Вот и наступил «День смеха»

May 01, 2010 03:12


" The New York Times", США.

Статья опубликована 1 апреля 1892 года.

В этот день под шляпой может оказаться камень, штанины будут сколоты булавками, вас угощают пончиками из ваты. Но оказывается, этому празднику уже почти 200 лет.

Человеку, который до нынешнего вечера не почувствует на себе, что сегодня не только 1 апреля, но и День смеха (его еще называют «днем дурака») можно только посочувствовать. Коли у вас не нашлось ни одного приятеля, жаждущего устроить вам первоапрельский розыгрыш, остается лишь уйти в монастырь и пребывать там до конца дней. С другой стороны, искренней зависти заслуживает тот, кто избегнет нынче какой-нибудь каверзы, придуманной для прохожих проказливыми мальчишками. Согласитесь, малоприятно вывихнуть большой палец ноги, пнув ею брошенную на тротуаре шляпу с подложенным внутрь камнем, или оказаться предметом насмешек шайки юных негодяев, подобрав со скамейки пухлую газету, в которой вы надеетесь найти интересную статью, но обнаруживаете лишь искусно завернутый кирпич. Воистину, чем меньше вам сегодня придется играть роль жертвы подобных шуток, тем целее вы будете.

Совсем иное дело - дома или среди друзей. Здесь количество розыгрышей, что вам устроят - самые надежные «весы», чтобы измерить степень привязанности, с которой к вам относятся те, чьей любовью и уважением вы дорожите. Скажем, если главе семьи позволили начать день спокойно, не проделав ничего с его брюками, это верный признак того, что отношения с домашними у него не самые теплые. В идеальной семье девятилетний сын и семилетняя дочь уже накануне вечером составили заговор, в результате которого обе штанины отцовских брюк с помощью всяческих булавок были превращены в «замкнутое пространство» в буквальном смысле слова.

У мамы, конечно, тоже припасена первоапрельская шутка, и ее черед наступает за завтраком. Здесь, правда, есть одно непреложное правило: не стоит подавать любимому мужу к кофе соль вместо сахара. Даже если супруг - ангел во плоти, такой розыгрыш вряд ли пройдет для нее безнаказанно. Испортить мужчине чашку хорошего кофе - грех не менее тяжкий, чем нарушение одной из десяти заповедей. Не стоит также заменять патоку, которой «господин и повелитель» любит поливать гречишные блины, медовым сиропом. Утренние оладушки для достойного мужа - это тоже святое, и осквернять их не подобает ни Первого апреля, ни Четвертого июля.

Нет, по-настоящему любящая жена терпеливо подождет, пока супруг насытится, и только тогда проделает над ним свой трюк. Вот некая дама с Пятой авеню - ее имя мы не считаем уместным называть - провела вчера почти полдня, готовя свой розыгрыш для мужа. И, надо сказать, совершенно не обязательно присутствовать в их столовой, чтобы угадать, как будут развиваться события за завтраком.

Итак, в подобающее время эта дама - назовем ее миссис Бланк - попросит лакея принести некое блюдо, покоящееся на комоде и прикрытое салфеткой. Затем она отошлет упомянутого лакея, не желая подшучивать над супругом в присутствии слуги. «Отведай-ка, Джеймс», - скажет она, снимая салфетку, под которой скрывается горка живописнейших (да-да, «живописнейших» здесь самое подходящее определение) пончиков.

Джеймс не промедлит и секунды. Ведь наш герой буквально вырос на пончиках. В Нью-Гемпшире, где он жил до восемнадцати лет, Джеймса потчевали ими по три раза на дню. Стоит ему бросить взгляд на приготовленное женой великолепие, как в памяти сразу же возникнут дни беззаботной юности. Мы бы не удивились, если он даже непроизвольно потянется за пончиком, не дожидаясь, пока его положат ему на тарелку - устроит себе a la fourchette, как говорят французы. Так уж его учили в детстве - брать еду с общего блюда самому. Сколько раз мальчишкой он вонзал в пончик вилку - разве что облизнув ее перед этим ради приличия!

В общем, так или иначе Джеймс завладеет пончиком, и, прежде чем вы успели бы глазом моргнуть, вопьется в него зубами. Поначалу он будет дивно хорош на вкус, и на лице Джеймса появится самое блаженное выражение. «Нравится, Джеймс? - осведомится супруга. - Слышала, как ты давеча говорил, что соскучился по пончикам, вот и написала домой, чтобы прислали мне рецепт. . . Ой, что случилось? Ты что - хочешь его выплюнуть?»

На этом, собственно, розыгрыш и закончится. Дети начнут хихикать, а затем, повскакав с мест, бросятся к любимому папочке с криком: «Первый апрель - никому не верь! Пончики-то с ватой! Обманули папу!». Думаете, отец семейства разгневается? Отнюдь! Вытаскивая клочья ваты изо рта, он посмеется вместе с женой и детьми, время от времени грозя пальцем «старушке» - мол, ничего, моя шутка еще впереди. И черед его «мести» несомненно настанет.

Именно так должен проходить этот день у всякого, кто небезразличен другим людям. Мужчина, у которого Первого апреля брюки не будут сколоты булавками, который не отведает пончиков с ватой и не раскурит сигару с хлопушкой, не получит громадного конверта с золотым тиснением, но пустого внутри, и не станет жертвой еще десятка разных трюков, должен, увы, считать себя в этом мире лишь путником - он пока не нашел себе надежного пристанища.

Уже почти два века, если верить анналам английской литературы, Первое апреля отведено под всевозможные дурачества. Свифт в «Дневнике для Сетеллы» (письмо от 31 марта 1713 года) рассказывает, какой «обман на завтра» он выдумал вместе с доктором Арбетнотом и леди Мэшем. Они собирались распространить сообщение, что некий дворянин, повешенный несколькими днями ранее, воскрес и даже вновь арестован шерифом: ожившего мертвеца можно увидеть в таверне «Черный лебедь» в Холборне. Шутники полагали, что на следующий день хозяину заведения будет за что их благодарить. Позднее, однако, Свифт написал, что из этой затеи ничего не вышло.

Это одно из первых документально подтвержденных упоминаний о первоапрельских розыгрышах в Англии. За последующие годы у нас имеется масса сведений о распростаненности и разнообразии розыгрышей, что устраивали друг другу наши предки в этот знаменательный день. Девушки-служанки, к примеру, любили отправлять недалеких деревенских пареньков в книжную лавку за «Биографией Евиной бабушки», к аптекарю за склянкой птичьего молока, или к кухарке за порцией березовой каши. (В последнем случае посыльный имел все шансы эту порцию получить, и какое-то время щеголять со следами выполненного поручения на спине).

Особым искусством считалось выдать некую чудовищную нелепицу за установленный факт: при этом осознать свою ошибку жертва должна была на людях, посреди дружного хохота компании. Розыгрыши по большей части приурочивались к завтраку, когда недавно проснувшиеся люди еще не обрели нужную бдительность.

Впрочем, раньше ходила такая поговорка: как земле далеко до неба, так английским первоапрельским шуткам далеко по изощренности до шотландских. Упражнения «хитроумных скоттов» на этом поле зачастую становились результатом глубоко обдуманного плана. Вот пример: некто - назовем его Шутником № 1 - решив позабавиться над простаком Эндрю Томсоном, посылает того с письмом к Шутнику № 2, живущему в двух милях от первого: в конверте якобы находится просьба о каких-то чрезвычайно важных сведениях, а на самом деле - такой куплет:

«Наступило Первое апреля,
Погоняй-ка дичь еще на милю».

Шутник № 2 тут же понимает, в чем здесь соль, и серьезной миной говорит бедняге Эндрю, что к сожалению помочь ему никак не может, но напишет записку для джентльмена, живущего в миле отсюда, у которого нужные сведения уж точно есть. Куплет вкладывается в новый конверт, и незадачливый простак отправляется в путь - и так далее по цепочке, пока до него наконец не дойдет, что все это розыгрыш.

В Spectator один из авторов рассказывает: «мой сосед - галантерейщик по роду занятий, а по характеру вертопрах и хвастун - похваляется тем, что за последние десять лет в День смеха разыграл не менее сотни людей». Голдсмит в «Вексфильдском священнике», описывая деревенских жителей, замечает: «первого апреля [они] изощрялись в остроумии». А в одном из «диалектных альманахов» - Bairnsla Foaks Annual за 1844 год - напечатан бесхитростный рассказ одного неотесанного простака, ставшего жертвой насмешников: «Эдак вот, стало быть, в апрельский День дурака послали меня в пищебумажную лавку, наказав купить второе ездание «Макулатуры» да десяток крокодильих перьев. И что вы думаете, спрашиваю я чин чином, так мол и так, есть у вас такое, а приказчик в ответ как расхохочется - ажно до слез!»

Порой первоапрельские розыгрыши принимали недюжинный размах. К примеру, в марте 1860 года многие уважаемые лондонцы получили по почте приглашения, снабженные для пущей официальности даже гербом, нанесенным на бумагу с помощью намазанной чернилами шестипенсовой монеты: «Податель сего с одним сопровождающим лицом имеет право 1 апреля 1860 года присутствовать на ежегодной церемонии умывания белых львов в Тауэре. Вход - через Белые ворота. На водку смотрителям и служителям просьба не давать». Обман удался на славу: все утро вокруг Тауэра в тщетных поисках Белых ворот колесили десятки экипажей.

В 1782 году в Лондоне был напечатан сборник «Стихи на разные поводы», в числе которых были и такие вирши:

«В апрельский этот день здесь - царство дураков.

Добб окликает Нелл, и та спешит на зов,
Но - на смех поднята! И вот уже она
Кричит ему вослед: «Эй, вся бела спина!»
О, Муза! Дай же сил несчастному поэту
Рассудок сохранить в бедламе этом».

Первоапрельские розыгрыши ни в коей мере не являются привилегией англичан. Французы, например, развлекаются от всей души в День «апрельских рыб» (poissons d'avril). Более того, известно, что этот обычай появился у них намного раньше, чем на другом берегу Ла-Манша. В хрониках сохранился рассказ о том, как герцог Лотарингский Франциск и его жена бежали из заточения в Нанте именно 1 апреля. Переодевшись в крестьянское платье, они смело пошли к выходу из замка. Кто-то, узнав их, опередил беглецов и предупредил стражников у ворот. Но те в ответ лишь рассмеялись: «Первое апреля! Нет, брат, не обманешь!», и спокойно пропустили «крестьян».

Как-то на Первое апреля одна француженка стащила у подруги часы. Когда ее в этом уличили, дама заявила, что это была всего лишь «апрельская рыба». «Что ж, - ответил на это судья, - тогда мы посадим вас в тюрьму только до 1 апреля». Некоторые парижские остряки называли «апрельской рыбой» даже Наполеона - потому что его свадьба с австрийской принцессой Марией-Луизой состоялась именно 1 апреля.

Что такое День дурака, хорошо знают и в других странах. Шведский путешественник Тарин, живший в прошлом веке, писал: «Мы отплыли первого апреля и ветер, как и подобает в этот день, одурачил нас - уже от Скагена нам пришлось повернуть назад». Лиссабонцы в последнее воскресенье и понедельник перед постом предаются древней, освященной традициями забаве: плещут водой или бросают горсть пудры в физиономию первому встречному: тот, кому удается проделать оба трюка безнаказанно, становится всеобщим кумиром.

Индусы с незапамятных времен отмечают 31 марта, - день окончания их праздника Холи - подшучивая друг над другом. Считается забавным, к примеру, попросить человека отнести важное письмо какому-нибудь выдуманному персонажу или адресату, которого, как известно шутнику, в этот день точно не будет дому.

Теорий о происхождении Дня смеха существует бесчисленное множество. В июльском номере Gentleman's Magazine за 1783 год можно прочесть такой вариант: «Обычай насмехаться над людьми 1 апреля, возможно, берет начало от издевок иудеев над Спасителем». Беллинген в «Этимологии французских пословиц», изданной в 1656 году, тоже считает, что "poisson" (рыба) - это искаженное по невежеству слово "passion" (страсть) - то есть речь идет о Страстях Христовых. Еще один старый и авторитетный источник утверждает, что Ной выпустил голубя с Ковчега именно с «первоапрельским поручением».

В «альманахе Бедного Робина» за 1760 год приводится другое мнение:

«Первое апреля - обычай таков,
Всегда называется Днем дураков.
Но почему это имя дали,
Вам кто-нибудь ответит едва ли».

Впрочем, самое хитроумное объяснение на сей счет дал доктор Пегг на страницах Gentleman's Magazine в 1776 году. Он утверждает, что Новый год первоначально отмечался 25 марта - в день Воскресенья Христова. Римляне отмечали его целую неделю. Таким образом, 1 апреля праздник кончался, и у простолюдинов было заведено в этот день веселиться от души. // Перевод: Максим Коробочкин ©

_____________________________________________________
Рождественская сказка - 1919 ("The Wall Street Journal", США)
Спасти рядового Ивана ("The Guardian", Великобритания)
Что читает Иван? ("Time", США)

«the new york times», 1892

Previous post Next post
Up