Остановился маховик…
Другие записи: любите и в раше | В каждом | Журнал | День 2010.08.29, Точное время 18:19:00
«СССР. Середина 50-х. Развивающийся колхоз в Воронежской области. Утро. Ясно. Трескучий февральский мороз. У здания сельсовета небольшая толпа. Поёживаются. Стукнув кольцом-ручкой, открывается деревянная дверь. На крыльце появляется председатель Головачёв. На нём широкий тулуп, солдатская шапка-ушанка и cолдатские сапоги. “Что, Устиныч?” - осторожно интересуется из толпы дед Матвей. Все притихают. “Запустили. Запустили, Матвей Кузьмич.” - серьёзно отвечает председатель. В толпе, в самом её начале, волнами нарастает шёпот. Переходит в жужжание. Потом в радостный гул. Слышится смех. Слышится женский голос: “Запустили! Запустили, бабоньки!” Слышатся мужские голоса: “А ведь говорил я тебе - будет, всё будет. Ты срок только дай. Пойми, Серёжка, Советская власть не может обмануть!” “Егор, а я, по правде и не минуты не сомневался” Скраю сонмища народа со слезами на глазах стоят две старухи - бабка Аксинья и бабка Нюра. “Вот ведь оно как, Нюра ты моя. И не гадала, да не думала, что доживём-то мы с тобою. Ан дожили. Поверить не могу. Это ж сколько лет прошло. Вся жизнь моя, Нюра. Жаль, Петечка мой не видит, сыночек мой родненький”. Плачут. Председатель берёт в руки припёртую к стене лопату, переворачивает черенком вниз и три раза глухо бьёт ею по обледенелым доскам крыльца. “Тихо, тихо, тихо (толпа постепенно умолкает)! Будет вам гудеть! Нагудитесь ещё. Только, чур, мужики, руками не трогать! Нет, нельзя, Акимыч. Я ж говорю - нельзя. Нет. Что? Надо? Всем надо. Нет. Я ж говорю, товарищи: время придёт, насм… а? когда время придёт?
Нуууу, Николай, задал ты мне вопрос. Этого тебе, прости, даже сам товарищ Сталин (поднимает указательный палец) сказать не сможет. Ну, айда в дом!
Все шумно поднимаются по ступенькам крыльца и постепенно исчезают в здании сельсовета.
Занавес.»
© venichko
Помню ещё первый запуск на заводе, пламенные речи работников и руководства. Да, тот же гул. Всепроникающий гул. Он как плохое растительное масло на сковородке. Этот запах, этот звук. Он заполняет всё. Невозможно от него укрыться. У кого-то «режет глаза», но виноват в этом не лук, а именно масло, оно придаёт неотвратимость запаху, оно способно придать той, не то что пробивающей, просто силы, для которой нет преград, мощности, которая даст проникнуть всюду. Это не рыба, которая жарится на нём, нет, это именно масло. Без масла не было бы самого важного, основного, за что боролись, на что напоролись, и рыбку съесть и. Да пусть даже блины, он есть. Без побочного нет основного. Без гула был бы невозможен он.
…выветрился.