полны награбленным фашистами имуществом. Здесь была кожа, продукты, носильные вещи. В бронемашинах, сопровождавших колонну, партизаны нашли несколько пар сапог со следами крови, снятых с раненых и убитых красноармейцев.
*********************************************************************************************************************************
Предстоящее отстранение ряда видных германских генералов
НЬЮ-ЙОРК, 23 июля. (ТАСС). По сообщению газеты « Нью-Йорк таймс», согласно сведениям, полученным из нейтральных дипломатических кругов одной из европейских столиц, командующий германскими войсками в Африке генерал Роммель отозван из Ливии для того, чтобы вместе с генералом Листом руководить военными действиями на советско-германском фронте. Согласно этим сведениям, генералы Кейтель и Браухич отстранены от руководства в связи с неудовлетворительным ходом операций германских войск.
ЦЮРИХ, 23 июля. (ТАСС). По поступившим сюда сведениям, в ближайшее время Браухич будет отстранен от занимаемой должности. Германское информационное бюро сообщило о том, что Браухич направлен в один из армейских штабов якобы для установления «более тесного сотрудничества» высшего командования с командованиями отдельных соединений. В осведомленных кругах, однако, указывают, что внезапный от'езд Браухича связан с его отстранением от общего руководства операциями. Очевидно, Браухич и ряд других видных генералов будут представлены как главные виновники провала основных германских стратегических планов на восточном фронте.
★
НОВЫЕ ВЫНУЖДЕННЫЕ ПРИЗНАНИЯ ФАШИСТСКОЙ ГАЗЕТЫ
ЛОНДОН, 23 июля. (ТАСС). Как передает английское министерство информации, германская газета «Франкфуртер цейтунг» поместила статью о ходе военных действий на советско-германском фронте, которая звучит резким диссонансом среди всех сообщений германской печати с фронта, отличающихся своим тупо-хвастливым барабанным стилем. Газета прямо признает, что сообщения о победах немцев в некоторых секторах фронта «оказались слишком преждевременными».
«Крепости, которые мы считали уже завоеванными, - говорится в статье, - внезапно возобновили сопротивление, используя свои подземные укрепления, оставшиеся не замеченными германскими солдатами. То там, то здесь приходится вновь вести бои на территориях, которые мы считали уже завоеванными». Газета отмечает упорное сопротивление русских, «которое можно об'яснить только фанатизмом», и признает, что тяжесть происходящих боев не имеет себе равной в истории.
*********************************************************************************************************************************
Действующая армия. На снимке: отличившиеся в боях с немецкими фашистами разведчики N Краснознаменного кавалерийского полка. На переднем плане - ефрейтор А.Андреев и лейтенант Г.Поляков.
Фото специальных фотокорреспондентов «Красной Звезды» Д.Бальтерманца и Ф.Левшина.
*********************************************************************************************************************************
Зенитчики! Сплошной стеной огня преградите путь стервятникам. Защитим наши города и села от воздушных пиратов. На похвалу любимого наркома - великого Сталина ответим новыми боевыми делами!
☆ ☆ ☆
Сталинская программа действий комиссаров и политработников*
Во главе наших соединений и частей, беззаветно сражающихся на фронтах великой отечественной войны, встали рядом с командирами славные посланцы большевистской партии - военные комиссары. Введены также военные комиссары в эскадрилиях и штабах соединений. Политорганы Красной армии реорганизованы в политотделы и политуправления. Во всех ротах, батареях, эскадронах утверждены политические руководители. Дело теперь за боевой, самоотверженной, напряженной работой комиссаров и политработников.
Директива народного комиссара обороны товарища Сталина и заместителя наркома начальника Главного политического управления Красной армии т. Мехлиса говорит: «Сейчас, как никогда, необходимы воля к победе, идейная сплоченность, железная дисциплина, организованность, беспощадная борьба с предателями и изменниками, с благодушием и беспечностью, с трусами, паникерами и дезертирами, величайшая самоотверженность, готовность итти на любые жертвы во имя победы над врагом, готовность каждого красноармейца, командира и политработника до последней капли крови драться, не щадя своей жизни, за каждую пядь советской земли».
В этих словах - боевая, сталинская программа действий комиссаров и политработников Красной армии. В этих словах по-сталински сжато и ясно сказано, какими качествами должны обладать воины Красной армии, чтобы разгромить заклятого врага. Святой долг комиссаров и политработников - вооружить этими качествами все части, всех бойцов и, действуя решительно и энергично, вместе с командирами обеспечить полное и точное выполнение боевых приказов на всех участках. Военные комиссары, начальники политотделов и все политработники должны глубоко осознать смысл и значение реорганизации политорганов, произведенной в напряженный период войны. Партия и правительство, неизмеримо повысив роль политработников Красной армии, оказали им огромное доверие, возложили на них большую ответственность. «Политработники должны перестроить свою работу немедленно и добиться решительного перелома в повышении боеспособности каждой части, каждого подразделения».
Это значит прежде всего, что каждый военный комиссар и политработник должен быть подлинным представителем партии и правительства, воинствующим большевиком. Нам нужны большевистские комиссары ленинско-сталинской закалки, которые будут свято хранить и в огне боев с немецко-фашистскими интервентами умножать боевые традиции комиссаров времен гражданской войны и недавних боев за Родину.
Народный комиссар обороны СССР товарищ Сталин требует от всех военных комиссаров и политработников: «Быть на деле глазами и ушами большевистской партии и Советского правительства, самыми бдительными и осведомленными людьми в частях. Детально знать оперативную обстановку, помогать командиру разрабатывать боевой приказ, строго контролировать проведение в жизнь всех приказов высшего командования».
Комиссар обязан так прочно связаться с массами бойцов и командиров, чтобы никакое событие или явление в жизни части не было для него случайным и неожиданным. Воинствующий большевик, он не только критикует недостатки, но и немедленно устраняет их.
Военный комиссар, наряду с командиром - вдохновитель и организатор боевых успехов части. Их приказ - это приказ Родины, в их словах бойцы слышат голос непоколебимой и мудрой большевистской партии. Военный комиссар и политработник призван: «Воодушевлять и ободрять личный состав частей, влить в него непоколебимую веру в силу советского оружия, в победу Красной Армии над гитлеровскими ордами. В наиболее серьезные моменты боя военный комиссар обязан примером личной храбрости и отваги поднять боевой дух и добиться безусловного выполнения частью боевого приказа».
Когда речь идет об осуществлении заданий командования, для военного комиссара нет и не может быть слова «невозможно». Железной рукой он сметает все, что так или иначе препятствует боевым действиям части, мешает выполнению приказа. Он не допускает никаких отступлений от строжайшего революционного порядка и дисциплины. К паникерам, трусам, дезертирам, изменникам Родины комиссар и политработник неумолимы.
Комиссар является самым заботливым и душевным старшим товарищем всех честных воинов, самоотверженно выполняющих свой долг перед Родиной. Его задача «тщательно изучать командиров и политработников, вместе с командиром внимательно подбирать кадры, смело выдвигая отличившихся в боях за Родину. Особое внимание уделять подбору и выдвижению младших командиров». Обстрелянных и закаленных красноармейцев, отважно и умело сражающихся за отчизну, смело выдвигать на посты младших командиров!
Военный комиссар настойчиво воспитывает у всего личного состава отвагу, смелость, хладнокровие, инициативу, сметку, презрение к смерти во имя победы над врагом. «Презрение к смерти должно распространиться в массах и обеспечить победу» (Ленин).
С каждым днем должны расти упорство и стойкость наших войск в бою. Имеются уже и все больше множатся случаи разгрома целых фашистских частей и соединений. Военные комиссары и политработники должны широко использовать каждый факт разгрома врага для дальнейшего повышения боевого духа войск, для популяризации лучших воинов. Нужно неустанно поднимать бойцов на уничтожение живой силы и техники фашистских извергов, их тылов и штабов, на борьбу до победного конца.
Народный комиссариат обороны обязывает военных комиссаров и политработников: «Создать боевой актив из политбойцов и непартийных большевиков и опираться на него в своей повседневной работе, в изучении и распространении их боевого опыта, в поднятии всего личного состава на выполнение приказа по разгрому врага». Опора на массы, на партийную и комсомольскую организации - первейший закон всей деятельности комиссара. Он обязан добиться, чтобы работники политотделов не отсиживались в канцеляриях, пусть даже походных, перешли от абстрактной пропаганды к боевой работе в массах. Повседневно руководя работой политруков и заместителей политруков, ротных партийных и комсомольских организаций, комиссар должен правильно расставить на решающие участки политбойцов - коммунистов и комсомольцев. Постоянного внимания комиссара требует прием в партию и комсомол. Надо вовлекать в их ряды лучших, отличившихся в боях воинов.
Слаженная и четкая работа тыла - непременное условие успеха в бою. Военный комиссар обязан взять под неослабный контроль тылы снизу доверху (штабы, связь, склады, органы снабжения, обозы и т.д.), проникать во все «закоулки», добиться образцовой работы тыла по полному и своевременному обеспечению фронта всем необходимым.
Озверелый враг угрожает жизненным центрам нашей страны. Крепче отпор фашистским ордам. Еще более закалить каждую часть, каждого бойца. Военные комиссары и политработники должны стать большевистской, цементирующей силой на фронте. Этого ждет от них Родина. Этого требует народный комиссар обороны товарищ Сталин.
______________________________________________________________
Воспитание бойцов нерусской национальности ("Красная Звезда", СССР)
Боевые задачи военных комиссаров ("Правда", СССР)
Боевой дух Красной Армии ("The New York Times", США)
И.Эренбург: Душа народа ("Красная звезда", СССР)
Отчет о России и русских ("The New York Times", США)
Сергей - боец Красной Армии ("The New York Times", США)
Роль морального духа на войне ("The New York Times", США)
Человек, который остановил Гитлера ("The New York Times", США)
Самопожертвование русских - в чем причина? ("The Times", Великобритания)
*********************************************************************************************************************************
СЕКРЕТНЫЕ ИНСТРУКЦИИ ГЕРМАНСКОГО КОМАНДОВАНИЯ
НЬЮ-ЙОРК, 23 июля. (ТАСС). Ниже приводится один из новых документов, в котором германское верховное командование с циничной откровенностью определяет роль стран, захваченных германскими фашистами. Этот документ - «Инструкции германского верховного командования о поведении германских солдат в оккупированных странах» - получен американским журналом «Америкэн меркури» от эмигранта Гансон Хабе, который после падения Франции был военнопленным в Дьезе (Франция), где служил в качестве переводчика у командира батальона. Там он перед своим бегством и получил этот документ, выпущенный гестапо. Документ опубликован в очередном номере журнала. Сомнений в его подлинности, пишет Хабе, у меня нет. В инструкции указывается, что оккупированные территории делятся на три группы. Группу А составляют страны, сопротивление которых продолжалось и после оккупации. Группу Б составляют страны, которые защищали свои границы, но были побеждены после борьбы. В группу С входят страны, которые не оккупированы Германией, но которые находятся в сфере германского влияния.
В отношении группы А верховное командование Германии приказывает своим войскам принимать наиболее жестокие репрессии против партизан, к которым причисляются все оказывающие в той или иной степени сопротивление германским фашистам. К этой группе отнесены Польша, Бельгия, протекторат Чехия и Моравия, Лотарингия, Голландия, Норвегия и Сербия. В указанных странах, помимо регулярной армии, согласно инструкции, должны содержаться штурмовые отряды и части гестапо и на них распространяется «приказ № 1 о состоянии тревоги». (Хабе пишет, что речь идет, как это видно из приказа, о применении наиболее жестких мер против населения).
В странах группы А не менее 25 процентов мужского населения отправляется в германские «трудовые лагери». Остальные мужчины и женщины обязаны отбывать принудительную трудовую повинность. Еврейское население в городах стран группы А загоняется в гетто, а сельских местностях - в концентрационные лагери. В инструкции далее указывается, что все запасы товаров подлежат реквизиции и их предлагается сдавать в ближайшие «склады конфискованного». Хабе пишет, что в инструкции германского верховного командования предлагается расквартировывать германские войска, не считаясь с претензиями населения.
В группу Б входят Франция, Румыния и Дания, за исключением некоторых городов этих стран, на которые распространяются правила группы А. В документе указывается, что все высшие полицейские посты в этих странах должны быть заняты немцами - сотрудниками гестапо. Чтобы не вызывать недовольства и ненависти у населения, инструкция предлагает проявлять внешнюю «учтивость» к населению, однако одновременно подчеркивается, что потребности Германии в рабочей силе должны быть удовлетворены любой ценой. Местные власти обязаны поощрять отправку рабочих в Германию.
Относительно стран, входящих в группу С, в инструкции говорится, что технические и экономические потребности Германии определяют военный, политический и геополитический контроль над этими странами. Хабе пишет, что в эту группу входят такие страны, как Испания, Болгария, Венгрия и, возможно, Италия. Германским солдатам в этих странах предлагается избегать носить германскую форму. Они обязаны вести активную пропаганду фашизма. Германские офицеры должны поощрять использование германских рабочих в военных отраслях промышленности стран, входящих в группу С, и сообщать о случаях, когда германским рабочим отказывают в приеме на работу.
★
ВАРВАРСКОЕ ОБРАЩЕНИЕ С ВОЕННОПЛЕННЫМИ В ГЕРМАНСКИХ КОНЦЛАГЕРЯХ
НЬЮ-ЙОРК, 23 июля. (ТАСС). По сообщению корреспондента агентства Оверсис Ньюс из Женевы, группа французских военнопленных, прибывших в Сент-Этьен из Германии, резко выступает против сотрудничества с Германией. Представитель этой группы французский офицер заявил: «Невозможно сотрудничать с такими людьми. Их нужно уничтожить».
Этот офицер рассказал, что в концлагере в Силезии они получали лишь похлебку из нечищенной картошки и нескольких зерен овса или ячменя. Вместо масла иногда давали сало. Хлеба они получали четверть фунта в день. Французские пленные спали на досках, покрытых соломой, и не имели одеял даже зимой.
_______________________________________
Признания пленных немцев ("Правда", СССР)
В лагере военнопленных ("Правда", СССР)
Пленные декабря 1941 ("Красная звезда", СССР)
*********************************************************************************************************************************
Отвага и доблесть воинов Красной армии наводят ужас на фашистов. Кто сам не боится смерти, тот сеет смерть среди врагов. Будь героем великой отечественной войны. Не зная страха в борьбе, уничтожай фашистскую нечисть!
☆ ☆ ☆
Смельчаки
Это было на Северо-западном направлении...
Лежали в пахучей траве, в густом орешнике. Пункт связи укрыт надежно; побледневшее от зноя небо - пустынно. Зной был такой, что, казалось, трещали листья. Где-то неподалеку находилась муравьиная куча, и лейтенант Жабин нет-нет да и смахивал со щеки муравья. Покусывая стебелек травы, он не торопился с рассказом.
- Немецкому солдату думать запрещено, этот процесс у фашистов считается вредным, - говорит он. - Котелок у него не приспособлен для быстрого соображения, - покуда он еще спохватится. Вот на этих секундах мы и выигрывали... А дело было трудное, вспомнить, - так задним числом мороз дерет по спине... Ну, и народ, конечно, у нас смелый. Взгляните на связиста Петрова, - по лицу никак не заметно, что отчаянный парень. Чересчур для мужчины смазливый, глаза сонные, - мгла какая-то в глазах; девушке каждый день открытки пишет... Бойцы ему постоянно: «Петров, да кто ты - человек или пень ходячий? Ведь ты же на войне, - расшевелись...» «Отвяжитесь от меня, - отвечает, - когда надо, расшевелюсь...»
- Товарищ Жабин, как же все-таки вам удалось столько дней пробыть с двадцатью пятью красноармейцами в фашистском тылу и уйти невредимым? - спросил человек с блокнотом на коленях.
Жабин повернулся на бок:
- У меня шофер очень сообразительный. Я ему говорю: «Зачем ты, Шмельков, вертишь эту баранку? Тебе в университет надо, на физико-математический...» «Да так, говорит, смолоду засосала шоферская жизнь...» Вы спрашиваете - как мы попали к немцам? Мне было приказано в местечке П. сосредоточить все средства связи и связь держать со штабом до последней возможности.
Ну, вот, я и оказался в окружении. Под вечер два грузовика, битком набитые фашистами, ничего не думая, сунулись в Дубки. Мы немцев спокойно пропустили, с флангов полили их из пулеметов, когда они из машин расползлись, - мы их в штыки. Немцы этого не любят, некоторым удалось убежать, офицер их кинулся в камыши и сидит в воде так, что видны одни ноздри. Взяли у него сумку с важными документами.
Завели мы немецкие грузовики, погрузились в них все двадцать пять бойцов, да вот мы с Петровым, за рулем на переднем - Шмельков. Небо заволокло, звезд не видно, луна еще не всходила. Едем по фашистскому тылу вдоль фронта. Час, другой не встречаем ни души, на западе полыхают зарева, на востоке - стрельба и тяжелые взрывы. По заревам, по грохоту пушек ориентируемся.
Впереди должна быть знакомая деревня. Остановились. Петров соскакивает:
«Разрешите мне в разведку».
Вот, думаю, когда человек оживился и девчонку свою забыл. «Иди». Он гранаты по карманам и быстро так, сноровисто, умело пошел. Минут через сорок зашелестели кусты, он стоит у кабинки:
«В деревне - колонна фашистских автомашин».
Думаю, - это неприятно. Но - дорога одна, справа и слева - болота, а возвращаться назад нам нет никакого расчета. Шмельков говорит успокоительно:
«Садитесь, ребята, проедем».
Наши стальные шлемы в темноте могут сойти за немецкие, отличительных значков - не разобрать, только штыки наши русские, четырехгранные, могут выдать. Я приказал бойцам держать винтовки на коленях.
Скоро увидели три синих огонька, - германский стоп сигнал в голове автоколонны. Шмельков включил свет в подфарки, видим - семитонные грузовики с ящиками, на радиаторах - белый диск с черной свастикой. Сбоку дороги трое офицеров, глядят в нашу сторону и вертят электрическими фонариками. Шмельков дал полный свет в фары, офицеры сморщились, заслонили глаза ладонями, и мы равнодушно проезжаем мимо автоколонны, отворачивая головы, чтобы не показывать красную звезду на каске. Прибавляем скорость, проезжаем деревеньку, уютную, милую, с тихими хатами среди густых вишен и яблонь, где жить да жить. Деревня пуста, все население ушло.
Около деревянной церковки в открытой машине сидит морщинистый немецкий офицер с дряблым кадыком и фонариком освещает карту. Едва-едва я успел схватить Петрова за руку, - он было высунулся из кабинки, замахнулся гранатой.
Но все-таки офицер что-то заподозрил. Когда миновали село, нас догоняет двадцатисильный мотоцикл с прицепом, в кабине - пулеметчик. Тут Петров и швырнул гранату, да так ловко, что пулеметчик на полтора метра подпрыгнул из кабинки, будто торопился что-то нам рассказать, а водитель вместе с мотоциклом вперед головой кинулся в канаву.
Мчимся в темноте с погашенными фарами. Большое зарево на горизонте отражается впереди за черными кустами: здесь речонка и деревянный мост. Сбавляем ход. Слышим окрик по-немецки. У нас - оружие и гранаты наготове, сидим молча. Приближаются две неясные фигуры часовых. Один остановился, другой подошел к кабинке и вглядывается, прижал нос к стеклу, - встретились мы с ним глазами... Вдруг он мне закивал, закивал и - шопотом - ломано по-русски:
«Рус, мост не ехай, там стреляйт фашист...»
Километров пять ехали мы по лугу вдоль берега реки, слушая, как кричат лягушки. Выбрались на дорогу и опять видим синие огоньки, слышим лязг железа, идут танки и передний от нас в тридцати шагах.
«Ложись, - говорю бойцам, - чтобы хвост ни у кого наружу не торчал».
Свернули мы к обочине дороги и почтительно, не спеша, едем, пропуская тяжелые черные танки с белым кругом и свастикой, как глаз. Фашисты предполагают, что, например, череп и кости у них в петлицах, черные танки, воющие бомбы должны наводить панический ужас на врага. Может быть, им виднее. Некоторые дикари надевают на войну маски с клыками и рогами, - тоже, говорят, страшно...
За танками шли зенитки, цистерны, грузовики. Вижу, - попали в кашу, и нам тут беды не миновать, надо выбиваться на другую дорогу. Но как повернуть? Повернешься - сейчас же вызовешь подозрение.
Справа от дороги показалась березовая аллея. Шмельков сразу сообразил, в чем тут дело, свернул в аллею, замелькали в глазах белые стволы, и мы прямехонько вкатились на двор совхоза, к гаражу.
Шмельков с ходу развернул машину и начал подавать ее задом, будто бы для заправки. Несколько немецких солдат подбежали отворять двери гаража. Вот и хорошо, что Гитлер не учил их думать и скоро соображать. Шмельков, а за ним наша вторая машина, развернувшись, погасили огни и полным ходом дунули обратно в березовую аллею. Позади начали кричать, стрелять, но мы уже выехали на дорогу, где все еще шла автоколонна, и с полным правом, как люди, только что заправившиеся бензином, перегнали танки и свернули в высокую рожь.
На рассвете доехали до лесочка, и тут у нас кончилось горючее. Мы укрыли грузовики и стали закусывать. Вдруг, Петров зажал сухарь в зубах и поворачивает голову, вскочил, кинулся в папоротники, - там что-то пискнуло, и он тащит за руку мальчишку лет девяти, стриженого, тупоносого, со злыми глазами.
- Ну чего ты? Видишь - я свой, пусти, - говорит мальчик, - я же думал, это фашисты...
- Ты чего тут делаешь, постреленок?
- Я разведчик. Мы с дедом Оксеном работаем... Оказалось, этот мальчишка и еще пятеро таких же с черными пятками остались на хуторе с восьмидесятилетним дедом Оксеном. Мужчины, женщины с малыми детьми и скотом ушли в лесное болото и оттуда начали партизанить. Штаб был на хуторе у деда Оксена. Шестеро его мальчиков целый день шныряли по окрестностям, не боялись даже подходить к немцам, - будто бы, сопя носом поклянчить сухарика, - все видели, все узнавали и к вечеру сведения относили к деду на хутор. Ночью туда пробирались партизаны, и дед раздавал им работу: в таком-то месте расположился штаб, - его надо уничтожить, в такое-то место подвезли бензин, там подошел танковый взвод, который требуется подорвать.
Мальчишка оказался очень смышленный. Покуда солнце не встало, он нас повел на другой конец леса, - полз, чертенок, как ящерица, в папоротнике, мы за ним едва поспевали. Там на опушке стояли заправочные цистерны и пять истребителей.
С этим делом мы справились без большого труда. Когда грохнули выстрелы моих снайперов, и дозорные немцы, шагавшие, чтобы не задремать, около своих окопчиков, повалились носом в землю, мы выскочили из папоротника. - Ура! Этот крик тяжело действует на немецкие нервы, не то что воющие бомбы. Повысыпали фашисты из земли, из щелей, - кто руки сразу вверх, кто, как чумной, крутится, стреляя из автомата. Одного летчика вытащили за парашютные ремни прямо из истребителя. Свидетелей этого дела не оставили. Подожгли цистерны и самолеты и вернулись в лес. Мальчишка нам говорит:
«Я побегу, прощайте. Скажу деду, а то он на этот аэродром собирался послать большую партию...»
Здесь мы провели весь день. Слышали, как проехали танки и прочесали пулеметами лес, но мы были хорошо укрыты. Решили ночью пробираться вдоль Двины, ища слабого места. У фашистов сплошного фронта нет: они наступают, очертя голову, узкими клиньями, и если у тебя котелок варит, всегда можно проскочить.
Ночью пошли развернутым фронтом, с пулеметами на флангах. Вдалеке пылал город Д., по всему городу пламя выбивало под самые тучи. Фашисты любят такие иллюминации много больше, чем ходить в кино; вокруг горящего города бьют с самолетов по бегущим, загоняя детей, женщин, стариков обратно в огонь.
Ну, ладно... Мы были так злы, - сами искали, с кем бы сцепиться. Остановили легковую машину с тремя офицерами и перед смертью заставили их повернуть морды на город Д., чтобы зрелище это показалось им менее занимательным, чем кино. Порезали много проводов связи. Напали на колонну в двенадцать цистерн, перебили прислугу, выпустили и подожгли бензин, и сами не были рады: очень яркое получилось освещение. Выследили три танка на медленном ходу и пожалели, что нет у нас с собой бутылок с горючим. Все-таки Петров и двое красноармейцев-гранатометчиков, взяв у товарищей побольше гранат, забежали вперед, притаились в обочине дороги и бросили связки гранат - каждый под свой танк. Передний встал на дыбы, два другие, подорванные, только и смогли, что палить кругом в темноту.
Так шли всю ночь полями, перелесками и добрались до хутора, где немцы, видимо, еще не появлялись. В одном, другом домишке ставни закрыты, на дворе ни воробья; вдруг, на одной хатенке, на соломенной крыше запел петух на зеленый рассвет. Видим - у крыльца стоит низенький лысый старик и сухонькая старушка и ждут смерти,
«Старик, - говорит она, - да никак это наши... И давай нас крестить и каждого целовать. А нам - не со старушкой целоваться, мы - голодные. Старик принес каравай и стал резать, раздавать ломти, а старушечка - мазать их медом, с приговором: Кушайте, родные, кушайте, заступники...»
Дневать на хуторе было неудобно. Старик обулся, надел баранью шапку; и повел нас лесными болотами на деревню, где помещался у них партизанский лазарет. К нам сбежалась вся деревня, женщины повели нас по избам. Обижать добрых людей не хотелось, пришлось подчиниться: дорожный человек костоват и черен, по старому обычаю его надо помыть, накормить и обласкать. Женщины сами нас разули, у кого ноги были стерты - вымыли их, дали чистые портяночки и давай угощать всем, что у кого было в печи.
Петров, - гляжу, - опять размяк, в глазах мгла и влага... Крестьяне сильно нас уговаривали, чтобы остаться с ними партизанить... И нам этого хотелось... Но - долг службы...
Лейтенант Жабин легким движением приподнялся... «Воздух!» - скомандовал он. В траве, между ореховыми кустами сейчас же началось движение. В небе, на большой высоте обозначились пять фашистских бомбардировщиков. Не прошло и трех минут, после того, как пункт связи сообщил о них на аэродром, - появилось звено наших истребителей. Как натянутые струны - грозно и сильно - пели они, круто поднимаясь к строю бомбардировщиков... И фашистские тяжелые машины, блеснув крыльями, начали поворачивать. Но было поздно... С выцветшего неба донеслась слабая трескотня пулеметных очередей. Истребители настигали. Один из бомбардировщиков качнулся, клюнул носом и пошел вниз, за ним потянулась полоса дыма... // Алексей Толстой.
*********************************************************************************************************************************
Презрение к смерти
Памяти наводчика Сергея Полякова
Кругом гремел горячий бой,
Шли танки с трех сторон.
Но все атаки отражал
Наш первый батальон.
Ребята все как на подбор,
Настойчивый народ.
Такой в бою скорей умрет,
А с места не сойдет.
Пускай весь день жесток огонь
Двух танковых полков,
Но не к лицу в бою бойцу
Считать своих врагов.
Сначала нужно их убить -
Вот наши долг и честь!
А после боя время есть
И мертвыми их счесть.
- Сперва убьем, потом сочтем,
Закон у нас таков, -
Так говорил своим друзьям
Наводчик Поляков.
Сережа Поляков хитрец.
Из тульских кузнецов.
Веселый парень и храбрец,
Храбрец из храбрецов.
Он и в походе, и в бою,
И, ставши на привал,
Сноровку тульскую свою
Нигде не забывал.
Уж если пушку от врага
Замаскирует он,
Не увидать за два шага
Ее со всех сторон.
Стрельнет и перейдет, стрельнет
И перейдет опять.
Как будто пушка не одна -
По крайней мере пять.
А враг все ближе подходил...
Всего пятьсот шагов...
Но не привык считать врагов
Наводчик Поляков.
- Пускай крепка у них броня,
Пускай идут они.
В груди есть сердце у меня
Покрепче их брони.
Из стали скованы сердца
У нас, большевиков, -
Так говорил своим друзьям
Наводчик Поляков.
А враг все ближе подходил,
Но, позабыв о нем,
Сережа Поляков шутил
Под вражеским огнем.
- Смотри, бандит один горит,
Кричит ему боец.
- Еще собьем, потом сочтем
Все вместе под конец.
- Смотри, бандит еще горит, -
Кричит боец опять.
- Давай снаряд, раз два горят,
Светлее третий брать.
- Еще, смотри, подходят три!
- Ну что же, ничего.
Чем ближе он со всех сторон,
Тем легче бить его.
Четыре раза танков ждал наводчик Поляков,
Четыре раза подпускал он их на сто шагов.
Четыре раза посылал им прямо в лоб снаряд,
Четыре танка в темноте вокруг него горят.
Он все снаряды расстрелял.
Всего один в стволе,
Но ведь не даром мы стоим
На собственной земле!
И если есть один снаряд,
Чтоб бить наверняка,
Поближе надо подпустить
Последнего врага.
А тот уж в сорока шагах.
- Стреляй! - кричит боец.
- Постой, пусть ближе подойдет,
Тогда ему конец.
И ровно с двадцати шагов,
Гранатою в упор,
Закончил с танком Поляков
Последний разговор.
Разбил он пушку у врага,
Заклинил пулемет.
Но был еще механик жив,
И танк прошел вперед.
С размаху на орудье он
Наехал с трех шагов.
Так на посту своем погиб
Наводчик Поляков.
Над ним пылал разбитый танк,
Кругом другие жгли.
И немцам заходя во фланг,
На помощь наши шли.
Надолго был задержан враг,
Пять танков - пять костров.
Учись, товарищ, делать так,
Как сделал Поляков!
Учись, как нужно презирать
Опасности в бою,
И если надо - умирать
За Родину свою.
Константин СИМОНОВ.
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. (По телефону).
*********************************************************************************************************************************
Действующая армия. Герой Советского Союза капитан И.А.Кадученко и старший лейтенант Л.В.Степаненко, награжденный орденом Красного Знамени.
Фото специального фотокорреспондента «Красной звезды» М.Бернштейна.
_______________________________________________________
А.Толстой: Кто такой Гитлер и чего он добивается ("Известия", СССР)
А.Толстой: "Блиц криг" или "блиц крах" ("Правда", СССР)
А.Толстой: Армия героев ("Красная звезда", СССР)
Грозен гнев народа («Красная звезда», СССР)
А.Толстой: Что мы защищаем («Правда», СССР)
Смерть зарвавшемуся врагу! («Красная звезда», СССР)
И.Эренбург: Гитлеровская орда («Красная звезда», СССР)
И.Эренбург: Фашистские мракобесы («Красная звезда», СССР)
И.Эренбург: Спесивые хвастуны из гитлеровской банды («Красная звезда», СССР)
Газета «Красная Звезда» №172 (4927), 24 июля 1941 года