(no subject)
Вопрос:
Родственно ли чувство юмора в каком-либо отношении переживанию внезапного просветления, сатори?
Ответ:
Конечно. Есть рассказ об одном человеке, который умер, смеясь. Это был простой деревенский житель; однажды он спросил учителя о цвете Амитабхи, который в силу традиционной иконографии бывает красным.
В силу какой-то ошибки он решил, что учитель назвал цвет Амитабхи цветом золы в костре. И это повлияло на всю его практику медитации: когда он практиковал созерцание видимого образа Амитабхи, Амитабха был серым.
И вот этот человек умирал. Лежа на смертном одре, он захотел удостовериться в правильности своей практики - и он спросил другого учителя о цвете Амитабхи. Учитель ответил, что цвет Амитабхи - красный; тогда умирающий внезапно разразился хохотом: "Так вот оно что! Я представлял его цвета золы, а теперь вы мне говорите, что красный!" Он опять расхохотался и умер, смеясь. Таким образом здесь вопрос в том, чтобы преодолеть своеобразную серьезность.
Есть много рассказов о людях, которые оказались действительно способны увидеть пробужденное состояние ума во время смеха - они видели контраст, иронию полярных ситуаций.
Например, был один отшельник; а его поклонник оказывал ему поддержку - доставлял пищу и другие необходимые припасы. Чаще всего он посылал все это с женой или дочерью, но вот однажды отшельник услышал, что жертвователь собирается прийти к нему сам. Отшельник подумал, что надо произвести на него приятное впечатление, почище прибрать святилище и навести порядок в келье. Он принялся за работу - все вычистил, все привел в порядок, добился того, что святилище стало выглядеть весьма впечатляюще с чашами воды и ярко горевшими масляными светильниками. Окончив работу, он присел и оглядел помещение: и общий вид привел его в восхищение. Все выглядело таким опрятным, даже как будто не вполне настоящим. Внезапно к своему удивлению он понял, каким оказался лицемером. Тогда он отправился на кухню, стал горстями хватать золу и швырять ее на алтарь, пока всюду не возник полный беспорядок. Когда покровитель пришел, его чрезвычайно поразил такой вид комнаты, отсутствие в ней опрятности. Отшельник не смог удержаться от смеха и с хохотом сказал: "Я постарался привести в порядок комнату, но потом подумал, что, пожалуй, надо показать вам все в таком виде". И оба, покровитель и отшельник, разразились хохотом. Для обоих этот факт стал великим моментом пробуждения.
Родственно ли чувство юмора в каком-либо отношении переживанию внезапного просветления, сатори?
Ответ:
Конечно. Есть рассказ об одном человеке, который умер, смеясь. Это был простой деревенский житель; однажды он спросил учителя о цвете Амитабхи, который в силу традиционной иконографии бывает красным.
В силу какой-то ошибки он решил, что учитель назвал цвет Амитабхи цветом золы в костре. И это повлияло на всю его практику медитации: когда он практиковал созерцание видимого образа Амитабхи, Амитабха был серым.
И вот этот человек умирал. Лежа на смертном одре, он захотел удостовериться в правильности своей практики - и он спросил другого учителя о цвете Амитабхи. Учитель ответил, что цвет Амитабхи - красный; тогда умирающий внезапно разразился хохотом: "Так вот оно что! Я представлял его цвета золы, а теперь вы мне говорите, что красный!" Он опять расхохотался и умер, смеясь. Таким образом здесь вопрос в том, чтобы преодолеть своеобразную серьезность.
Есть много рассказов о людях, которые оказались действительно способны увидеть пробужденное состояние ума во время смеха - они видели контраст, иронию полярных ситуаций.
Например, был один отшельник; а его поклонник оказывал ему поддержку - доставлял пищу и другие необходимые припасы. Чаще всего он посылал все это с женой или дочерью, но вот однажды отшельник услышал, что жертвователь собирается прийти к нему сам. Отшельник подумал, что надо произвести на него приятное впечатление, почище прибрать святилище и навести порядок в келье. Он принялся за работу - все вычистил, все привел в порядок, добился того, что святилище стало выглядеть весьма впечатляюще с чашами воды и ярко горевшими масляными светильниками. Окончив работу, он присел и оглядел помещение: и общий вид привел его в восхищение. Все выглядело таким опрятным, даже как будто не вполне настоящим. Внезапно к своему удивлению он понял, каким оказался лицемером. Тогда он отправился на кухню, стал горстями хватать золу и швырять ее на алтарь, пока всюду не возник полный беспорядок. Когда покровитель пришел, его чрезвычайно поразил такой вид комнаты, отсутствие в ней опрятности. Отшельник не смог удержаться от смеха и с хохотом сказал: "Я постарался привести в порядок комнату, но потом подумал, что, пожалуй, надо показать вам все в таком виде". И оба, покровитель и отшельник, разразились хохотом. Для обоих этот факт стал великим моментом пробуждения.