Искусство хирурга
Т.Тэсс || « Известия» №36, 13 февраля 1942 года
Каждый день упорного продвижения частей Красной Армии на запад стоит гитлеровским войскам тяжелых потерь в живой силе и технике. Вперед, красные воины! С вами весь наш народ. Не покладая рук работают трудящиеся на заводах и фабриках, в шахтах и на транспорте, в колхозах и совхозах. Советские патриоты сделают все, чтобы обеспечить победу над врагом!
# Все статьи за 13 февраля 1942 года.
Вслед за теми, кто сражается на поле боя, о новых видах вооружения узнают хирурги.
Современная война изменила сложившиеся ранее представления о характере ранений. Новые химические составы металла, из которого делают снаряды, оставляют свой след на травмах. Величина осколков и сила их движения определили новый вид ранений. В первую очередь об этом узнали хирурги, изучающие такую нежную и чувствительную область, как глаза человека.
Не так давно профессор В.П.Страхов произвел чрезвычайно интересную операцию. О ней хочется рассказать.
В госпиталь поступил летчик с сильными ожогами лица. Во время воздушного боя на самолете взорвался бак с бензином, машина загорелась. Глаза летчика были защищены, огонь не повредил их, но все лицо было покрыто большими и глубокими ожогами. В пору, когда летчик поступил в госпиталь, ожоги уже зажили и были стянуты громадными рубцами. Два больших рубца, горизонтально пересекающих лицо, накрепко стянули верхние и нижние веки и как бы привязали их, не давая возможности двигаться.
Глаза летчика перестали закрываться. Они были всегда обнажены, всегда беззащитны, не прикрываемые веками. Он спал с открытыми глазами и стыдился этого, и закрывал лицо во сне локтем. Глаза его высыхали, как высыхает земля, ничем не защищенная от солнца.
Это могло оказаться губительным для зрения.
Когда летчик лег на операционный стол, проф. Страхов начал операцию с того, что удалил рубец, которым веко было заперто, как на замок. С внутренней стороны плеча у оперируемого были вырезаны лоскуты кожи, несколько больше по размеру, нежели удаленные рубцы. Они повторяли очертания века так точно, как если бы хирург выкраивал их по особой выкройке. Это был дар видеть на гладкой коже очертания того рисунка, который был нужен, и вырезать его по воображаемой линии, стоящей перед глазами.
Пересадка кожи - процесс, требующий большой быстроты. Лоскут кожи отделен от человеческого тела; на какие-то секунды он лишен питания, он не мертв, но как бы пребывает в глубоком обмороке. Если не соединить его мгновенно с живой кожей, - он умрет. Надо немедленно поставить его в условия сообщения с материнской почвой. Хирург накладывает его, закрывая пурпурное кровоточащее отверстие, находящееся в том месте, где должно быть веко. Он пришивает лоскут, появляется новое веко, сделанное чуть более просторно, как одежда, сшитая на рост.
Возникает вопрос: будет ли новое веко обладать способностью двигаться? Пересажен только кусочек кожи, а не мышца, - что же даст ему силу сокращения?
Но мышца, которая двигает веко, не утратила своей силы, она только стянута рубцом; едва ее освободили от рубца, как она снова обрела способность двигаться. И когда лоскут кожи приживился на новом месте, когда были сняты швы и у глаза появилось верхнее и нижнее веко, человек впервые сделал легкое, давно забытое им мышечное усилие, - и веки опустились, закрыв глаз, принеся ему отдых и успокоение.
Обычно для пластических операций выжидали время, необходимое для того, чтобы процесс рубцевания совершенно закончился и рубцы приняли свою окончательную форму. Такой процесс длился, как правило, очень долго. В дни войны хирургу трудно требовать для себя права на терпеливое ожидание. Если нельзя поторопить природу, можно в некоторых случаях обойти ее. Проф. Страхов начал делать пластические операции раньше, чем заканчивалось рубцевание. Для того, чтобы рубец, формируясь, не стянул новую кожу, он брал для пересадки лоскут большего размера, нежели обычно, - с запасом. Это давало ему возможность сокращать сроки, полагающиеся на рубцевание, приступая к операции значительно раньше установленного прежними правилами времени.
В тех случаях, когда возникало сомнение, что свободный, отделенный от тела лоскут кожи по состоянию оперируемого не приживется на новом месте, проф. Страхов пересаживает лоскут кожи с соседнего, ближайшего участка, не отделяя его до конца, оставляя лоскут как бы на ножке, которая сохранит ему питание.
Мне довелось присутствовать в госпитале на одной из таких операций, на нижнем веке оперируемого сидела злокачественная опухоль. Она была багрового цвета, с мозолистыми краями и находящейся в центре язвой. Хирург расслоил веко на две части, чтобы освободить основание опухоли. Он вырезал опухоль ножницами, выдернул с корнем из тела, как сорную траву; зайдя за пределы опухоли, он очистил кожу со всех сторон от щупальцев, которые опухоль могла протянуть к здоровым тканям.
Под глазом оперируемого образовалось небольшое, наполненное кровью озерце; хирург засунул в него пальцы, прощупал мышцы, - они были сильны и здоровы. Над кровоточащей ранкой был оставлен нетронутым узкий мостик кожи, опушенный ресницами, - он был оставлен для того, чтобы сохранить конфигурацию века.
Затем хирург сделал надрез на щеке оперируемого - нечто в роде удлиненной буквы «О», не дорисованной сверху. Образовался лоскут кожи, держащийся на ножке. Естественно было предположить, что надрез будет сделан горизонтально, в одну линию с веком, и лоскут просто отвернется и ляжет на место. Вместо этого хирург рассек скулу оперируемого вертикальным надрезом - от глаза вниз. Горизонтальный шов мог стянуть при рубцевании веко, вертикальный же ничем ему не повредит.
Хирург притянул пинцетом этот кусочек кожи и слегка повернул его на оси, на то место, откуда была вырезана опухоль, лоскут лег так точно, как если бы он был вымерен в миллиметрах. Его закрепили швами, ресницы обозначили его край. Родилось новое веко, здоровое и чистое. Нежный, покрытый кровью, как росою, надрез остался там, откуда был вырезан лоскут. Хирург прихватил края надреза, они сошлись, швы скрепили их, от надреза на щеке останется потом только маленький, едва заметный шрам.
Человек, который лег на операционный стол с злокачественной опухолью, перенес короткую и безболезненную операцию и встал со стола со здоровой и чистой кожей, и только в двух местах на ней были проложены тонкие пунктиры швов.
Это было искусство хирурга, целительное и точное. // Татьяна Тэсс.
________________________________________________________
Вл.Лидин: Звезда* ("Известия", СССР)
И.Сельвинский: Девиз хирурга* ("Красная звезда", СССР)
П.Трояновский: Трижды раненый* ("Красная звезда", СССР)
И.Липкович: Редчайший случай в хирургии ("Красная звезда", СССР)
Н.Бурденко: Какими методами гитлеровские изверги истребляют советских людей ("Правда", СССР)
Газета «Известия» №36 (7722), 13 февраля 1942 года