Е.Кригер. Стойкость русских

[0gnev]

Е.Кригер || « Известия» №277, 25 ноября 1942 года

Наши войска под Сталинградом продолжают наступление. Захвачено много пленных и трофеев. За 24 ноября противник оставил на поле боя свыше 15.000 трупов солдат и офицеров.

Воины Красной Армии! Ваша стойкость в сражениях за родные города и села изумила все человечество. Оборона Ленинграда и Одессы, Севастополя и Сталинграда всегда будет сиять в веках, как вершина мужества и отваги людей, отстаивающих свою землю. Ныне, когда вы развертываете мощное наступление, родина зовет вас к новым подвигам. Вперед, за нашу отчизну!

# Все статьи за 25 ноября 1942 года.




Когда-нибудь, в далеком будущем, историки снова и снова вернутся к изучению поразительного явления в области военного искусства - обороны русскими Ленинграда, Одессы, Севастополя, Сталинграда. Они ничего не смогут понять, если не примут в расчет один фактор, не поддающийся графическому изображению на картах и схемах. Если говорить о Сталинграде, где главные удары немцев отразила доблестная 62-я армия генерал-лейтенанта Чуйкова, то самые добросовестные и точные исследователи не сумеют найти об'яснения изумившей весь мир стойкости защитников города (оборонять который было невероятно трудно, а по мнению немецких генералов невозможно), если забудут о важном факторе - о свойствах русских людей, о нравственной силе бойцов и командиров Красной Армии.

Защитники Сталинграда, начиная от волжского лодочника на переправе до командира крупного соединения, дрались там, где драться было уже почти невозможно, стояли там, где выстоять было почти немыслимо, держались в грудах камня, размолотого немецкими бомбами, изгрызанного немецкими танками, обращенного в пыль немецкими минами и снарядами. Они решили, что не уйдут, хотя бы на их головы свалился весь ад войны, и они не ушли.

Немцы называли это « бессмысленной храбростью русских». Немцы считали, что Сталинград более не может обороняться. На узкие кварталы города они сбрасывали не только бомбы, они сбрасывали листовки, обращенные к гвардейцам Родимцева, и в листовках изображали схему их окружения грандиозными силами немцев и убеждали, что сопротивление бесполезно, нужно прекратить борьбу, сохранить себе жизнь и сдаться. Гвардейцы знали своего генерала, смеялись над немецкими схемами, шли в контратаку, и немцам снова приходилась сбрасывать не листовки, а бомбы, немцы шарахались в сторону от непонятного им и потому страшного напора гвардейцев.

Как же! Ведь аккуратные немецкие схемы не оставляли сомнения в том, что гвардейцы обречены на гибель, зажаты в тиски, драться не могут. А «обреченные» шли штурмом на занятые немцами высоты и отбрасывали немцев назад, и немецким солдатам казалось, что их гонят и бьют воскресшие из мертвых - русские, победившие самую смерть.

В августе у немецких генералов не было и тени сомнения в том, что Сталинград долго обороняться не может. А в ноябре корреспондент «Берлинер берзенцейтунг» писал угрюмо:

«Борьба мирового значения, происходящая вокруг Сталинграда, оказалась огромным решающим сражением... Участникам борьбы за Сталинград известны лишь ее отдельные ужасные детали, в то время как они не могут оценить ее во всем об’еме и предвидеть ее конец. Если среди многих тысяч найдется Гойя, то пусть кисть его когда-либо изобразит потомкам все ужасы этой уличной борьбы. У тех, кто переживет сражения, перенапрягая все свои чувства, этот ад останется навсегда в памяти, как если бы он был выжжен каленым железом. Следы этой борьбы никогда не изгладятся. Только позднее будут зарегистрированы характерные признаки этой борьбы, не имеющей прецедента в истории войн, и будет создано тактическое учение об уличной борьбе, которая нигде еще не происходила в таких масштабах с участием всех средств технической войны и в течение такого продолжительного времени. Впервые в истории современный город удерживается войсками вплоть до разрушения последней стены. Брюссель и Париж капитулировали. Даже Варшава согласилась на капитуляцию. Но этот противник не жалеет собственный город и не сдается, несмотря на тяжелые условия обороны».

Немцам хотелось бы, чтобы, «жалея собственный город», русские отдали его на растерзание фашизму. Но русские, действительно, жалеют свой город, и они спасли его, они отстояли его, хотя, согласно немецкой военной теории, это невероятно, чудовищно.




Я помню слова командира из штаба 62-й армии. Это было еще в сентябре. Командир сидел над картами в землянке, врытой в склон оврага, где земля была покрыта черными наплывами горевшей недавно нефти и в воздухе стоял, захватывая дыхание, сухой запах дыма, и полог, прикрывающий вход в землянку, поминутно взлетал вверх от напора взрывной волны, комья земли сыпались на карту, глаза забивало песком. Пожилой командир, до начала войны преподававший в одной из наших военных академий, человек высокой культуры, один из представителей военной интеллигенции, работал в штабе, который в обычных условиях должен был бы находиться в десятках километров от линии боя.

Командир трудился невозмутимо и обстоятельно, как в московском своем кабинете, приказания по телефону отдавал вполголоса, давая тем самым понять своим подчиненным, что все в порядке, обстановка для работы нормальная. (Я вспомнил, что на сцене театра такой штаб показывают обычно в комфортабельно обставленной комнате с кожаными креслами). В беседе со мной командир сказал:

- Русские люди. Стали, как вкопанные, и оставили в дурах прославленную немецкую военную науку.

В то утро, когда происходил этот разговор, немцы бросили на один из ближних рабочих поселков семьдесят танков с пехотой и автоматчиками. Бой развернулся в полутора-двух километрах от землянки, в которой спокойно беседовал со мной командир. Неторопливо он продолжал:

- Кто может гарантировать, что через двадцать минут здесь не появится сорок немецких танков и всем нам придется карабкаться на эти прибрежные кручи, чтобы выскочить, если до этого нас не прихлопнут? Это не только возможно, это более чем вероятно. Тем не менее… тем не менее этого не будет.

- Почему?

- Об'яснить это я могу очень просто. Там наши люди. Понятно? Лучше всех это поняли немцы. Им известно, что два-три наших человека держались в доме, когда на них наступали взводы при поддержке танков. Как это об'яснить? Это могли бы, вероятно, об'яснить немцы, которые полегли мертвыми возле такого дома. Но они молчат. Вот на одном из соседних с нами участков, на кургане, со вчерашнего дня валяется семьсот неубранных немецких трупов. Немцы наступали крупными силами и были уверены, что курган возьмут. Теоретически они могли его взять. Понимаете? Но вот они лежат теперь мертвые. Семьсот немцев. Не считая раненых. А курган - в наших руках! Этот разговор в дрожащей от взрывов землянке происходил в конце сентября, и командир сказал тогда, что три недели назад он не поверил бы в возможность удержать Сталинград, но три недели прошли, и еще три недели прошли, и наступила зима, и Сталинград - советский и будет советским, и тот командир, вероятно, продолжает работать в той же землянке, один из русских людей в Сталинграде, где русские лодочники, моряки, красноармейцы, рабочие совершили чудо, поразившее мир.

Как об'яснить это?

Последние события в районе Сталинграда служат ему об'яснением. Простым, убедительным. Мы наступаем! Вот что поражало всегда в осажденном, разрушенном, окруженном врагами Сталинграде: у бойцов и командиров даже в самые страшные минуты не было подавленности. Если немцы снова и снова перешли в наступление, - чем им ответить? Атакой! Так думают и генералы, и рядовые бойцы Красной Армии. Так они действуют. Когда-нибудь наши потомки увидят в обновленном солнечном городе бережно охраняемые руины домов, где дрались гвардейцы генерал-майора Родимцева, бросаясь в атаку в тот час, когда немцы уже считали их мертвыми. Казалось, что нет возможностей даже для обороны, а гвардейцы наступали. Взводами гнали немецкие роты, ротами теснили немецкие полки, и городские кварталы, овраги, высоты трижды переходили из рук в руки. Немцы считали это бессмысленной храбростью русских. Смысл русской храбрости открылся немцам теперь, когда их погнали от Сталинграда.

You can watch this video on www.livejournal.com

Защитники города никогда не теряли веры в наступление и победу. Красноармейцы умели смотреть дальше и видеть больше, чем теоретики в немецких штабах. Они знали, что рано или поздно их поведут в наступление. Это придавало им силы и в обороне. Я ни разу не видел среди сталинградских бойцов людей с печатью уныния на лице, хотя бывали моменты, когда пасть духом могли бы самые сильные. Сами же немцы, несмотря на все преимущества своего положения, вопили, что попали здесь в ад. Теперь ад в их памяти, действительно, «останется навсегда, как если бы он был выжжен каленым железом». Охваченные страхом, бегущие, тысячами сдающиеся в плен, пусть они скажут теперь, что храбрость сталинградских бойцов, это - храбрость обреченных!

Мир, пораженный стойкостью Сталинграда, ждал об'яснения того, что казалось чудом. Люди, сотворившие чудо, отвечают всему человечеству:

- Это наша воля, наша вера в победу! // Евгений Кригер, спец. корреспондент «Известий».
________________________________________________
Учиться у русских ("Известия", СССР)**
Н.Тихонов: Сила России ("Известия", СССР)*
И.Эренбург: Говорят судьи ("Красная звезда", СССР)**

**************************************************************************************************************************************************
МИТИНГ В ЧЕСТЬ ЛЮДМИЛЫ ПАВЛИЧЕНКО В ЛОНДОНЕ

ЛОНДОН, 24 ноября. (ТАСС). Более двух тысяч женщин и много мужчин собрались 22 ноября в одном из крупнейших театров Лондона на митинг в честь Людмилы Павличенко, организованный Женским комитетом англо-советской дружбы. На митинге были зачитаны приветствия от супруги Черчилля, леди Макроберт, супруги лидера лейбористов в парламенте Артура Гринвуда и др. Из Москвы пришли приветственные телеграммы от Долорес Ибаррури и женщин-защитниц Сталинграда. Павличенко получила также многочисленные приветствия от английских женщин, работающих на самых различных участках - от медсестер, от ударниц производства, от женщин, занятых в сельском хозяйстве, от женщин - членов отрядов гражданской обороны, от женщин - научных работников, железнодорожниц, работниц военных заводов и т.д. Все они выражают глубокое восхищение Людмилой Павличенко и советскими женщинами, которых она представляет. Английские женщины обязуются быть достойными великолепного примера, показанного женщинами Советского Союза.

Железнодорожница Мэдж Гансон, выступая на митинге, заявила: «Павличенко - гордость женщин всего мира. Мы, англичанки, можем сделать то же, что она. От имени железнодорожниц приветствую новое наступление в Африке. Еще больше женщин должно работать в промышленности для того, чтобы наступление могло развиваться и распространиться и на Европу».

Павличенко сказала: «Воспользовавшись отсутствием второго фронта, немцы бросили на мою страну 240 дивизий. Почти полтора года вся тяжесть борьбы лежала на плечах Красной Армии. Однако блестящие военные операции в Северной Африке свидетельствуют о растущей силе союзников. Это еще не второй фронт, но мы надеемся, что вскоре союзники появятся и в Европе. Женщины и девушки Англии! Не почивайте на лаврах! Вы много сделали, но вы должны сделать еще больше. Пусть вдохновят вас героические дела советских женщин!». Павличенко далее привела несколько примеров героизма советских людей и закончила: «Правота нашего дела - это источник моральной силы советских женщин. Если откажет одна рука, мы будем драться другой. Мы отомстим за все злодеяния, совершенные фашистскими варварами в нашей стране».




Английские женщины преподнесли Павличенко три подарка: револьвер, как символ борьбы, в которой она участвует, пособия по английской, европейской и римской истории, поскольку в мирное время Павличенко была студенткой исторического факультета, и серебряный чайник, как символ домашнего уюта, которым, как надеются английские женщины, Павличенко насладится после войны.

Митинг закончился выступлением известной артистки Беатрисы Леман.

☆ ☆ ☆

ПОСЕЩЕНИЕ ЛЮДМИЛОЙ ПАВЛИЧЕНКО ВОЕННОГО ЗАВОДА

ЛОНДОН, 24 ноября. (ТАСС). 23 ноября лейтенант Людмила Павличенко посетила небольшой военный завод в Южной Англии, выпускающий винтовки. Ей была преподнесена винтовка, на которой выгравировано ее имя. Подарок был вручен ответственным представителем - чиновником военного министерства. Принимая винтовку, Павличенко заявила: «Чтобы доказать, что я хорошо использовала ваш подарок, я буду делать зарубку на прикладе каждый раз, когда убью немца из этой винтовки».

В сопровождении представителей военного министерства и министерства военного снабжения Павличенко осмотрела завод. Ее познакомили с 72-летним рабочим Биллем Годфреем. Годфрей начал работать в 1883 году, он один из лучших сборщиков ружей в Англии. В заводской столовой оркестр отряда гражданской обороны при входе Павличенко исполнил Интернационал, завтракавшие рабочие поднялись со своих мест. Павличенко, обращаясь к рабочим, сказала: «Русский народ благодарит английских рабочих за большую помощь, полученную от них. Русские просят вас работать еще упорнее и лучше. Все для победы! Наш завтрашний день зависит от того, как мы работаем сегодня».

________________________________________________________
62 армия ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Сталинград* ("Красная звезда", СССР)
Клятва сталинградцев ("Красная звезда", СССР)**
Отстоять Сталинград!** ("Красная звезда", СССР)***
И.Эренбург: Бить и бить! ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Русский Антей ("Красная звезда", СССР)

Газета «Известия» №277 (7963), 25 ноября 1942 года