С праздником Победы!
Этот текст записан мной по воспоминаниям моей бабушки Надежды Степановны Бахтиной (Сибиренко) 1928 г.р., которая ребенком в 1941 году осталась с семьей на оккупированной территории, в УССР, г. Никополь и пережила эти трудные годы. Эти воспоминания были рассказаны ею в разное время на протяжении нескольких лет.
В её семье, кроме нее, было пятеро детей, три брата и две сестры. К июню 1941-го два старших брата были в РККА. Иван был офицером лётчиком, летал на гидросамолетах - пропал без вести осенью 1941 г. Пётр, так же был в авиации - прошел всю войну, награжден боевыми орденами, вернулся домой.
1936-1937 г. В военной форме - Иван, справа Жора на руках у мамы, за ними Петр и Дуся, слева Вера и мать отца. Между Иваном и мамой - я (моя бабушка).
Отец работал на элеваторе, мать была домохозяйкой. Старшая сестра Дуся работала на рыбзаводе в бухгалтерии. Средняя сестра Вера училась. Впоследствии отец и Вера были угнаны на принудительные работы в Германию, откуда вернулись после окончания войны.
Для связки разрозненных эпизодов, повествование составлено в виде интервью.
Расскажи, как для тебя началась война?
- Помню, сначала город сильно бомбили, мы почти не выходили из подвала. Потом, отца вызвали на работу, он отгружал зерно с элеватора. Перед уходом, он нам сказал собираться, поедем в эвакуацию. Мы собрали пожитки и ждали его во дворе, он приехал на последней полуторке с зерном, а буквально через несколько минут мимо нашего дома проехали немецкие мотоциклисты. Так мы остались в оккупации.
Как была организована жизнь города в период оккупации?
- Немцы собрали жителей на площади и объявили, что работа основных предприятий и учреждений восстанавливается и работникам этих предприятий необходимо вернуться на свои рабочие места. Отец вернулся на элеватор, Дуся на рыбзавод. Мы с младшим братом были детьми, поэтому помогали маме по хозяйству. В наш двор расквартировали немецких солдат и офицеров, а нас выселили из дома в пристройку.
Были ли в городе облавы или какие-то репрессии?
- Комендантский час точно действовал. Массовых казней или чего-то подобного, я не помню. Если что то и было, то нас, детей, оберегали от этого. Никто вслух не говорил. Помню, был эпизод, когда собрали жителей на площади и провели показательную казнь. Сначала немецкий офицер на ломаном русском зачитал приговор, а потом повесили мужчину и женщину. На груди у них были таблички на русском: «мародер».
Так же немцы запретили закрывать двери домов и ворота на замки. И что странно, ничего не пропадало. Хотя помню, был один эпизод. Мы держали кроликов, они жили в вольере, во дворе. Как то мама отлучилась за продуктами в деревню (мы вели натуральный обмен). Её не было несколько дней. Вернувшись, она недосчиталась одного или двух кроликов. Подошла к офицеру и объяснила ему ситуацию. Офицер собрал солдат во дворе и долго читал им нотацию. Что уж он им говорил, я не знаю, но воровать у нас кроликов они перестали.
А как вообще, складывались взаимоотношения с немецкими солдатами?
- Да по-разному. Мы с Жоркой (младший брат), наловчились делать кремниевые зажигалки. Ходили в степь, находили одинокие деревья пораженные молнией и выкапывали кремниевые камушки. Вот из них и мастерили. А потом ходили в казармы и меняли их у солдат на шоколад или консервы. Солдаты относились благосклонно, улыбались. Это позже, когда немцы стали отступать, и в тыл стали отводить части с фронта, настроение у них изменилось. Огрызались, ругались.
Помню, у нас во дворе был пожилой солдат, у него была радиола. Он выносил ее во двор, включал и кричал нам: «Киндер, киндер! Ком, ком! Москва!». И мы слушали Левитана. Недолго, правда, но давал послушать. Однажды радиола сломалась, и он отвез ее в ремонт. Когда надо было забирать, позвал нас с собой прокатиться на грузовой машине. Мы ж ничего не боялись. Залезли в кабину, он за рулем и поехали за город. На обратном пути нас обстрелял самолет. Уж не знаю, чего он к нам прицепился, но лупил здорово. Немец ругался, и уворачивался как мог. Вывез он нас тогда.
А однажды один солдат получил письмо, что вся его семья погибла в Германии под бомбежками. Он, конечно, сильно убивался, стащил со стены портрет Гитлера, разорвал его, топтал ногами. Его успокоили другие солдаты, быстро убрали мусор. Мы думали за ним придут, но ничего подобного не случилось.
Но вы же понимали, что это враги, что надо бороться?
Понимали. И делали что могли. Через город гнали очень много наших пленных. Огромные пешие колонны. Мы брали дома краюхи хлеба, набирали воды в кружки и выбегали к ним. Отдавали хлеб, водой поили. Конвой ругался, трясли винтовками, но ничего нам не делали. И вот в одной из таких колон мы заметили нашего знакомого. Мы его знали до войны. Он нас тоже заметил. Мы шли за колонной до самого вокзала. Там вся площадь была огорожена колючкой и внутри сидели пленные. Один из конвоиров был пожилой дядька. Мы к нему стали приставать, что бы отпустил нашего «папку» домой помыться-побриться. Он отмахивался, говорил, что бы уходили, но через какое-то время отошел покурить к другому конвоиру. Они отвлеклись разговором, и нас никто не обращал внимания. Не знаю, нарочно он это сделал, или нет, но мы увели нашего знакомого с площади, переулками привели к нам домой, спрятали, и ночью вывели из города. Он долго прятался в деревне, а потом как то нелепо погиб. Услышал канонаду и самолеты, выскочил из укрытия, и стал махать руками, радуясь скорому наступлению Красной Армии. Самолет его обстрелял и он погиб.
Твоего отца и сестру угоняли в Германию, расскажи об этом.
Да, это было самое тяжелое время для нас. Мы остались, я, Жора, Дуся с грудным ребенком и мама. Вера пыталась бежать из плена. Три попытки делала, все три раза ловили. Парней, которые с ней бежали, расстреливали, а её сильно избивали. Вообще, Вера была самая веселая и юморная из нас. Помню, город бомбят, снаряды рвутся повсюду, а она на летней кухне блины печет, песни поет и комментирует: «Недолет! Перелет!». В подвал удалось затащить, только после того, как в соседний дом снаряд угодил. Еще она очень хорошо играла на гитаре и пела. Один из лагерных охранников договорился и забирал ее на выходной к себе домой. Им разрешали, в качестве прислуги. Он был пожилой, у него такая же пожилая жена была. Их единственный сын погиб на фронте. Они ее забирали к себе домой, кормили по человечески, ничего не разрешали делать, говорили - отдыхай! Она всегда настаивала, что бы помочь им по дому, тогда немка доставала из шкафа абсолютно чистый, ни пылинки, сервиз и давала полотенце, что бы протереть. После войны, когда всех рабочих возвращали, они предлагали ей остаться, говорили, спрячем, выправим документы, будешь с нами жить. Не согласилась, вернулась домой.
Как встретили День Победы?
Очень все радовались, обнимались! Все понимали, что весь этот ужас закончился. Пётр вернулся домой. Позднее вернулись отец и Вера. Мама всё ждала, что Иван вот-вот вернется, похоронку на него мы так и не получили. До самой своей смерти надеялась увидеть его живым.
1949 г. Моя бабушка в форме учащейся металлургического техникума.
На момент написания этого текста, моя бабушка, или как я ее называю, Ба, живет и здравствует, чего и вам желает.
С праздником Великой Победы, всех тех кто прошел через эти страшные годы войны и Вечная Память павшим!
С праздником Великой Победы, моя дорогая Ба!