Численное большинство и малая группа
Многие люди не понимают, какая в принципе может быть опасность от приезжих. Часто звучат аргументы такого типа: "а что угрожает русским, их же большинство?", "преступники есть в любом народе, не надо обобщать", "эти темы разжигают только националисты".
Аргумент про количество приходит в голову легко и естественно. Действительно, ну какая может быть угроза большинству от нескольких процентов чужаков?
Но люди, которые считают, что достаточно посмотреть на числовое соотношение, не понимают важных системных аспектов социальных явлений.
Вот есть большая масса людей, просто живущих на определенной территории. И есть небольшая, сплочённая и хорошо скоординированная группа приезжих, живущая среди этого большинства.
У этой группы имеются:
- чёткое деление на свой / чужой;
- координация (внутренние связи, формальные и неформальные оргструктуры, лидеры);
- принцип "всегда вступаться за своих" (свои всегда правы, причём независимо от конкретных обстоятельств);
- общий интерес (успешное проживание на данной территории, получение денег и ресурсов, усиление влияния группы и улучшение условий для её членов);
- ресурсы (деньги, бизнесы, влияние, связи).
Пока все мирно живут и законно зарабатывают, ничего особого вроде и не происходит. Но жизнь не всегда течёт мирно и спокойно, и если возникает проблемная ситуация, конфликт интересов, стороны ведут себя очень по-разному.
Допустим, конфликт совсем небольшой, люди повздорили на улице. На одной стороне конфликта одиночки из местного населения, те, кого это непосредственно затронуло (быть может, с кем-то из близких или друзей). А на другой стороне - не одиночки, а группировка, где законом жизни является вступаться за своих. Если нужно - быстро подъедут, поддержат массой, криком и другими убедительными аргументами.
Если конфликт более серьёзный, задействована полиция, местные власти, то на одной стороне просто местные жители, соседи или односельчане. А на другой стороне подключаются лидеры диаспоры, авторитетные бизнесмены, другие уважаемые люди. Обычно на местном уровне у диаспоры есть ресурсы, которые можно использовать для решения проблем. В частности, установлены связи с людьми в полиции, с чиновниками и депутатами, есть к кому обратиться, замолвить словечко за своих. То есть и на местном уровне обычно есть возможность договориться и решить дело в свою пользу.
Если же дело настолько серьёзное, что выходит на уровень областных или центральных властей, то и тут со стороны диаспоры есть влиятельные фигуры или организации: землячество, посольство или представительство своей республики, а то и свой республиканский президент, которого уважают в Кремле.
При этом важно, что власти (и власти местные, и областные, и власти в Кремле) не являются представителями интересов коренного населения. Они являются властями территории (и представителями всего многонационального населения территории) и заинтересованы в основном в том, чтобы население вело себя спокойно. Хотя у власти территории больше сил, чем у диаспор, но власти не используют эту силу для противодействия, и в результате их эпизодическое вмешательство проигрывает систематическому скоординированному давлению.
Поэтому тридцать лет реакция на проблемы была в русле "у нас многонациональная страна", "ребята, давайте жить дружно", "это бытовые проблемы, а не межнациональные", "надо давить националистов-шовинистов-ксенофобов, которые разжигают межнациональную рознь". И даже экстренное вмешательство, которое в последние месяцы иногда стали демонстрировать власти (в частности, глава СК Бастрыкин) всегда реактивно, направлено лишь на то, чтобы погасить конкретное обострение.
Таким образом получается, что в реальных проблемных ситуациях и конфликтах организованная сила всегда на стороне меньшинства. А государствообразующий народ, имея номинальное большинство, никак не может задействовать это своё количественное преимущество, не действует как консолидированная сила. Он не просто распределён по большой территории, он атомизирован, у него нет своей организации, нет политического представительства, нет возможности сформулировать и законно отстаивать свои интересы.
------
Я намеренно не затрагиваю тут вопросы "почему так сложилось" и "что делать". Оба вопроса не имеют простых ответов, это отдельный серьёзный разговор. А здесь речь лишь об известном системном эффекте взаимодействия сплочённого меньшинства и разрозненного большинства (в специфических условиях многонациональной Российской Федерации).
Аргумент про количество приходит в голову легко и естественно. Действительно, ну какая может быть угроза большинству от нескольких процентов чужаков?
Но люди, которые считают, что достаточно посмотреть на числовое соотношение, не понимают важных системных аспектов социальных явлений.
Вот есть большая масса людей, просто живущих на определенной территории. И есть небольшая, сплочённая и хорошо скоординированная группа приезжих, живущая среди этого большинства.
У этой группы имеются:
- чёткое деление на свой / чужой;
- координация (внутренние связи, формальные и неформальные оргструктуры, лидеры);
- принцип "всегда вступаться за своих" (свои всегда правы, причём независимо от конкретных обстоятельств);
- общий интерес (успешное проживание на данной территории, получение денег и ресурсов, усиление влияния группы и улучшение условий для её членов);
- ресурсы (деньги, бизнесы, влияние, связи).
Пока все мирно живут и законно зарабатывают, ничего особого вроде и не происходит. Но жизнь не всегда течёт мирно и спокойно, и если возникает проблемная ситуация, конфликт интересов, стороны ведут себя очень по-разному.
Допустим, конфликт совсем небольшой, люди повздорили на улице. На одной стороне конфликта одиночки из местного населения, те, кого это непосредственно затронуло (быть может, с кем-то из близких или друзей). А на другой стороне - не одиночки, а группировка, где законом жизни является вступаться за своих. Если нужно - быстро подъедут, поддержат массой, криком и другими убедительными аргументами.
Если конфликт более серьёзный, задействована полиция, местные власти, то на одной стороне просто местные жители, соседи или односельчане. А на другой стороне подключаются лидеры диаспоры, авторитетные бизнесмены, другие уважаемые люди. Обычно на местном уровне у диаспоры есть ресурсы, которые можно использовать для решения проблем. В частности, установлены связи с людьми в полиции, с чиновниками и депутатами, есть к кому обратиться, замолвить словечко за своих. То есть и на местном уровне обычно есть возможность договориться и решить дело в свою пользу.
Если же дело настолько серьёзное, что выходит на уровень областных или центральных властей, то и тут со стороны диаспоры есть влиятельные фигуры или организации: землячество, посольство или представительство своей республики, а то и свой республиканский президент, которого уважают в Кремле.
При этом важно, что власти (и власти местные, и областные, и власти в Кремле) не являются представителями интересов коренного населения. Они являются властями территории (и представителями всего многонационального населения территории) и заинтересованы в основном в том, чтобы население вело себя спокойно. Хотя у власти территории больше сил, чем у диаспор, но власти не используют эту силу для противодействия, и в результате их эпизодическое вмешательство проигрывает систематическому скоординированному давлению.
Поэтому тридцать лет реакция на проблемы была в русле "у нас многонациональная страна", "ребята, давайте жить дружно", "это бытовые проблемы, а не межнациональные", "надо давить националистов-шовинистов-ксенофобов, которые разжигают межнациональную рознь". И даже экстренное вмешательство, которое в последние месяцы иногда стали демонстрировать власти (в частности, глава СК Бастрыкин) всегда реактивно, направлено лишь на то, чтобы погасить конкретное обострение.
Таким образом получается, что в реальных проблемных ситуациях и конфликтах организованная сила всегда на стороне меньшинства. А государствообразующий народ, имея номинальное большинство, никак не может задействовать это своё количественное преимущество, не действует как консолидированная сила. Он не просто распределён по большой территории, он атомизирован, у него нет своей организации, нет политического представительства, нет возможности сформулировать и законно отстаивать свои интересы.
------
Я намеренно не затрагиваю тут вопросы "почему так сложилось" и "что делать". Оба вопроса не имеют простых ответов, это отдельный серьёзный разговор. А здесь речь лишь об известном системном эффекте взаимодействия сплочённого меньшинства и разрозненного большинства (в специфических условиях многонациональной Российской Федерации).