Банальности о реальности, теориях и праксеологии
Наивный реализм
В дискуссиях с приверженцами праксеологии раз за разом возникает один и тот же аргумент:
Люди - реальны, объективны, наблюдаемы и верифицируемы. "Социальные роли" - всего лишь интерпретации их действий в рамках определенных умственных конструкций. (и тут почти теми же словами:
"социальные роли" - это однозначно мыслительный конструкт, в реальности не существующий)
При попытке выяснить, как же предлагается строго разграничивать реальность и мыслительные конструкты, никакаго вразумительного ответа получить пока не удалось.
И, я думаю, не удастся.
Такая позиция "наивного реализма" уязвима со многих сторон. Достаточно сказать, что "человек" - это тоже мыслительный конструкт, а не реальность_как_она_есть. Никакого человека_как_такового, человека вообще в реальности нет, все люди - это конкретные, единичные люди (с именем, фамилией и годом рождения). То есть мы сразу попадаем в старинный спор реалистов и номиналистов
Термины и теории
Если пойти чуть глубже, то и конкретный человек Петр Иванов 1964 г.р. - это тоже не реальность, а мыслительный конструкт, включающий физический аспект (тело Петра Иванова), биологический аспект (организм Петра Иванова), правовой аспект (гражданин Петр Иванов 1964 года рождения), множество социальных аспектов (сын, брат, друг, работник, сосед) и т.д. и т.п.
И никакого исчерпывающего списка атрибутов или аспектов выписать невозможно. В зависимости от аспекта рассмотрения в понятие "человек" будут вовлекаться новые аспекты (свойства, связи). Таким образом, смысл понятия не может быть задан заранее, до теории, а наоборот, теория придает смысл понятиям, которыми она оперирует. Так что любой термин - это свернутая теория.
Любое научное изучение реальности неизбежно происходит через призму теории. Познать реальность_как_она_есть можно лишь через откровение.
Теории эмпирические и априорные
Далее, праксеологи пытаются провести разделение теорий на эмпирические и априорные. Эмпирические теории должны верифицироваться, априорные теории истинны "по построению" (конечно, если построение основано на априорно истинных принципах и в самом построении нет ошибок).
Это - тоже наивность не выдерживающая критики.
О верификации что-то можно говорить лишь в области естественных наук (да и там этот принцип давно развенчан). Достаточно сказать, что протокольный язык (необходимый для описания экспериментов) и верификационныие процедуры сами по себе "зависимы от теории" (см. выше) . Далее - читайте Поппера, Куна, Лакатоса.
В области наук об обществе вслед за основоположником праксеологии Мизесом проводится следующая дихотомия. Все описания реальности, построенные на изучении внешних проявлений человеческих действий, не могут служить основой теории, поскольку люди обладают свободой воли и принципальным свйством человека является выбор. Поэтому результатом "внешнего" изучения общества может быть не теория, а лишь история.
Построение подлинной теории (т.е. праксеологии) возможно лишь на пути анализа принципиальной структуры человеческого действия и выведении логических следствий из факта целеустремленного человеческого действия.
Мизес и его последователи утверждают, что праксеология является априорно истинной: Именно из этой аксиомы, факта целеустремленного человеческого действия, дедуцируется вся экономическая теория; экономическая наука исследует логические следствия всепроникающего факта действия. Так как мы обладаем абсолютным знанием, что человеческая деятельность является целеустремленной, то знание выводов на каждом шаге логической цепочки обладает такой же достоверностью. В «проверке» этой теории нет никакой необходимости, если эта концепция вообще имеет какой-либо смысл в этом контексте.
Априорная истинность праксеологии
Даже беглый просмотр построения праксеологии показывает, что никакой строгой априорной истиной там не пахнет. Начать с того, что построение ведется не на формализованном, а на "естественном" языке, термины строго не определяются, привлекаются эмпирические соображения. Можно было бы возразить, что текст Мизеса дает лишь план формального построения (изложенный на естественном языке), и при желании можно, полтьзуясь этим планом, провести строго формальное построение. Пусть пуристы постараются, а праксеологам достаточно и того, что написано. Ведь и в математике строго формальные построения встречаются редко, и всех это устраивает, специалисты друг друга понимают, ну а профанам все равно не понять.
Так-то оно так, но есть одна тонкость, которая портит всю великолепную картину величественной постройки единственно верной теории.
Априорная теория приложима тоько к идеальным объектам. Например, арифметика абсолютно приложима к числам, а вот к кучкам камней приложима уже с определенными оговорками. Чуть только мы ушли от реальности в абстрактную теорию, нам неиизбежно придется преодолевать трудности при возвращении в реальность.
Пока рассуждения и построения праксеологии ведутся на естественном языке, создается иллюзия, что эти рассуждения применимы к реальности, к тем самым действующим индивидам (ну а если забыть, что действующий индивид - это мыслительный конструкт, то можно прямо прилагать все рассуждения к Петру Иванову 1964 г.р.). Но как только мы перешли на формальный язык, уже невозможно не замечать, что те формальные понятия, с которыми все построения получаются логично и строго, оторвались от реальности, и приложимость их к Петру Иванову в итоге придется доказывать. Получается не априорная теория, а модель, имеющая ограниченную область применимости и условную истинность.
Тут сторонники праксеологии выдвигают исключительный по парадоксальности аргумент. "Человеческое действие - это одновременно и идеальное явление (допускающее точно соответствующий ему мыслительный конструкт) и реальное. Как раз та точка, в которой идеальное стыкуется с реальным".
Интересно было бы посмотреть на более строгое изложение этого аргумента.
Но априорной истинности праксеологии он никак не спасает.
Опровержение априорной истиности праксеологии
Такое опровержение легко следует из простых соображений непрерывности. Ведь мизесианцы признают, что праксиология применима только к людям, действующим целеустремленно, и не применима к младенцам, душевнобольным и т.п. Но поскольку никакой жесткой границы между ребенком и взрослым (нормальным и душевнобольным) не существует (т.е. возможен набор промежуточных градаций), то либо применимость праксеологии - величина нецелая (т.е.принимает промежуточные значения от 0 до 1), либо существует скачок применимости (до возраста N лет не применима, после - применима на 100%). В первом случае получаем, что истинность праксеологии не абсолютна, а условна, во втором получаем противоречие со здравым смыслом.
Аналогичные соображения применимы к мизесовскому жесткому разделению действия и не-действия, обмена и не-обмена.
Получается все-таки, что праксеология - одна из возможных моделей, описывающая некоторые из аспектов реальности, и применимость ее относительна.
Утверждать, что праксеология абсолютно истинно описывает реальность, можно в одном случае - если считать реальностью тот мир, который воспринимается через призму самой праксеологии. (об этом: "Учение М. всесильно, потому что оно верно")
Вопросы и ссылки
Как же все-таки можно пользоваться языком, если ни в чем нельзя быть уверенным, а все понятия - это мыслительные концепты?
Почему и как возможно познание реальности?
Такие вопросы возникают, как только понимаешь, что программа позитивизма давно провалена, математика не формализуема, а особенно после того, как убедишься что праксеология не является априорной истиной.
Тут впору удариться в постмодернизм и объявить, что нет ни истины, ни лжи, а только сплошные симулякры. Некоторые так и думают - стоит только сойти с твердых оснований верификации и праксеологии, как угодишь в постмодернизм
Ничего утешающего предложить не могу. Можно продолжать стоять на своем (кто ж запретит?), можно впадать в постмодернизм, я лично в меру скромных сил пытаюсь разобраться.
По поводу философии науки я уже давал ссылки на множество серьезных работ, могу также еще раз посоветовать почитать некоторые статьи, которые мне лично показались важными и интересными в аспекте обсуждаемой темы:
М.А.Розов - о принципе дополнительности в гуманитарных науках
Конрад Лоренц "Кантовская доктрина априори в свете современной биологии"
В дискуссиях с приверженцами праксеологии раз за разом возникает один и тот же аргумент:
Люди - реальны, объективны, наблюдаемы и верифицируемы. "Социальные роли" - всего лишь интерпретации их действий в рамках определенных умственных конструкций. (и тут почти теми же словами:
"социальные роли" - это однозначно мыслительный конструкт, в реальности не существующий)
При попытке выяснить, как же предлагается строго разграничивать реальность и мыслительные конструкты, никакаго вразумительного ответа получить пока не удалось.
И, я думаю, не удастся.
Такая позиция "наивного реализма" уязвима со многих сторон. Достаточно сказать, что "человек" - это тоже мыслительный конструкт, а не реальность_как_она_есть. Никакого человека_как_такового, человека вообще в реальности нет, все люди - это конкретные, единичные люди (с именем, фамилией и годом рождения). То есть мы сразу попадаем в старинный спор реалистов и номиналистов
Термины и теории
Если пойти чуть глубже, то и конкретный человек Петр Иванов 1964 г.р. - это тоже не реальность, а мыслительный конструкт, включающий физический аспект (тело Петра Иванова), биологический аспект (организм Петра Иванова), правовой аспект (гражданин Петр Иванов 1964 года рождения), множество социальных аспектов (сын, брат, друг, работник, сосед) и т.д. и т.п.
И никакого исчерпывающего списка атрибутов или аспектов выписать невозможно. В зависимости от аспекта рассмотрения в понятие "человек" будут вовлекаться новые аспекты (свойства, связи). Таким образом, смысл понятия не может быть задан заранее, до теории, а наоборот, теория придает смысл понятиям, которыми она оперирует. Так что любой термин - это свернутая теория.
Любое научное изучение реальности неизбежно происходит через призму теории. Познать реальность_как_она_есть можно лишь через откровение.
Теории эмпирические и априорные
Далее, праксеологи пытаются провести разделение теорий на эмпирические и априорные. Эмпирические теории должны верифицироваться, априорные теории истинны "по построению" (конечно, если построение основано на априорно истинных принципах и в самом построении нет ошибок).
Это - тоже наивность не выдерживающая критики.
О верификации что-то можно говорить лишь в области естественных наук (да и там этот принцип давно развенчан). Достаточно сказать, что протокольный язык (необходимый для описания экспериментов) и верификационныие процедуры сами по себе "зависимы от теории" (см. выше) . Далее - читайте Поппера, Куна, Лакатоса.
В области наук об обществе вслед за основоположником праксеологии Мизесом проводится следующая дихотомия. Все описания реальности, построенные на изучении внешних проявлений человеческих действий, не могут служить основой теории, поскольку люди обладают свободой воли и принципальным свйством человека является выбор. Поэтому результатом "внешнего" изучения общества может быть не теория, а лишь история.
Построение подлинной теории (т.е. праксеологии) возможно лишь на пути анализа принципиальной структуры человеческого действия и выведении логических следствий из факта целеустремленного человеческого действия.
Мизес и его последователи утверждают, что праксеология является априорно истинной: Именно из этой аксиомы, факта целеустремленного человеческого действия, дедуцируется вся экономическая теория; экономическая наука исследует логические следствия всепроникающего факта действия. Так как мы обладаем абсолютным знанием, что человеческая деятельность является целеустремленной, то знание выводов на каждом шаге логической цепочки обладает такой же достоверностью. В «проверке» этой теории нет никакой необходимости, если эта концепция вообще имеет какой-либо смысл в этом контексте.
Априорная истинность праксеологии
Даже беглый просмотр построения праксеологии показывает, что никакой строгой априорной истиной там не пахнет. Начать с того, что построение ведется не на формализованном, а на "естественном" языке, термины строго не определяются, привлекаются эмпирические соображения. Можно было бы возразить, что текст Мизеса дает лишь план формального построения (изложенный на естественном языке), и при желании можно, полтьзуясь этим планом, провести строго формальное построение. Пусть пуристы постараются, а праксеологам достаточно и того, что написано. Ведь и в математике строго формальные построения встречаются редко, и всех это устраивает, специалисты друг друга понимают, ну а профанам все равно не понять.
Так-то оно так, но есть одна тонкость, которая портит всю великолепную картину величественной постройки единственно верной теории.
Априорная теория приложима тоько к идеальным объектам. Например, арифметика абсолютно приложима к числам, а вот к кучкам камней приложима уже с определенными оговорками. Чуть только мы ушли от реальности в абстрактную теорию, нам неиизбежно придется преодолевать трудности при возвращении в реальность.
Пока рассуждения и построения праксеологии ведутся на естественном языке, создается иллюзия, что эти рассуждения применимы к реальности, к тем самым действующим индивидам (ну а если забыть, что действующий индивид - это мыслительный конструкт, то можно прямо прилагать все рассуждения к Петру Иванову 1964 г.р.). Но как только мы перешли на формальный язык, уже невозможно не замечать, что те формальные понятия, с которыми все построения получаются логично и строго, оторвались от реальности, и приложимость их к Петру Иванову в итоге придется доказывать. Получается не априорная теория, а модель, имеющая ограниченную область применимости и условную истинность.
Тут сторонники праксеологии выдвигают исключительный по парадоксальности аргумент. "Человеческое действие - это одновременно и идеальное явление (допускающее точно соответствующий ему мыслительный конструкт) и реальное. Как раз та точка, в которой идеальное стыкуется с реальным".
Интересно было бы посмотреть на более строгое изложение этого аргумента.
Но априорной истинности праксеологии он никак не спасает.
Опровержение априорной истиности праксеологии
Такое опровержение легко следует из простых соображений непрерывности. Ведь мизесианцы признают, что праксиология применима только к людям, действующим целеустремленно, и не применима к младенцам, душевнобольным и т.п. Но поскольку никакой жесткой границы между ребенком и взрослым (нормальным и душевнобольным) не существует (т.е. возможен набор промежуточных градаций), то либо применимость праксеологии - величина нецелая (т.е.принимает промежуточные значения от 0 до 1), либо существует скачок применимости (до возраста N лет не применима, после - применима на 100%). В первом случае получаем, что истинность праксеологии не абсолютна, а условна, во втором получаем противоречие со здравым смыслом.
Аналогичные соображения применимы к мизесовскому жесткому разделению действия и не-действия, обмена и не-обмена.
Получается все-таки, что праксеология - одна из возможных моделей, описывающая некоторые из аспектов реальности, и применимость ее относительна.
Утверждать, что праксеология абсолютно истинно описывает реальность, можно в одном случае - если считать реальностью тот мир, который воспринимается через призму самой праксеологии. (об этом: "Учение М. всесильно, потому что оно верно")
Вопросы и ссылки
Как же все-таки можно пользоваться языком, если ни в чем нельзя быть уверенным, а все понятия - это мыслительные концепты?
Почему и как возможно познание реальности?
Такие вопросы возникают, как только понимаешь, что программа позитивизма давно провалена, математика не формализуема, а особенно после того, как убедишься что праксеология не является априорной истиной.
Тут впору удариться в постмодернизм и объявить, что нет ни истины, ни лжи, а только сплошные симулякры. Некоторые так и думают - стоит только сойти с твердых оснований верификации и праксеологии, как угодишь в постмодернизм
Ничего утешающего предложить не могу. Можно продолжать стоять на своем (кто ж запретит?), можно впадать в постмодернизм, я лично в меру скромных сил пытаюсь разобраться.
По поводу философии науки я уже давал ссылки на множество серьезных работ, могу также еще раз посоветовать почитать некоторые статьи, которые мне лично показались важными и интересными в аспекте обсуждаемой темы:
М.А.Розов - о принципе дополнительности в гуманитарных науках
Конрад Лоренц "Кантовская доктрина априори в свете современной биологии"