Бандерлоги о бабочках
Верховный сидел в раздумчивости...
Да, да, той самой тихой раздумчивости, когда мысли текут себе неспешным потоком и ни за что не цепляются... Он вчера получил вид на жительство в Массаракш, привел с собой стаю (а куда ж без нее-то) и сидел теперь, вникал в суть нового, но такого знакомого мира. Мира неоднократно лицованного, но в котором, как ни крути, все и всегда наизнанку...
Стая (998 бандерлогов, особей всех мастей и характеров) сгрудилась в кучу или
скучилась в груду, ну, в общем, окружила Верховного и ждала.
Ждала, затаив дыхание, боясь инспирировать мысли, которые запросто могли оказаться шальными и лишними, и нарушить чистое восприятие главного о новом старом мире.
"Бабочки...бабочки..." - Верховный вышел из раздумчивости, "А не написать ли нам о бабочках? Что думает стая?"
"Дык... это... срок уже... того..." - это был робкий голос Робкого бандерлога.
"Ну и что?" - включился Думающий, "Причем здесь срок? Разве бабочки от этого перестали быть бабочками, а бандерлоги бандерлогами? Ведь мы, бандерлоги, что-то думаем о бабочках? И бабочки имеют право знать что."
"Определенно, имеют!" - поддержал мысль бандерлог Поддерживающий Мысли.
"Да нафиг им наши мысли! Они и нам-то нафиг, а уж им..." - это был Скептик. Он всегда был скептиком, стая к этому уже привыкла.
"Тема уж больно хороша!" - сказал Мечтательный, уносясь мыслями в свои мечты.
"И мне уже хо-очется!" - заерзал Творческий.
"А мне клавиши давить лениво..." - потянулся Ленивый.
"А мы Работающего попросим, он подавит!" - голос Оптимиста вселял надежду даже в безнадежных ситуациях.
"Не подавит! У меня законные выходные..." - надулся Работающий.
"Ну, тогда Трудоголика, он у нас безотказный. Работает радостно!" - Оптимист повернулся к Трудоголику, - "Ты как, брат?"
"Радостно!" - Трудоголик был готов приступить тут же.
"Значит так, дорогие..." - Верховный обвел стаю взглядом. - "Заинтересованные поведать бабочкам о бабочках есть?"
"Есть! Есть!" - выкрикнула стая большинством голосов.
"А как настроение?" - это был классический тестовый вопрос Верховного в начале любого мероприятия.
"Бабочковое!" - бодро ответили заинтересованные в писательстве бандерлоги.
"Хорошо. Приступаем." - взгляд Верховного стал сосредоточенным и это означало, что процесс начался. - "Всем заинтересованным выйтии на сцену сознания! Незаинтересованные могут заняться своими делами."
"Ай, делайте, что хотите. Все одно затея сомнительна. Я шерсть почищу. Это всегда полезно. И без всякого сомнения." - Скептик отвернулся и увлекся полезным занятием. Остальные незаинтересованные последовали его примеру.
А вдохновленные новой идеей бандерлоги стянулись к Верховному, расположились вокруг и около, да так, что сцена сознания стала сильно напоминать картину кисти великого мастера "Запорожцы пишут письмо турецкому султану".
И вот что они написали:
Давно это было... Когда еще и в помине не было...
Положил кто-то бабочкам приходить в этот мир в конце весны.
И возвещать своим приходом скорое наступление лета.
И бабочки, как и положено, приходили. Как и положено, возвещали.
А еще они приносили в мир радость, легкость и краски, бесконечное множество красок.
Все бабочки были разными, но неизменно прекрасными. Все они умели летать. Они были вестницами.
И летали себе, оповещали о лете, дарили миру свой millions of colors красок и напоминали о радости, легкости и мимолетности жизни.
И где, и кто, и когда первый начал гадать на бабочках - неизвестно. Но начал.
И повелось с тех пор встречать первую бабочку. И не как провозвестницу легкости, радости, счастья, а как вещунью событий, в контексте ее окраски. Яркая бабочка - к яркой и радостной жизни, тусклая бабочка - к грусти, тоске и печали, черная бабочка - к горечи и сожаленьям, белая бабочка - ........, никакая.
И продолжалось это достаточно долго. Настолько долго, что уже и сами бабочки уверовали в то, что несут на своих крыльях вести дурные и добрые. Что пришли в этот мир с очень конкретной задачей...
В этот год ко мне залетела бабочка. Была она первая. Белая. И капустная.
Залетела и села напротив. Печальная.
- Ну, привет, дорогая! А ты почему грустная?
- Это все потому, что белая и потому, что первая. А еще я грустная потому, что бабочка.
- Во букет собрала! Ну, давай, рассказывай...
Что печального в том, что ты первая белая бабочка?
- Родилась я бабочкой...
- Замечательно.
- А раз бабочкой, то вот... провозвествую...
- Здорово!
- вот... летаю, летаю и лета приход возвещаю,
обещаю жизнь бледную, скучную, пресную...
- Почему?...
- Хорошо бы родиться мне бабочкой сочной и яркою,
- Хорошо.
- Хорошо бы родиться мне бабочкой пестрою празднично.
- Да.
- И летать, и летать, осыпая всех встречных подарками
ожидания жизни насыщенной, радостной, красочной.
- М-м-м...
- А на мне красок нет. И я от рождения белая.
- Бывает.
- Значит жизнь ожидается скучная, глупая, блеклая.
- Да?
- И куда я ни кинусь, везде почему-то я - первая.
И грущу от того, что с вестями печальными первая.
- Хм-м. Боже мой, дорогая, и кто же все это придумал?
- Ну... Когда первая бабочка рядом с тобой пролетает,
если пестрое это создание - жизнь будет пестрой, если белое, значит и жизнь - никакая...
- Как по мне, так не важно, какого ты, собственно, цвета.
- Правда?
- Правда, конечно... а как же иначе? Ты же бабочка - символ рожденья и света,
символ радости, легкости, счастья, надежды, удачи!
- Хм-м-м.. Слыхала об этом и раньше, но все же казалось...
Символ радости, легкости, счастья - не каждая бабочка...
- Это только казалось, чтоб выплакать жалость.
Не грусти и лети! Моя белая, яркая бабочка!