редиска - хороший человек: "Чиполлино" К.Хачатуряна в Большом, хор.Генрих Майоров, дир.Павел Сорокин
Когда говорю, что "Чиполлино" мой самый любимый балетный спектакль из всех мне известных и в жизни виденных сюжетно-костюмных балетов, это принимают в лучшем случае за шутку, а чаще за странность, мягко выражаясь; но кроме всяких шуток шедевр Карена Хачатуряна-Генриха Майорова-Валерия Левенталя, поставленный за год до моего рождения, я и сейчас в свой без малого полтинник - сегодня, может быть, еще острее и убежденнее - воспринимаю не как пусть милый, но сугубо детский утренник, а как своего рода ироническую лайт-версию "Пламени Парижа", "Лауренсии" или "Спартака"; мало того, если в том же "Спартаке" идейно-содержательный пафос давно выветрился и за внешней формой уже никому не интересен, а "знатоки" и "профаны" в равной степени волнуются лишь по поводу, кто из солистов выше прыгнет и резче крутанется, то именно в легком, изящном, смешном до слез "Чиполлино", при кажущейся его непритязательности, даже наивности, как раз за счет юмора и юного, а отнюдь не детсадовского задора, все в порядке с пафосом; разумеется, это абсолютно "советский" балет в лучшем и высшем для меня смысле этого слова; он и по качеству "советский" - теперь не делают таких (делают или делали еще недавно другие - но уже совсем другие, а таких нет); я смотрел "Чиполлино" в Большом, пока он шел, и неоднократно, и в балете "Москва" тоже, последний раз видел его (постановка всегда одна и та же, хореография Майорова и декорации Левенталя идентичны, да их превзойти и невозможно) в СПб на сцене Михайловского театра, причем заглавную партию там исполнял "природный" итальянец Давиде Лориккио; и снова радуюсь очередному возвращению названия в репертуар Большого. От прежнего состава, который я застал, в нынешнем единственная Анастасия Винокур присутствует, но и она прежде танцевала Брата Редисочку, а теперь Редиску-мать: остальные на составе, куда я попал - сплошь молодежь, практически неведомая мне (правда, я не слежу пристально за подвижками в балетной труппе, при том Иван Сорокин, оказывается, помимо Чиполлино с текущего сезона танцует Принца в "Спящей красавице", а Макар Михалкин наряду с графом Вишенкой и того же Принца, и Франца в "Коппелии"), что спектаклю, безусловно, тоже на пользу, хотя я, конечно, вспоминаю и Медведева в партии Чиполлино, и прекрасного Савина в образе принца Лимона... однако, как говорится, всякому овощу свой фрукт, так или иначе второго подобного витаминного коктейля в театре, как минимум, балетном, музыкальном, я не знаю. Вместе с тем сказочно-приключенческая фабула и жанрово-характерные преимущественно танцы не отменяют - опять же кроме шуток - серьезности психологического конфликта, с годами, десятилетиями (повесть Джанни Родари написана в начале 1950-х, спектакль поставлен в конце 1970-х) выходит на первый план в сравнении с его исходно обозначенной классовой подоплекой; социальный контекст, завязанный на исходное событие либретто - уничтожение домика старого кума Тыквы как "самостроя" и последовавшее за ним возмущение "овощного" народа против аристократии фруктов и их прислужников (в лице Синьора Помидора, чей «попердывающий» тубами полицейский марш звучит при любом строе злободневной карикатурой) не пропадает втуне; а все-таки, скажем, граф Вишенка, даром что из "фруктовой" аристократии происходит, как мальчик, как человек, допустим, не хуже пролетарского корнеплода, он симпатичный, и добрый, и умненький (раз в итоге находит друзей в "овощной" среде и помогает им), просто инфантильный, в силу обстоятельств изнеженный, в общем, "горе луковое"; а Чиполлино оттого и дерзкий, находчивый, выносливый, что иначе от земли к свету не пробиться - либо растопчут, либо сожрут... Итальянский колорит спектакля, кстати, при всей условности тоже важен: как испанский в "Лауренсии", французский в "Пламени Парижа" или древнеримский в "Спартаке", он дает особый набор красок, их яркость, разнообразие и контраст палитры (это касается и сценографии, и не в меньшей степени хореографии с ее стилизованными тарантеллами и проч. вдобавок традиции комедии дель арте с типажными масками)) неслучайны, они тоже работают на общую мысль, на идею, на пафос спектакля, а пафос этот совершенно неподдельный и всегда актуальный: он не отменяет факта, что жизнь полна лишений и страданий (но скоро отмучаемся непременно), а все же напоминает, что она не только страдание, но еще и сражение, в котором ты не жертва, но боец, и твоя задача не просто уцелеть, но и победить.