Народные ополченцы
Б.Лапин. 3.Хацревин || « Красная звезда» №204, 30 августа 1941 года
Красноармеец! Свято храни боевые традиции своего полка. Не посрами его славное знамя. Будь достоин его героев. Грудью отстаивай каждую пядь советской земли!
# Все статьи за 30 августа 1941 года.
Click to view47 дней назад немецкие танковые колонны подошли к западным окрестностям нашего города. Здесь шли бои, много раз описанные в сводках и очерках. В начале августа врагу был нанесен сильный удар. Пригородная местность превратилась в могилу для многих германских частей: было уничтожено несколько фашистских дивизий. С тех пор в городе установилась своеобразная военная жизнь. Фронт и тыл сомкнулись. За пятнадцать копеек можно из «глубокого тыла» проехать на трамвае во фронтовую полосу. На перекрестках большинства улиц возведены баррикады. Возле мешков с песком у бойниц дежурит охрана. Дальше - окраины с их цепью укреплений, с отрядами городской обороны. Еще дальше вдоль пригородных полей идут глубокие рвы. На дорогах противотанковые надолбы и солидные заграждения из накрест прикрепленных рельсов. Оставлены только узкие проезды для грузовиков и оперативных машин. И дальше - в нескольких километрах - боевые рубежи Красной армии. Глядя поверх деревьев, можно увидеть дымы снарядов, бьющих по немецким позициям.
Ночью за окном маленького загородного дома, где мы спали, слышны были шумы движущихся в темноте грузовиков, осторожные гудки фронтовых «эмок» и раскаты наших дальнобойных орудий.
С шести утра мы ждали Зинченко, старого рабочего вагоноремонтного завода, с которым мы познакомились вчера в райкоме. Он обещал свести нас сегодня по обходным тропам в пригородный лес. Два месяца назад в этом лесу, сухом и тенистом, гуляли по воскресеньям дачники и стоял пионерский лагерь. Сейчас под непрерывным огнем противника бригада Зинченко ведет здесь земляные работы.
Было уже около восьми, но Зинченко не приходил. Наконец, когда мы перестали его ждать, раздался стук в дверь. Это был он.
- Извините, - сказал он, входя. - Вынужденное промедление. Так сказать, по независящим причинам. Мы захватили «языка», можете себе представить, я отправился в ночной поиск по школьной аллее, и вдруг - маленький немецкий раз’езд… Ну - пришлось отводить в штаб. Вот такая история…
Это был классический тип старого рабочего, такой, каким его показывает на сцене: усатый, в порыжевшем от времени пиджаке. Сквозь стекла очков на нас глядели умные, еще молодые глаза.
Мы вышли на городскую окраину, уже тихую в этот час. Блеклая августовская зелень пробивалась сквозь заборы и изгороди спускавшихся вниз улиц. Было прохладно и ветрено. Утро большого города начиналось, как обычно. Автофургоны развозили хлеб по магазинам. В воздухе стоял запах выпеченного теста. Возы со свежими помидорами, не спеша, двигались на рыночную площадь. Дворничихи мели подворотни. Гремело радио.
На дороге нам попадались красноармейцы и командиры, увидев которых, Зинченко молодцевато вытягивался, прикладывая коричневую от табака руку к козырьку своей полотняной кепки.
Зинченко знал здесь всех, и его также все знали. На улице он чувствовал себя, как в своей комнате. Мы прошли маленькую площадь, школу и булочную, дома за булочной и миновали ограду таксомоторного парка с навесом, пробитым осколками снарядов. Потом мы свернули в сторону и пришли к штабу батальона местной обороны. Батальон, состоявший главным образом из рабочих этого района, после непрерывных боев ремонтировал сейчас земляные укрепления. Кучухидзе, командир батальона, и Нилин, начальник штаба, ехали на конях по дачной дороге навстречу нам, вглядываясь в пролеты между изгородями. «Рекогносцировка», - пояснил нам Зинченко.
Прохожих было немного. Потом в небе послышался шум мотора. Женщина в белой кофточке привычным жестом подняла голову. «Наш истребитель, да?!» - сказала она своей спутнице. Обойдя воронку от снаряда, они вошли в зеленый под’езд дачного Гастронома. «Тоже будущий боец, - сказал Зинченко, - Лена Грабская, со Сталинки, ее берет Новицкая в бригаду…»
На шоссе, за которым сразу начинался лес, стояли группы горожан с лопатами, мужчины и женщины в военных гимнастерках. Они расположились у насыпного вала, за которым виднелся холм и голубые корпуса лесного института. Тенистый каштан высился над мешками с песком. Зинченко прислушался. За лесом настойчиво повторялись глухие удары.
Дорога шла дальше полями. Дома уменьшались. Появились дубовые рощи, огороды, поля. Потом мы прошли в низину, окруженную холмами. Начались траншеи. Зинченко ворчливо давал нам указания, как итти. Сейчас нужно было двигаться оврагом. Поле было в зоне обстрела. Пока мы шли, два или три раза на огороды ложились немецкие снаряды.
- Ну и хватит, - сказал Зинченко. - Теперь опять замолчит, передвинет батарею на другое место. Пугать будет, что много артиллерии…
Эти места занимали немцы до того, как их отсюда выбили. Страшную историю мы услышали от ученицы киностудии, бледной и заплаканной девушки, которую мы встретили у выхода из больницы. Ее приятель, молодой спортсмен, был схвачен немцами с военным донесением. Теперь он лежит в городской больнице: у него выколоты глаза, отрезан нос, рассечены щеки. Он жив и может говорить…
Солнце сильно припекало. В жарком белесом небе ползли бледные облака с нестерпимо сверкающими краями. Над фронтом висела желтая пыльная пелена. Вдоль огорода, где какой-то старый железнодорожник копал картошку, запыхавшись, пробежала женщина с лопатой в руке.
- Что случилось? - окликнул ее Зинченко.
- На телефон! - крикнула она. - Сообщите в райком - сейчас троих у нас ранило минами!..
- Беги скорей! - сказал вдогонку Зинченко. - А говори тише!.. Спокойнее.
Он сощурился и стал глядеть куда-то поверх кустов, картофельного поля и дорожной будки, куда-то за холм.
- Извините, - сказал он, рассеянно обращаясь к нам, - а ну-ка, я погляжу, что там такое… Слышите?.. Вы меня подождите, я вернусь через десять минут…
Быстрым шагом взбежав за вал, он исчез. Мы видели, как он проскользнул по ходам сообщения.
Вернувшись обратно на окраину города, мы долго ждали его. Мы разговаривали с красноармейцами, непрерывной цепью тянувшимися по улице. Потом мы снова пошли в штаб батальона, где беседовали с гражданскими бойцами о событиях последних дней. Они с гордостью называли нам людей, которых выдвинул их район в помощь фронту, храбрых и скромных добровольцев обороны родного города. Кондитер Семеновский, сержант милиции Хмелько, заворг райпарткома Рабинович, рабочий Клещев, герой-пулеметчик Гондлях с термосного завода, фельдшерица Надя Стачко - та, что ходила в атаку вместе с бойцами и вытащила несколько десятков раненых из-под огня…
Стачко сидела против нас. Небольшого роста, энергичная, с голубыми глазами, она выглядела почти девочкой. Над бровью у нее виднелся шрам от осколка…
Когда мы возвращались, был уже вечер. Военная темнота стояла над древним украинским городом. Приближалась ночь, спокойная и тревожная в одно и то же время - с окриками часовых, с дальним уханьем артиллерии, с сигналами - «воздух», с передвижением автоколонн и внезапными перестрелками, возникающими за пригородным лесом…
Зинченко все еще не было. Возле ремонтного завода мы встретили знакомого рабочего.
- Вы ищете Зинченко? Он всегда себя заставляет ждать, - сказал он. - Капризный старик. Всегда пропадает, куда его ни пошлют. Всегда ввяжется в бой или что-нибудь подобное… Сейчас он ушел в разведку. Утром придет. // Б.Лапин. 3.Хацревин.
***********************************************************************************************
Подвиг красноармейца Никанорова
Во время боя на тяжелораненого политрука Бровцева напали пять фашистских солдат. В ту же минуту красноармеец Никаноров бросился к политруку и закрыл его своей молодецкой грудью.
Но не смерти искал храбрый воин, а победы! Одного неприятельского солдата он уложил выстрелом из винтовки, остальных четырех поразил штыком.
Как не залюбоваться этим подвигом чудо-богатыря!
Велико его геройство, ибо нет выше и доблестнее поступка, как рискнуть жизнью на поле брани для спасения своего начальника.
«Дело нужно делать до конца», - решил Никаноров и, маскируясь кустарником, оттащил политрука Бровцева в безопасное место, поднял его себе на спину и благополучно доставил в часть.
Пять врагов положил боец Никаноров, политрука спас и сам жив остался. Вот как надо служить родине!
☆ ☆ ☆
РАЗГРОМ ФАШИСТСКОЙ ТАНКОВОЙ РОТЫ
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 29 августа. (От наш. спец. корр.). В бою за деревню С. и близлежащую высоту многие бойцы и командиры показали высокие образцы инициативы и отваги в борьбе с фашистскими танками.
Когда из-за сарая на окраине деревни выскочили неприятельские танки, командир противотанковой батареи лейтенант Ульянов приказал орудийным расчетам выкатить орудия на открытые позиции и прямой наводкой расстреливать танки врага. Не прошло и тридцати минут, как танковая рота фашистов оказалась разгромленной.
Младший лейтенант Щербанин и красноармеец Болахмедов подожгли с помощью бутылок с горючим три фашистских танка. Экипажи, выскочившие из машин, были сражены огнем пулеметов.
Разгром вражеских танков дал возможность пехоте перейти в атаку. Решительной атакой бойцы выбили врага из деревни. Горы фашистских трупов валялись в окопах и ходах сообщения.
☆ ☆ ☆
ОТВАЖНЫЕ ПУЛЕМЕТЧИКИ
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 29 августа. (От наш. спец. корр.). Фашисты, засев во ржи, не давали нашей пехоте возможности продвигаться вперед. Комсомолец Леонов вместе с другими номерами пулеметного расчета скрытно подполз на 20 метров к расположению врага и изготовился к бою. Его примеру последовали расчеты Бритвина, Харитонова, Куприянова и других.
Выбрав удобный момент, пулеметчики неожиданно обрушились на врага всей мощью своего огня. Фашисты дрогнули и стали поспешно отступать. Пулеметчики, не дожидаясь подхода пехоты, решили преследовать врага. Своим огнем они не давали ему возможности перейти к обороне. Не удалось им удержаться и в деревне Н.
Сутки отважные пулеметчики удерживали занятый ими рубеж. Подоспевшая пехота успешно атаковала фашистов.
☆ ☆ ☆
ЛИЧНЫЙ ПРИМЕР КОМАНДИРА
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 29 августа. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Командир роты лейтенант Владимиров вместе с 17 красноармейцами попал в окружение. Владимиров организовал круговую оборону и девять часов вел бой с целым финским батальоном. Метким огнем бойцы наносили врагу тяжелый урон.
К концу боя Владимиров потерял 11 человек: одни были ранены, другие убиты. Но это не сломило его железной решимости до последнего дыхания драться с ненавистным врагом. С шестью красноармейцами лейтенант вырвался из окружения и очутился в тылу у белофиннов. Выйдя на дорогу, по которой белофинны подбрасывали к фронту свои резервы и боеприпасы, лейтенант Владимиров уничтожил несколько вражеских автомашин.
Через некоторое время лейтенант с горсткой храбрецов проник через линию фронта и присоединился к своей части.
☆ ☆ ☆
МИНОМЕТЧИКИ РАСЧИСТИЛИ ПУТЬ ПЕХОТЕ
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 29 августа. (От наш. спец. корр.). Стремительным штыковым ударом бойцы N части выбили фашистов из села К. Но продвигаться дальше наша пехота не могла. Враг из глубины обороны открыл по ней ураганную стрельбу из минометов. Огонь наших пулеметов не поражал хорошо укрытые фашистские минометные расчеты.
На помощь стрелкам и. пулеметчикам пришли наши минометчики. Первым занял огневую позицию расчет тов. Фокина. Он открыл меткий огонь по фашистам. Ему стали вторить остальные расчеты. Вражеские минометы были быстро подавлены взрывами наших мощных мин.
Пехота, воспользовавшись этим, ринулась вперед и завершила разгром врага.
________________________________________________
Звери на улицах Львова* ("Правда", СССР)
Г.Жуков: Оборона Одессы* ("Красная звезда", СССР)
В.Ильенков: Народное ополчение ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов, Я.Халип: Батарея под Одессой* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Полк, героически защищающий Одессу ("Красная звезда", СССР)
Газета «Красная Звезда» №204 (4959), 30 августа 1941 года