Глубокая колея
Я вижу, что разговор постепенно съезжает в привычную колею.
Началось, если кто забыл, с того, что я высказался о передаче "Вести+", в которой устроили выволочку игумену Петру Мещеринову и протоиерею Георгию Митрофанову.
Там же я обратил внимание на то, что одновременно происходит несколько споров (как минимум четыре), переключение между которым происходит почти незаметно для участников. В конце я выразил убежденность в том, что разговор (точнее, разговоры) нужно продолжать, но при этом четко обозначать предмет разговора и выдерживать эту рамку.
Обсуждение, вызванное моим сообщением, продемонстрировало все те проблемы, о которых я , собственно, и говорил.
Я писал о том, что разговор об истории (что, как и почему происходило) очень быстро смешивается с разговором о сталинизме и о борьбе с ним. Но лейтмотивом значительной части комментариев стала недопустимость поиска компромиссов со сталинистами. А намерение углубить понимание истории почему-то зачастую воспринимается как попытка "отмазать" Сталина от безоговорочного осуждения.
Я в своем подходе к этой теме исходил из следующих очевидных для меня положений:
1. Сталин более полувека как мертв, мертвы его соратники, приближенные и подручные. Влиятельных политических деятелей или организаций, намеревающихся использовать "сталинистские" методы для достижения своих программных целей, на горизонте не видно. Опасность прихода к власти подпольных сталинистов при поддержке сумасшедших старушек с портретами Иосифа Виссарионовича на груди представляется мне малореальной.
2. Уже как минимум 20 лет прошло с начала последней волны разоблачения сталинизма. Опубликованы сотни книг, тысячи статей, показаны десятки фильмов. Первичная задача "обнародования правды о сталинизме" тем самым выполнена - любой желающий получить информацию может это сделать, не опасаясь за свою судьбу.
3. При этом массовое представление об этой эпохе крайне мифологизировано, а дискурс заполнен штампами и клише. Это само по себе понятно - ниспровержение советской официозной идеологии шло по принципу "клин клином вышибают", и этот антисталинистский клин был построен как типичная мифологическая картина мира (см. об этом серию моих сообщений).
4. Среди собравшихся на наш виртуальный разговор едва ли имеются сознательные сталинисты или люди, предпочитающие неправду и передержки. Напротив, тут собрались люди, ценящие истину и готовые потратить немалые усилия для того. чтобы углубить свое понимание множества сложных вопросов политики, экономики, истории, культуры (как это показывают ваши журналы).
5. Исходя их вышеизложенного, я считал само собой разумеющимся, что нет необходимости вопроизводить ритуальные проклятия Сталину и сталинизму. Вряд ли кто-то из нас заподозрит другого в сознательной апологии сталинизма.
Возможно, мне следовало так все это и написать, прежде чем затрагивать эту тему. Но я этого не сделал и тем самым не предотвратил сползание разговора в ту самую наезженную колею, в которой мы все и оказались. Похоже, тема "сталинизма" обладает таким силовым полем, которое почти принудительно выстраивает ход разговора. В этом она схожа с темой антисемитизма, затронув которую, рискуешь независимо от первоначальной мысли и желаемого направления разговора получить классическую двухполюсную картину, в которой аудиторией воспринимается только та часть смысла высказывания, которая ориентирована вдоль силовых линий, а все остальное отсекается при восприятии, или в лучшем случае теряется через один-два хода диалога. Такой вот поляризованный дискурс, будь он неладен.
Началось, если кто забыл, с того, что я высказался о передаче "Вести+", в которой устроили выволочку игумену Петру Мещеринову и протоиерею Георгию Митрофанову.
Там же я обратил внимание на то, что одновременно происходит несколько споров (как минимум четыре), переключение между которым происходит почти незаметно для участников. В конце я выразил убежденность в том, что разговор (точнее, разговоры) нужно продолжать, но при этом четко обозначать предмет разговора и выдерживать эту рамку.
Обсуждение, вызванное моим сообщением, продемонстрировало все те проблемы, о которых я , собственно, и говорил.
Я писал о том, что разговор об истории (что, как и почему происходило) очень быстро смешивается с разговором о сталинизме и о борьбе с ним. Но лейтмотивом значительной части комментариев стала недопустимость поиска компромиссов со сталинистами. А намерение углубить понимание истории почему-то зачастую воспринимается как попытка "отмазать" Сталина от безоговорочного осуждения.
Я в своем подходе к этой теме исходил из следующих очевидных для меня положений:
1. Сталин более полувека как мертв, мертвы его соратники, приближенные и подручные. Влиятельных политических деятелей или организаций, намеревающихся использовать "сталинистские" методы для достижения своих программных целей, на горизонте не видно. Опасность прихода к власти подпольных сталинистов при поддержке сумасшедших старушек с портретами Иосифа Виссарионовича на груди представляется мне малореальной.
2. Уже как минимум 20 лет прошло с начала последней волны разоблачения сталинизма. Опубликованы сотни книг, тысячи статей, показаны десятки фильмов. Первичная задача "обнародования правды о сталинизме" тем самым выполнена - любой желающий получить информацию может это сделать, не опасаясь за свою судьбу.
3. При этом массовое представление об этой эпохе крайне мифологизировано, а дискурс заполнен штампами и клише. Это само по себе понятно - ниспровержение советской официозной идеологии шло по принципу "клин клином вышибают", и этот антисталинистский клин был построен как типичная мифологическая картина мира (см. об этом серию моих сообщений).
4. Среди собравшихся на наш виртуальный разговор едва ли имеются сознательные сталинисты или люди, предпочитающие неправду и передержки. Напротив, тут собрались люди, ценящие истину и готовые потратить немалые усилия для того. чтобы углубить свое понимание множества сложных вопросов политики, экономики, истории, культуры (как это показывают ваши журналы).
5. Исходя их вышеизложенного, я считал само собой разумеющимся, что нет необходимости вопроизводить ритуальные проклятия Сталину и сталинизму. Вряд ли кто-то из нас заподозрит другого в сознательной апологии сталинизма.
Возможно, мне следовало так все это и написать, прежде чем затрагивать эту тему. Но я этого не сделал и тем самым не предотвратил сползание разговора в ту самую наезженную колею, в которой мы все и оказались. Похоже, тема "сталинизма" обладает таким силовым полем, которое почти принудительно выстраивает ход разговора. В этом она схожа с темой антисемитизма, затронув которую, рискуешь независимо от первоначальной мысли и желаемого направления разговора получить классическую двухполюсную картину, в которой аудиторией воспринимается только та часть смысла высказывания, которая ориентирована вдоль силовых линий, а все остальное отсекается при восприятии, или в лучшем случае теряется через один-два хода диалога. Такой вот поляризованный дискурс, будь он неладен.