В.Гроссман. Советская сила

[0gnev]

В.Гроссман || « Красная звезда» №161, 8 июля 1944 года

СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: От Советского Информбюро. Оперативная сводка за 7 июля (1 стр.). Указ Президиума Верховного Совета СССР (1 стр.). Письма трудящихся товарищу Сталину и ответы товарища Сталина (2 стр.). Подполковник Н.Прокофьев, майор Я.Милецкий. - В партизанском районе (2 стр.)­ Полковник А.Васильев. - «Свободная охота» (2 стр.). Вас. Гроссман. - Советская сила (3 стр.). Проф­ К­.Базилевич. - Великая победа русской армии. - К 235-­летию Полтавской битвы. (3 стр.). Майор Н.Шитов. - Оружие героев (3 стр.). М.Витич. - Письма из Югославии. - 2. В огне борьбы (4 стр.). К.Гофман. - Рундштедт - козел отпущения (4 стр.). Военные действия в Северной Франции (4 стр.).

# Все статьи за 8 июля 1944 года.

(От специального корреспондента «Красной звезды»)




День и час наступления рождаются в великой тайне. Но, конечно, тысячи тысяч людей, вся Красная Армия, весь советский народ знали, что наступление будет, и ждали его. Противник тоже томительно ждал нашего наступления, готовился к нему, лихорадочно вслушиваясь в заманивающую стрельбу наших пушек, вызывавших на ответный огонь немецкие батареи, скрытые в лесах, рощах, высокой зеленой ржи.

Да, немцы ждали и готовились к нашему наступлению. Отборные дивизии фельдмаршала фон Буша должны были отразить атаку армии 1-го Белорусского фронта. Фон Буш лично, незадолго до нашего наступления, об'езжал дивизии и полки, призывая к стойкости солдат. С солдат была взята подписка, что они умрут, но не отступят ни на шаг. Им об’явили, что отступившие будут расстреляны, а семьи их в Германии жестоко репрессированы.

Немецкая оборона на реке Друть уходила в глубину на многие километры. Шесть линий траншей, минные поля, проволока, артиллерия всех калибров - всё было подготовлено для отражения атаки. Немцы ждали удара. Офицер, захваченный нами в плен за несколько дней до начала наступления, рассказал, что единственной темой разговоров среди немецкого офицерства было предстоящее наступление советских войск. Офицеры гадали о направлении русских ударов. В обороне были подготовлены новинки. Так, например, в предвидении нашей артиллерийской подготовки немцы помимо мощных многонакатных блиндажей устроили в траншеях специальные куполы из гофрированного металла. Такой металлический колокол, сверху засыпанный песком, выдерживает удар снаряда среднего калибра и служит укрытием для пулемета и пулеметчика на время артиллерийской подготовки. Едва кончается огонь артиллерии, пулеметчик выскакивает со своим оружием по специальному лазу и ведет огонь. Такие пулеметы в некоторых траншеях находились друг от друга на расстоянии 10-15 метров.

В чем же тайна наступления, если все мы, и не только наши друзья, но и враги наши ждали его?

Тайна наступления была в том, что немцы не знали дня его и часа, не знали направления главного и вспомогательных ударов.

2.

Войска генерала Горбатова начали артиллерийскую подготовку в четыре часа утра. Дул порывистый, холодный ветер рассвета. Воздух, избы в пустой деревне, деревья, земля, не по-летнему низкие облака казались серыми, словно весь мир в этот рассветный час был очерчен скучными водянистыми чернилами. На деревьях, торопя приход солнца, кричали птицы. Серый свет без солнца тревожил и пугал их. В это утро было две зари. Небо на западе осветилось мерцающим, сплошным и беспрерывным огнем, он спорил с огнем солнца, всходившим с востока. Святой огонь Отечественной войны!

Тяжкие молоты артиллерии главного командования, рев дивизионных пушек, удары гаубиц слились в единый потрясающий землю звук. Облака, поглощая в себя огонь, начали светиться, точно и в самом деле еще одно солнце взошло на небе.

В грохот артиллерийской молотьбы ворвался свистящий звук, словно огромный паровоз выпускал пары, и в небо поднялись сотни огненных серпов и острием своим вонзились в немецкие траншеи - то начали свою работу дивизионы гвардейских минометов... Кошка, метя хвостом пыль, бежала по пустой улице деревни, она, видимо, пронзительно мяукала, но ее не было слышно. Листва белорусских кленов, дубов, тополей трепетала.

Когда сторонний человек под'езжает к металлургическому заводу, то грохот разумного труда кажется ему хаосом, ревом моря. В этом сегодняшнем грохоте нашей артиллерии непосвященному человеку тоже могло почудиться бушевание стихии, хаос. Но то был грохот труда войны, труда столь же умного, сложного и большого, как труд тысяч инженеров, горновых, сталеваров, чертежников, прокатчиков, диспетчеров на металлургическом заводе. Сотни и тысячи часов кропотливой, напряженной работы предшествовали этому буйному пиршеству артиллерийского огня. Каждое из многих сотен орудий било по заранее разведанной и засеченной цели.

Огромный труд разведчиков, командиров полков и дивизионов, летчиков, топографов и штабных офицеров предшествовал шквальному огню артиллерии. Он, этот разумный и кропотливый труд, направлял движение и удары огневого вала, и каждая из наших пушек била по пушке, по пулемету врага. И всё же не весь огонь противника был подавлен во время артиллерийской подготовки. Немцы отлично понимали значение рубежа своей обороны, и они дрались за него со страшным упорством, с бешенством отчаяния, с яростью самоубийц. Они выползали из-под гофрированных листов металла, устанавливали в полуразрушенных траншеях пулеметы, и орудия и пулеметы заговорили. В этой битве немцы напрягали все свои силы, достигли высшего потенциала своего оборонительного упорства. Это был бой без всяких скидок на «эластичность».

Тяжело было наступать дивизиям Красной Армии по болотистой пойме Друти на высоты, занятые немцами, на тянущиеся одна за другой траншеи... К середине дня в воздух поднялась наша авиация. Никогда не приходилось видеть мне такого количества самолетов. Огромный простор неба стал вдруг тесен, как становится тесной Красная площадь в дни майского праздника. Небо гудело - мерно рокотали пикирующие бомбардировщики, жесткими, железными голосами рокотали штурмовики, пронзительно завывали моторы истребителей. Луга и поля становились пятнистыми от быстрых теней сотен самолетов, летевших между землей и солнцем. За линией фронта поднялась высокая черная стена: дым казался тяжелым и черным, как земля, а земля легко шла в небо, превращенная в дым. И в это время новый тяжкий звук вошел в оркестр битвы, Танковое соединение, тайно сосредоточенное в лесу, всем своим стальным телом поползло к месту нового сосредоточения, готовясь войти в прорыв вражеской обороны. Машины шли замаскированные срубленными ветвями и стволами молодых березок и осин. Миллионы молодых зеленых листочков трепетали в воздухе, молодые лица танкистов глядели из люков.

Пришли минуты, когда грохот артиллерии, гул самолетов, рев танковых моторов слились в один потрясающий небо и землю звук - и казалось, то поднялся Урал, до которого собирались дойти захватчики, поднялся и зашагал на запад, прогибая землю и небо. И ничего так не хотелось, как чудом перенести сюда в этот час тысячи тысяч великих, скромных тружеников, рабочих и инженеров, чьей бессонной работой, чьими золотыми честными руками, чьим тяжелым потом созданы пушки, танки, самолеты Красной Армии. Их не было здесь, они не могли быть здесь, но пусть знают они, что в эти дни не раз приходилось слышать от многих и многих генералов, офицеров, красноармейцев-пехотинцев слова великой благодарности и великой любви, обращенные к нашим рабочим. Их труд, их пот сохранили много крови, крови тех, кто шел вперед.

3.

Говорят - пехота царица полей. В эти дни пехота была царицей не одних только полей, она царила в лесах, на болотах, на реках. Все рода войск служат ей, но и она служит им всем. Велика сила моторов, брони, огня, механизмов. Пушка борется с пушкой, осколки снарядов рвут колючую проволоку. Саперы прокладывают проходы в минных полях. Страшная это работа - в 30-50 метрах от траншей противника во время нашей артиллерийской подготовки ползком, пробираться вперед - обезвреживать мины, резать проволоку.. Здесь мы встретились со старыми сталинградцами-гуртьевцами, саперами майора Рывкина - мастерами дела, в котором ошибиться можно лишь раз. Так же, как на заводе «Баррикады», ползал перед брустверами немецких скопов сухощавый старший сержант Ефим Ефимович Дудников. В руках его - ножницы, щуп, в брезентовой сумочке гранаты, на боку пистолет лучшего сапера Сталинграда легендарного Брысина, погибшего несколько месяцев тому назад. Этот пистолет был передан Дудникову командованием дивизии. Проходы в минных полях перед фронтом дивизии были сделаны столь тщательно, что за весь период прорыва вражеской обороны ни один человек не подорвался на вражеской мине.

Полковая артиллерия и самоходные пушки, танки поддержки пехоты сопутствовали стрелкам во всё время прорыва. Упорное, бешеное сопротивление немцев, длившееся 30 часов, было сломлено, и к полудню на второй день наши войска захватили все 6 линий немецких траншей. Сильны моторы и броня танков, сокрушительна сила артиллерийского огня. Сила моторов и пулеметного огня помогла пехоте, и пехотинец, идущий в тоненькой гимнастерочке по железным полям битвы, щедро оплатил ту помощь, что оказали ему при прорыве обороны врага. Он не остался в долгу ни перед артиллерией, ни перед танками, ни перед саперами.

Стрелковые полки, вырвавшись вперед, не знали ни дня, ни ночи. Их бессонное боевое движение, их страсть, их ненависть не дали врагу закрепиться ни на одном из рубежей. Ни на Добысне, ни на реке Оле, ни на Вири. Пехота указывала самоходным пушкам скрытые в зарослях «Фердинанды». У сапер не стало работы по разминированию дорог и строительству мостов: столь стремительным был натиск пехоты, что немцы не успевали взрывать и минировать. Сотни мостов, мостиков, гатей остались целы. Путь танкам был открыт. Пехота шла полями, в болотах по пояс, темным лесом, колючими зарослями, появляясь там, где не ждали ее немцы.

В чем же заключалась идея операции, о которой мы рассказываем? После прорыва немецкой обороны главный удар должен был быть нанесен на неожиданном для немцев направлении. Танки, войдя в прорыв и устремившись перпендикулярно к Березине, в определенном пункте меняли направление движения и, выйдя северней Бобруйска в тыл немцам, должны были, остановившись, превратиться в стальную наковальню, на которой очутится 5 немецких дивизий. По этой наковальне надлежало бить беспощадным мощным молотом наступавшей пехоты и артиллерии. Успех операции сулил немцам жестокий котел, смертное окружение. Сосредоточение танковых и артиллерийских сил на направлении главного удара происходило в величайшей тайне. Огромные переброски боевой техники шли в течение нескольких недель в темные ночные часы. Пятьдесят опытных офицеров руководили движением. Артиллерийские и танковые полки далеко до рассвета бесследно исчезали в лесах на берегу Друти. Немецкие разведчики констатировали изо дня в день одно и то же: «по дорогам обычное движение».

И вот к полудню на третий день после начала наступления танки N соединения вошли в прорыв. Они ринулись по дорогам, которые пехота не дала немцам заминировать, переправлялись по мостам, которые пехота не дала немцам взорвать. В течение нескольких часов марш танков был закончен - группировка немцев, отступавшая под ударами наших пехотных дивизий на запад от Друти, была отрезана у восточного берега Березины. Этой части 9-й немецко-фашистской армии не удалось вырваться к Березине, как вырвалась к ней некогда армия Наполеона. Возмездие настигло немцев не на переправе, а на восточном берегу реки. Березине отныне суждено на века ужасать всех помысливших о вторжении в Россию. Березина 1944 года стала рядом с Березиной 1812-го.

4.

Мне удалось видеть, как были сцементированы стены бобруйского котла и как, если можно так выразиться, действовали ножом и черпаком наши подразделения внутри самого котла. Нож рассекал связь и взаимодействие немецких армейских корпусов с дивизиями, дивизий с полками, полков с ротами. Нож уничтожал тех, кто не складывал оружия. Черпак щедро вычерпывал пленных. Генерал Урбанович сидел в немецком солдатском блиндаже на опушке соснового леса. Солома на нарах еще сохранила отпечатки тел немцев, лежавших здесь несколько часов назад. На земляном полу валялись журналы, пухлые книги немецких романистов. Традиционный в очерках телефонист упорно твердил:

- Резеда, слушай меня, Резеда, Резеда, Резеда. Я - Мак, я - Мак!

«Виллисы» стремглав, как по шоссе, мчались меж сосновых стволов, останавливались у входа в блиндаж. Потные от жары и радостного возбуждения командиры-артиллеристы, пехотинцы, офицеры связи докладывали генералу обстановку. В воздухе стоял грохот наших пушек, ухали разрывы немецких снарядов. Генерал Урбанович, худощавый человек с начинающей лысеть головой, сидел за картой, положенной на сосновые, истесанные доски стола. Протирая платочком пенснэ, он склонялся над картой и, водя по ней, карандашом, отдавал приказания окружавшим его офицерам. Танки, самоходные пушки, стрелковые батальоны, артиллерийские батареи размещались им на дорогах, мостах - всюду, где могли быть попытки прорыва немцев из окружения. Спокойные движения, профессорски неторопливая речь Урбановича были противоположны возбуждению окружавших его людей. Он спрашивал:

- Вам понятно? Запишите. Теперь повторите. Повторите еще раз. Так. Можете итти.

Одна за другой перерезались дороги отхода немцев. Стены котла становились всё плотней и непроницаемей, и, наконец, немцы поняли постигшую их катастрофу. Несколько раз немцы в первые часы окружения, когда управление армейского корпуса, и дивизий не было окончательно нарушено, пытались, собрав танковый и артиллерийский кулак, прорваться на северо-запад. Огромной крови стоили им эти попытки. И тщетными оказались они. Тогда немецкое командование предложило войскам вырваться из окружения отрядами, применяя тактику обмана. Подняв одну руку и держа в другой оружие, фашисты об'являли о сдаче, а затем, подойдя на близкое расстояние, бросались в атаку. И вновь огромной кровью заплатили фашисты за это вероломство. Июнь 1944-го это не июнь 1941-го. Страшно выглядели белорусские леса в эти дни. Были места в этих лесах, где не стало видно земли под телами фашистов.

Наступил третий период ликвидации котла. Немцы потеряли артиллерию. Тысячи огромных откормленных артиллерийских лошадей бродили среди сосен и в высокой зеленой ржи. Штабели снарядов одиноко стояли под деревьями. Брошенные пушки смотрели на восток, на запад, на север и на юг: в последние часы артиллеристы-немцы ждали нас со всех четырех сторон.

Рассыпались вражеские дивизии, полки и роты. В котле начал работать наш черпак. Пыль поднялась высоко в небо - то зашагали на восток тысячи немецких сапог. По десяткам белорусских дорог задымились желтые столбы пыли, шли немецкие пленники - солдаты и офицеры. Лица их были черны от грязи, мундиры оборваны, головы опущены, глаза смотрели в землю.

Каких только диковинных немцев не пришлось повидать нам за эти часы, когда черпак выбирал их из бобруйского котла. Командира полка с семью орденами, убийцу с небесно-голубыми глазами и розовыми губками жеманной девицы, в бумажнике которого мы увидели серии страшных фотографий. На одной из них изображен повешенный партизан и женщина, обнимающая его мертвые ноги. «О, это было в Польше», - сказал нам немец, как будто разбой в Польше не наказуем. «Но почему же на дощечке возле тела казненного сделана русская подпись: «Мера наказания партизану!». «О, это ничего не значит, это было на границе России и Польши», - ответил убийца. Из глубины котла были вычерпаны также интенданты, сельскохозяйственные офицеры, фашистские чиновники, дипломированные каратели. Немцев «вычесывали» из лесов, из рощ, из оврагов, из ржи, из болот по одиночке, десятками, сотням, огромными толпами.

Сто часов нашего наступления понадобилось, чтобы довести отборные, воевавшие три года на Восточном фронте дивизии немцев, офицеров, расцвеченных множеством ленточек фашистских орденов, и солдат до состояния потрясения и маразма. Сто часов понадобилось, чтобы превратить хорошо организованную, глубоко закопавшуюся в землю, снабженную мощной артиллерией и танками, бешено сопротивлявшуюся немецко-фашистскую группировку в огромную толпу, шагающую в желтых облаках пыли под конвоем десятков наших автоматчиков. Всё это свидетельствует об огромном, решающем превосходстве Красной Армии, советской силы над гитлеровскими войсками.

5.

Через три дня мы вернулись в штаб генерала Горбатова, встретили людей, с которыми в серый холодный рассвет слушали артиллерийскую подготовку, видели плавный могучий ход нашей авиации, слушали рокот наших танков, сосредоточивавшихся для ввода в прорыв. Неужели прошло только три дня с того часа, когда пехота пошла по пойме Друти в атаку на немецкие траншеи?

Начальник штаба, ближайший помощник Горбатова, сидит за своим столом, его большая курчавая голова склонилась над картой. Седеющий, высокий человек, генерал Горбатов обратился к войскам с поздравлением, с призывом после славных побед еще сильнее бить врага. Войска движутся вперед, далекий путь лежит перед ними, велика ждущая их слава. Успеха и счастья, товарищи! // Василий Гроссман. 1-й БЕЛОРУССКИЙ ФРОНТ. (По телеграфу).

***********************************************************************************************
Перед отступлением из Борисова немецкие изверги расстреляли сотни советских граждан, находившихся в концентрационных лагерях. На снимке: трупы жертв фашистского зверства.

Фото Ф.Кислова (ТАСС).



★

ТАРАН ВРАЖЕСКОГО САМОЛЕТА

Старший лейтенант Поляков славился как искусный, бесстрашный летчик. Он одержал несколько воздушных побед, и законом его было - не выпускать врага живьем, во что бы то ни стало добиться победы.

В этот раз летчик Поляков встретился с врагом на большой высоте. Стрелка альтиметра показывала восемь тысяч метров. Дышать на такой высоте было нелегко, кислородная маска стесняла движения. Экипаж немецкого разведчика старался уйти от нашего истребителя. Но Поляков настойчиво преследовал противника. Завязался ожесточенный бой. Разведчик искусно маневрировал, но Поляков не отставал от него и продолжал вести огонь. Но вот у Полякова иссякли боеприпасы. Создалась опасность, что «Юнкерс» уйдет.

Старший лейтенант решил итти на таран. Выйдя вперед немецкого разведчика, офицер Поляков развернулся и на большой скорости направил свой истребитель прямо на вражескую машину. Самолеты столкнулись. «Ю-88» разлетелся на куски.

Экипаж уничтоженного Поляковым фашистского самолета, как оказалось, состоял из четырех «асов» немецкой разведывательной авиации дальнего действия. Герой Советского Союза гвардии подполковник В.БАШКИРОВ.

__________________________________________
А.Платонов: Падение немца ("Красная звезда", СССР)
Герои наступления в Белоруссии ("Красная звезда", СССР)*
Е.Кригер: Минск в июле 1944 года || «Известия» №158, 5 июля 1944 года
Н.Прокофьев, Я.Милецкий: Минск, 3 июля ("Красная звезда", СССР)
В.Кожевников: По дорогам Белоруссии || «Правда» №159, 3 июля 1944 года

Газета «Красная звезда» №161 (5841), 8 июля 1944 года