(no subject)
Другие записи: День 2010.10.02, Точное время 01:49:00 | Я стала подумывать о разводе, | Буогога %)) | Кино. К просмотру!
* * *
Без следа. Не задев над землей золотого креста,
раствориться в лазури. Лазурь - нестерпимо чиста.
не спугнув по пути ни синицы и ни воробья -
из квадрата окна, из квадрата ночей, из квадрата себя,
за пределы…
* * *
Напои же меня, Христе,
звонким светом и влагой небесной...
Научи меня простоте
несказанной Твоей, несловесной.
Научи - как дышит трава,
как струятся вдоль берега волны…
Как поют на ветру дерева…
Все приму. Все пойму. Все - запомню.
Как тишайшее счастье, в глазах
растворяясь, трепещет и бьется…
Как от смеха заходится солнце
на стене, на окне, в волосах…
Несказанной Твоей простоте,
несловесных речей паренью…
и за все это - благодаренью,
то есть блага даренью, Христе,
научи меня...
* * *
По кустам, по крестам
да по гиблым местам,
ошалелые, ходим.
И ломаем кусты,
и сбиваем кресты…
И другие - возводим.
Пыль, и грязь, и песок
месим сотнями ног.
Голоса. Топот. Эхо.
Дом свой - сами сожгли.
Пламя бьется вдали -
сыплет искрами смеха…
* * *
Сижу за последней партой. Проверяю тетради. Ставлю двойки… не только двойки, конечно, но и двойки тоже.
Чувствую себя каким-то… крошкой Цахесом.
Особенно веселит то, что практикантам нужно провести какое-то «воспитательное мероприятие». А что это за зверь?..
- Встаньте, дети, встаньте в круг! - скажу я одиннадцатиклассникам. И буду смотреть на них, задрав голову. - Счас я воспитывать вас буду!.. Воспитывать, обучать - образовывать, одним словом. Будете у меня все такие образованные-преобразованные… Только чур меня слушаться!
И пальцем погрожу.
…Иду по коридору. Навстречу - Леша Месяц и Настя Рывкина.
- О, здравствуйте! Вы к нам еще придете?
- Да, в понедельник…
Задираю голову… Рост Месяца - 185 см. Мой - 163.
Он смотрит на меня сверху… И в самом деле - как месяц смотрит с неба на деле-екую землю…
- Приходите. Будем ждать!
А как они веселились, когда я читала им стихотворения Есенина! И рассказывала про образ месяца! (Месяц у Есенина, как, впрочем, и все остальное - живой…)
«Месяц рогом облако бодает…»
«Желтые поводья месяц уронил…»
«Показался ей месяц над хатой одним из ее щенков…»
«Рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани…»
Трагическое «Месяц умер» - в поэме «Черный человек». (Я выделила, что месяц у Есенина - своеобразный символ надежды (светит?)… «Месяц умер» - это конец. И рассвет, которым заканчивается поэма, ничего уже не принесет…)
...Особенно они радовались, когда услышали вот это:
«Ягненочек кудрявый - месяц гуляет в голубой траве…»
У Леши Месяца на голове довольно внушительная шапка кудрей. «Ягненочек кудрявый»… ростом под 2 метра, мдаа…
И угораздило же человека…
…На другом уроке читала им дивную, хотя и страшную поэму «Сорокоуст»…
Жеребеночек - «смешной дуралей», который несется изо всех сил за «стальной конницей» - поездом - и не может догнать…
Неживое побеждает живое.
То, во что верили и чем жили - уходит.
Культура вытесняется цивилизацией (в связи с этим я им немного о книге Шпенглера «Закат Европы» рассказала).
Или рябина, которая «размозжась головой о плетень…» Ягоды рябины похожи на кровь. В раннем стихотворении Есенина («И целует на рябиновом кусту/ Язвы красные незримому Христу»)появляется образ Христа - т. е. искупительной жертвы, жертвы во имя... В "Сорокоусте" же - снова рябина, но «размозжась головой о плетень» - своеобразное отрицание жертвы Христа. Отрицание милосердия, веры, любви... НЕ поэт отрекается от всего этого, а мир, который решил "пойти иным путем". Давя все и всех на своем пути. Как ягоды рябины. Жизнь, лишенная прежнего смысла (опустевшая!) - нелепа, завершение ее - тоже. И Воскресения - не будет.
Мужик, отравившийся самогонкой.
Одним словом - Сорокоуст. Плач по бессмысленно гибнущим душам... По всем нам - жившим, живущим и еще не... По всему миру - и жестокому, и беззащитному...
Так вот, в этой поэме, в первой ее части, встречается слово «задница». Я на него наткнулась… и остановилась на секунду. Читать - не читать? Решила, что раз напечатано - значит, читать надо.
Класс восхищенно ахнул.
Только боюсь, что после этого слова они ничего не услышали…
Как приятно! Когда с тобой здороваются!..
- О, здравствуйте! Вы к нам еще придете?
- Думаю, да. В понедельник…
- Будем ждать!
А все-таки хорошо… Когда тебя кто-то ждет.
И немного грустно оттого, что практика скоро закончится, а на следующий год их уже не будет в школе - выпускной класс…
Странно, да? Я уже успела к ним привыкнуть…
Ольга Борисовна - учитель русского языка и литературы - рассказала мне о том, как много лет назад попала в автокатастрофу… У нее было кровоизлияние в мозг. С тех пор ей тяжело писать - как только берет ручку, начинает болеть голова.
Она не помнила, как ее зовут, где ее дом… Но постепенно память восстановилась.
«С тех пор, когда я смотрю все эти фильмы о людях, потерявших память - мне становится смешно. Я-то знаю, как это на самом деле…»
Раздробленную ключицу собирали буквально по кусочкам…
- А знаешь, за что мне все это? За стихи. Нельзя стихи писать. Только духовные - можно. Стихи - это грех. Гордыня.
У меня совершенно неожиданно вырвалось:
- А литература вообще съедает человека…
Литературность - съедает. Когда ты уже не мыслишь себя без всевозможных буковок и словечек. Когда тщательно продумываешь, что сказать.
И улыбка становится умышленной. И слезы… «Вот я смеюсь… Вот я плачу… Ага… Зафиксировать это… Даже если не в тетради, все равно… в мыслях, в памяти. Ага, вот что я сейчас чувствую. На что это похоже?.. Как лучше сказать, с чем сравнить… Какой бы художественный приемчик… Ах, как мне больно. Сейчас я об этом стихи напишу…»
Мысли о себе в третьем лице. Как у Ромашова.
И ты отчасти перестаешь быть живым, живой плотью и кровью… Ты становишься как бы «героем собственного произведения» (не мои слова!). Вернее, ощущаешь себя им.
Наказание? Или испытание? Ведь и Бетховен потерял слух… Но музыку писать не перестал.
- Ольга Борисовна… Ведь если продолжать так же рассуждать, то и детей рожать - грех!
И все-таки… как тонка эта граница между добродетелью и грехом. Да и есть ли вообще она? Светлое и чистое в душе так переплелось с гнусненьким и мерзким… Такой колтун - не раздерешь…
Стихи - это тоже колтун.
Философский этюд
…Метро. Духота в вагоне. Жуткая духота.
Болит левая нога. Ноет. Противное ощущение. И нет возможности наклониться и расстегнуть сапог, потому что толпа…
И ты мешаешь, и тебе мешают.
Кто-то дышит в лицо. Неприятный запах изо рта. И нельзя отвернуться, ибо со всех сторон…
А еще сумка сползает с плеча, придерживаешь ее подбородком - руки плотно прижаты к телу, и нет возможности пошевелить ими.
И ты мешаешь, и тебе мешают…
В довершение картины, кажись… эти крючки на бюстгальтере… сзади…
Очередная станция. В вагон запихиваются еще человек пять. Утрамбовываемся. Двери долго хлопают. Наконец закрываются. Какой-то господин в галстуке пытается вытащить застрявший в дверях дипломат - пока не понимает наконец, что дело это безнадежное. До следующей станции.
Поехали.
И стоишь ты на одной ноге - на больной, левой, потому что на том месте, где прежде помещалась правая, непостижимым образом оказывается чужая нога. Придерживаешь подбородком сумку у плеча…
И уже совсем не до высоких материй.
Лене Богдановой:
- А я винегрет люблю! У меня как раз на ужин… Вкусно и полезно. Только подсолнечное масло для заправки надо брать нерафинированное. Такое душистое, густое, знаешь…
Но все равно, спасибо за тэги!
Запарка а ля А. В. Артамонов.
- Вот… эээ… форма страдательного причастия настоящего времени от инфинитива «метать»… Метаемый? Мечемый? И есть ли вообще такая форма?...
Филолог, тоже мне! Стыдобень.
Лена, Лена! Ну зачем ты красишь себя в серый цвет? Ведь ты же не такая. Ты - золотая! Ты - солнечная!..