Швайн, четверг
В четверг, как вы знаете, был концерт Федула Жадного в клубе Швайн, который я, разумеется, пропустить не мог.
Я решил пойти пешком, благо тут недалеко. Правда, вышел чуть позже намеченного времени, так что шагать пришлось в очень бодром темпе, и за час двадцать от дома до Бауманской я все же дошел.
В зале народу было на удивление мало, и я занял тот же самый столик, что и в прошлый раз, на концерте, что был год назад. На сцене уже были разложены инструменты и оборудование. Оглядевшись, я увидел Федула за столиком с другой стороны от сцены, он сидел там с какой-то долговязой нескладной девушкой в джинсах, пестрой рубашке, в очках и с косичкой, стянутой голубой резинкой. Федул тоже меня заметил, и мы поприветствовали друг друга.
Вскоре совершенно неожиданно он подсел ко мне, и мы разговорились. Первым делом он рассказал об изменениях в составе группы, показывая на девицу за столиком. "Да," - заметил я, - "девушка какая-то незнакомая, я ее раньше не видел". Федул то ли не расслышал, то ли просто сумел сохранить невозмутимый вид, и ответил: "Это Антон". Я решил, что надо быстро сменить тему.
Еще к нам подошел какой-то мужик и поздоровался с Федулом и со мной, отчетливо назвав свои имя и фамилию, как будто мне они должны были что-то сказать. Мне они ничего не сказали, и я их моментально забыл, да и лицо у мужика было незнакомым, и вообще я не в курсе, кто это был такой. Впрочем, он быстро ретировался.
Пока мы беседовали с Федулом, появился Сизов.
Да-да, вы не ослышались, появился Сизов.
Сизов не сразу понял, с кем я разговариваю, и только когда они с Федулом представились друг другу, он прозрел. Все-таки сценический образ Федула разительно отличается от повседневного.
Для Сизова приход на концерт был настоящим подвигом. Ведь, по-первых, ему пришлось ехать одному, так как я пошел пешком. Во-вторых, он зачем-то пытался мне дозвониться и не смог, потому что мой телефон успел к тому времени разрядиться, но это его не остановило и не заставило повернуть обратно. В-третьих, он смог спуститься по лестнице и войти в клуб, заплатив за вход положенные триста рублей, и в-четвертых, хоть концерт и начался где-то на час позже, чем нужно, он высидел этот час на стуле и не слился домой. Так что это было по-настоящему историческое событие: Сизов в четвертый раз пошел на концерт Федула и впервые на него попал.
Сизов был крайне возбужден этим фактом, а я говорил ему, чтобы он узбагоилзя.
В районе девяти выступление началось.
Что сразу обратило на себя внимание - и в самом негативном смысле - так это игра нового гитариста Антона. Не то чтобы Антон играл плохо - я вообще слишком мало понимаю в музыке, чтобы судить о чьем-то мастерстве, и вряд ли отличу хорошую игру от не очень хорошей. Просто его манера исполнения совершенно не вязалась с уже знакомыми мне песнями Федула, и более того - его гитара заглушала голос исполнителя. Я-то ладно, я лично прекрасно помню, как звучат эти песни, и текст многих из них знаю чуть ли не лучше самого Федула, но если бы я слушал их впервые, я был бы очень разочарован и, может быть, вообще не проникся бы его музыкой и текстами: добрая половина неповторимого шарма федуловых песен была погублена гитарой Антона. Это очень расстраивало, и оставалось только абстрагироваться, чтобы не портить себе впечатление от концерта.
Репертуар основной части выступления в целом понравился, там было много песен из моего плейлиста и почти не было тех, что я удалил после первого или второго прослушивания как не заслуживающие внимания. Из двух новых песен: "Максим" и еще одна, про свинью в сундуке, - очень понравилась первая. Правда, расслышать текст в подробностях мешала гитара Антона, но из того, что нам все-таки удалось разобрать, можно было сделать однозначный вывод: Федул подслушивает наши разговоры с Сизовым и Ляпом и, вероятно, почитывает мой ЖЖ. Слова песни оказались настолько в жилу, что мы моментально пришли в неописуемый восторг; я с нетерпением жду появления в сети MP3шки. Вторая песня меня пока не зацепила, показалась слишком примитивной и глуповатой для Федула, да и припев какой-то вымученный, что ли. Впрочем, надо еще послушать, прежде чем выносить окончательный приговор.
А вот типичное для концертов Федула выступление "на бис", хоть и было длиной в три песни вместо одной, вызвало сильное недоумение: я так и не смог понять, зачем нужно было исполнять те же три песни, что уже звучали в тот вечер, когда столько замечательных композиций остались неохваченными. Ведь можно было спеть Тайгача, Удочку в дудочку, Коммунальщину, Трусики танго, Твою жизнь, Прострацию, в конце концов - в общем, решительно никакой объективной причины так повторяться не было.
Но были и приятные моменты. Во-первых, Федул, несмотря на простуду, находился в отличной форме и выступал, как мне кажется, с заметно большим азартом, чем год назад. Ведь известно, что я на его концерты хожу не столько послушать музыку - это я могу сделать и дома, - сколько посмотреть, как он двигается и дрыгается, машет конечностями и корчит рожи. И именно этого в четверг было вдоволь, так что я получил то, за чем шел на концерт, и конкретно этим остался полностью удовлетворен.
И во-вторых, если сравнивать с январским концертом, условия для фотосъемки были гораздо более благоприятными. Света было на порядок больше - и это не метафора; я снимал на ISO 1250 против 12800 и получал выдержку как минимум 1/100, а иногда доходило до 1/320 секунды. Вдобавок за новую рубашку Федула автофокус цепляется чуть ли не еще увереннее, чем за предыдущую. В итоге я отснял 1200 кадров и потратил кучу времени на то, чтобы отобрать из них достойные для публикации. Ситуация осложнялась тем, что с Паналейки я получил минимум промахов по фокусу - процентов десять, не больше, - то есть после удаления всего очевидного брака общее количество снимков уменьшилось очень ненамного. Однако когда я перешел к кадрам, сделанным на Олик 45/1.8, доля брака резко возросла, чуть ли не до двух третей отснятого. Странно, вроде бы оба объектива хвалят за быстрый автофокус, подумал я, а затем залез в калькулятор ГРИП и увидел, что у Олика, несмотря на дырку 1.8 против 1.4 у Паналейки, РИП в три раза уже - и тут все встало на свои места.
А вот размывшихся рук Федула на снимках довольно много - что еще раз свидетельствует о его необычайной активности на этом концерте, ведь выдержка была даже короче, чем раньше.
В общем, я потратил несколько часов на тщательный отбор снимков. После удаления брака стал сверять похожие кадры, открывая до двадцати штук одновременно в окне Фотошопа и сравнивая выразительность федуловых физиономий, а затем, прежде чем удалить какие-либо из дублей, проверял полноразмеры, чтобы убедиться, что я не отправил случайно в корзину снимок с каким-нибудь особенно красноречивым жестом. Та еще работенка.
Ее итог - 44 кадра с поющим и пляшущим Федулом - под катом. Есть несколько действительно очень удачных, как я считаю, фотографий.
Справа - тот самый новый гитарист Антон.
Вот этот кадр я считаю лучшим из всего сета:
Не остался без моего внимания и Сизов. В какой-то момент он не выдержал, встал и со словами "пойду-ка я спляшу" направился к сцене, где уже колбасился десяток человек. Сизов с его особенным танцевальным стилем мгновенно стал звездой танцпола и перетянул на себя немалую часть внимания публики.
Люди перешептывались, показывали на него пальцами и улыбались.
А вообще народу было не так много, как год назад, и снимать, да и вообще смотреть на происходящее на сцене, никто не мешал. Что же касается симпатичных девушек, то их я насчитал целых две с половиной.
Одна - вернее, та самая половина - пришла в шляпке, чем сразу привлекла наше внимание. В особенную ажитацию пришел Сизов, который помнил мои рассказы о стремных девицах в шляпках и надеялся, что и эта окажется достаточно стремной, чтобы с ним, Сизовым, сойтись. Он отобрал у меня фотоаппарат и попытался ее сфотографировать, но она пряталась за колонной, шляпкой и собственными волосами, так что в кадр попал фактически только ее нос.
Поэтому она и не считается за целую симпатичную девицу, а только за половину. Неизвестно, что там еще за этим носом.
Вторая была в юбочке, которую она решительно задрала, когда садилась за столик, обнажив довольно аппетитные ножки. Этот ее уверенный жест не мог оставить меня равнодушным, и я авансом признал ее симпатичной, хотя в деталях рассмотреть не имел возможности. На снимке, впрочем, она демонстрирует глубокий скепсис по поводу творчества Федула Жадного, и от этого скепсиса ее немного перекосило.
А вот третья была очень, очень в моем вкусе; когда я увидел ее смуглое гладкое личико, я сразу весь растаял полностью и совершенно.
Однако я еще в клубе разглядел в ее руках сигарету, а уже на фото - кольцо на безымянном пальце. Не знаю даже, что хуже.
В начале одиннадцатого, когда стало ясно, что Федул на сцену уже не вернется, мы направились домой. Сизов, как ни странно, после недолгих раздумий согласился пойти со мной пешком. По дороге мы зашли перекусить в какое-то стремное ночное кафе - одно из тех, в которых, согласно сводкам новостей, собираются неадекватные пьяные люди, чтобы порезать друг друга ножами. Но в нашем случае все обошлось, и мы целыми и невредимыми дошли до своих домов.
Я решил пойти пешком, благо тут недалеко. Правда, вышел чуть позже намеченного времени, так что шагать пришлось в очень бодром темпе, и за час двадцать от дома до Бауманской я все же дошел.
В зале народу было на удивление мало, и я занял тот же самый столик, что и в прошлый раз, на концерте, что был год назад. На сцене уже были разложены инструменты и оборудование. Оглядевшись, я увидел Федула за столиком с другой стороны от сцены, он сидел там с какой-то долговязой нескладной девушкой в джинсах, пестрой рубашке, в очках и с косичкой, стянутой голубой резинкой. Федул тоже меня заметил, и мы поприветствовали друг друга.
Вскоре совершенно неожиданно он подсел ко мне, и мы разговорились. Первым делом он рассказал об изменениях в составе группы, показывая на девицу за столиком. "Да," - заметил я, - "девушка какая-то незнакомая, я ее раньше не видел". Федул то ли не расслышал, то ли просто сумел сохранить невозмутимый вид, и ответил: "Это Антон". Я решил, что надо быстро сменить тему.
Еще к нам подошел какой-то мужик и поздоровался с Федулом и со мной, отчетливо назвав свои имя и фамилию, как будто мне они должны были что-то сказать. Мне они ничего не сказали, и я их моментально забыл, да и лицо у мужика было незнакомым, и вообще я не в курсе, кто это был такой. Впрочем, он быстро ретировался.
Пока мы беседовали с Федулом, появился Сизов.
Да-да, вы не ослышались, появился Сизов.
Сизов не сразу понял, с кем я разговариваю, и только когда они с Федулом представились друг другу, он прозрел. Все-таки сценический образ Федула разительно отличается от повседневного.
Для Сизова приход на концерт был настоящим подвигом. Ведь, по-первых, ему пришлось ехать одному, так как я пошел пешком. Во-вторых, он зачем-то пытался мне дозвониться и не смог, потому что мой телефон успел к тому времени разрядиться, но это его не остановило и не заставило повернуть обратно. В-третьих, он смог спуститься по лестнице и войти в клуб, заплатив за вход положенные триста рублей, и в-четвертых, хоть концерт и начался где-то на час позже, чем нужно, он высидел этот час на стуле и не слился домой. Так что это было по-настоящему историческое событие: Сизов в четвертый раз пошел на концерт Федула и впервые на него попал.
Сизов был крайне возбужден этим фактом, а я говорил ему, чтобы он узбагоилзя.
В районе девяти выступление началось.
Что сразу обратило на себя внимание - и в самом негативном смысле - так это игра нового гитариста Антона. Не то чтобы Антон играл плохо - я вообще слишком мало понимаю в музыке, чтобы судить о чьем-то мастерстве, и вряд ли отличу хорошую игру от не очень хорошей. Просто его манера исполнения совершенно не вязалась с уже знакомыми мне песнями Федула, и более того - его гитара заглушала голос исполнителя. Я-то ладно, я лично прекрасно помню, как звучат эти песни, и текст многих из них знаю чуть ли не лучше самого Федула, но если бы я слушал их впервые, я был бы очень разочарован и, может быть, вообще не проникся бы его музыкой и текстами: добрая половина неповторимого шарма федуловых песен была погублена гитарой Антона. Это очень расстраивало, и оставалось только абстрагироваться, чтобы не портить себе впечатление от концерта.
Репертуар основной части выступления в целом понравился, там было много песен из моего плейлиста и почти не было тех, что я удалил после первого или второго прослушивания как не заслуживающие внимания. Из двух новых песен: "Максим" и еще одна, про свинью в сундуке, - очень понравилась первая. Правда, расслышать текст в подробностях мешала гитара Антона, но из того, что нам все-таки удалось разобрать, можно было сделать однозначный вывод: Федул подслушивает наши разговоры с Сизовым и Ляпом и, вероятно, почитывает мой ЖЖ. Слова песни оказались настолько в жилу, что мы моментально пришли в неописуемый восторг; я с нетерпением жду появления в сети MP3шки. Вторая песня меня пока не зацепила, показалась слишком примитивной и глуповатой для Федула, да и припев какой-то вымученный, что ли. Впрочем, надо еще послушать, прежде чем выносить окончательный приговор.
А вот типичное для концертов Федула выступление "на бис", хоть и было длиной в три песни вместо одной, вызвало сильное недоумение: я так и не смог понять, зачем нужно было исполнять те же три песни, что уже звучали в тот вечер, когда столько замечательных композиций остались неохваченными. Ведь можно было спеть Тайгача, Удочку в дудочку, Коммунальщину, Трусики танго, Твою жизнь, Прострацию, в конце концов - в общем, решительно никакой объективной причины так повторяться не было.
Но были и приятные моменты. Во-первых, Федул, несмотря на простуду, находился в отличной форме и выступал, как мне кажется, с заметно большим азартом, чем год назад. Ведь известно, что я на его концерты хожу не столько послушать музыку - это я могу сделать и дома, - сколько посмотреть, как он двигается и дрыгается, машет конечностями и корчит рожи. И именно этого в четверг было вдоволь, так что я получил то, за чем шел на концерт, и конкретно этим остался полностью удовлетворен.
И во-вторых, если сравнивать с январским концертом, условия для фотосъемки были гораздо более благоприятными. Света было на порядок больше - и это не метафора; я снимал на ISO 1250 против 12800 и получал выдержку как минимум 1/100, а иногда доходило до 1/320 секунды. Вдобавок за новую рубашку Федула автофокус цепляется чуть ли не еще увереннее, чем за предыдущую. В итоге я отснял 1200 кадров и потратил кучу времени на то, чтобы отобрать из них достойные для публикации. Ситуация осложнялась тем, что с Паналейки я получил минимум промахов по фокусу - процентов десять, не больше, - то есть после удаления всего очевидного брака общее количество снимков уменьшилось очень ненамного. Однако когда я перешел к кадрам, сделанным на Олик 45/1.8, доля брака резко возросла, чуть ли не до двух третей отснятого. Странно, вроде бы оба объектива хвалят за быстрый автофокус, подумал я, а затем залез в калькулятор ГРИП и увидел, что у Олика, несмотря на дырку 1.8 против 1.4 у Паналейки, РИП в три раза уже - и тут все встало на свои места.
А вот размывшихся рук Федула на снимках довольно много - что еще раз свидетельствует о его необычайной активности на этом концерте, ведь выдержка была даже короче, чем раньше.
В общем, я потратил несколько часов на тщательный отбор снимков. После удаления брака стал сверять похожие кадры, открывая до двадцати штук одновременно в окне Фотошопа и сравнивая выразительность федуловых физиономий, а затем, прежде чем удалить какие-либо из дублей, проверял полноразмеры, чтобы убедиться, что я не отправил случайно в корзину снимок с каким-нибудь особенно красноречивым жестом. Та еще работенка.
Ее итог - 44 кадра с поющим и пляшущим Федулом - под катом. Есть несколько действительно очень удачных, как я считаю, фотографий.
Справа - тот самый новый гитарист Антон.
Вот этот кадр я считаю лучшим из всего сета:
Не остался без моего внимания и Сизов. В какой-то момент он не выдержал, встал и со словами "пойду-ка я спляшу" направился к сцене, где уже колбасился десяток человек. Сизов с его особенным танцевальным стилем мгновенно стал звездой танцпола и перетянул на себя немалую часть внимания публики.
Люди перешептывались, показывали на него пальцами и улыбались.
А вообще народу было не так много, как год назад, и снимать, да и вообще смотреть на происходящее на сцене, никто не мешал. Что же касается симпатичных девушек, то их я насчитал целых две с половиной.
Одна - вернее, та самая половина - пришла в шляпке, чем сразу привлекла наше внимание. В особенную ажитацию пришел Сизов, который помнил мои рассказы о стремных девицах в шляпках и надеялся, что и эта окажется достаточно стремной, чтобы с ним, Сизовым, сойтись. Он отобрал у меня фотоаппарат и попытался ее сфотографировать, но она пряталась за колонной, шляпкой и собственными волосами, так что в кадр попал фактически только ее нос.
Поэтому она и не считается за целую симпатичную девицу, а только за половину. Неизвестно, что там еще за этим носом.
Вторая была в юбочке, которую она решительно задрала, когда садилась за столик, обнажив довольно аппетитные ножки. Этот ее уверенный жест не мог оставить меня равнодушным, и я авансом признал ее симпатичной, хотя в деталях рассмотреть не имел возможности. На снимке, впрочем, она демонстрирует глубокий скепсис по поводу творчества Федула Жадного, и от этого скепсиса ее немного перекосило.
А вот третья была очень, очень в моем вкусе; когда я увидел ее смуглое гладкое личико, я сразу весь растаял полностью и совершенно.
Однако я еще в клубе разглядел в ее руках сигарету, а уже на фото - кольцо на безымянном пальце. Не знаю даже, что хуже.
В начале одиннадцатого, когда стало ясно, что Федул на сцену уже не вернется, мы направились домой. Сизов, как ни странно, после недолгих раздумий согласился пойти со мной пешком. По дороге мы зашли перекусить в какое-то стремное ночное кафе - одно из тех, в которых, согласно сводкам новостей, собираются неадекватные пьяные люди, чтобы порезать друг друга ножами. Но в нашем случае все обошлось, и мы целыми и невредимыми дошли до своих домов.