Торговцы смертью
П.Павленко || « Правда» №23, 24 января 1937 года
ВЧЕРА НАЧАЛСЯ СУД НАД АНТИСОВЕТСКИМ ТРОЦКИСТСКИМ ЦЕНТРОМ. После оглашения обвинительного заключения подсудимые признали себя виновными в пред’явленных им обвинениях. Допрошенный первым, подсудимый Пятаков дал показания о вредительской и шпионской деятельности антисоветского троцкистского центра, действовавшего по прямым указаниям Троцкого. Подсудимый Пятаков показал, что Троцкий и участники антисоветского центра добивались захвата власти при помощи иностранных государств с целью восстановления в СССР капиталистических отношений.
# Все статьи за 24 января 1937 года.
ИЗ ЗАЛА СУДА
Медленно, растерянно, не глядя в зал, вошла команда Троцкого-Гесса на свои места. Эта шайка тайных убийц и политических клоунов стала, милостью своего хозяина, заслуженными деятелями Гестапо. Из материалов обвинительного заключения мы уже знаем, чего следовало ожидать, если бы их планы были осуществлены. Ясно, они хотели править нашей страной, отобрав ее у рабочих и крестьян - истинных хозяев советской земли. Они уже вошли в сделку с германскими и японскими империалистами, обещали банкирам Гитлера разработку руд, его купцам - продовольствие и жиры по дешевым ценам, помещикам Германии - Украину, а японцам - Приморье, Приамурье и сахалинскую нефть в случае войны с Америкой. Они обещали также Германии придунайские страны, а Японии - Китай.
Все, лишь бы вновь закабалить рабочих и крестьян капиталисту и кулаку, все, лишь бы притти к власти.
Но милые эти посулы иностранцам следовало реализовать. Каким образом?
- Так как, - поучал Троцкий своих приказчиков, - главным условием прихода к власти троцкистов, если им не удастся этого добиться путем террора, было бы поражение СССР, надо, поскольку это возможно, ускорять столкновение между СССР и Германией.
Однако, если бы фашизм осмелился воевать с нами сейчас, он, ясно, начал бы войну немедля. Военная и хозяйственная мощь Советского Союза была единственным и главным сдерживающим началом для германского фашизма, и, следовательно, надо было ослабить или вовсе разрушить эту мощь.
И вот начинается будничная работа диверсантов Троцкого и Гестапо, которая должна подвинуть события вперед, навстречу войне фашистской Германии с Советским Союзом, ослабленным террором, диверсиями и вредительством. Об этой работе и показывает подсудимый Пятаков.
По его - Пятакова - приказу Дробнис организовал взрыв в Кемерове, повлекший за собой гибель рабочих. По его приказу Ратайчак организовал на Горловском азотно-туковом комбинате три диверсионных акта, в том числе два взрыва, повлекшие за собой человеческие жертвы. По его приказу были совершены диверсионные акты на Воскресенском химкомбинате и Невском заводе. По его приказу германским и японским шпионам передавались секретные сведения относительно обороны нашей страны. И это он, Пятаков, дал распоряжение Норкину подготовить к поджогу Кемеровский химкомбинат к началу войны.
- Сжечь? - спрашивает прокурор.
- Сжечь - это чересчур конкретно, - отвечает Пятаков и добавляет более деликатно: вывести из строя тем или иным способом на случай войны.
Он посылает на Украину Логинова, в Западную Сибирь - Жарикова и Дробниса, ставя им задачи самой разнузданной диверсионной и террористической деятельности.
- Это было противодействие мероприятиям советской власти, как мы тогда деликатно называли, - поясняет он со смешком. Но деликатность неуместна в его показаниях. Террор против вождей партии и страны, взрывы шахт, цехов и заводов, крушения на транспорте, уничтожение рабочих и красноармейцев, - какая уж тут деликатность! И самому Пятакову в конце концов приходится засвидетельствовать, что вредительская работа велась так грубо, так бесцеремонно, что он вынужден был сказать руководителю Средне-Уральского медеплавильного завода Жарикову, чтобы тот работал чище и лучше прятал концы. Но Троцкий и иностранные разведки нажимали, ставя короткие сроки. И, наплевав на всякую деликатность, Пятаков торопил своих подручных, говоря, что рабочий класс жалеть не приходится.
Подлец Троцкий решает своими руками всадить нож в спину СССР, провоцирует войну с Германией. Фашизм требовал не деклараций и обещаний, но точных дел. Он требовал, чтобы жгли и разрушали заводы и фабрики, чтобы убивали лучших наших людей, сбрасывали под откос воинские эшелоны, чтобы на пожарищах фабрик и у трупов стахановцев и красноармейцев росли и крепли троцкистские кадры, - и это делалось.
Трудно передать то состояние ненависти, которое охватывает, когда слышишь эти признания преступника Пятакова. Та жизнь, которой мы живем, была не их жизнью. Они ничего не выстроили своими руками, и им нечего было жалеть - ни фабрик, ни людей, ни советской земли. Продажные политиканствующие комбинаторы, давно оторванные от народа и чуждые его жизни, циники и фразеры до мозга костей, спокойно обдумывали они свои дела вдали от творческой жизни миллионов трудящихся, которых считали баранами.
Своей подлой работой, вдохновляемые фашистско-троцкистской фантасмагорией, они готовили страну капиталистам и кулакам. Страну, лишенную великой армии колхозных ударников и стахановцев промышленности, страну, обираемую германскими и японскими банкирами и угнетаемую германскими жандармами. Думали ли они о том, что народы Советского Союза никогда не примирятся с такой жизнью и что нужно истребить их от мала до велика, чтобы только потом отдать голую землю, без живых людей, той сволочи, которой служит Троцкий! Думали ли они - троцкисты, - что есть на свете любовь к родине и что нельзя продать в рабство великий, победоносный советский народ. Даже царская Россия, бесцеремонно предаваемая своими министрами и генералами, и та не раз давала миру убедительные свидетельства того, что нельзя безнаказанно распорядиться судьбами великого народа.
С тех пор многое изменилось не в пользу германских и японских любителей путешествовать по чужим краям. Мы не затем били японских и германских интервентов в годы гражданской войны, чтобы много лет спустя отдать им на разрушение мир, построенный нашими собственными руками. Словами Сталина вся страна сказала на-днях: «Приятно и радостно знать, что кровь, обильно пролитая нашими людьми, не прошла даром, что она дала свои результаты».
Есть гордость у людей, построивших великую страну социализма, есть у них честь и самолюбие и, наконец, есть сила, удесятеренная великой любовью к своей родине, к ее вождям. Никто не способен лишить нас этого! // П.Павленко.
☆ ☆ ☆
ШПИОНЫ И УБИЙЦЫ
Мы, присутствующие на процессе троцкистской группы изменников, шпионов и диверсантов, с чувством глубокого возмущения слушали показания подсудимых в первый день процесса.
В то время, когда лучшие люди страны созидают новую социалистическую культуру, когда лучшие люди мира пламенно сочувствуют нашему делу, человеческое отребье, выродки и отщепенцы изменяют родине, пытаются превратить нашу страну в японо-германскую колонию, повернуть назад колесо истории и восстановить старую, уничтоженную Октябрьской революцией капиталистическую систему.
Троцкий, не знающий предела в своем падении, не остановился перед союзом с контрразведчиками и обрызганными кровью рабочего класса фашистами. Он «благословляет» своих лакеев и агентов на убийство рабочих, он «дает установки» для террористических, диверсионных актов, и это злобное ничтожество как бы сидит на скамье подсудимых, рядом со своими холопами.
Щедрин, Гоголь, Достоевский, изображавшие самые омерзительные картины человеческого падения не смогли бы нарисовать образ такого предателя и циника, двуличного политикана, как Пятаков или Радек, как Сокольников или Серебряков.
Ненавидимые всеми народами нашей страны, они понесут заслуженную кару, и мы, вместе со всеми честными людьми, требуем беспощадного наказания для торгующих родиной изменников, шпионов и убийц. // А.Фадеев, А.Толстой, П.Павленко, Н.Тихонов, Бруно Ясенский, Л.Никулин.
*********************************************************************************************************************
Где большей подлости есть мера?
Опять клялись и предавали,
И предавали и клялись.
Опять над клятвой хохотали.
И нервно ручки потирали.
И глазки подымали ввысь.
Затем, глядя в лицо собранью,
В лицо - друзей, в глаза - родных,
Себя хлестали черной бранью
И грязью обдавали их.
За общий стол садились с нами
И в тостах славили вождей.
А под столом топтали знамя
Всемирной партии моей.
С утра, усевшись в учрежденья
В большие кресла, как свои, -
Писали речи и статьи,
Копили злобу и терпенье.
И, задержав врагов в приемной.
Шептали им с улыбкой скромной:
«Вам мистер Троцкий говорил?
- Приморье? - Да. - Он очень мил!
Мы отдаем вам Украину,
А вы ударите им в спину...»
«Да-с, господа, все будет в срок -
И первый выстрел, и траншеи.
А вы опять - ярмо на шею,
Народов братство - на замок,
Чтоб капитал разлечься мог...»
Где большей подлости есть мера!
Кто предавал так вновь и вновь!
Какая их окупит вера! -
Их клятвы? К родине любовь?
Рабочих Кемерова кровь?
В затылок пущенная пуля
В трибуна Кирова за то,
Что перед ним о н и - н и ч т о?..
Довольно! Хватит! Обманули
Давно себя самих о н и.
Как призраки стоят их дни:
Все - грязь, все - ложь, все - кровь, все - сны,
И не уйти им от вины!
Нажрались души грязью сыто
И все - обнажены до глаз.
И в каждой десять душ зарыто
И сто душенок про запас.
Так пусть же грязью ядовитой
Отплюнутся в последний раз -
Она уж не коснется нас!
Мы им напомним кровь и пули.
Мышиный их переполох.
Слезу в почетном карауле.
Над жертвой лицемерный вздох.
Мы вскроем подлую породу.
Предательств и убийств природу.
От лжи в Гестапо путь прямой.
И в гневных выкриках народа,
Как буря, будет голос мой:
- К стене, к стене иезуитов!
С них кировская кровь не смыта,
Она их душит до сих пор.
Враги народа - их защита! -
И в гроб не влезет их позор!
На свалку человечий сор!
Михаил Голодный.
_________________________________________
Г.Байдуков. Наш полет в Америку || «Правда» №195, 17 июля 1937 года
Великий летчик нашего времени || «Правда» №345, 16 декабря 1938 года
А.Толстой: За родину! За Сталина! || «Правда» №355, 25 декабря 1939 года
В.Чкалов: Мы еще продолжим «Сталинский маршрут»! || «Правда» №166, 18 июня 1938 года
«Советский Союз - самая интересная страна на земном шаре» || «Правда» №192, 14 июля 1938 года
Газета «Правда» №23 (6989), 24 января 1937 года