"НОВАЯ РУССКАЯ ИДЕОЛОГИЯ" МИХАИЛА ДЕЛЯГИНА. ЧАСТЬ 1
Беда, коль пироги начнет печи сапожник,
А сапоги тачать пирожник.
И.А. Крылов
Осенью нас ждут Большие Выборы - очередной грандиозный политический аттракцион. В нем главной интригой станет борьба за доминирование в Госдуме, а основными ее участниками будут политические партии. Правящую партию ЕдРо, остро нелюбимую народом и давно напрашивающуюся на переворот, все конкуренты всеми силами будут стаскивать с пьедестала. Как говорится, «падающего толкни» - любимая игра политиков. А в том, что ЕдРо падает, нас убеждают объективные цифры: по опросам Левада-центра, если бы выборы в Думу состоялись 14 марта, за эту партию проголосовало бы всего 27 % избирателей.
Это падение соответствует смене экономического и внутриполитического курса, затеянной Путиным и Мишустиным, - не то на госкапитализм с оттенком социализма, не то на социализм с оттенком госкапитализма (эту смену я предсказывал еще в 1994 году в статье «Национал-капитализм», опубликованной в «Независимой газете»). Данный курс во многом продиктован общественными настроениями: по признанию того же Левада-центра, 68 % опрошенных считают, что именно государство должно заботиться о своих гражданах и обеспечивать им достойный образ жизни. Но вектор устремлений ЕдРа явно направлен в обратную сторону.
За 20 лет ЕдРо, созданная Березовским из подручного материала, а затем принявшая в свои недра «Отечество - Всю Россию» Лужкова, поистине превратилась в «ядро». На ноге Путина. С одной стороны, эта партия помогает президенту проводить в жизнь нужные ему законы, но с другой - тихой сапой обеспечивает саботаж его указов и распоряжений, а заодно создает ему совершенно неприемлемые репутационные издержки, будучи ничем иным, как сборищем лоббистов. Путин недаром давно и систематически дистанцируется от непопулярной «партии власти», а в текущем марте публично отказался возглавить партийный список на выборах. Его попытку создать себе параллельную опору в виде ОНФ я не считаю удачной. Не случайно Фронт застрял на политической периферии, так и не став дублирующей партией власти, готовой к перехвату всей власти вообще и вытеснению ЕдРа. Но поскольку заказ на такую партию существует как на самом верху, так и в обществе в целом, то следует ожидать, что ее станут делать из уже существующих партий, причем нетрудно уже сейчас видеть, из какой именно.
Очевидно, что общее заметное полевение российского общества в его значимых политических сегментах, повышает шансы любых левых организаций - от КПРФ до движения «За новый социализм» Платошкина. Однако замена в качестве правящей партии ЕдРа на КПРФ (основного претендента до недавних пор) не может устроить никого, кроме самих коммунистов и их традиционного электората. То же можно сказать и об ЛДПР, имеющей строго ограниченную электоральную нишу и выполняющей роль своего рода балансира в думской политике. Зато мы увидели пару решительных телодвижений со стороны Справедливой России, способных не только усилить ее традиционную роль спойлера КПРФ, но и подкрепить претензию на амплуа любимца публики.
Во-первых, СР слилась с партиями «Патриоты России» Геннадия Семигина и «За правду» Захара Прилепина. Что касается партии Семигина, ее привычное предназначение «наполнителя» (в основном партийного кошелька) в разных альянсах ни для кого не новость. Это дело нужное, но не принципиальное. Иное дело - лево-популистская организация Прилепина и он сам, хорошо раскрученный медиа-персонаж. Несмотря на неоднозначную репутацию оного лимоновского выученика (сильно подпорченную Игорем Стрелковым), его не первый год ведут и пестуют СМИ вообще и ТВ в частности, он узнаваем в народе, довольно харизматичен и способен принести дополнительные голоса справороссам. Благодаря слиянию доля СР в левом секторе российской политики должна возрасти, по моим представлениям.
Во-вторых, Сергей Миронов сделал, на мой взгляд, исключительно удачное приобретение, пригласив на роль партийной «говорящей головы» известного экономиста и политолога левого (марксистского) толка Михаила Делягина. Чья возросшая с недавнего времени активность как блогера и медиа-персоны резко выделила своего героя среди политических комментаторов. Альянс вполне взаимовыгодный, надо сказать: не прижившись в коридорах власти, Делягин превратился в крупную фигуру контрэлиты и демонстрирует амбиции, которые вполне могут быть удовлетворены в рамках успешной партии. Публично продекларировав свою партийную принадлежность, Делягин сразу отметился несколькими яркими выступлениями; в том числе озвучил партийную предвыборную программу (которую, как видно, ему доверили составить), но главное - создал и выставил в интернете текст под названием «Новая русская идеология».
Сразу оговорюсь, что считаю Делягина высоко компетентным экономистом и профессиональным разоблачителем либерального лобби как основного внутреннего врага России. Его книгу «Светочи Тьмы» (биографии 27 основных российских либералов) читал с неподдельным наслаждением - это готовый «расстрельный список первой очереди» на случай прихода к власти патриотов. Я вообще с интересом слежу за выступлениями Михаила Геннадьевича и даже как-то отреагировал в Рунете на его рекомендательный список литературы по общественным наукам. Симпатизируя автору, я не набивался бы ему в оппоненты, если бы он не назвал свой программный текст таким вызывающим образом: «русская идеология», да еще и «новая». Состоя тридцать лет в Русском движении, где в основном занимался именно созданием новой русской идеологии, я, понятное дело, не мог не изучить с лупой в руке этот опус неофита, прежде в русских политических рядах не замеченного.
И вот что я обнаружил. В целом документ написан очень небрежно, «а-ля прим»: это скорее эскиз, набросок, нежели выношенная, серьезно проработанная системная идеология. «Взгляд и нечто», - как выражался критик В.Г. Белинский (или «сумбур вместо музыки»). Так что не обессудьте: моя рецензия не будет отличаться такой же дотошностью и придирчивой мелочностью, как это свойственно иным моим разборам (см., например, в книге «Уклоны, загибы и задвиги в Русском движении»). Я постараюсь быть краток и сосредоточиться только на главном. Тем более, что в тексте Делягина действительно немало нового и верного. Беда только в том, что то, что верно в нем, - то неново; а то, что ново, - то неверно.
В сырой материи Делягина нетрудно выделить три субстрата: 1) то, с чем можно согласиться без спора; 2) то, что представляется спорным, но может обсуждаться; 3) то, что я считаю категорически неверным, ошибочным и неприемлемым.
Итак, по очереди.
Бесспорное
Совсем уж бесспорных моментов в исследуемой доктрине я не нашел вообще. Но условно можно бы согласиться со следующим.
Во-первых, автор пишет: «Прекращение замены населения России завозимыми гастарбайтерами и отказ таким образом от создания рабовладельческого общества откроет двери массовому техническому прогрессу».
Собственно, согласие вызывает скрытый в этой фразе призыв к отказу от замещения приезжими работниками-инородцами - коренного населения, «невыгодного» для эксплуатации работодателями-капиталистами. На этом отказе русский политический сектор настаивает, сколько себя помню; да я и сам неоднократно выступал в этом ключе, в том числе с думской трибуны. Есть серьезные работы социологов и экономистов, говорящие о том, что массовый завоз гастарбайтеров в условиях безработицы и избытка, в реальности, трудовых ресурсов в России - есть преступление против своего народа. И т.д.
Оговорюсь: я считаю, что в данном вопросе не все так просто и однозначно. В частности, именно «создание рабовладельческого общества» семь тысяч лет тому назад «открыло двери массовому техническому прогрессу», поскольку позволило отделить умственный труд от физического. И с тех пор именно те народы прогрессировали наиболее стремительно и успешно, которые находили все более совершенные способы эксплуатации человека человеком, никогда не отказываясь при этом и от таких ее примитивных форм, как рабский труд, с которым мы сталкиваемся и в ХХ-XXI вв. Но это, как говорится, a propos. Видимо, Делягин относится к той группе экономистов, которая считает, что работодатель, будучи ограничен в доступе к дешевой рабочей силе, будет вынужден прибегать к различным техническим новшествам - есть и такая точка зрения. Мне эта логика кажется небезупречной, но спорить не стану - я не экономист.
Во-вторых, я принципиально согласен с Делягиным в его вИдении грядущего миропорядка:
«Образ мира в целом. Мир будет хаотичен, непредсказуем, жесток, представлять собой поле войны всех со всеми без правил. Традиционные государства будут в лучшем случае оргструктурами глобального бизнеса, а в основном безвольными исполнителями его воли, в том числе для подавления собственных народов.
Россия должна выглядеть как символ порядка, нормальности, понятности и справедливости, совершенно не скрывающей приоритетности своих собственных интересов. Стиль внешнего поведения - Израиль: перефразируя Голду Меир, мы знаем, что никто в мире не прольет ни слезинки по рекам нашей крови, и должны относиться к миру соответственно».
Все так. Поддерживаю. Я и сам давно мечтаю о том, чтобы русские были для внешнего мира - как евреи с их Торой и Талмудом, а для самих себя - как индусы с их Законами Ману. Не буду здесь обсуждать достижимость таких идеалов (возможность «переделки мышей в ежиков»), но почему бы и не помечтать в данном случае.
Только обязательно надо помнить, что Израиль - государство образцово этнократическое. Оно базируется на идеологии еврейской исключительности, еврейского этноэгоцентризма. Евреи не имеют своей Конституции, утверждая, что им вполне достаточно Торы и Талмуда, но при том недавно кнессет принял формулу новой присяги Израилю именно как еврейскому национальному государству.
Лично я ничего не имею против того, чтобы взять с Израиля пример, исходя из аналогичного понимания русскости и России как русского национального государства. Но подозреваю, что Делягин-то мечтает вовсе не об этом.
Спорное
1. Базовой ценностью номер один автор считает некую «свободу». Он прямо так и пишет: «Главная универсальная ценность человека - свобода. Надо отнять этот термин у Запада».
Делягин никак не обосновывает свою точку зрения, он лишь предстает перед нами, невольно самообнажившись, как ярый адепт того самого Запада, у которого мечтает перехватить свой главный идеал. Тем самым автор «новой русской идеологии» косвенно подтверждает, что пресловутая «свобода» - это вовсе не русский, а именно западный приоритет.
Я как историк полностью согласен с этим. Уточню: перед нами приоритет и идеал именно тех самых либералов-западников, с которыми Делягин воюет в России. Еще точнее: это одна из двух тухлых наживок (комфорт + личная свобода), заглотив которые, Запад стремительно покатился к бесславному закату. Изменив себе, извратив себя до последнего предела, он теперь покушается извратить и весь мир. Отнимать силой «свободу» у Запада не придется: он ее сам всем пытается навязывать в качестве базовой ценности. Насильно придется, напротив, прививать ее здесь, в России. Нам это надо?
Уместно тут напомнить афоризм И.-В. Гёте, жившего всего каких-то 200 лет назад: «Жить, как хочется, - плебейство. Благородны долг и верность». Свобода в современной трактовке - это именно «жить, как хочется». Так понимает ее Европа, так понимают ее наши либералы, к этому поворачивается наша молодежь. За протекшие два столетия Гёте на Западе потерял былое превосходство и авторитет, а плебейство тотально победило. Надо ли брать с него пример?
Впрочем, Делягин, наверное, и сам чувствует, что сказанул что-то не то. И парадоксально пытается соединить требование свободы - с другим, противоречащим ему: «Цель, которой должна служить индивидуальная свобода и на которую она должна быть направлена, объединяя и структурируя всех, пусть и в рамках алгоритмического общества, организованного в рамках национальных социальных платформ, - преображение России на основе соединения русского культурного кода и представлений о социальном и технологическом прогрессе».
Я уж не говорю о том, что претензия на знание «русского культурного кода» - неуместна, если не смешна, в устах экономиста-марксиста Делягина (об этом ниже). Но помилуйте! Свобода, которая что-то там «должна», - это уже не свобода, которая ведь никому ничего не должна в принципе.
2. Специфически русской базовой ценностью автор считает «справедливость». Но никакой абстрактной «справедливости для всех» в природе ведь не существует, справедливость - всегда понятие классовое и национальное. Что справедливо для работника, может показаться несправедливым для работодателя. Что справедливо для армянина - несправедливо для азербайджанца. И т.д. А самое главное разделение - это разное понимание справедливости людьми физического труда («всем поровну») и людьми труда умственного - в частности, общностью предпринимателей и интеллектуалов («каждому свое»). Эти два понимания не объединить «в одном флаконе» никогда и ни за что. Без этого важного уточнения справедливость «по-делягински» повисает в воздухе, становится бесплотным призраком, пустой обманкой. Несолидно.
3. Делягин претендует на знание «русского культурного кода». В чем же он состоит, на его взгляд? А вот:
«Русская культура и российское общество основаны на справедливости, открытом жадном восприятии чужого и превращения его в свое, на одностороннем симбиозе с государством (мы живем в нем, как другие народы живут в ландшафте, истории или книге), на многоуровневой, от семьи до страны, солидарности вовне при конкуренции внутри и, шире, на индивидуальном исполнении коллективных обязанностей. Именно последнее обеспечивает уникальное сочетание индивидуализма и коллективизма, является формулой «русскости», уникальным внутренним противоречием и встроенным в культуру двигателем нашего общества.
Наша уникальность в мире заключается сегодня в органичном соединении главных потребностей нашей эпохи: гуманизма, способности к абстрактному мышлению (а значит, техническому творчеству), мессианства.
Эту культурную матрицу, вне которой любая идеология будет не то что мертва, а попросту не замечена, нам предстоит активировать и направить в верном направлении».
Кое с чем в этой формуле я согласен (насчет адаптации чужого, насчет государства), но не со всем. Что меня не устраивает в этой делягинской идеологеме, что кажется сомнительным?
Прежде всего, демагогия и популизм. Выше уже все сказано по поводу понятия справедливости, превращенного демагогами и популистами в детскую пустышку. Таким же бессодержательным представляется мне центральное утверждение о некоем невразумительном «индивидуальном исполнении коллективных обязанностей», которое якобы «является формулой “русскости”, уникальным внутренним противоречием и встроенным в культуру двигателем нашего общества». Как прикажете понимать эту словесную эквилибристику? По-моему, это просто радужный пузырь, надутый ложными смыслами - не более. Никаким примером Делягин не разъясняет свою мысль, и его «формула русскости» остается безответственной декларацией.
Точно так же невозможно понять, с чего вдруг главными потребностями нашей эпохи Делягин объявил «гуманизм, способность к абстрактному мышлению и мессианство». Автор не потрудился хоть как-нибудь обосновать свою мысль. А сама по себе она вовсе не самоочевидна. Скорее можно предположить, что наша эпоха, характеризуемая в первую очередь перенаселенностью планеты, поставит крест на гуманизме, оправдать который рациональными средствами станет окончательно невозможно. И уж во всяком случае, способность к абстрактному мышлению, являющаяся прерогативой сравнительно немногих достойнейших, вступит в непримиримое противоречие с вышереченным гуманизмом. Хотя бы потому, что как метко заметил Оскар Уайльд, гуманизм противоестественен, ибо помогает выжить ничтожнейшим (понятное дело, за счет достойнейших).
Но главная претензия у меня возникает по поводу «мессианства». Делягин призывает: «Общее дело - преобразование человечества… в прогрессирующую и все более справедливую интегральную… общественную систему. К сожалению, без обращения ко “всему человечеству” в качестве стимула и ориентира не обойтись в силу мессианского характера русской культуры».
Общечеловеческий замах, да еще со ссылкой на якобы познанный автором русский культурный код, ничего, кроме невеселой ухмылки вызвать не может. По нескольким причинам.
Во-первых, надо ясно понимать, что никакого «человечества» в реальности не было никогда, нет сейчас и не предвидится в будущем. Это фикция, типичное воображаемое сообщество. Любая попытка русского народа действовать в видах обустройства всего человечества есть не что иное, как слив и без того невеликих ресурсов в общественный нужник. Неотроцкизм в чистом виде - аналог идеи «мировой революции» и «всемирного коммунизма». На самом деле, с научной точки зрения, максимальная естественно-историческая общность homo sapiens - это раса. Но отвлечемся от занимательной антропологии, вернемся в область политики.
Выше я с одобрением отнесся к прогнозу Делягина о том, что «мир будет… представлять собой поле войны всех со всеми без правил». Скорее всего, именно это нас и ожидает. Но тогда надо выбирать что-то одно, если оставаться в рамках логики: либо война всех против всех, в которой нам, русским, надо выжить и победить, - либо благо «человечества».
Во-вторых, не следует тиражировать сомнительную, подобранную на задворках Изборского клуба идею о якобы вечно, имманентно мессианском характере русской культуры. Да, определенный этап развития русского народа действительно отмечен таким характером. Это связано с быстрым и неуклонным ростом русских в их количестве и могуществе в XVI-XX вв. и, соответственно, с имперскими интенциями их истории. Демографический подъем русского народа сопровождался, как водится, ростом его пассионарности, его территориальной и культурной экспансией. Отсюда как минимум две попытки русских осчастливить «человечество» своими проектами: вначале - православным, потом - коммунистическим. Оба эти проекта всеобщего благоденствия весьма дорого нам обошлись. А главное - они показательно и с треском провалились, пришлись цивилизованному миру не ко двору и были им последовательно отвергнуты один за другим. Россия (а с нею и «русские проекты») дважды в ХХ веке пережила сокрушительное падение, полный крах, едва не кончившийся смертью. Казалось бы - какой урок для думающих людей! Какое твердое основание не заниматься более глупостями и не пытаться облагодетельствовать «человечество», наставить его на «истинный путь»! Однако все время почему-то находятся все новые «мессии», призывающие русских взвалить себе на плечи очередной неподъемный глобальный проект с благородной целью спасения человечества - никак не меньше! Не правда ли, отдает идиотизмом?
Надо ясно понимать: если подобные «проекты» не прокатили даже в эпоху нашего относительного могущества, демографического роста и подъема пассионарности, то тем более они не прокатят сейчас, в эпоху демографического упадка, разорения и утраты витальных сил. Сама история властно разворачивает нас от имперского варианта к варианту Русского национального государства, к «времени дожития». Поэтому сегодня нам нечего предложить, да мы и не должны ничего предлагать другим народам, кроме вежливого равнодушия. Не говоря уж о том, что другими народами будет безусловно отвергнут любой проект, исходящий от русских, не способных на зависть другим обустроить собственный дом, а тем не менее лезущих обустраивать весь прочий мир. Это - если по-честному, без демагогии и популизма.
Между тем, Делягин считает, что русским вообще всегда свойственно обустраивать не свой дом, а весь мир. И предлагает и далее следовать этой традиции. Стратегия провальная, можно сказать сразу, и крайне опасная для русского народа на этапе его заката. Опасная, ибо не соответствует его возможностям и ни к чему, кроме окончательного «надрыва пупка», не приведет. Рекомендация Делягина сродни лукавому совету: жениться старику на молодой ради последнего удовольствия. Приятно? Еще бы! Только как бы не окочуриться на другой день…
А Михаил Геннадьевич все хлопочет: «Общество ждет от власти Большой Инициативы: и потому, что это свойственно русской культурной матрице, и в силу влияния информационных технологий, которые делают людей бессильными и разрозненными элементами социальных платформ». Я не очень понял, при чем тут информационные технологии, но главное не в том: непонятно, что это еще за «Большая Инициатива», за которую нам, русским, опять надо вкалывать, убивать и умирать. Якобы согласно «русской матрице» (что совершенно никем никогда не доказано).
Впрочем, некоторые контуры этой Инициативы, я кажется, нащупал, о чем ниже.
4. Делягин, как неожиданно оказалось, относится к разряду мечтателей, прекраснодушных фантазеров. Возможно, такой тип обществоведа востребован в России по условиям времени и места, но это плохо говорит как о России, так и о Делягине. Принадлежность к племени мечтателей роднит автора «новой русской идеологии» с его духовным отцом - Карлом Марксом, основателем идеологии равно неновой и нерусской. И это родство Делягин не скрывает, говоря о своем детище: «Философская основа идеологии - марксизм как наиболее системный, комплексный и проработанный из всех мировоззренческих течений, но, разумеется, без схоластики и заскорузлости».
Большого греха в том, конечно, нет, я сам поклонник одной из трех составных частей марксизма - а именно диамата и истмата, вне которых не представляю себе успешного философа или историка. Что касается второй части - марксистской политэкономии - здесь я не судья, хотя плачевный результат социалистического эксперимента в СССР заставляет здравомыслящего человека подозревать ее ущербность. Но что касается третьей части - «научного коммунизма» - тут уж пардон: это абсолютная ахинея, мыслительная дрянь, полностью опровергнутая практикой (марксистским же критерием истины).
Для Делгина это, видимо, не так. Не случайно он провозглашает: «Мечта о будущем, какой бы размытой и нелепой она бы ни была, всегда побеждает сколь угодно благополучное настоящее и тем более прошлое».
Похоже, Делягин поспешил употребить слово «всегда». Не думаю, чтобы массовые мечтания приблизили приход рабовладения, феодализма или капитализма. Единственный случай в истории, когда «размытые и нелепые» мечты (точнее: русская крестьянская утопия, замешанная на христианском эгалитаризме) вызвали смену общественно-экономической формации - это вариант с Советской властью и т.н. социализмом. Действительно победив, как метко замечено, благополучное настоящее. Хорошо это или плохо, здесь обсуждать неуместно. Важнее подчеркнуть, что для Делягина данный исторический казус застит весь белый свет, представая в виде универсального опыта. К которому он ошибочно стремится сам, да и нас призывает.
Неудивительно, в силу сказанного, что идеал «новой русской идеологии» Делягин ищет и находит в старой русской практике, в связи с чем сам идет и нас хочет вести вперед с головой, повернутой назад: в социализм, в советский строй. Этот идеал Делягин отстаивает твердо, уперто и даже агрессивно, несмотря на то, что сам прекрасно понимает мифологичность этого идеала, его оторванность от почвы. Он крайне показательно пишет: «Представляется критически важным примириться со сложившимися в обществе мифами об СССР как “Золотом веке” (против порядка 7 % монархистов и 15 % либералов) и 90-х годах как изгнании из рая и кары за грехопадение и предательство отцов (против 15 % либералов) и начать формировать на их основе новый миф о светлом будущем, которое мы все вместе строим во искупление греха».
Как характерно для лжепроповедника «нового» и «русского»! Вперед назад, в светлое прошлое, оно же светлое будущее! Даешь миф! Вот уж поистине самый лукавый и коварный совет, какой только мог дать обществовед опекаемому им обществу! Я не монархист и тем более не либерал, но должен признать: перед нами типичная благоглупость если не провокация. Невольно вспоминается определение, данное известным философом - Георгием Федотовым - русской интеллигенции: «Интеллигенция есть группа, течение и традиция, объединяемые идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей». Точнее не скажешь…
Ну, господа справороссы, если такова ваша «новая» мечта, долженствующая объединить общество, так вы и получите в итоге все тот же гарантированный результат, которым закончился советский эксперимент: крах и распад. Иже случился из-за встроенных дефектов социализма, не из-за чего другого; дефектов, которые вы в упор не хотите замечать и изучать, дабы избежать повторения трагедии.
Конечно, что спорить: такие настроения - возврат в СССР, в социализм - очень популярны сегодня, и эта популярность растет. Тактически для партийного деятеля разумно учитывать фактор массовых настроений и пытаться оседлать данную волну. Но это ничем не лучше, чем поведение большевиков в 1917-1918 гг., или либерал-демократов в 1991-1993 гг., победивших исключительно благодаря агрессивной тактике популизма и демагогии. Делягин просто хороший ученик Ленина и Ельцина, только и всего, и в случае победы навлечет на свою голову, в конечном итоге, такое же проклятие русского народа, как и имярек.
В свете вышеизложенного странным и парадоксальным кажется следующий выверт делягинской мысли. Перечисляя приметы современной философии постмодерна, расцветшей на могиле социализма и марксизма, он верно отмечает: «Нам, по инерции живущим в прошлой, навсегда ушедшей реальности, перечисленное и многое менее важное кажется неправильным, подлежащим исправлению, создающим проблемы и преграды». И тут же делает неожиданный вывод: «Для создания же новой реальности, для преображения России, - а такова стоящая перед нами объективная цель - надо принять эту новую реальность и осознать ее как создающую возможности и снимающую преграды. Чтобы созидать будущее, надо принять настоящее и овладеть им; отрицая настоящее, не обустроишь в будущем даже собственной могилы».
Но при этом зовет-то нас Делягин именно в прошлое, категорически отрицающее настоящее: в СССР, в социализм. Считаю в этой связи, что перед нами просто какая-то палата номер шесть: «шизофрения, как и было сказано» (Булгаков).
Беда с этими марксистами!
Кое-что смысля в тактике, Делягин так ничего и не смог предложить по части стратегии развития России. Это не удивительно, поскольку политэкономическая парадигма тут бессильна в принципе, она не может задавать ценностный вектор, кроме самого примитивного («материальное благополучие»). Смыслы жизни ей не подвластны. А метаполитической или этнополитической парадигмами, альтернативными марксизму с его политэкономией, Михаил Геннадьевич не владеет ни в какой мере.
В результате вместо того, чтобы действительно создать обещанную идеологию, Делягин одаривает нас своими социально-политическими мечтами. Среди которых выделяются мечты о среднем классе и о государстве.
А сапоги тачать пирожник.
И.А. Крылов
Осенью нас ждут Большие Выборы - очередной грандиозный политический аттракцион. В нем главной интригой станет борьба за доминирование в Госдуме, а основными ее участниками будут политические партии. Правящую партию ЕдРо, остро нелюбимую народом и давно напрашивающуюся на переворот, все конкуренты всеми силами будут стаскивать с пьедестала. Как говорится, «падающего толкни» - любимая игра политиков. А в том, что ЕдРо падает, нас убеждают объективные цифры: по опросам Левада-центра, если бы выборы в Думу состоялись 14 марта, за эту партию проголосовало бы всего 27 % избирателей.
Это падение соответствует смене экономического и внутриполитического курса, затеянной Путиным и Мишустиным, - не то на госкапитализм с оттенком социализма, не то на социализм с оттенком госкапитализма (эту смену я предсказывал еще в 1994 году в статье «Национал-капитализм», опубликованной в «Независимой газете»). Данный курс во многом продиктован общественными настроениями: по признанию того же Левада-центра, 68 % опрошенных считают, что именно государство должно заботиться о своих гражданах и обеспечивать им достойный образ жизни. Но вектор устремлений ЕдРа явно направлен в обратную сторону.
За 20 лет ЕдРо, созданная Березовским из подручного материала, а затем принявшая в свои недра «Отечество - Всю Россию» Лужкова, поистине превратилась в «ядро». На ноге Путина. С одной стороны, эта партия помогает президенту проводить в жизнь нужные ему законы, но с другой - тихой сапой обеспечивает саботаж его указов и распоряжений, а заодно создает ему совершенно неприемлемые репутационные издержки, будучи ничем иным, как сборищем лоббистов. Путин недаром давно и систематически дистанцируется от непопулярной «партии власти», а в текущем марте публично отказался возглавить партийный список на выборах. Его попытку создать себе параллельную опору в виде ОНФ я не считаю удачной. Не случайно Фронт застрял на политической периферии, так и не став дублирующей партией власти, готовой к перехвату всей власти вообще и вытеснению ЕдРа. Но поскольку заказ на такую партию существует как на самом верху, так и в обществе в целом, то следует ожидать, что ее станут делать из уже существующих партий, причем нетрудно уже сейчас видеть, из какой именно.
Очевидно, что общее заметное полевение российского общества в его значимых политических сегментах, повышает шансы любых левых организаций - от КПРФ до движения «За новый социализм» Платошкина. Однако замена в качестве правящей партии ЕдРа на КПРФ (основного претендента до недавних пор) не может устроить никого, кроме самих коммунистов и их традиционного электората. То же можно сказать и об ЛДПР, имеющей строго ограниченную электоральную нишу и выполняющей роль своего рода балансира в думской политике. Зато мы увидели пару решительных телодвижений со стороны Справедливой России, способных не только усилить ее традиционную роль спойлера КПРФ, но и подкрепить претензию на амплуа любимца публики.
Во-первых, СР слилась с партиями «Патриоты России» Геннадия Семигина и «За правду» Захара Прилепина. Что касается партии Семигина, ее привычное предназначение «наполнителя» (в основном партийного кошелька) в разных альянсах ни для кого не новость. Это дело нужное, но не принципиальное. Иное дело - лево-популистская организация Прилепина и он сам, хорошо раскрученный медиа-персонаж. Несмотря на неоднозначную репутацию оного лимоновского выученика (сильно подпорченную Игорем Стрелковым), его не первый год ведут и пестуют СМИ вообще и ТВ в частности, он узнаваем в народе, довольно харизматичен и способен принести дополнительные голоса справороссам. Благодаря слиянию доля СР в левом секторе российской политики должна возрасти, по моим представлениям.
Во-вторых, Сергей Миронов сделал, на мой взгляд, исключительно удачное приобретение, пригласив на роль партийной «говорящей головы» известного экономиста и политолога левого (марксистского) толка Михаила Делягина. Чья возросшая с недавнего времени активность как блогера и медиа-персоны резко выделила своего героя среди политических комментаторов. Альянс вполне взаимовыгодный, надо сказать: не прижившись в коридорах власти, Делягин превратился в крупную фигуру контрэлиты и демонстрирует амбиции, которые вполне могут быть удовлетворены в рамках успешной партии. Публично продекларировав свою партийную принадлежность, Делягин сразу отметился несколькими яркими выступлениями; в том числе озвучил партийную предвыборную программу (которую, как видно, ему доверили составить), но главное - создал и выставил в интернете текст под названием «Новая русская идеология».
Сразу оговорюсь, что считаю Делягина высоко компетентным экономистом и профессиональным разоблачителем либерального лобби как основного внутреннего врага России. Его книгу «Светочи Тьмы» (биографии 27 основных российских либералов) читал с неподдельным наслаждением - это готовый «расстрельный список первой очереди» на случай прихода к власти патриотов. Я вообще с интересом слежу за выступлениями Михаила Геннадьевича и даже как-то отреагировал в Рунете на его рекомендательный список литературы по общественным наукам. Симпатизируя автору, я не набивался бы ему в оппоненты, если бы он не назвал свой программный текст таким вызывающим образом: «русская идеология», да еще и «новая». Состоя тридцать лет в Русском движении, где в основном занимался именно созданием новой русской идеологии, я, понятное дело, не мог не изучить с лупой в руке этот опус неофита, прежде в русских политических рядах не замеченного.
И вот что я обнаружил. В целом документ написан очень небрежно, «а-ля прим»: это скорее эскиз, набросок, нежели выношенная, серьезно проработанная системная идеология. «Взгляд и нечто», - как выражался критик В.Г. Белинский (или «сумбур вместо музыки»). Так что не обессудьте: моя рецензия не будет отличаться такой же дотошностью и придирчивой мелочностью, как это свойственно иным моим разборам (см., например, в книге «Уклоны, загибы и задвиги в Русском движении»). Я постараюсь быть краток и сосредоточиться только на главном. Тем более, что в тексте Делягина действительно немало нового и верного. Беда только в том, что то, что верно в нем, - то неново; а то, что ново, - то неверно.
В сырой материи Делягина нетрудно выделить три субстрата: 1) то, с чем можно согласиться без спора; 2) то, что представляется спорным, но может обсуждаться; 3) то, что я считаю категорически неверным, ошибочным и неприемлемым.
Итак, по очереди.
Бесспорное
Совсем уж бесспорных моментов в исследуемой доктрине я не нашел вообще. Но условно можно бы согласиться со следующим.
Во-первых, автор пишет: «Прекращение замены населения России завозимыми гастарбайтерами и отказ таким образом от создания рабовладельческого общества откроет двери массовому техническому прогрессу».
Собственно, согласие вызывает скрытый в этой фразе призыв к отказу от замещения приезжими работниками-инородцами - коренного населения, «невыгодного» для эксплуатации работодателями-капиталистами. На этом отказе русский политический сектор настаивает, сколько себя помню; да я и сам неоднократно выступал в этом ключе, в том числе с думской трибуны. Есть серьезные работы социологов и экономистов, говорящие о том, что массовый завоз гастарбайтеров в условиях безработицы и избытка, в реальности, трудовых ресурсов в России - есть преступление против своего народа. И т.д.
Оговорюсь: я считаю, что в данном вопросе не все так просто и однозначно. В частности, именно «создание рабовладельческого общества» семь тысяч лет тому назад «открыло двери массовому техническому прогрессу», поскольку позволило отделить умственный труд от физического. И с тех пор именно те народы прогрессировали наиболее стремительно и успешно, которые находили все более совершенные способы эксплуатации человека человеком, никогда не отказываясь при этом и от таких ее примитивных форм, как рабский труд, с которым мы сталкиваемся и в ХХ-XXI вв. Но это, как говорится, a propos. Видимо, Делягин относится к той группе экономистов, которая считает, что работодатель, будучи ограничен в доступе к дешевой рабочей силе, будет вынужден прибегать к различным техническим новшествам - есть и такая точка зрения. Мне эта логика кажется небезупречной, но спорить не стану - я не экономист.
Во-вторых, я принципиально согласен с Делягиным в его вИдении грядущего миропорядка:
«Образ мира в целом. Мир будет хаотичен, непредсказуем, жесток, представлять собой поле войны всех со всеми без правил. Традиционные государства будут в лучшем случае оргструктурами глобального бизнеса, а в основном безвольными исполнителями его воли, в том числе для подавления собственных народов.
Россия должна выглядеть как символ порядка, нормальности, понятности и справедливости, совершенно не скрывающей приоритетности своих собственных интересов. Стиль внешнего поведения - Израиль: перефразируя Голду Меир, мы знаем, что никто в мире не прольет ни слезинки по рекам нашей крови, и должны относиться к миру соответственно».
Все так. Поддерживаю. Я и сам давно мечтаю о том, чтобы русские были для внешнего мира - как евреи с их Торой и Талмудом, а для самих себя - как индусы с их Законами Ману. Не буду здесь обсуждать достижимость таких идеалов (возможность «переделки мышей в ежиков»), но почему бы и не помечтать в данном случае.
Только обязательно надо помнить, что Израиль - государство образцово этнократическое. Оно базируется на идеологии еврейской исключительности, еврейского этноэгоцентризма. Евреи не имеют своей Конституции, утверждая, что им вполне достаточно Торы и Талмуда, но при том недавно кнессет принял формулу новой присяги Израилю именно как еврейскому национальному государству.
Лично я ничего не имею против того, чтобы взять с Израиля пример, исходя из аналогичного понимания русскости и России как русского национального государства. Но подозреваю, что Делягин-то мечтает вовсе не об этом.
Спорное
1. Базовой ценностью номер один автор считает некую «свободу». Он прямо так и пишет: «Главная универсальная ценность человека - свобода. Надо отнять этот термин у Запада».
Делягин никак не обосновывает свою точку зрения, он лишь предстает перед нами, невольно самообнажившись, как ярый адепт того самого Запада, у которого мечтает перехватить свой главный идеал. Тем самым автор «новой русской идеологии» косвенно подтверждает, что пресловутая «свобода» - это вовсе не русский, а именно западный приоритет.
Я как историк полностью согласен с этим. Уточню: перед нами приоритет и идеал именно тех самых либералов-западников, с которыми Делягин воюет в России. Еще точнее: это одна из двух тухлых наживок (комфорт + личная свобода), заглотив которые, Запад стремительно покатился к бесславному закату. Изменив себе, извратив себя до последнего предела, он теперь покушается извратить и весь мир. Отнимать силой «свободу» у Запада не придется: он ее сам всем пытается навязывать в качестве базовой ценности. Насильно придется, напротив, прививать ее здесь, в России. Нам это надо?
Уместно тут напомнить афоризм И.-В. Гёте, жившего всего каких-то 200 лет назад: «Жить, как хочется, - плебейство. Благородны долг и верность». Свобода в современной трактовке - это именно «жить, как хочется». Так понимает ее Европа, так понимают ее наши либералы, к этому поворачивается наша молодежь. За протекшие два столетия Гёте на Западе потерял былое превосходство и авторитет, а плебейство тотально победило. Надо ли брать с него пример?
Впрочем, Делягин, наверное, и сам чувствует, что сказанул что-то не то. И парадоксально пытается соединить требование свободы - с другим, противоречащим ему: «Цель, которой должна служить индивидуальная свобода и на которую она должна быть направлена, объединяя и структурируя всех, пусть и в рамках алгоритмического общества, организованного в рамках национальных социальных платформ, - преображение России на основе соединения русского культурного кода и представлений о социальном и технологическом прогрессе».
Я уж не говорю о том, что претензия на знание «русского культурного кода» - неуместна, если не смешна, в устах экономиста-марксиста Делягина (об этом ниже). Но помилуйте! Свобода, которая что-то там «должна», - это уже не свобода, которая ведь никому ничего не должна в принципе.
2. Специфически русской базовой ценностью автор считает «справедливость». Но никакой абстрактной «справедливости для всех» в природе ведь не существует, справедливость - всегда понятие классовое и национальное. Что справедливо для работника, может показаться несправедливым для работодателя. Что справедливо для армянина - несправедливо для азербайджанца. И т.д. А самое главное разделение - это разное понимание справедливости людьми физического труда («всем поровну») и людьми труда умственного - в частности, общностью предпринимателей и интеллектуалов («каждому свое»). Эти два понимания не объединить «в одном флаконе» никогда и ни за что. Без этого важного уточнения справедливость «по-делягински» повисает в воздухе, становится бесплотным призраком, пустой обманкой. Несолидно.
3. Делягин претендует на знание «русского культурного кода». В чем же он состоит, на его взгляд? А вот:
«Русская культура и российское общество основаны на справедливости, открытом жадном восприятии чужого и превращения его в свое, на одностороннем симбиозе с государством (мы живем в нем, как другие народы живут в ландшафте, истории или книге), на многоуровневой, от семьи до страны, солидарности вовне при конкуренции внутри и, шире, на индивидуальном исполнении коллективных обязанностей. Именно последнее обеспечивает уникальное сочетание индивидуализма и коллективизма, является формулой «русскости», уникальным внутренним противоречием и встроенным в культуру двигателем нашего общества.
Наша уникальность в мире заключается сегодня в органичном соединении главных потребностей нашей эпохи: гуманизма, способности к абстрактному мышлению (а значит, техническому творчеству), мессианства.
Эту культурную матрицу, вне которой любая идеология будет не то что мертва, а попросту не замечена, нам предстоит активировать и направить в верном направлении».
Кое с чем в этой формуле я согласен (насчет адаптации чужого, насчет государства), но не со всем. Что меня не устраивает в этой делягинской идеологеме, что кажется сомнительным?
Прежде всего, демагогия и популизм. Выше уже все сказано по поводу понятия справедливости, превращенного демагогами и популистами в детскую пустышку. Таким же бессодержательным представляется мне центральное утверждение о некоем невразумительном «индивидуальном исполнении коллективных обязанностей», которое якобы «является формулой “русскости”, уникальным внутренним противоречием и встроенным в культуру двигателем нашего общества». Как прикажете понимать эту словесную эквилибристику? По-моему, это просто радужный пузырь, надутый ложными смыслами - не более. Никаким примером Делягин не разъясняет свою мысль, и его «формула русскости» остается безответственной декларацией.
Точно так же невозможно понять, с чего вдруг главными потребностями нашей эпохи Делягин объявил «гуманизм, способность к абстрактному мышлению и мессианство». Автор не потрудился хоть как-нибудь обосновать свою мысль. А сама по себе она вовсе не самоочевидна. Скорее можно предположить, что наша эпоха, характеризуемая в первую очередь перенаселенностью планеты, поставит крест на гуманизме, оправдать который рациональными средствами станет окончательно невозможно. И уж во всяком случае, способность к абстрактному мышлению, являющаяся прерогативой сравнительно немногих достойнейших, вступит в непримиримое противоречие с вышереченным гуманизмом. Хотя бы потому, что как метко заметил Оскар Уайльд, гуманизм противоестественен, ибо помогает выжить ничтожнейшим (понятное дело, за счет достойнейших).
Но главная претензия у меня возникает по поводу «мессианства». Делягин призывает: «Общее дело - преобразование человечества… в прогрессирующую и все более справедливую интегральную… общественную систему. К сожалению, без обращения ко “всему человечеству” в качестве стимула и ориентира не обойтись в силу мессианского характера русской культуры».
Общечеловеческий замах, да еще со ссылкой на якобы познанный автором русский культурный код, ничего, кроме невеселой ухмылки вызвать не может. По нескольким причинам.
Во-первых, надо ясно понимать, что никакого «человечества» в реальности не было никогда, нет сейчас и не предвидится в будущем. Это фикция, типичное воображаемое сообщество. Любая попытка русского народа действовать в видах обустройства всего человечества есть не что иное, как слив и без того невеликих ресурсов в общественный нужник. Неотроцкизм в чистом виде - аналог идеи «мировой революции» и «всемирного коммунизма». На самом деле, с научной точки зрения, максимальная естественно-историческая общность homo sapiens - это раса. Но отвлечемся от занимательной антропологии, вернемся в область политики.
Выше я с одобрением отнесся к прогнозу Делягина о том, что «мир будет… представлять собой поле войны всех со всеми без правил». Скорее всего, именно это нас и ожидает. Но тогда надо выбирать что-то одно, если оставаться в рамках логики: либо война всех против всех, в которой нам, русским, надо выжить и победить, - либо благо «человечества».
Во-вторых, не следует тиражировать сомнительную, подобранную на задворках Изборского клуба идею о якобы вечно, имманентно мессианском характере русской культуры. Да, определенный этап развития русского народа действительно отмечен таким характером. Это связано с быстрым и неуклонным ростом русских в их количестве и могуществе в XVI-XX вв. и, соответственно, с имперскими интенциями их истории. Демографический подъем русского народа сопровождался, как водится, ростом его пассионарности, его территориальной и культурной экспансией. Отсюда как минимум две попытки русских осчастливить «человечество» своими проектами: вначале - православным, потом - коммунистическим. Оба эти проекта всеобщего благоденствия весьма дорого нам обошлись. А главное - они показательно и с треском провалились, пришлись цивилизованному миру не ко двору и были им последовательно отвергнуты один за другим. Россия (а с нею и «русские проекты») дважды в ХХ веке пережила сокрушительное падение, полный крах, едва не кончившийся смертью. Казалось бы - какой урок для думающих людей! Какое твердое основание не заниматься более глупостями и не пытаться облагодетельствовать «человечество», наставить его на «истинный путь»! Однако все время почему-то находятся все новые «мессии», призывающие русских взвалить себе на плечи очередной неподъемный глобальный проект с благородной целью спасения человечества - никак не меньше! Не правда ли, отдает идиотизмом?
Надо ясно понимать: если подобные «проекты» не прокатили даже в эпоху нашего относительного могущества, демографического роста и подъема пассионарности, то тем более они не прокатят сейчас, в эпоху демографического упадка, разорения и утраты витальных сил. Сама история властно разворачивает нас от имперского варианта к варианту Русского национального государства, к «времени дожития». Поэтому сегодня нам нечего предложить, да мы и не должны ничего предлагать другим народам, кроме вежливого равнодушия. Не говоря уж о том, что другими народами будет безусловно отвергнут любой проект, исходящий от русских, не способных на зависть другим обустроить собственный дом, а тем не менее лезущих обустраивать весь прочий мир. Это - если по-честному, без демагогии и популизма.
Между тем, Делягин считает, что русским вообще всегда свойственно обустраивать не свой дом, а весь мир. И предлагает и далее следовать этой традиции. Стратегия провальная, можно сказать сразу, и крайне опасная для русского народа на этапе его заката. Опасная, ибо не соответствует его возможностям и ни к чему, кроме окончательного «надрыва пупка», не приведет. Рекомендация Делягина сродни лукавому совету: жениться старику на молодой ради последнего удовольствия. Приятно? Еще бы! Только как бы не окочуриться на другой день…
А Михаил Геннадьевич все хлопочет: «Общество ждет от власти Большой Инициативы: и потому, что это свойственно русской культурной матрице, и в силу влияния информационных технологий, которые делают людей бессильными и разрозненными элементами социальных платформ». Я не очень понял, при чем тут информационные технологии, но главное не в том: непонятно, что это еще за «Большая Инициатива», за которую нам, русским, опять надо вкалывать, убивать и умирать. Якобы согласно «русской матрице» (что совершенно никем никогда не доказано).
Впрочем, некоторые контуры этой Инициативы, я кажется, нащупал, о чем ниже.
4. Делягин, как неожиданно оказалось, относится к разряду мечтателей, прекраснодушных фантазеров. Возможно, такой тип обществоведа востребован в России по условиям времени и места, но это плохо говорит как о России, так и о Делягине. Принадлежность к племени мечтателей роднит автора «новой русской идеологии» с его духовным отцом - Карлом Марксом, основателем идеологии равно неновой и нерусской. И это родство Делягин не скрывает, говоря о своем детище: «Философская основа идеологии - марксизм как наиболее системный, комплексный и проработанный из всех мировоззренческих течений, но, разумеется, без схоластики и заскорузлости».
Большого греха в том, конечно, нет, я сам поклонник одной из трех составных частей марксизма - а именно диамата и истмата, вне которых не представляю себе успешного философа или историка. Что касается второй части - марксистской политэкономии - здесь я не судья, хотя плачевный результат социалистического эксперимента в СССР заставляет здравомыслящего человека подозревать ее ущербность. Но что касается третьей части - «научного коммунизма» - тут уж пардон: это абсолютная ахинея, мыслительная дрянь, полностью опровергнутая практикой (марксистским же критерием истины).
Для Делгина это, видимо, не так. Не случайно он провозглашает: «Мечта о будущем, какой бы размытой и нелепой она бы ни была, всегда побеждает сколь угодно благополучное настоящее и тем более прошлое».
Похоже, Делягин поспешил употребить слово «всегда». Не думаю, чтобы массовые мечтания приблизили приход рабовладения, феодализма или капитализма. Единственный случай в истории, когда «размытые и нелепые» мечты (точнее: русская крестьянская утопия, замешанная на христианском эгалитаризме) вызвали смену общественно-экономической формации - это вариант с Советской властью и т.н. социализмом. Действительно победив, как метко замечено, благополучное настоящее. Хорошо это или плохо, здесь обсуждать неуместно. Важнее подчеркнуть, что для Делягина данный исторический казус застит весь белый свет, представая в виде универсального опыта. К которому он ошибочно стремится сам, да и нас призывает.
Неудивительно, в силу сказанного, что идеал «новой русской идеологии» Делягин ищет и находит в старой русской практике, в связи с чем сам идет и нас хочет вести вперед с головой, повернутой назад: в социализм, в советский строй. Этот идеал Делягин отстаивает твердо, уперто и даже агрессивно, несмотря на то, что сам прекрасно понимает мифологичность этого идеала, его оторванность от почвы. Он крайне показательно пишет: «Представляется критически важным примириться со сложившимися в обществе мифами об СССР как “Золотом веке” (против порядка 7 % монархистов и 15 % либералов) и 90-х годах как изгнании из рая и кары за грехопадение и предательство отцов (против 15 % либералов) и начать формировать на их основе новый миф о светлом будущем, которое мы все вместе строим во искупление греха».
Как характерно для лжепроповедника «нового» и «русского»! Вперед назад, в светлое прошлое, оно же светлое будущее! Даешь миф! Вот уж поистине самый лукавый и коварный совет, какой только мог дать обществовед опекаемому им обществу! Я не монархист и тем более не либерал, но должен признать: перед нами типичная благоглупость если не провокация. Невольно вспоминается определение, данное известным философом - Георгием Федотовым - русской интеллигенции: «Интеллигенция есть группа, течение и традиция, объединяемые идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей». Точнее не скажешь…
Ну, господа справороссы, если такова ваша «новая» мечта, долженствующая объединить общество, так вы и получите в итоге все тот же гарантированный результат, которым закончился советский эксперимент: крах и распад. Иже случился из-за встроенных дефектов социализма, не из-за чего другого; дефектов, которые вы в упор не хотите замечать и изучать, дабы избежать повторения трагедии.
Конечно, что спорить: такие настроения - возврат в СССР, в социализм - очень популярны сегодня, и эта популярность растет. Тактически для партийного деятеля разумно учитывать фактор массовых настроений и пытаться оседлать данную волну. Но это ничем не лучше, чем поведение большевиков в 1917-1918 гг., или либерал-демократов в 1991-1993 гг., победивших исключительно благодаря агрессивной тактике популизма и демагогии. Делягин просто хороший ученик Ленина и Ельцина, только и всего, и в случае победы навлечет на свою голову, в конечном итоге, такое же проклятие русского народа, как и имярек.
В свете вышеизложенного странным и парадоксальным кажется следующий выверт делягинской мысли. Перечисляя приметы современной философии постмодерна, расцветшей на могиле социализма и марксизма, он верно отмечает: «Нам, по инерции живущим в прошлой, навсегда ушедшей реальности, перечисленное и многое менее важное кажется неправильным, подлежащим исправлению, создающим проблемы и преграды». И тут же делает неожиданный вывод: «Для создания же новой реальности, для преображения России, - а такова стоящая перед нами объективная цель - надо принять эту новую реальность и осознать ее как создающую возможности и снимающую преграды. Чтобы созидать будущее, надо принять настоящее и овладеть им; отрицая настоящее, не обустроишь в будущем даже собственной могилы».
Но при этом зовет-то нас Делягин именно в прошлое, категорически отрицающее настоящее: в СССР, в социализм. Считаю в этой связи, что перед нами просто какая-то палата номер шесть: «шизофрения, как и было сказано» (Булгаков).
Беда с этими марксистами!
Кое-что смысля в тактике, Делягин так ничего и не смог предложить по части стратегии развития России. Это не удивительно, поскольку политэкономическая парадигма тут бессильна в принципе, она не может задавать ценностный вектор, кроме самого примитивного («материальное благополучие»). Смыслы жизни ей не подвластны. А метаполитической или этнополитической парадигмами, альтернативными марксизму с его политэкономией, Михаил Геннадьевич не владеет ни в какой мере.
В результате вместо того, чтобы действительно создать обещанную идеологию, Делягин одаривает нас своими социально-политическими мечтами. Среди которых выделяются мечты о среднем классе и о государстве.