Тадеуш Бодио. Сознание и политическое поведение: ограничения рациональности политических действий.

[4toblog]

Марксистский активизм требует рассматривать политику через призму политических действий. Поэтому нельзя объяснить и правильно определить политическое сознание и поведение без их отнесения к политическим действиям, и наоборот. Именно в политических действиях индивиды и общности обретают и проявляют свою политическую субъективность.

Множество аргументов свидетельствуют в пользу того, чтобы признать политические действия одной из основных и исходных категорий науки о политике. Конечно, это не означает, что другие формы политического поведения менее существенны при объяснении политических явлений и процессов. Но формы политического поведения исследованы намного меньше, чем политические действия. В первую очередь речь идет о поведении, в основании которого лежат неосознанные мотивы. Политическая действительность постоянно дает нам примеры подобного поведения. Важность его изучения с точки зрения политических последствий становится особенно очевидной в кризисных ситуациях. Такое поведение нельзя объяснить путем простой апелляции к рациональным или телеологическим моделям политических действий.



Признавая особую роль анализа политических действий, не стоит преуменьшать или пренебрегать анализом политического поведения, которое не помещается в категории политических действий. Во многих случаях подобное пренебрежение, как верно отметил Ф. Рышка, выражается в склонности переоценивать рациональные начала человеческого поведения. Тогда как в политике зачастую нельзя предполагать, что субъекты будут вести себя логично. Ошибочно было бы сводить политику к цепи действий, подчиненных только правилам логики. Аналогичным образом высказывается Я. Щепаньский, подчеркивая, что в своем поведении люди редко руководствуются логикой, поэтому их поведение объясняется не столько законами логики, сколько правилами социальной психологии.

Уклонение от анализа поведения, в основании которого

169

лежат неосознанные или частично осознанные мотивы, связано со многими теоретическими и эмпирическими трудностями, которые должны преодолеть исследователи. Сами категории политических действий и политического поведения порождают много противоречий, а различия между ними лишь на первый взгляд кажутся ясными. Т. Абель, один из немногих, кто попытался провести различие между действием и поведением, писал, что даже «наиболее компетентные философы не соглашаются между собой по этому вопросу, что, по-видимому, должно быть для нас ясным предостережением»ь [Abel T. Modele w socjologii. Warszawa, 1975. S. 150.].

В литературе можно вычленить, по крайней мере, три способа понимания взаимозависимости политических действий и политического поведения: 1. Поведение есть внешнее проявление политического действия. 2. Политическое поведение и политическое действие - тождественные понятия. 3. Политическое действие есть специфическая форма политического поведения.

Все указанные подходы в разной степени и с различным успехом используются в науке о политике. Это ведет ко многим недоразумениям, связанным в основном со стиранием демаркационной линии между действиями и иными формами поведения, если мы их используем в науке о политике на основе других социальных наук.

Все приведенные точки зрения о взаимозависимости политических действий и политического поведения в конечном счете сводятся к двум подходам.

1. Признание политических действий таким типом поведения, который определяется целью и ее сознанием. Термин «действие» означает при этом только целенаправленное и сознательное поведение, что согласуется с тезисом о единстве и нетождественности сознания и действия, а также с фактом, что сознательное поведение есть внешнее проявление действия. Одновременно всякое неосознанное поведение лежит вне сферы действий, поскольку поведение охватывает своей сферой любую политическую активность.

2. Признание политических действий категорией, охватывающей любую активность людей, обладающую политическим значением, а поведения - внешним проявлением сложного процесса действия. При таком подходе сознание и цель не составляют необходимого условия для проявления действий. Поведением может быть признано и неосознанное поведение, если оно функционально по отношению к потребностям и интересам субъекта.

170

Причем внешняя сторона так понятого действия не всегда определяется термином «поведение», это касается лишь действия явного, исполнительского, практического и т. п.

Итак, мы стоим перед дилеммой: признать поведение внешним проявлением сложного процесса действия или категорией, охватывающей любую политическую активность, при которой сознательная и целенаправленная активность означала бы специфический класс поведения - политические действия.

Однако данная дилемма мнима с точки зрения марксистского активизма. Признавая тезис о центральной роли действий в историческом процессе, марксизм одновременно не исключает возможности появления поведения, совершенно лишенного сознательного контроля. Такое поведение нельзя признать действием. Нередко это поведение временно лишено сознательного самоконтроля, но оно и не определяет в целом закономерности политических явлений и процессов. Решающими оказываются сознательные и целенаправленные политические действия и взаимодействия. Напомним слова Энгельса: «...в истории общества действуют люди, одаренные сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти, стремящиеся к определенным целям. Здесь ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 312.]. Такие действия отражают на протяжении длительных исторических периодов объективные условия политического и социального бытия.

Следовательно, при различии политических действии и политического поведения нужно учитывать три аспекта: онтологический, эпистемологический и методологический. С онтологической точки зрения действия и поведение должны анализироваться в контексте категории «политическая деятельность», которая предстает условием и способом существования, а также функционирования политических обществ подобно тому, как жизненная деятельность есть условие существования и развития человеческих обществ или включения человека в общественную жизнь. «Уже в самой телесной организации индивидуумов содержится необходимость их вступления в активные отношения с внешним миром; чтобы существовать - они должны действовать, производить средства, необходимые для жизни. Воздействуя на внешний мир, люди его изменяют и тем самым изменяют себя. Поэтому то, чем они являются, есть их деятельность» [Леонтьев А. Деятельность, сознание, личность. М., 1975. С. 22.].

Политическая деятельность охватывает любую поли-

171

тическую активность - осознанную и неосознанную, организованную и спонтанную. Она показывает также, что как субъект, так и объект действия представляют собой не две противоположные друг другу формы бытия, а два фактора одного и того же процесса - политической практики. Политическая деятельность - наиболее широкое понятие, охватывающее политические действия и поведение, тогда как действие есть конкретное звено, акт данной деятельности, а поведение - объективирующаяся деятельность субъекта.

При таком подходе действие как интегральная часть деятельности не ограничивается сознательным и целенаправленным поведением. В зависимости от действий, образующих его структуру, можно (пользуясь терминологией Д. Армстронга и Е. Топольского) выделить: действия, направленные на цель (функциональные, но неосознанные); целевые действия (функциональные и бессознательные) [Armstrong D. Materialistyczna teoria umyslu. Warszawa, 1982. S. 190-199.]. В то же время, как отмечает Армстронг, нет сознательных (осмысленных) действий, совершенно лишенных целей. Рассматривая поведение в качестве внешнего проявления политических действий, в нем тоже можно выделить поведение, направленное на цель (неосознанное), целевое и иррациональное.

Поскольку деятельность и действие - феномены с необычайно сложной и многоуровневой структурой, содержащей множество скрытых особенностей и свойств, постольку поведение есть показатель данных элементов деятельности и действий, которые недоступны непосредственному наблюдению. Эти качества и свойства проявляются и объективируются в поведении.

В пользу разделения политических действий и политического поведения говорят также эпистемологические соображения. Они показывают, что поведению субъекта - независимо от того, оказывается ли оно сознательным или нет - предшествует сложная деятельность человеческой психики, которая, в свою очередь, обусловлена воздействием внешних условий. Поэтому даже неосознанное поведение не является простым и непосредственным ответом на стимул, ибо данный ответ сформирован психической деятельностью. В результате оно может быть поведением, направленным на определенную цель, но сформированным в основном условиями политического бытия. «Процесс, происходящий между сознанием и объективным миром, имеет диалектический характер: человеческое сознание формируется в процессе деятельности людей,

172

но одновременно делает возможным эти действия, поэтому нет действия без участия сознания» [Topolski I. Teoria wiedzy historyeznej. Poznan, 1983. S. 214.].

Методологический аспект связан с условным разделением действий и поведения в зависимости от конкретных целей исследования. Здесь также необходимо соблюдать общие решения относительно интересующей нас проблемы. В общем существует три понимания действия и поведения в методологическом смысле: 1. Оно связано с такой моделью рационального действия, согласно которой любое действие должно быть полностью сознательным и целесообразным. 2. Представляется как модель ограниченной рациональности действия, базирующаяся на том, что любое действие должно быть сознательным и целесообразным в определенной степени. Если оно не удовлетворяет данному условию, то поведение не означает внешнего проявления действия, а оказывается другой формой поведения в политике. Такой формой выступает бессознательное действие. 3. Предполагается, что политическая деятельность - это любая активность, имеющая политическое значение, а бессознательное поведение не является проявлением, исполнительной стороной действия, но относится непосредственно к деятельности.

Политическое поведение охватывает все человеческие действия в сфере политики. Не подлежит никакому сомнению, что индивид или общность всегда каким-то способом ведут себя, однако не всегда действуют. Сомнения возникают лишь при попытках систематизации такого поведения, особенно бессознательного. При классификации интересующего нас поведения, как правило, используют различные критерии. Главным оказывается принцип: поведение, не контролируемое сознанием, не является действием, а его свойства определяются иными психическими свойствами субъекта и объективными условиями жизни. К другим критериям относятся: 1) субъект поведения (индивид, масса, сборище, толпа, политическое движение и т. д.); 2) его склонности и психические состояния (поведение импульсное, инстинктивное, эмоциональное, чувственное и по настроению); 3) ситуационный контекст поведения (ситуации стабильные, нестабильные, кризисные и т. п.); 4) политические роли и нормы (организационные, институциональные, неформальные); 5) неизбежные и вытекающие из конкретных ситуаций внутренние конфликты; 6) отклоняющееся поведение (произвольное, стихийное, неожиданное, неизбежное, апатичное); 7) продолжительность (поведение как факт, явление

173

или политический процесс); 8) способы проявления поведения (бунт, борьба, протест, ненависть, гнев, враждебность); 9) целесообразность и успешность (функциональное, дисфункциональное, малоэффективное, но неосознанное, деструктивное, дезинтегрирующее, непредвиденное и неучтенное и т. п.).

Среди перечисленных критериев особого ни и мамин Заслуживают психические склонности и состоянии субъекта, а также ситуационный контекст поведении. Эти критерии в значительной мере являются решающими дли генезиса и характера бессознательного политического поведения, как показано в таблице 5. В ней учтены лишь



173



наиболее типичные условия поступков человека в сфере политики, не контролируемых сознанием. На самом деле таких условий значительно больше, что проявляется в чрезвычайно сложной и широкой шкале неосознанного поведения. Более тщательный анализ схемы ясно показывает, что указанные политические ситуации и психологическая обусловленность данного поведения дополняют или исключают друг друга, накладываются или выступают во взаимосвязи. Подобная ситуация еще более усложняется по отношению к коллективным бессознательным действиям.

Однако не подлежит никакому сомнению тот факт, что бессознательное поведение проявляется главным образом в форме аффективного, патологического и рутинного по-

175

ведения. На эту тему существует богатая научная литература, в основном психологическая и политологическая. Как показывает таблица 5, причины аффективного, рутинного и патологического поведения могут содержаться в самом субъекте, либо в ситуации, в которой она находится, или одновременно в субъекте и политической ситуации. Среди причин поведения, не поддающегося контролю сознания, следует обратить особое внимание на положение индивида в группе (ее организациях, институтах) и вытекающие из этого политические роли и нормы, обязательные в поведении. Причем ситуационная и психологическая обусловленность неконтролируемого поведения лидеров, членов групп или организации различаются между собой. Например, Д. Кац и Р. Кан показали, что в основании поведения лидеров организации при принятии решений лежат подсознательные чувства и эмоции, а также потребности защиты, связанные с определенной слабостью в ведущей структуре характера руководителя, в которой он не отдает себе отчета [Katz D., Kahn R. Spoleczna psychologia organizacji. Warszawa, 1979. S. 452-453.]. К этому можно добавить другие приобретенные свойства личности, которые могут оказывать большое влияние на появление бессознательного поведения (например, навыки или психические перегрузки и стрессы, вытекающие из чувства ответственности за последствия политических решений, или отсутствие данного чувства, как следствие психопатологических нарушений).

Все отмеченные черты личности могут появляться на любом этапе процесса принятия решений. Появление конкретного вида бессознательного поведения зависит прежде всего от специфики организации, ситуационного контекста, степени сложности решений и индивидуальных особенностей личности. Поведение лидеров нередко образует случайную величину данных условий. Например, организации с жесткой структурой в типичных ситуациях и простых решениях, как правило, способствуют появлению рутинного поведения, а организации со стихийно изменяющейся и динамичной структурой (с которыми обычно связаны трудные ситуации и сложные решения) благоприятствуют эффективному поведению. В организациях авторитарных и организациях демократических одно и то же поведение будет вызывать различные политические последствия.

Противоположной оказывается ситуационная и психологическая обусловленность бессознательного поведения индивида в сборище, толпе или стихийном политиче-

176

ском движении. Она зависит не только от индивидуальных качеств человека (впечатлительность, податливость на влияния и т. п.), но также от качественно иного психологического климата сборища или толпы по сравнению с группой, организацией либо институтом, и от политической ситуации, в какой возникают и расширяются сборища, толпы и политические движения.

Особенно подходящее основание для появления бессознательного поведения с непредвиденным и аффективным характером образует политическая толпа. Уже Г. Тард заметил, что такая толпа является наиболее опасным и наиболее страстным типом толпы, легко меняющей чувства и в крайних ситуациях не признающей никаких средних чувств между любовью и ненавистью, легковерностью и недоверием, героизмом и страхом и депрессией. Характер «инфекций», появляющихся в толпе и нарушающих сознательный контроль поведения ее участников, в значительной мере зависит как от типа толпы (собравшаяся с определенной целью или случайная; выражающая протест, дружественная либо враждебная и готовая к действию; апатичная или возбужденная и агрессивная; эмоционально восприимчивая, способствующая или нет чувству анонимности и т. п.), так и от того, в какой политической ситуации она себя проявляет (стабильность, кризис, противоречия, паника и т. п.). В толпе действуют также иные механизмы формирования политического поведения по сравнению с группой и ее формальными структурами. Они опираются в основном на так называемую циркулярную реакцию, проявляющуюся в самостимуляции поведения. Данная самостимуляция может вести к нарастанию или уменьшению аффективного поведения в результате постепенной разрядки психического напряжения (психическое удовлетворение или усталость) участников толпы.

Отдельные виды поведения, не поддающегося сознательному контролю, могут возникнуть в любой социальной среде. Поскольку рутинное поведение обычно выступает в группе и в ее формальных структурах, постольку аффективное чаще всего рождается в толпе или в сборище. Эти типы поведения имеют и много общего, и много различного, в особенности если речь идет об их генезисе и способе проявления. В марксистской литературе считается общепринятым, что аффективное поведение возникает в двух ситуациях. В первом случае основанием такого поведения является объективная политическая ситуация, ко-

177

торую ощущает и на которую реагирует индивид или масса, не осознавая ее и не властвуя над своими реакциями. Аффективное поведение может появиться и тогда, когда наступает длительное нарушение социального порядка и неизбежная дезорганизация, а вслед за ними - деструкция целесообразного действия. Оно перестает быть сознательным и направленным на цель и превращается в импульсивно-аффективное. В первом случае такое поведение возникает тогда, когда индивид или масса оказываются субъектами в объективном значении, во втором - в субъективном.

Таким образом, специфика аффективного поведения выражается в том, что оно не контролируется сознанием, а зарождается под влиянием других психических импульсов, желаний, эмоций, стремлений, которые в свою очередь формируются на основе политического бытия субъекта. Протекание данного поведения характеризуется случайностью, кратковременностью и непредвиденностью. Оно может образовать исходный пункт появления целенаправленного и сознательного действия. Однако необходимо учитывать, что в стабильных ситуациях - на что обращают внимание психологи - аффективное поведение может ограничиваться действиями, связанными с приспособлением к существующим условиям политической жизни. В этом случае оно становится рекреативным и ведет главным образом к изменению индивидов и масс в соответствии с потребностями политической действительности.

Специфическим и особенно опасным типом поведения людей, прежде всего политических лидеров и функционеров, является патологическое поведение. Это поведение болезненное, вытекающее из нарушения гомеостатических механизмов. Его причиной могут быть врожденные или приобретенные физиологические, физические и психические травмы, часто оставляющие постоянные и неизбежные следы в политическом поведении людей. Патологическое поведение в политике может обретать аффективную или рутинную форму. В первом случае оно находит выражение в крайних аффектах, во втором - в негативном политическом опыте, который вызвал психопатию, эмоциональные, мимические и т. п. привычки на нервной почве.

Патологическое поведение проявляется систематически и в стабильных ситуациях и не настолько опасно, ибо его политические последствия могут быть минимализованы или нейтрализованы хотя бы посредством огра-

178

ничения и ослабления влияния на глобальную политику. Намного хуже, если они скрываются и обнаруживаются только в кризисных периодах. Это явление метафорически определили Э. Кречмер и А. Кемпинский, утверждая, что в мирные времена мы изолируем и лечим психопатов, а в бурные времена психопаты господствуют над нами и изолируют нас в тюрьмах [Kepinski A. Psychopatic. Warszawa, 1977. S. 13.].

Среди многих источников политического поведения патологического типа особого внимания заслуживают те, что связаны с абсолютным психическим расстройством личности или одного из ее элементов. По мнению Б. Завадского, можно выделить четыре типа личности - неадекватный, шизоидный, параноидный и циклотимический, которые ведут к патологическому поведению [Zawadzki В. Wyklady z psychopatologii. Warszawa,1959, S. 39.]. Патологическое поведение может также вытекать из расстройств одного из элементов личности. Например, психопатологическая потребность вражды, агрессии, чувства готовности к антагонизму, которое ищет для себя объекта, легко может вызвать перенос враждебности и агрессивности с личности реального противника (к которому такое отношение имеет смысл) на противника фиктивного. Это может привести к совершенному отрыву формы борьбы от ее действительного содержания и смысла. Г. Лассуэл доказывает, что психопатологические свойства проявляются в болезненном и ненасытном стремлении к власти, обусловленном прежде всего желанием компенсировать собственную слабость и недооценку, в жажде власти только для себя и т. д. По его мнению, психопатологическая проблематика политического поведения сложна потому, что если учесть все сознательные и подсознательные стремления человека в модели политической личности, то психиатр совершенно определенно бы сказал: не существует такой личности, как гомо политикус, разве что пара психопатов [Еulаn Н. е. a. Research in Political Behavior. Boston, 198. P. 98-102].

Можно выделить много других свойств, в которых проявляются психопатологические расстройства личности: 1. Болезненные и маниакальные политические предубеждения. 2. Наплывы страха и состояние паники в трудных политических ситуациях. 3. Мании и ситуационная истерия. 4. Неверное отражение политической действительности и преобразование информации о ней. 5. Травмы и даже паралич памяти и пониженная чувственная впечатлительность. 6. Потеря способности к абстрактному мышлению. 7. Хроническое чувство усталости и раздражения.

Перечисленные свойства личности влияют на поведе-

179

ние людей, хотя они не отдают себе отчет в их существовании, и возникают под влиянием различных патологических проявлений политической жизни, главным образом - патологии политических организаций и институтов. Психопатогенный характер имеют также многие политические потребности, ценности, нормы и роли. Особенно это относится к конфликтам между потребностями, ценностями и нормами, которые человек не в состоянии разрешить. Патологическое поведение может проявиться и под влиянием манипулятивных действий, включая внутреннее или внешнее вмешательство в психику (химическое, биологическое, механическое и т. п.).

К патологическому поведению ведет также дисфункциональность идеологии и политической власти. Это находит выражение в несамостоятельности и деперсонализации поведения, соответствующего навязанной или общепризнанной идеологии или намерениям власти. Сама власть в зависимости от требований, которые она ставит перед людьми, скрытых психопатологических склонностей может изменить спокойного и добропорядочного гражданина в тирана и маньяка с болезненной подозрительностью. Может вызывать интеллектуальное отупение, ослабление чувствительности к страданию и формировать чувство всевластия. Такая ситуация может приводить к сильным психическим потрясениям и предубеждениям в отношении политики, организаций, институтов и т. п.

Патологическое поведение может появиться при изменении организационной принадлежности и перенесения старых навыков и схем поведения в новые условия. Это способствует, с одной стороны, возникновению патологических явлений в самой организации, институте, которые ставят совершенно абсурдные требования перед руководителями и функционерами, с другой стороны, ведет к психопатологии руководителя и функционера: из-за неприспособленности к новой ситуации и неспособности решить задачи, какие она ставит, у них наступает психическое потрясение или травма. Следует подчеркнуть, что некоторые психопатологические свойства могут пригодиться при выполнении определенных политических функций. В первую очередь это относится к склонности манипулировать другими людьми, суггестивности, «театральности» и т. п. «Хороший политик, государственный деятель, полководец, учитель, духовное лицо, врач, купец и т. п. должны быть немного истериками, чтобы иметь силу вызывать у своих подчиненных или клиентов соответ-

180

ствующие их целям чувственные мотивации, должны уметь играть на чувствах» [Kepinski I. Op. cit. S. 66.].

Рутинное политическое поведение представляет собой автоматические, стереотипные и зачастую символические действия, имеющие политическое значение. К нему относятся также политические навыки, привычки, умения и т. д. Рутинное поведение чаще всего возникает в процессе сознательных и целенаправленных политических действий. В результате постоянного повторения они подвергаются интернализации и автоматизации, преобразуются в навыки и тем самым оказываются исключенными из-под контроля сознания. Независимо от того, что первоначально такое поведение было действием и лишь в результате автоматизации превратилось в навык, несмотря на то, что оно объективно приводит к тем же результатам,- с точки зрения своей психологической природы оно перестает быть действием, если под ним понимать акты, направленные на осознанную цель.

Не всегда бывает совершенно сознательным и решение о выборе варианта политического поведения. Оно также формируется под влиянием процессов, происходящих ниже порога сознания. Собственно сознание участвует или включается прежде всего в новой, трудной политической ситуации. В повторяющихся ситуациях решение принимается главным образом низшими центрами регуляции поведения. Ю. Козелецкий определяет защитные механизмы как приобретенные методы и способы решения конфликтов [Kozielecki I. Koncepcje psychologiczne czlowieka. Warszawa, 1976 S. 130.]. Эти механизмы возникают в процессе выполнения различных политических ролей и вытекающего отсюда политического опыта. Они функционируют бессознательно, т. е. защитное влияние данных механизмов выступает без сознания людей. Защитные механизмы - специфические подсознательные манипуляторы поведения человека для ослабления психического напряжения. Их активность возрастает по мере появления ситуаций, угрожающих психическому здоровью (стрессы при принятии решений, малая пропускная способность информации и т. д.). Защитные механизмы неодинаково развиты у людей и зависят от их психических склонностей и интуиции самосохранения.

Приведенная характеристика политического поведения, не поддающегося сознательному контролю, позволяет более четко разграничить действия и остальные формы поведения. Данное разграничение должно базироваться на принципах диалектической противоположно-

181

сти и нетождественности, и в то же время - единства действий и других форм политического поведения. Такой подход позволяет, с одной стороны, объяснить, чем отличается действие от иного поведения, с другой - показать связь бессознательных действий и поведенческих актов с сознательными и целенаправленными действиями.

Поведение (аффективное, рутинное, патологическое), не являющееся сознательным и целенаправленным действием, есть важная форма существования и функционирования индивидов и масс в сфере политики. Оно ведет не только к динамическим преобразованиям политической действительности, но и к изменениям индивидов и масс в соответствии с потребностями их политического бытия. Тогда как действия - это уже форма существования и развития личности или массовой субъективности. Тем самым поведение, не являющееся действием, связано главным образом с приспособлением людей к условиям политического бытия, а действия как специфический тип поведения - с сознательным намерением осуществить изменения в политическом бытии.

Тесная связь сознания и действий выражается в структурно-функциональных взаимосвязях данных феноменов. Эти связи обнаруживаются в том, что действие зависит от состояния знания об объекте и условиях действия, которое оценивается через призму потребностей и интересов субъекта. С одной стороны, сознание включено в действие и обусловливает его протекание, с другой - развивается и объективируется в данном действии. В нем проявляется активное и творческое отношение сознания к политическому бытию, не ограничивающееся репродукцией, но и производящее новые формы политической жизни.

Поведение, которое не является сознательным действием, можно признать важной формой политической активности, обусловливающей удовлетворение (необязательно приспособительное) политических потребностей и интересов. Такое поведение спонтанно и слабо организовано. Оно может преобразоваться и не преобразоваться в действия, в зависимости от влияния политического образования и опыта. В свою очередь действия выражают сущность политической активности индивида или социальной группы. Поэтому они образуют высшую, сознательную форму поведения людей в политической жизни.

Политическое поведение есть такой феномен» при посредстве которого выявляются все формы политиче-

182

ской активности людей - от случайных, импульсивных, непредсказуемых до сознательных, целесообразных и рациональных. Шкала политического, поведения необычайно сложна и богата. Политическое поведение может проявляться на различных уровнях и быть организованным в различной степени. Это поведение может быть: 1) сознательным; 2) бессознательным; 3) частично сознательным, если доминируют сознательные или бессознательные элементы и т. п. Многоуровневый характер политического поведения тесно связан с многоступенчатым обретением политической субъективности.

В политической практике редко приходится сталкиваться с поведением, которое было бы исключительно результатом сознательной или подсознательной регуляции. Чаще всего мы имеем дело с таким поведением, которое расположено между сознательными и бессознательными элементами и является более или менее осознанным политическим поведением. Степень осознания в значительной мере зависит от специфики связей между ними. Следовательно, нельзя объяснить сознание и сознательное или частично осознанное поведение без учета регуляции бессознательного. Несмотря на это, многие из современных марксистов, изучая политическое сознание и поведение, не учитывают надлежащим образом бессознательного в поведении и даже обходят данную проблему. На наш взгляд, в этом выражается неадекватная реакция на психоанализ и попытки дополнить марксистскую теорию идеологии и политического сознания концепцией подсознательного Фрейда. Так поступает, между прочим, В. Рейх [Reich W. The Mass Psychology of Fascism. N. Y., 1970.].

К ОГЛАВЛЕНИЮ

Полезные ссылки:

Для очень ленивых занятых: квалифицированная помощь с курсовыми и дипломными работами

Для очень умных: новинки и бестселлеры alpinabook.ru и Читай-город

Доучиваемся онлайн со sky.pro и Нетологией

Спасаем деревья и климат с б/у электронными книгами