ноунэйм
хочется сидеть в удобном кресле и слушать чьи-то долгие истории о том,
как хорошо бывает и еще может быть.
как кто-то улыбается во сне каждую ночь.
как кто-то рисует разноцветными мелками посреди улицы и холодного времени года, даже не думая, что через несколько часов картины не станет из-за дождя или снега.
как кто-то ходит в байковой пижаме по кухне, в ожидании, пока не закипит чайник, и можно будет заварить имбирный чай с бадьяном и мятой.
как кто-то курит в открытое окно и ежится от холода.
как кто-то обманывает себя вот уже который год подряд и говорит: "все у меня прекрасно".
как кто-то все так же, как в чьем-то детстве, ходит за молоком с красным бидончиком в белый горошек.
как трогательно идут по улице двое стариков лет 75-80: она - в красной вязанной шапке, а он - в кепке, такой же точно, как у моряков. как он придерживает ее за локоть, а она верит в то, что под этими сотнями глубоких морщин и есть ее самая большая поддержка.
как "на даний момент абонент не може прийняти ваш дзвінок...", и после этих слов, сказанных на том конце провода неизвестной тетей, больше никогда не захочется кому-то позвонить.
как кто-то ошибается, и даже радостно становится от того, что этот кто-то лажает похлеще твоего.
как кто-то уезжает в париж, берлин или лондон, и присылает кому-то, кто остался где-то совсем-пресовсем далеко, самые_красивые_в_мире_открытки, даже без конвертов, подписанные кривым почерком. и когда почтальон несет открытку, чтобы положить кому-то в почтовый ящик, вычитывает кривые буковки: "как бы я хотел, чтобы ты была здесь!". и этому почтальону становится вдруг резко неловко за такое непроизвольное вмешательство в чье-то самое сокровенное. он осторожно бросает открытку в почтовый ящик адресата и искренне благодарен адресанту за то, что благодаря таким любителям бумажных открыток у него все еще есть работа.
как каким-то чудом до сих пор пахнут кофейные зерна, незаметно вынесенные из одной из львовских кофеен. и как кому-то хочется вернуться во львов, чтобы хотя бы несколько недель пожить в комнате с огромным деревянным окном и односпальной кроватью.
и как одно маленькое слово может испортить целую огромную книгу.
и как кто-то засыпает, обнимая воздух, и улыбается во сне, потому что когда проснется, может быть, обнаружит в своем почтовом ящике открытку без конверта, подписанную кривульками, или уедет в город, который насквозь пропитан запахом кофе и старых домов - совершенно без телефона, из динамика которого тетя со стеклянно-холодным голосом безразлично сообщает о том, что "на даний момент абонент не може прийняти ваш дзвінок".
и как кто-то когда нибудь своими собственными глазами увидит этот•твой•лондон.
как хорошо бывает и еще может быть.
как кто-то улыбается во сне каждую ночь.
как кто-то рисует разноцветными мелками посреди улицы и холодного времени года, даже не думая, что через несколько часов картины не станет из-за дождя или снега.
как кто-то ходит в байковой пижаме по кухне, в ожидании, пока не закипит чайник, и можно будет заварить имбирный чай с бадьяном и мятой.
как кто-то курит в открытое окно и ежится от холода.
как кто-то обманывает себя вот уже который год подряд и говорит: "все у меня прекрасно".
как кто-то все так же, как в чьем-то детстве, ходит за молоком с красным бидончиком в белый горошек.
как трогательно идут по улице двое стариков лет 75-80: она - в красной вязанной шапке, а он - в кепке, такой же точно, как у моряков. как он придерживает ее за локоть, а она верит в то, что под этими сотнями глубоких морщин и есть ее самая большая поддержка.
как "на даний момент абонент не може прийняти ваш дзвінок...", и после этих слов, сказанных на том конце провода неизвестной тетей, больше никогда не захочется кому-то позвонить.
как кто-то ошибается, и даже радостно становится от того, что этот кто-то лажает похлеще твоего.
как кто-то уезжает в париж, берлин или лондон, и присылает кому-то, кто остался где-то совсем-пресовсем далеко, самые_красивые_в_мире_открытки, даже без конвертов, подписанные кривым почерком. и когда почтальон несет открытку, чтобы положить кому-то в почтовый ящик, вычитывает кривые буковки: "как бы я хотел, чтобы ты была здесь!". и этому почтальону становится вдруг резко неловко за такое непроизвольное вмешательство в чье-то самое сокровенное. он осторожно бросает открытку в почтовый ящик адресата и искренне благодарен адресанту за то, что благодаря таким любителям бумажных открыток у него все еще есть работа.
как каким-то чудом до сих пор пахнут кофейные зерна, незаметно вынесенные из одной из львовских кофеен. и как кому-то хочется вернуться во львов, чтобы хотя бы несколько недель пожить в комнате с огромным деревянным окном и односпальной кроватью.
и как одно маленькое слово может испортить целую огромную книгу.
и как кто-то засыпает, обнимая воздух, и улыбается во сне, потому что когда проснется, может быть, обнаружит в своем почтовом ящике открытку без конверта, подписанную кривульками, или уедет в город, который насквозь пропитан запахом кофе и старых домов - совершенно без телефона, из динамика которого тетя со стеклянно-холодным голосом безразлично сообщает о том, что "на даний момент абонент не може прийняти ваш дзвінок".
и как кто-то когда нибудь своими собственными глазами увидит этот•твой•лондон.