Адам и окружающая реальность
Давно не писала про Адама и Мартушу, хотя, конечно же, каждый день есть что рассказать.
На самом деле, все что было две недели назад, кажется каким-то нереальным, но так как это все было и Адам это все тоже запомнит, напишу для себя, чтобы потом, если он захочет, можно было ему рассказать.
Итак, в пять утра в пятницу в день шестилетия Адамички, Сашка получил цав шмоне и уехал, успев поздравить его с днем рождения и подарив подарки.
Я в состоянии нереальности сделала Адаму торт - футбольное поле, фотографию которого мы отослали Сашке. Первый раз за несколько лет я провожу два дня с включенным телевизором, Адам напротив меня в наушниках смотрит мультфильмы и играет в игры сколько хочет, периодически оглядываясь на меня и проверяя, что я все внимательно слушаю и если что, сирену мы услышим. Марти играет в кукольный дом. Адам спрашивает - "Папа пошел воевать?" "Нет,- говорю я, "папа пошел нас защищать."
В субботу вечером звонит свекровь и спрашивает, слышала ли я сирену. Сирену мы не слышим, и я начинаю дергаться от каждого звука, доносящегося с улицы.
В тот же вечер идем к друзьям, живущим напротив, и звук их закипающего чайника заставляет меня подскочить. Вечером перед сном, как всегда, желаем спокойной ночи всем нашим любимым, включая на этот раз и папу. Я начинаю думать, какой была глупой и истеричной, когда ненавидела обычные Сашкины милуимы.
Всю ночь не могу уснуть, вдруг будет сирена, а я не услышу. Мы все-таки живем даже не в пофигистичном Тель-Авиве, а в тихом, уютном Рамат-Гане. Сирены для нас в новинку. Утром в воскресенье мы с Адамом оптимистично обсуждаем пятый железный купол, установленный в Тель-Авиве. Завожу его в школу и мы вместе проверяем бомбоубежище, которое совсем рядом от его класса. Я рассказываю ему про игру - зарницу, в которую мы играли в школе. Говорю, что это что-то похожее.
Днем на работе звучит сирена. Все нехотя плетутся в коридор, для нас это все еще кажется слишком далеким. Я представляю себе Адама и Марти в этом момент и чувствую тошноту, хотя знаю, что все должно быть в порядке. Через десять минут получаю мейл от учительницы о том, что дети очень организованно и быстро спустились в бомбоубежище. Чувствую дикий прилив благодарности Фанни, которая нашла время написать мейл. В садике у Мартуши как раз был кружок с животными, на который привели петуха, который с детьми отправился в защищенное место. Вечером мы с Адамом смеемся и представляем себе петуха, который сидит с детьми в крошечной комнатке. Спрашиваю, как было в школе во вермя сирены. "Кайф"- отвечает он. "Я совсем не боялся, было очень интересно".
Пытаюсь решить, вести ли Адама на шахматы, а вдруг сирена, а я с ними в машине. Не хочется ломать установившийся ритм их жизни и мы едем на кружок. Приезжаем домой после кружка, я довольная, что все обошлось, иду с ними немного прогуляться в наш двор. Звоню свекрови, сказать, что получила смс от Сашки, что все в порядке, в этот момент раздается сирена. Прощаюсь со свекровью, хватаю Марту и все свои сумки, и мы бежим в бомбоубежище нашего дома. Впереди бежит Адам, наша соседка Эфрат и ее сын. Эфрат, мужа которой за четыре дня до этого я спросила, чувствуя себя полной идиоткой, знает ли он, есть ли у нас бомбоубежище, и который совсем не посчитал мой вопрос глупым, удивившись, что я не знаю таких вещей, показал мне, где оно находится. Оказалось, Эфрат понятия не имела, куда бежать. Глупые вопросы иногда оказываются полезными. Мы слышим сильный грохот, остаемся еще несколько минут внутри и выходим. Адам помогает мне нести сумки и задает совершенно простой вопрос, на который у меня нет ответа - "зачем и кто это делает."
Доплетаемся до дома, продолжаем прерванный со свекровью разговор. С улицы слышу голоса Дафны и Владика, высовываюсь из окна и говорю, что гулять сегодня уже не выйдем. Перед сном принимаю два акамоля и засыпаю в обнимку с детьми.
Утром Адам рассказывает мне, что надо делать, если я нахожусь далеко от самого близкого защищенного места. Показывает, как надо лечь на землю и накрыть голову руками. Он может давать лекции не хуже, чем командование службы тыла. Меня в очередной раз поражает его взрослость. Маленький человечек, который наполняет меня силами. Чтобы не расстраивать Марти, которая все время спрашивает, где папа, он говорит со мной специальным языком. Говорит, что хочет столько всего рассказать папе, боится, что забудет все свои мысли. Я предлагаю ему рисовать каждый раз, когда у него появляется желание что-то рассказать. Помогает мне рассмешить Марти, как только она начинает плакать. Одевает ей ботинки, несет ее рюкзак, когда мы поднимаемся по лестнице.
На работе я непрерывно говорю с людьми, которые в отчаянии звонят нам и спрашивают, что им делать. Мы звоним за них в социальные службы, больницы и просто слушаем их.
Кульминацией всего этого была игра Адама с этим самым пятилетним соседом, с которым мы были в бомбоубежище. Сашка спал, Марти тоже участвовала в игре, а я слушала и слушала. Они играли в школу и был у них мальчик Юваль, который очень плохо себя вел и его все время отводили к директору и наказывали, а потом оставили одного в коридоре. И тут Адам издает звук сирены и кричит: "Сирена. Быстро все в бомбоубежище. И Юваль тоже! Быстро иди с нами". Я со смехом спрашиваю: "Что, и даже Юваль идет?" "Ты что, мама, он ведь не может отстаться в незащищенном месте!."