(no subject)
Сто километров на юг - и климат из неопределенно-сочинского становится полноценным субтропическим. Без рубашки можно ходить, кажется, до ноября. Очень быстро я раздумал искать съемный номер - к слову, очень недорогой, особенно если сравнивать с сочинскими олимпийскими расценками. Я просто набрел на ближайший пляж, расстелил там спальник и уснул. К утру полиэстровый спальный мешок под влиянием прибоя промок до нитки, однако жаркое абхазское солнышко высушило его за час. К полудню по песку пляжа босиком ходить было уже опасно.
Как я уже писал выше, мне непонятно, зачем люди ездят отдыхать в Сочи, Адлер и прочие геленджики, когда есть Абхазия.
Кухня у абхазов очень незатейливая, ей далеко до грузинского разнообразия. По крайней мере, туристам особых разносолов не предлагается. Весь ассортимент составлен из хлеба, сыра и яиц в разных сочетаниях. Все поголовно пьют кофе в классической посуде по пятьдесят грамм. Если Вы успеете попросить «мне не сладкий», возможно, Вам повезет, и загорелый абхаз положит в эту чашечку всего одну ложку сахара. Стандарт - три, а то и четыре.
Украшением каждого стола является, конечно, телевизор, орущий на полную громкость. Правда, за небольшие деньги Вам принесут пульт и дадут на нем немного понажимать. Надеюсь, археологи будущего никогда ничего не узнают об абхазском MTV. Поле для смс-сообщени в пол-экрана, активно ВСЕГДА! Но главное - музыка… Гм, немного однообразная. Видеоклипы бывают двух видов: (1)на сцене одиноко стоит и поет девушка, вся такая красивая и незамужняя (2) в кадре сменяют друг друга люди в деревенской одежде, старательно улыбающиеся и пытающиеся раскачиваться в такт музыке.
Насмотревшись на местные красоты, я, подобно сами знаете какому народу, отправился в свою собственную Обетованную землю...
Авто-NON-стоп
По истечении почти двух месяцев путешествия мне удержимо захотелось домой. Я и не чаял уже испытать это забытое с детства чувство. Подышать мкадным воздухом, попить канцерогенной водички, прогуляться по пятидесятиметровым паркам - что сравнится с этими райскими удовольствиями? Путей добраться до родины было несколько: поезд, самолет. Отдельной туманной перспективой маячил автостоп. Под конец моего пребывания бабло победило зло, увы, ценой собственной жизни, и я надеялся первый раз в жизни конвертировать излишек времени в дешевые билеты все равно на что. Тем более что поезд и самолет сейчас стоят примерно одинаково. Самолет, конечно же, предпочтительнее: 5 часов от порога до порога стоили переплаты по сравнению с прелестью краснодарского плацкарта.
Не тут-то было! Начавшийся в Сочи экономический форум резко задрал цены на все виды транспорта. Билеты подорожали до таких величин, что хотелось спустить на воду плот прямо посреди сочинской Ривьеры и турхеердалить до Порта пяти морей.
Так вот, значить, автостоп. На тот момент у меня имелся небольшой и очень удачный опыт стопа по прилегающим к Московской областям. Это придавало оптимизма. Как придавал его улыбчивый, интеллигентный и просто неправдоподобно выдержанный москвич Алексей; он стал моим компаньоном. Алеша помнил дороги Смоленщины, был искушен в походной жизни, правильно ставил ударения в словах русского языка и умел вести беседы любой степени светскости, что делало его идеальным попутчиком.
Итак, ровно в 16 часов 45 минут какого-нибудь солнечного осеннего дня мы вышли на сочинскую кольцевую дорогу, рассчитывая очень скоро очутиться на кольцевой московской. Но, как сказано выше, не тут-то было.
Вряд ли может найтись единое мнение об автостопе. Нет для романтичной натуры российского хыппи ничего радостней и гадостней этого занятия. Я пишу этот запоздалый отчет через полгода после путешествия, но воспоминания живы и ярки. Более того, лежа в теплой постельке в хорошо отапливаемом московском кирпичном домике посреди нашей бескрайней зимы мне не верится, что это незабываемое приключение имело место. Но оно было, и было у меня.
Краснодарские драйверы - назовем их для понятности кубаноиды -не знакомы не только с правилами автостопа. Я бы сказал, что им чуждо это явление. «Приехал на юг отдыхать - плати» - видимо, так они рассуждают. Короче, навязаться в попутчики было трудно. Никогда еще Воробьянинов не протягивал руки! Но, дабы не протянуть ноги, приходилось голосовать и час, и два, и даже три.
Конечно, будь мы две раскрашенные нимфетки, да даже две посконные новогиреевские доярки! - скорость пермещения возросла бы экспоненциально. Но мы были два бородатых мужика, что хорошо при абсолютно всех жизненных обстоятельствах, кроме автостопа. Поначалу я списал наши неудачи на внешний вид. Но один ярчайший случай заставил меня переменить мнение.
На третий день румяный ростовский мужичок-грузовичок высадил нас возле сумасшедшего караван-сарая «Казачка». Это было место, специально оборудованное для отдыха водителей: мотель, рынок, стоянка, старбакс столовая, лезгиношная шиномонтаж. Над провинциальным оазисом царили мощные голоса и тела цветастых торговок. Продавали пятилитровое подсолнечное масло, которое уже, правда, соседствовало с картошкой: приближалась Ростовская область. Мы с Алексеем быстро сошлись во мнении о том, что при наступлении внезапной амнезии можно легко узнать свое местоположение в России по содержимому прилавков придорожных бабуль: картошку продают в черноземных Курской, Орловской, Ростовской областях, подсолнечное масло - на Кубани и т.д.
Здесь, на стоянке, шансы уехать далеко возрастали, так как ловишь кубаноида тепленького, и вдобавок с ним можно поболтать (по возможности - уболтать). Быстро разобравшись что к чему, мы с коллегой разделились и начали обходить приезжих с заранее подготовленным лицом и словами «мы сами не местные, едем в Москву на говорящую Собчаку посмотреть». Фразы были приготовлены разнообразные, для собеседников разной степени адекватности. Правда, степень эта, кхм, вынуждала говорить довольно короткими словами, не более пяти штук на предложение.
Сознаюсь: мне неплохо удается располагать людей к себе. В обычной жизни избытком лояльности я, чего уж там, порой подкрепляю недостаток компетентности, и достигаю заветного результата. Но тут!! За шесть (!!!) часов я обошел не менее пятидесяти машин, улыбался, общался (порой - подолгу), вникая в жизненные трудности «нормальных кубанских парней». И везде слышал одно и то же «нет». Откровенное, равнодушное, а иногда и с ухмылкой. Граждане водители! Посмотрите на меня с любовью! Я знаю, что такое прецессия, Трансиордания и додекафония!
Но я забежал вперед. В первый день нам удалось проехать чуть ли не треть пути. Молодой водила вовсю интересовался эзотерикой, религией, и вообще, всячески эмоционировал. А потом как-то неаккуратно ссадил нас в три часа ночи на объездной Краснодара. Мы попытались еще подергать за хвост удачу, но очень быстро поняли, что ночью нас не повезут. Тогда мы нашли подходящий кювет и поставили там палатку. Товарищи, учитесь ставить палатку! Пригодится непременно. В любой непонятной ситуации - ставь палатку. По итогам совместного с Алексеем вояжа мы насобачились делать ЭТО за десять минут, в темноте, пьяными, без палатки на любой местности в ветер, дождь и грозу.
Чудесно выспавшись (думаете, это я для красного словца? Парадоксально, но все наши ночевки в кювете удались на славу, видимо, на контрасте с дневной трясучкой), мы подкрепились чайком и хлебушком из близлежащего мегамолла. Вообще хлеб и вода - самое лучшее для питания в автостопе, ибо вероятность отравиться минимальна, а экономия, наоборот, - зашкаливает и греет, греет мое еврейское сердце.
А потом мы застряли. Прочно, основательно. Возили нас километров на двадцать, и очень редко. Дело шло к вечеру, и мы уже начинали присматривать обочину поуютнее. Наконец, мы оседлали два КАМАЗа, которые готовы были везти нас до Ростова. Это сразу километров 200 - большая удача, думали мы…
…Пока не сели в сраный Камаз! Кузов был спроектирован в КБ имени Торквемады при деятельной поддержке доктора Менгеле. Час поездки дробит все ваши камни в почках, два - лечат геморрой, три - делают профессиональным объездчиком быков. Страшно даже представить, что делается в кузове.
Высадили нас, по традиции, в три часа ночи, в дождь и посреди пустынного перегона. Вдалеке огнями пылал Ростов. Добрые шоферы сказали, что в двух километрах стоянка грузовиков, и чтобы мы попытали счастья там. Не так-то просто было шагать после целого дня с гружеными рюкзаками и стремительно мокнущей одеждой, но мы, конечно, пошли. Через два километра стоянка не появилась. Не появилась и через четыре. На пятом километре мы деликатно поинтересовались на АЗС, далеко ли заветные дальнобойщики. Милая девушка ответила нам, что недалеко, мол, близко. Семь-восемь километров.
Ставить палатку под дождем очень не хотелось (ее же потом мокрую собирать и на себе тащить), и мы решили дойти. Звучит тяжело, но на деле все проще: через какое-то время ненужная жалость к себе отключается, и мудрый организм, экономя энергию, тратит силы только на ходьбу и на уворачивание от проезжающих грузовиков. Мы прошли порядком; впереди уже явно проступали очертания Рио-де-Жанейро и шум океана, как вдруг… Я заметил приближающуюся к нам фигуру. Да, вы не забыли, что по условию задачи мы идем по довольно пустынному участку трассы «Дон» ночью в дождь? Ага. Подпустив человека поближе, я увидел, что шел он с миром, хотя выглядел достаточно воинственно. Остановившись на расстоянии удара нунчаками, мы, ни говоря ни слова, вперили друг в друга удивленные взгляды. Одет он был в практичный, но диковинный комбинезон. За спиной болтался увесистый самодельный рюкзак. Вышагивал он уверенно и легко, а лицом более всего он напоминал заморенного продразверсткой и культурной революцией Джеки Чана. После минутного молчания он, как ни в чем не бывало, спросил:
- Парни, до Анапы далеко?
Можно было бы пройти мимо, проигнорировав вопрос - драматургически это было бы безупречно. Но мы все-таки два месяца шастали по горам, поэтому успели несколько опроститься. И мы разговорились. Паренек, оказывается, был точно таким же стопщиком, как и мы. То есть, на самом деле, нам до него было, как Остапу до его родного Рио: хлопец вышел двадцать один день назад их Хабаровска (!), а путь держал в Анапу. Перемещался он не только на попутках, но и, как-то хитро срезая углы, шел пешком до 30 километров в день. Впрочем, прислушавшись к его речи, изобилующей словами «Кастанеда», «Брюс Ли», «эманация», «сущность», я в целом понял, откуда росли волосы этого Самсона. Поболтав с полчаса, мы попрощались, и каждый пошел в свою, глубоко противоположную сторону.
Так и не найдя искомого дальнобойщицкого рая, мы заночевали. А проснувшись, тут же поспешили на трассу. Хотелось найти волшебных попутчиков. Вылезая из кустов, я услышал громкий смех Алексея. Развеселило его название населенного пункта - Родина. Ночевали, стало быть, на родине.
Третий день пути прошел неплохо - если не считать описанного выше случая с «Казачкой». Мы доехали до Воронежа, причем подвезла нас знакомая по Абхазии (все-таки что бы мы делали без любви наших женщин!). Женщина она во всех отношениях достойная, но, как бы это сказать, бедовая. Приключения находят ее всегда. Поэтому за несколько часов совместной поездки мне пришлось ремонтировать ее машину, попасть под фуру, уцелеть, потом долго рамсить с местной пилицией, опять ремонтировать машину… Зато наградой всем нашим с Алексеем мучениям стала привилегия поспать в настоящем доме, приняв перед этим душ. С горячей водой.
Поспав 4 часа, мы снова оказались на трассе. На сочной воронежской траве лежал заметный утренний иней. Грузовики с привычным постоянством проносились мимо.
Занимательная география. Маршрут наш, около 1600 км, протянулся строго с юга на север. Мы ехали из гостеприимных сочинских +25 в привычные-столичные +5. С каждым днем просыпаться было все холоднее… Чем дальше мы продвигались, тем больше вещей приходилось на себя одевать. И тем больше хотелось попасть домой.
В этот день нам почти очень повезло. Сейчас поймете, почему «почти». Вилли Токарев… Ой, извините, по порядку. Мы остановились на самом безрыбье - на платном участке дороги. Водитель тут всегда жмет «на все» уплаченные деньги, а зачастую и на гораздо большие. Несколько часов лицом к лицу с Рыцарем Дороги. И вот у обочины тормозит спасительная фура. Модный шведский тягач! И водитель… Все-таки, чтобы подвозить других, надо самому быть немножко другим. Вот этот конкретный дядька тоже имел за плечами веселую молодость. Наверное, сочувствовал. К сожалению, слова сочувствия беспрестанно чередовались со словами матерными, в пропорции «один к двум» - «один к трем». Изощренными славословиями, ласковыми увещеваниями я таки заставил сей поток иссякнуть. Но не тут-то было! Сцилла устной речи уступила место хорибде «платинного собрания хитов Вилли Токарева». Коллекционное издание. Все альбомы на одном диске, друзья мои! Ну когда, когда еще могло мне так повезти?..
Все это я терпел безропотно, помня завет Авраама со Вс-вышнимобещание водятла довезти нас прямо в гости к Минину с Пожарским. Прошло шесть часов, основательно стемнело. Уже появились милые, привычные глазу кривые подмосковные березки…. Как вдруг водитель, переменив свое царское решение, высадил нас на трассе в районе ближней бетонки.
Шел октябрьский дождичек. Ну, откровенно говоря, ливничек. Московское время - 23:30. Мы опять стояли на скоростном платном участке дороги, пропуская потоки машин. Видимость была метров двадцать. Мне кажется, они нас просто не замечали.
Это последнее испытание чуть меня не надломило. Очень хотелось успеть на метро, но это уже от меня не зависело. Я был очень близок к тому, чтобы пойти в Москву пешком. Пришел бы я домой к утру, счастливый и, вероятнее всего, с воспалением легких. Можно было, конечно, вызвонить какого-нибудь столичного автолюбителя… В таких вот невеселых думах я стоял и смотрел на мокрый железный поток. Но только когда я внутренне со всем согласился и принял ситуацию во всей своей непривлекательности - машина затормозила. Водитель долго изучал наши рожи через стекло, прежде чем решил все же открыть дверь. За полночь на дымчато-синей Шкоде мы, наконец, въехали в милое моему сердцу Внутримкадье.
В итоге, путь стоил нам 80 часов и 400 рублей на двоих. В полпервого ночи понедельника сильно натруженные об Неаполь ноги ступили на грязный асфальт родных палестин. Последний чудо-водитель высадил нас у самого метро. За что был немедленно награжден магнитиком «Анапа». Мы поблагодарили его и поспешили в до боли знакомый тоннель. Посчитали оставшиеся деньги - их с точностью до рубля хватало на два проездных. Щедрым жестом ссыпав мелочь кассирше, мы попросили два билета до Новокузнецкой.
В прохладе ночного метро составы скользили быстро и невесомо. В полутемных вагонах царил привычно усталый черно-синий гость столицы. Увидев свои бородатые отражения в стеклах вагона, мы с Алексеем расхохотались.
Мне было выходить первым. Я затянул - уже привычным движением - лямки рюкзака, и мы с моим дорогим попутчиком обнялись.
- До свидания, Олег. Когда снова сможешь на меня смотреть - милости прошу в гости!
Поезд начал тормозить. Когда двери открылись, я вышел из вагона и пошел, не оглядываясь, навстречу любимому городу и новой жизни. Аллилуйя!