Упорство воина
Б.Кампов || « Правда» №224, 12 августа 1942 года
Лютый враг продолжает лезть вперед, не считаясь с большими потерями.
Стойкость советских воинов преградила путь захватчикам на ряде участков. Воины Красной Армии! Остановите врага всюду! Упорно обороняйте каждую позицию! Стойко защищайте каждый клочок советской земли! Стойкость, порядок, железная дисциплина - залог победы!
# Все статьи за 12 августа 1942 года.
(От специального военного корреспондента «Правды»)
Вот три примера воинского упорства, непоколебимого упорства, всегда, с времен седой древности, отличавшего русского воина, делавшего его непобедимым в бою.
У минного поля
Наступающий батальон вынужден был залечь, путь ему преграждали три ряда проволочных заграждений. Это была не обычная проволока, в которой бойцы давно уже научились прокладывать проходы. Стоило к ней прикоснуться, как раздавался взрыв. Люди падали, сраженные осколками невидимой мины. Несколько смельчаков уже распластались мертвыми на траве. В рядах наступавших появилось замешательство. Тогда комбат вызвал охотников резать проволоку. Несколько человек подползли к нему. Среди них был боец Григорий Домнышев, маленький, белокурый, тихий, ничем до тех пор не примечательный человек.
- Разрешите мне, товарищ комбат. Я, кажется, понял эту немецкую музыку.
И вот он один ползет к проволоке, маскируясь в траве, неся в руке длинную ольховую палку с сучком на конце. Весь батальон следит за ним, затаив дыхание, отвлекая немцев частой стрельбой. Вот он уже у проволоки, зацепился за нее крючком, качнул. Раздались два сильных взрыва. Осколки с визгом пронеслись мимо прильнувшего к земле бойца, но воздушной волной его отбросило метра на четыре. Убит - пронеслась мысль у его товарищей. Десяток добровольцев уже ползет к проволоке, чтобы заменить его.
- Не подходи! - кричит Домнышев.
Контуженный, оглохший, весь в крови, которая струйками течет у него из носа и ушей, он снова упрямо подползает со своей палкой в проволоке, снова раскачивает ее, стряхивая с нее и взрывая висячие мины. Взрыв следует за взрывом. Бурный дым обволакивает поля. Видя, что их хитрость разгадана, немцы сосредоточивают весь огонь своих минометов и автоматов на участке, где действует Домнышев. Он продолжает работать. Он уже сбил висячие мины. Раненный в плечо и в бедро, он режет проволоку за проволокой, режет упрямо, настойчиво. И вдруг сквозь треск перестрелки раздается его возбужденный голос.
- Готово! Путь проложен, товарищ комбат.
Русское «ура» взрывается над полем. Оно стихает, чтобы через миг возникнуть с новой силой. Батальон, хлынувший вперед в проход, несет его с собой, сквозь колючую проволоку, сквозь гущу разрывов, туда, где у вражеских окопов завяжется рукопашная схватка. А у самого прохода, в который врываются новые и новые подразделения, стоит боец Григорий Домнышев. Он ранен, он не может принять участия в атаке, но он тоже кричит «ура», гордый тем, что он открыл проход этой человеческой лавинe, обрушивающейся сейчас на врага.
Сто часов
Танк лейтенанта Блуднова, действуя оружием и гусеницами, подавил и разрушил четыре немецких ДЗОТ’а, но в пылу схватки, увлекшись преследованием немецких пехотинцев, завяз в болоте. Все старания экипажа, стронуть машину с места не удались. Танк засел прочно. Болотная жижа покрыла уже верхние гусеницы. Положение экипажа казалось безнадежным. Так, во всяком случае, думали немцы. Они окружили застрявшую машину и стали подходить к ней, все у́же и у́же сжимая кольцо с тем, чтобы захватить танкистов, если те попытаются бежать. Танк молчал. Немцы пододвинулись совсем близко и предложили экипажу сдаться.
- Сдаться? Ну нет, шалишь. Мы еще вам дадим перцу, - сказал себе лейтенант и приказал башенному стрелку получше прицелиться. Башенный хорошо понял командира. Не многим из немцев удалось бежать из зоны обстрела.
Так начал свой беспримерный бой в окружении экипаж пригвожденного к месту танка. Он и не думал выходить из борьбы. Он приготовился к длительной осаде и, как полагается осажденному гарнизону, расчетливо разложил на микроскопические дозы то немногое из продовольствия, что нашлось у танкистов, подсчитал все боеприпасы, установил круглосуточное наблюдение за врагом.
Ночь в осажденном танке прошла спокойно, а утром, когда поднявшееся солнце согнало с болотца лохматый августовский туман, наблюдатель заметил, что немцы установили на почтительном расстоянии от танка орудие. Ствол его наведен на танк, а возле уже суетятся артиллеристы.
- К бою! - скомандовал лейтенант.
Задраили люки. Башня медленно повернулась в сторону пушки, и, прежде чем та успела сделать первые выстрелы, она была разнесена вместе с прислугой огнем танка.
Прошел еще день в немецком тылу. Танк продолжал жить, бороться, и все попытки немцев овладеть им только увеличивали количество вражеских трупов, валявшихся в осоке между зеленых и мшистых кочек. Немцы решили взять танкистов и, выставив караулы, дождаться, пока не погибнут от голода. Но танкисты сами не хотели оставлять немцев в покое. Как только наблюдатель замечал вдали, на прифронтовых дорогах движение пехоты, колонны автомобилей или подвод, танк открывал стрельбу и прерывал движение. На третий день в танке кончились продукты и, что еще хуже, были расстреляны почти все боеприпасы.
Ночью танкисты, открыв люки, издали наблюдали огни недалекого боя, слушали грохот наших пушек, и этот родной звук вселял в них, отрезанных от своих линий фронта, энергию, жажду борьбы.
- Мы еще повоюем, мы еще повоюем, дадим вам перцу, - ворчал лейтенант, раздумывая над тем, как же воевать без боеприпасов. И вдруг мелькнула мысль - вооружиться за счет немцев. Под покровом густого предутреннего тумана экипаж вылез из танка, подобрался к трупам немцев и начал собирать валявшиеся возле них автоматы, винтовки, патроны. Утром стволы немецких автоматов торчали в амбразурах танка. Он был попрежнему неприступен, он жил и сражался.
Сто часов сражался экипаж танка в окружении. Сто часов крохотная горсточка советских людей, защищенная могучей броней, вела борьбу, и, когда на утро пятого дня наши танки прорвались на выручку застрявшему, танкисты увидели, что подступы к танку завалены немецкими трупами.
В этой упорной сточасовой борьбе экипаж лейтенанта Блуднова уничтожил до роты немцев.
- По одному фрицу на каждый час сидения, - шутят теперь танкисты, с улыбкой рассказывая о своем подвиге, который они сами искренне считают обычным боевым эпизодом.
В горящем танке
Это произошло в самый напряженный момент боя на улице давно сожженной немцами и уже поросшей бурьяном деревушки, представлявшей собой один из узлов немецкой оборонительной линии. Тяжелый танк лейтенанта Гончаренко, прорвавшийся с десантом пехоты в эту деревню, был центром этой борьбы. Он медленно двигался вдоль деревни, тяжелый, могучий, недоступный даже снаряду, и почти в упор расстреливал немецкие блиндажи.
Немцы вызвали на помощь свои танки. Две средних и две тяжелых немецких машины ринулись на поле боя сразу с двух направлений. Танк Гончаренко оказался в кольце. Конечно, у Гончаренко была возможность отойти, не приняв неравного боя. Но это значило бы оставить пехоту без прикрытия, провалить атаку и оставить деревню во вражеских руках. Приказ командира части гласил - занять деревню во что бы то ни стало.
Гончаренко, не задумываясь, вступил в неравный бой. Он приказал водителю Михалюку поставить машину так, чтобы немецкие снаряды попадали только в броню. Танк стал маневрировать, и башенный стрелок Левкин, улучив минуту, когда тяжелая вражеская машина повернулась бортом, всадил в нее один за другим три снаряда. Потом танк сделал резкий бросок, зашел во фланг второму немцу и серией зажигательных снарядов поджег и его.
Соотношение сил изменилось. Теперь против танка Гончаренко были только две вражеских машины. Он ринулся на них в атаку, но в это время зажигательный снаряд пушки, ударившей откуда-то сбоку, поджег наш танк. Пламя сразу охватило машину, дымом заволокло смотровые щели. Танк горел, каждую минуту пламя могло добраться до бензиновых баков, и тогда - взрыв, смерть. Но Гончаренко и его товарищи не думали о смерти. Воинский долг был сильней. Горящий танк продолжал маневрировать и стрелять. Выждав момент, он бросился сбоку на третью вражескую машину, опрокинул ее и повернулся к четвертой, последней. Вид охваченной пламенем и продолжавшей ожесточенно сражаться машины был так страшен, что нервы немецких танкистов не выдержали, они развернулись и на полном ходу бросились утекать с поля боя.
Это решило исход боя. Железная воля советских воинов, боровшихся в горящей, готовой каждую минуту взорваться машине, сломила упорство врага. Немцы отступили. Деревня осталась за нами.
* * *
Так побеждает боевое упорство красноармейцев, упорство, рожденное любовью к родной земле, упорство, которым славились еще дружинники Александра Невского, ратники Дмитрия Пожарского, солдаты Александра Суворова. // Б.Кампов. Действующая армия.
***********************************************************************************************
Слово казаков
В южную станицу, в дедовскую хату
удалось вломиться прусскому солдату.
Рукава закатаны, в руках автоматы,
цветники за хатами сапогом примяты.
Еще утро раннее и туман дымится,
а уже изранена тихая станица.
Не дошло до полудня солнышко-светило,
а уже и полымя хату охватило,
Поползло по колосу, обожгло подсолнух,
опалило волосы ребятишек сонных.
А жена казацкая - на полу, под печью,
искромсали плети молодые плечи.
Кровь на белой миске, брызги на посуде,
тесаком румынским вырезаны груди.
На завал соломенный брошены подруги,
за спину заломлены связанные руки.
Стонут наши дочери, закусили губы,
перед ними в очередь встали душегубы.
Ой, мужья любимые, гордецы-казаки,
кличут вас по имени смуглые хозяйки.
Застучало сердце кубанца и терца,
отвечают женам и селам сожженным:
- Мы вас не оставили, руки не ослабли,
в ножнах не заржавели дедовские сабли!
Рысью через рытвины скачем на подмогу!
Перережем Гитлеру южную дорогу!
От удара веского саблею казацкой -
Голова немецкая отлетает с каской!
Наше знамя гордое на кургане деда!
Наше слово твердое - смерть или победа!
Семен Кирсанов.
_____________________________________________
И.Эренбург: Стой и победи! ("Красная звезда", СССР)
А.Толстой: Смерть рабовладельцам! ("Красная звезда", СССР)**
С.Сергеев-Ценский: Садисты || «Правда» №221, 9 августа 1942 года
Н.Тихонов: Матерый волк || «Красная звезда» №187, 11 августа 1942 года
А.Довженко: Ночь перед боем || «Красная звезда» №179, 1 августа 1942 года
Б.Горбатов: Пядь родной земли || «Правда» №213, 1 августа 1942 года
Я.Макаренко, В.Куприн, Д.Акульшин: Гитлеровский зверь на Дону ("Правда", СССР)
Газета «Правда» №224 (8995), 12 августа 1942 года