очередное "а почему бы нам не"
У writing_cures была недавно прекрасная запись: дескриптивное письмо о хорошем.
Вспоминаешь какой-нибудь момент в жизни, сильно задевший, очень хороший, может, минутный, очень быстрый, но очень хороший. И описываешь его, как можешь, все-все, что сможешь вспомнить, минут двадцать.
Каждый день две недели.
Я страшно устал за последние месяцы, до золушкиного "так уставала, что даже во сне мне иногда снилось, что я засыпаю от усталости".Опять же, осень и почти зима, и похолодало у нас, словом, витамины не помешают.
Это с одной стороны. А с другой - обычно такие трогающие моменты очень личные, и писать их непросто.
Поэтому я сделаю вот что. Всю первую неделю я буду каждый день писать сюда. Вот о том самом. Как получится. Совсем со дна не получится, конечно, но это я буду делать вторую неделю и тайком в тетрадку.
Вовсе не обязательно писать вместе со мной в жж. Но ленту-то вы читатете? Значит, наткнетесь на мою запись. Тут и вспомните - а почему бы нет, хоть в тетрадь, хоть под замок, хоть публично, как захочется.
Только если начали, не бросайте. Условие - каждый день.
Стало быть, сегодняшняя моя история. Про ангела.
Было холодно, день удался, прямо скажем, не очень, настроение - препаршивое. Я шел и крутил в голове мысль о том, что я себя чувствую так, будто не могу придти в себя от какой-то большой потери, нет, не так, дело не в том, что потеря была и теперь этого не вернуть, а в том, что она не прекращается, такая вот продолжительное, нескончаемое убывание непонятно чего непонятно куда, и конца-краю этого не видно. Я выводил эту мысль, как будто записывал, у меня есть состояние письма-в-голове, когда я начинаю не просто мыслить чересчур литературно, а даже вношу в подуманное редакторскую правку.
И вот тут мне навстречу изниоткуда вышел ангел. Все ангелы, которых я вижу, чем-то похожи, поэтому я сразу опознаю их, есть в них что-то обязательно общее. Этот выглядел как тетка лет пятидесяти, которую за три шага можно принять за двадцатилетнюю девочку, но не получится, потому что я никогда не видел, чтобы в двадцать лет девочки так одевались - нет у них такой возможности, ни эмоциональной, ни физической, чтобы вот так вот идти по Праге в белом кашемировом пальто до пят кроя "полусолнце", в золотисто-рыжих, в цвет волосам, ботинках на каблуке как раз такого размера, чтобы было уютно приплясывать на ходу, в белых же брюках и белом свитере крупной вязки с огромным воротом, в белом вязаном берете, лихо заломленном набок, с двумя сумками за плечом - маленькой и побольше, - и с плеером в ушах. Ангел шел прямо на меня. Она лучилась и сияла, она пританцовывала на каждом шагу, полы пальто разлетались, как крылья. Она посмотрела мне в лицо, подмигнула и пошла дальше, а я стоял, глядя ей вслед, и думал, что постоянно вижу ангелов, когда впадаю в характерную усталость и уныние, вот и в прошлый раз осенью меня обогнал ангел на самокате, такой же невозможный, как эта Белая посреди вечерней Праги.
И мне стало стыдно за свое письмо-в-голове. Потому что усталость усталостью, это со всяким может случиться, а вот фиксировать ее как запись, да еще и такого сорта - штука беспроигрышно депрессивная. Ангел уходил к Пороховой башне, я смотрел ему вслед и почти смеялся, и тут услышал рядом с собой - Пане!
Рядом стояла женщина с жестянкой с прорезью и корзинкой маленьких брелков в виде мягких собак и лисят. Я этих собирателей за брелки часто вижу, особенно у зоопарка. Обычно они по мне проскальзывают равнодушным взглядом, а эта обратилась напрямую, да еще подошла вплотную.
- Сорок две кроны за песика, пане, - сказала она. - Это не очень дорого. И на доброе дело.
Я подумал, что после явления ангела просто не имею права торговаться. И полез за деньгами. Она увидела у меня купюры и запротестовала - я не наберу сдачи с пятисот, что вы.
Тогда я просто выгреб всю мелочь, какая была и сказал - возьмите так, здесь, наверное, и сорока крон не будет, но тут все, что у меня есть.
Она взяла и очень серьезно сказала: это очень правильно. Обязательно хоть раз в жизни у каждого должен быть случай, когда просто отдаешь, что есть. И еще один - когда тебе отдают так же.
И мы распрощались и разошлись, я постарался уйти побыстрее, потому что очень смущаюсь таких ситуаций, как будто они должны были прозойти с кем-то другим, а я случайно заступил на чужое место.
А потом я ехал домой и думал о том, что где-то по Праге идет белый ангел, в ушах у него музыка, а под ногами - наши цветные камешки, и он скачет по ним по своим каким-то ангельским делам, и, в общем, уже все равно, действительно я его - ее - видел или мне примерещилось.
Вспоминаешь какой-нибудь момент в жизни, сильно задевший, очень хороший, может, минутный, очень быстрый, но очень хороший. И описываешь его, как можешь, все-все, что сможешь вспомнить, минут двадцать.
Каждый день две недели.
Я страшно устал за последние месяцы, до золушкиного "так уставала, что даже во сне мне иногда снилось, что я засыпаю от усталости".Опять же, осень и почти зима, и похолодало у нас, словом, витамины не помешают.
Это с одной стороны. А с другой - обычно такие трогающие моменты очень личные, и писать их непросто.
Поэтому я сделаю вот что. Всю первую неделю я буду каждый день писать сюда. Вот о том самом. Как получится. Совсем со дна не получится, конечно, но это я буду делать вторую неделю и тайком в тетрадку.
Вовсе не обязательно писать вместе со мной в жж. Но ленту-то вы читатете? Значит, наткнетесь на мою запись. Тут и вспомните - а почему бы нет, хоть в тетрадь, хоть под замок, хоть публично, как захочется.
Только если начали, не бросайте. Условие - каждый день.
Стало быть, сегодняшняя моя история. Про ангела.
Было холодно, день удался, прямо скажем, не очень, настроение - препаршивое. Я шел и крутил в голове мысль о том, что я себя чувствую так, будто не могу придти в себя от какой-то большой потери, нет, не так, дело не в том, что потеря была и теперь этого не вернуть, а в том, что она не прекращается, такая вот продолжительное, нескончаемое убывание непонятно чего непонятно куда, и конца-краю этого не видно. Я выводил эту мысль, как будто записывал, у меня есть состояние письма-в-голове, когда я начинаю не просто мыслить чересчур литературно, а даже вношу в подуманное редакторскую правку.
И вот тут мне навстречу изниоткуда вышел ангел. Все ангелы, которых я вижу, чем-то похожи, поэтому я сразу опознаю их, есть в них что-то обязательно общее. Этот выглядел как тетка лет пятидесяти, которую за три шага можно принять за двадцатилетнюю девочку, но не получится, потому что я никогда не видел, чтобы в двадцать лет девочки так одевались - нет у них такой возможности, ни эмоциональной, ни физической, чтобы вот так вот идти по Праге в белом кашемировом пальто до пят кроя "полусолнце", в золотисто-рыжих, в цвет волосам, ботинках на каблуке как раз такого размера, чтобы было уютно приплясывать на ходу, в белых же брюках и белом свитере крупной вязки с огромным воротом, в белом вязаном берете, лихо заломленном набок, с двумя сумками за плечом - маленькой и побольше, - и с плеером в ушах. Ангел шел прямо на меня. Она лучилась и сияла, она пританцовывала на каждом шагу, полы пальто разлетались, как крылья. Она посмотрела мне в лицо, подмигнула и пошла дальше, а я стоял, глядя ей вслед, и думал, что постоянно вижу ангелов, когда впадаю в характерную усталость и уныние, вот и в прошлый раз осенью меня обогнал ангел на самокате, такой же невозможный, как эта Белая посреди вечерней Праги.
И мне стало стыдно за свое письмо-в-голове. Потому что усталость усталостью, это со всяким может случиться, а вот фиксировать ее как запись, да еще и такого сорта - штука беспроигрышно депрессивная. Ангел уходил к Пороховой башне, я смотрел ему вслед и почти смеялся, и тут услышал рядом с собой - Пане!
Рядом стояла женщина с жестянкой с прорезью и корзинкой маленьких брелков в виде мягких собак и лисят. Я этих собирателей за брелки часто вижу, особенно у зоопарка. Обычно они по мне проскальзывают равнодушным взглядом, а эта обратилась напрямую, да еще подошла вплотную.
- Сорок две кроны за песика, пане, - сказала она. - Это не очень дорого. И на доброе дело.
Я подумал, что после явления ангела просто не имею права торговаться. И полез за деньгами. Она увидела у меня купюры и запротестовала - я не наберу сдачи с пятисот, что вы.
Тогда я просто выгреб всю мелочь, какая была и сказал - возьмите так, здесь, наверное, и сорока крон не будет, но тут все, что у меня есть.
Она взяла и очень серьезно сказала: это очень правильно. Обязательно хоть раз в жизни у каждого должен быть случай, когда просто отдаешь, что есть. И еще один - когда тебе отдают так же.
И мы распрощались и разошлись, я постарался уйти побыстрее, потому что очень смущаюсь таких ситуаций, как будто они должны были прозойти с кем-то другим, а я случайно заступил на чужое место.
А потом я ехал домой и думал о том, что где-то по Праге идет белый ангел, в ушах у него музыка, а под ногами - наши цветные камешки, и он скачет по ним по своим каким-то ангельским делам, и, в общем, уже все равно, действительно я его - ее - видел или мне примерещилось.