Дух, движущий Россией

[0gnev]

Александр Верт (Alexander Werth) // « The New York Times», США.

# Все статьи за 17 октября 1943 года.

Он проявился в героической форме во время обороны Ленинграда, жители которого заплатили гигантскую цену своими страданиями, жертвами и кровью.

На свете не существует другого такого места, как Ленинград. До войны этот огромный город являлся домом для трех миллионов человек, будучи, по сути, крупной европейской столицей. Сегодня же позиции немцев, с которых каждый день ведется артиллерийский обстрел, находятся всего в двух милях от черты города.

Click to view

Буквально на днях я слышал грохот канонады: каждую минуту было слышно по два разрыва, и продолжалось это с половины девятого утра до самой ночи. Однако несмотря на то, что Ленинград находится теперь на линии фронта, он продолжает функционировать практически как обычный город. Но какая за это платится гигантская цена, исчисляемая трудом, страданиями, жертвами и кровью! Во всей мировой истории не было доселе более великой и масштабной драмы. Здесь можно лицезреть величие не одиночек, но целого города, каждый житель которого, будь он мужчина, женщина или ребенок, стремится внести свой вклад в общее дело, дабы город, которым они так гордятся, не попал в лапы немцев.

Немцев здесь ненавидят, но довольно своеобразно. Голод и гибель людей воспринимаются философски, они являются лишь элементами титанической борьбы, в которую вовлечен Ленинград. Но стоит вам упомянуть Петергоф, и в глазах ленинградца вы увидите ярость. «Сволочи!» - наверняка скажет он. Немцев ненавидят за то, что они разрушили этот русский Версаль; за то, что эти «сволочи», практически полностью уничтожили великолепные дворцы, расположенные вокруг города, в частности, Пушкин (бывшее Царское Село); за то, что прекрасные парки Павловска лежат в руинах; за то, что более не существует дворца в Гатчине. И если бы не сверхчеловеческие усилия жителей города, позволившие остановить фрицев у Пулковских высот, в шести милях отсюда, и на юго-западных подступах, в районе Урицка, то сам город тоже был бы уничтожен.

Ленинград - это символ двух веков российской цивилизации. С каждой улицей тут связаны литературные или исторические ассоциации. Для русского уничтожение Ленинграда было бы аналогично сожжению Парижа для француза. Именно на это рассчитывали немцы, когда их самолеты в августе и сентябре 1941 года сбрасывали на город листовки, гласившие: «Будьте благоразумны, последуйте примеру французов - сделайте Ленинград открытым городом!». Однако для русских существовало нечто более важное, чем нагромождение древних камней, и они были готовы оборонять город до последнего жителя, даже если бы это грозило ему уничтожением.

С высокой башни на юго-западной окраине Ленинграда я мог обозревать весь Ленинградский фронт: Дудергоф и Пулковские высоты, виднеющиеся вдали Павловск и Царское село и расположенные гораздо ближе на южном берегу Финского залива белые здания ПишМаша, ленинградского завода по производству пишущих машинок, превращенного теперь в один из немецких бастионов. Отсюда всего за несколько минут можно добраться на машине до юго-западной триумфальной арки, Нарвских ворот, построенных в честь возвращения русских армий из Парижа в 1815 году.

Со своей башни я наблюдал за тем, как немцы возле ПишМаша выставили дымовое заграждение, чтобы скрыть вспышки выстрелов своих орудий. Им не удается обстреливать город безнаказанно. Вокруг города раскинулась огромная сеть русских батарей, которые открывают ответный огонь, как только немцы начинают вести обстрел. Они также отвлекают на себя внимание немцев, и по ним, скорее всего, выпускается больше снарядов, чем непосредственно по городу.

Надо сказать, что эти русские батареи представляют собой грозную силу. Я провел целый час в обществе артиллеристов одного из знаменитых гвардейских полков (большинство из них были украинцами и сибиряками). Эти люди находятся здесь с самого начала осады. По их позиции были выпущены тысячи снарядов. Капустные грядки и земля вокруг оказались перепаханы взрывами, однако их каземат столь прочен, что выдержал уже несколько прямых попаданий.

Я спросил этих людей, выбирались ли они когда-нибудь отсюда в Ленинград. В ответ они рассмеялись. Суровый длинноусый сибиряк объяснил мне, что это не так-то просто, и что для этого необходим специальный грузовик для поездки ночью, так как днем в обычной машине ехать опасно. «Если нас убьют тут, то мы погибнем на своем посту. Но было бы верхом глупости погибнуть от случайного попадания, когда едешь на трамвае в город, а такое, увы, случается», - со смехом сказал он.

Оборонительные сооружения расположены не только на окраинах. Весь город представляет собой огромную крепость. Уже при въезде в городскую черту видно, что у каждого каменного здания (других практически не осталось, ибо все деревянные постройки были разобраны на дрова в прошлом году) подвал или первый этаж превращен в огневую точку.

Кроме того, во многих местах расположены блиндажи, из которых во все стороны смотрят дула противотанковых орудий, и пулеметные гнезда. Многие из блиндажей, увиденных мной во дворах и на заводских территориях, сложены из кирпича и стены у них очень толстые.

История ужасного испытания голодом, которому немцы подвергли Ленинград, когда не смогли сходу взять его штурмом, достаточно широко известна, хотя все подробности этой масштабной трагедии, которую город предпочел капитуляции, еще только предстоит узнать. Можно лишь уточнить, что знаменитый документальный фильм «Ленинград в борьбе» в некотором роде преуменьшает масштабы страданий, ибо, как сказал мне Попков: «Снимать мы начали, когда худшее уже было позади». Жители Ленинграда не любят вспоминать о тех четырех ужасных месяцах, с ноября 1941 года по февраль 1942 года, когда лишь ледяная дорога по замерзшей глади Ладожского озера спасла город от голодной смерти и позволила вывезти в тыл значительную часть населения. Однако память о тех ужасных днях так или иначе всплывает в разговорах. Директора заводов рассказывали мне, что потеряли большую часть самых квалифицированных рабочих, в основном, людей пожилых, из-за голода. Если спросить местного ребенка, где его отец, в ответ зачастую можно услышать: «От голода умер».

Люди также вспоминают те дни, когда в домах не было света и тепла, когда большая часть жителей в день получала лишь 125 грамм хлеба, наполовину приготовленного из заменителей, не имеющих питательной ценности, а рабочие получали лишь полфунта такой же пищи, и многие умирали прямо на улице, по дороге на работу, или же на рабочих местах, у станков.

Об этом вспоминают теперь лишь для того, чтобы подчеркнуть перемены к лучшему. Как сказал один начальник смены: «У нас сегодня праздничное настроение. Мы сидим прямо на вершине мира». Артобстрелы воспринимаются как досадная неприятность, но не более того, и текущие условия жизни не сравнить с тем, что Ленинграду пришлось пережить за последние два года.

Вызвано это главным образом тремя факторами. Во-первых, практически полностью прекратились бомбежки. Благодаря интенсивным авианалетам русских, в радиусе 150-200 миль от города просто не осталось каких либо аэродромов, где могли бы базироваться немецкие бомбардировщики. Также авиация русских защищает город от обстрелов, подвергая бомбежкам те участки фронта, где противник сосредоточивает большое количество орудий и начинает вести слишком интенсивный орудийный огонь. Некоторое время назад, когда Ленинград подвергся мощному артобстрелу, подобный авианалет избавил город от грохота канонады на целую неделю. Труднее всего, конечно, справляться с мобильными орудиями, которые немцы держат на некотором расстоянии от города, и бронепоездами, ведущими огонь восьмидюймовыми снарядами.

Во-вторых, дело в продовольствии. Сейчас с ним дело в Ленинграде обстоит вполне удовлетворительно, в некотором роде даже лучше, чем в Москве. Размер пайка аналогичен московскому, отсутствуют очереди. Нормы выдачи некоторых продуктов, например, жиров и сахара, даже выше, чем в столице. Прорыв русскими блокады в феврале прошлого года сыграл решающую роль, и все попытки немцев преуменьшить значимость этого события (удалось обезопасить от обстрелов железную дорогу, по которой в город доставляется продовольствие) могут подействовать на кого угодно, но только не на жителей Ленинграда.

Понадобилось проложить целую железнодорожную ветку на восток, через шлиссельбургский коридор, после его зачистки - двадцать восемь миль железнодорожных путей и два больших моста. Все это было сделано за 22 дня. Председатель ленинградского горсовета Попков, принимая меня в Смольном (который некогда был институтом благородных девиц, а в 1917 году стал штаб-квартирой Ленина и домом первого советского правительства) особенно подчеркнул важность этой железной дороги. «По ней нам доставляют все: уголь, древесину, боеприпасы, скот, еду, - сказал он. «Она работает на нужды и Ленинградского фронта, и гражданского населения. Без этой железной дороги нам пришлось бы туго, она работает как часы. Она позволила разрешить наши экономические и продовольственные трудности. С военной точки зрения она также важна, расширяя нашим войскам пространство для маневра. Благодаря этой дороге мы наладили связь с Волховским фронтом».

«Мало того, мы теперь и на экспорт работать можем. У нас скопились большие запасы железного лома, который так нужен стране. Мы можем перевозить из Ленинграда заводское оборудование на эвакуированные предприятия. Все это делать гораздо проще, чем по льду Ладоги, когда нам пришлось вывозить полмиллиона человек всего за несколько месяцев. Теперь у нас есть достаточные запасы пищи, топлива и угля. Наше сельское хозяйство позволяет нам снабжать овощами весь Ленинградский фронт. Десять тысяч наших женщин трудились на лесозаготовках на другом берегу Ладоги, чтобы городу не пришлось мерзнуть грядущей зимой».

Третьим фактором, повлиявшим на восстановление Ленинграда, являются огромные усилия, приложенные для того, чтобы сделать дома в городе пригодными для нормального проживания людей. Благодаря налаженному снабжению топливом, в Ленинграде теперь нет перебоев с электричеством, и хотя зимой 1941-42 года в домах не было подачи воды из-за полопавшихся от холода труб, теперь водопровод функционирует исправно. Немало сил также было потрачено на ремонт крыш, разрушенных попаданиями снарядов, и пострадавших домов.

Очевидно, что артобстрелы не так страшны для городов, как бомбежки. Лишь 8% домов в Ленинграде не подлежат восстановлению. Эти показатели выглядят неплохо, в сравнении с 85% в Воронеже или 65% в Харькове. Большая часть этих уничтоженных домов, находившихся в центре, стали жертвой бомбардировок, и лишь в одном пригородном районе причиной разрушений явились обстрелы из орудий. Как заметил главный архитектор города: «Если до конца войны больше не будет серьезных разрушений, мы сможем полностью восстановить Ленинград за три года».

На сегодняшний день Ленинград выглядит прилично, хотя многие дома нуждаются в ремонте. Работают лишь очень немногие магазины, на улицах мало людей, а у большинства домов не мешало бы покрасить стены и заделать вмятины, оставленные осколками снарядов, не говоря уже о том, чтобы заменить стеклами листы фанеры и прочие подручные материалы, которыми жители города заделывают разбитые окна.

Тысячи ленинградцев, эвакуированные зимой, в том числе тысячи квалифицированных рабочих, переброшенные на остро нуждавшийся в них восток, теперь получили возможность вернуться домой. Ленинградские власти, однако, не советуют им этого делать - город все еще находится на линии фронта.

На первый взгляд жизнь идет своим чередом. Еды в достатке. Кинотеатры и два театра, в которых идут обычно легкие, иногда даже фривольные спектакли, всегда полны, а воскресными днями толпы гуляющих людей на Невском создают иллюзию нормальности. Однако немцы по-прежнему находятся в нескольких милях от центра города, и артобстрелы до сих пор не прекращаются. Все это создает обстановку нервного напряжения.

Сопутствующий этому урон и человеческие жертвы требуют от защитников города постоянной бдительности, поддержания готовности огромной системы гражданской обороны и периодического прекращения деятельности в обстреливаемых районах, так как чем больше там находится жителей, тем выше потенциальные потери. Таким образом, возвращаться в Ленинград людям пока еще не разрешают.

Тем не менее, артобстрелы не приводят к массовым жертвам. На днях немцы вели обстрел от рассвета до заката, сконцентрировав огонь на южных районах города. Итог - 16 погибших и 72 раненых, при том, что выпущено было порядка 1500 снарядов. «Немцы лишь зря время теряют, - часто говорят люди. - Им разве что удается иногда в трамвай попасть».

Одним из самых странных мест на свете является Кировский (бывший Путиловский) завод. Он расположен под самым носом у немцев, стоящих в трех милях от него. Большая часть этого знаменитого металлургического комбината была эвакуирована, но несколько тысяч рабочих, почти 70 процентов из которых составляют женщины, продолжают трудиться там. Часть Кировского завода получила значительные повреждения, его продолжают обстреливать, и там гибнут люди. Однако в мастерских по-прежнему кипит работа. Здесь молодые девушки «трудятся на фронт», занимаясь ковкой раскаленного докрасна металла (прежде женщин не задействовали на подобном производстве).

Именно здесь лучше всего ощущается дух Ленинградского фронта. Завод работает, находясь практически на передовой, и потому рабочие делятся на небольшие бригады, каждая из которых работает в своем углу почти пустого цеха. «Это делается для того, чтобы снизить возможные потери и наладить бесперебойную работу производства», - объяснили мне.

Из заводских стен торчат осколки снарядов, многие здания разрушены, но работа не останавливается. Мужчины и женщины трудятся с выражением мрачной решимости на покрытых копотью лицах.

В подобной обстановке невозможно работать длительное время без сложной системы отдыха и восстановления сил. На одном из лесистых островков (как восхитительно он выглядит сегодня, когда осень окрасила багрянцем листья деревьев!) была устроена огромная колония, куда юношей и девушек направляют на неделю-другую отдохнуть. Здесь они занимаются спортом, танцуют, смотрят кино и театральные представления. Здесь я увидел пятнадцатилетнюю девочку, труженицу с Кировского завода. Бледная, маленькая, она обладала поразительным волевым лицом, столь характерным для людей, выживших в Ленинграде. Да, сказала она, ей часто приходилось бывать под обстрелом; буквально вчера зажигательный снаряд попал в мастерскую, где она работала. Начался пожар, и две стахановские труженицы сгорели заживо.

Она рассказывала это не безразлично, но очень спокойно. Было видно, что и она, и ее коллеги намерены пройти этот путь до конца, и никто из рабочих Кировского завода ни разу не попросил о переводе в более безопасное место. Это для них - вопрос чести. И именно честь является общим знаменателем для всех защитников Ленинграда.

Медаль «За оборону Ленинграда» является предметом величайшей гордости для тысяч солдат, рабочих, простых граждан (если понятие «простой» вообще применимо к жителям этого города), и сотен детей. Последние тоже принимали участие в обороне города, ухаживая за ранеными, помогая тушить пожары и гасить зажигательные снаряды. В этом мрачном городе, в условиях осады, именно дети являются главным проблеском света. Они стойкие и жизнерадостные, и о них отлично заботятся.

Сегодня в Ленинграде функционирует порядка ста школ. Они уже работают лучше, а дети учатся там еще прилежнее, в связи с военным положением. Все ученики думают лишь о той великой работе, которую им предстоит проделать после окончания войны.

Эти дети, мальчишки и девчонки, научились выживать при артобстрелах и обладают потрясающей способностью искать укрытие именно в нужный момент. Сам факт их существования поднимает боевой дух защитников города. Я наблюдал их в школе, дома и в танцевальном зале знаменитого Аничкова дворца, где они участвовали в любительском спектакле. Они здоровы и жизнерадостны, и одной из особенностей Ленинграда является именно то обстоятельство, что ни взрослые, ни дети не ломаются под воздействием стресса. В данном случае, да и во многих других, я мог бы привести отличную статистику по состоянию здоровья горожан.

Дети также играют важную роль в экономике Ленинграда. Главным образом именно их усилиями все парки, сады и пустыри города были превращены в капустные грядки.

Зимой 1941-42 года многие тысячи детей были эвакуированы. Те, кто остался в Ленинграде, останутся там до конца. Они привыкли выживать в суровых условиях, и процент потерь среди детей очень низок.

Культурная и образовательная жизнь в Ленинграде продолжает развиваться, насколько это позволяют обстоятельства. В городе работают около восьмидесяти писателей, симфонический оркестр, а также множество художников, таких, как Серов, которые стремятся запечатлеть для потомков великую драму Ленинграда. После войны Ленинград останется крупнейшим образовательным центром Советского Союза, каковым он был в довоенные годы. До начала войны здесь проходили обучение свыше 400 тысяч студентов университета, а также медицинских и технических училищ.

По окончании боевых действий ленинградские судостроительные верфи окажутся загруженными работой. И если ранее, ввиду отсутствия поблизости месторождений угля и железной руды, превращение города в индустриальный центр считалось нецелесообразным, то обнаружение этих полезных ископаемых под Вологдой и в районе Печоры, куда уже подведена железнодорожная ветка, в корне меняет ситуацию.

Очевидно, что когда немцы будут изгнаны отсюда, сотни тысяч, а то и миллионы, жителей вернутся в свои дома. И когда это произойдет, Ленинград по праву займет свое место среди величайших городов цивилизованного мира.

________________________________________________
Боевой дух Красной Армии ("The New York Times", США)
Русский дух ("Time", США)
Ф.Гладков: О бесстрашии ("Правда", СССР)
И.Эренбург: Душа народа ("Красная звезда", СССР)
Отчет о России и русских ("The New York Times", США)
Солдат, который не сдается ("The New York Times", США)
Сергей - боец Красной Армии ("The New York Times", США)
Роль морального духа на войне ("The New York Times", США)
Человек, который остановил Гитлера ("The New York Times", США)
Д.Заславский: Облик фашистской армии* ("Красная звезда", СССР)
Венерические болезни в немецкой армии ("Красная звезда", СССР)
Й.Геббельс: О так называемой русской душе ("Das Reich", Германия)
Самопожертвование русских - в чем причина? ("The Times", Великобритания)
Д.Заславский: Уничтожение семьи и морали в фашистской Германии* ("Красная звезда", СССР)