Так уходил Севастополь
Б.Войтехов || « Комсомольская правда» №174, 26 июля 1942 года
Топи немца в море! Бей его на суше! Еще сильнее удары, красные моряки! Пусть досыта хлебнет соленой водицы ненавистный враг!
# Все статьи за 26 июля 1942 года.
Бывают временные отступления, которые значительнее иных побед. Таким было отступление Севастополя. Весь мир обнажил головы в знак уважения, когда окровавленный, измученный титанической борьбой город моряков шаг за шагом отходил спиной к последнему маяку Крыма - Херсонесу...
Враг, вгрызаясь в каменистую севастопольскую почву тысячами авиационных атак, занял, наконец, Северную сторону, захватил Инкерман, ворвался на территорию разрушенного города. В этот час каждому стало ясно, что дни Севастополя сочтены. Никто не обманывался. И все-таки никто не чувствовал себя побежденным. И никто не помышлял о капитуляции. Борьба продолжалась. Смертельная, страшная борьба.
Севастополь, одетый в гимнастерку, из-под которой виднелась оставленная «на счастье» морская тельняшка, бил и рушил, крошил и сжигал ненавистью и злобой, уменьем и отвагой соединения фашистских войск.
Военные специалисты Гитлера были поражены не столько упорством наших войск, сколько удивительной гармонией - «симфоничностью» взаимодействия всех родов нашего оружия. Медленно отступавший Севастополь уносил на своих опаленных знаменах великие примеры блестящего владения оружием.
Немцы били по городу из 24-дюймовых пушек, каждый снаряд был длиной более двух метров. Они перепахивали землю авиабомбами весом в полторы-две тонны. Уже был стерт с лица земли Малахов курган. Уже сгорела знаменитая Севастопольская панорама. Уже трудно было угадать, где пролегали когда-то улицы: самый профиль их был смят глубокими воронками. А город все еще сопротивлялся. Снова и снова бросались наши моряки в контратаки. Снова и снова под прикрытием дымовой завесы вылетали из тесного ангара, высеченного в скале, наши самолеты, бесстрашно вступая в неравные воздушные бои.
Уже десятки немцев и румын упали навзничь, чтобы никогда не встать. И немцы в исступлении посылали на город новые и новые сотни самолетов. Воздушная блокада достигла апогея. На город, порт, подходы был надет бронированный воздушный колпак, под которым Севастополь, по замыслу немцев, должен был задохнуться без хлеба и снарядов, горючего и бинтов, воды и подкреплений. Немцам уже мерещился белый флаг капитуляции.
А Севастополь все еще боролся.
Над руинами города, над безмятежно застывшим морем предательски светила луна. Своим мертвенно-бледным светом она выдавала врагу малейшую попытку нашего военного флота притти на помощь Севастополю. Уже в начале июня Черное море стало ареной жесточайших боев. Оно было покрыто огромными нефтяными пятнами, отмечавшими след погибших танкеров, обломками немецких подводных лодок и самолетов. На его поверхности плавали спасательные круги, стулья, неведомые трупы.
Да, уже нехватало снарядов. Уже нехватало хлеба и пуль. Да, было нестерпимо тяжело. Настал час самого страшного испытания. Как теперь без медикаментов и пресной воды, без достаточного количества боеприпасов будут вести бой защитники города? Не подымут ли они свои загорелые руки к голубому небу, моля врага о пощаде?
Нет. В эти последние минуты севастопольцы, как никогда, были сказочно мужественны и великолепны в своем бесстрашии. Героическое племя советских моряков, нашедших когда-то в себе волю по приказу Ленина потопить Черноморский флот, поклявшихся теперь Сталину умереть, но не опозорить родной земли, выполняли свой долг и умирали строго и просто.
Знаменитая береговая батарея капитана Александера, имя которой прогремело по всей стране, прикрывала огнем своих 12-дюймовых орудий Северную сторону. Она вела огонь до тех пор, пока немцы не окружили ее и не подошли вплотную. Одно орудие уже было выведено из строя. Снаряды подошли к концу. На батарею по радио был передан приказ эвакуироваться. Артиллеристы бросили в эфир гордый ответ: «Умираем на родной земле». Раздался страшной силы взрыв, и батарея Александера перестала существовать.
Ни одна батарея не сдалась на милость победителю. Все они, одна за другой, заканчивая бой, сами взрывали себя.
Только раненым был предначертан другой исход. На машинах без шин и покрышек, грохотавших металлическими скатами по разбитому шоссе, на лафетах орудий, на руках несли, везли раненых. Под градом пуль их сажали в самолеты, подводные лодки, шаланды, баркасы и отправляли на Большую Землю.
Раненые, истекающие кровью моряки в пехотных, защитного цвета пилотках, обшитых морскими ленточками бескозырках, обливаясь слезами, ложились на берег и целовали песок. Они умоляли не отправлять их. Они хотели умереть здесь, в Севастополе, рядом с друзьями, оставшимися до последнего смертного часа. С трудом отрывали их от севастопольской земли, с зажатыми пригоршнями песка, и насильно уносили в подводные лодки.
Уже пятые сутки над Севастополем висел непроницаемый пыльный туман от страшной артиллерийской канонады. Все потонуло в этом скаженном мраке войны. Все, что можно было взорвать, - взорвали. Все, что можно было спасти и увезти, - спасли и увезли. Все выведенное из строя вооружение утопили в море, чтобы даже металлический лом не достался врагу. Наступали последние минуты севастопольской обороны.
Немцы вступили в огромный город-кладбище. Сомкнутыми рядами, защищая грудью друг друга и общей цепью тех, кто должен был уйти на Большую Землю, шаг за шагом отступали севастопольцы. Это уже не были строгие войсковые соединения. Но это не был и хаос. В великую последнюю шеренгу Севастополя встали рядом моряки и кавалеристы, артиллеристы и летчики, курьеры и пехотинцы, женщины и подростки.
Click to viewТеперь уже шла борьба «на характер». Каждое из таких стихийно сложившихся соединений ставило перед собой цель - затащить на свою позицию побольше боеприпасов и подороже отдать свою жизнь. Умирая, моряки макали пальцы в кровь и слабеющей рукой писали: «Вернитесь в Севастополь!»
И те, кто ушел, вернутся. Они вернутся не одни. С ними придут все, у кого с именем Севастополя связаны личная гордость, любовь к родине, преданность великой идее нашей страны, уважение к нашей замечательной истории и вера в счастливое будущее.
Уже по ту сторону моря я виделся и разговаривал с людьми, которые самыми последними уходили из Севастополя. Когда в городе раздавались последние выстрелы, командиры севастопольской обороны, следуя гордой морской традиции, последними сходили с исторического капитанского мостика. Вице-адмирал Октябрьский и дивизионный комиссар Кулаков улетели с последним самолетом. Генерал Петров ушел в море с последней подводной лодкой.
Я видел катер, уходивший из Севастополя в его последний час. Этот катер назывался «Папанин». На нем не было ни мачт, ни мостика. Он был весь прострелен и светился как решето. Но немцам не удалось его потопить. И первое, о чем заговорили измученные, измотанные не прекращавшейся ни на час восьмимесячной борьбой люди, было: мы вернемся в Севастополь...
...Среди раненых краснофлотцев я заметил одного, у которого рядом с медалью была пришита какая-то странная, очень большая пуговица. «Что это за пуговица?» - спросил я. - «Нахимовская, - ответил моряк. - Музей разбомбило, сюртук ихний разорвало, так вот мы ее и пришили...» // Борис Войтехов.
**************************************************************************************************************************************************
ЧЕТЫРЕ ГЕРОЯ
ЧЕРНОМОРСКИЙ ФЛОТ, 25 июля. (От военных корреспондентов «Комсомольской правды»). Моряки, которым присвоено ныне звание героя Советского Союза, покрыли себя бессмертной славой в дни героической обороны Севастополя.
Гвардейская зенитная батарея, на которой служил старший лейтенант Пьянзин, прославилась еще в декабре прошлого года, когда она отбила атаки фашистов, рвавшихся к Северной бухте, и отстояла этот участок фронта. Командиру батареи комсомольцу Николаю Воробьеву тогда же было присвоено звание Героя Советского Союза. Почти все комсомольцы батареи были награждены орденами и медалями.
После декабря батарея готовилась к новым боям с врагом. Она совершенствовала оборону. Бойцы оттачивали свое оружие и ненависть к врагу. Комсомольская организация увеличила свои ряды в пять раз.
И вот началась большая июньская битва. Зенитная батарея открыла прямой наводкой огонь по врагу. Беспрерывно, днем и ночью, она участвовала в бою, сдерживая натиск немцев. Когда тов. Воробьев был ранен и выбыл из строя, его место занял старший лейтенант Пьянзин. То, что пришлось пережить защитникам батареи, не передать словами. Противник бросал волна за волной новые силы. Батарею бомбили с воздуха, ее засыпали градом снарядов и мин. Позиции батареи превратились в груду камней. Несколько раз пушки и моряков засыпало землей, их приходилось откапывать.
Орудия одно за другим выходили из строя. Краснофлотцы продолжали вести огонь из поврежденных пушек. Вот осколком снаряда пробило ствол орудия, которым командовал сержант Стрельцов. «Неужели нельзя стрелять? Попробую», - сказал Стрельцов. И он сумел выпустить еще свыше ста снарядов из этой раненой пушки.
Когда батарея была уже окружена, когда враг захватил запасы питьевой воды, когда в живых осталась лишь горсточка храбрецов, моряки продолжали борьбу, применяя винтовки, штыки, гранаты.
На шестой день беспримерной битвы с батареи была передана последняя радиограмма: «Отбиваться нечем. Личный состав почти весь выбыл из строя. Открывайте огонь по нашей позиции, по нашему командному пункту».
Присвоение звания Героя Советского Союза старшему лейтенанту Пьянзину и краснофлотцу Липовенко, который мужественно дрался под его руководством, - всенародное признание высокой воинской доблести черноморцев.
Никогда не изгладятся из памяти народной подвиги отважных моряков - младшего командира-снайпера Ноя Адамия, который только за шесть дней - с 16 по 22 июня - уничтожил 200 немцев, и летчика-штурмовика капитана Федора Тургенева, который по пяти-шести раз в день штурмовал фашистов, уничтожая их метким огнем пушек и пулеметов.
Герои Черного моря, славные военные моряки клянутся свято сберечь традиции Севастополя и умножить подвиги его защитников // Батальонный комиссар М.Антонов, политрук Ф.Синенко.
______________________________________________
Е.Петров: Прорыв блокады ("Красная звезда", СССР)
Б.Лавренев: Людмила Павличенко ("Известия", СССР)*
Железная стойкость советских воинов* ("Правда", СССР)**
Бессмертная слава Севастопольской обороны ("Красная звезда", СССР)
Ф.Октябрьский: Беззаветный героизм севастопольцев зовет нас на новые подвиги ("Правда", СССР)
Газета «Комсомольская правда» №174 (5269), 26 июля 1942 года