Почему у планеты трубы горят. Расширенная версия. Часть 3/3
https://www.nalin.ru/pochemu-u-planety-truby-goryat-rasshirennaya-versiya-5942
Леонид Крутаков
15.09.2017
Первая часть здесь
Вторая часть здесь
ГЕРМАНИЯ СИБИРЬЮ ПРИРАСТАТЬ БУДЕТ
США являются единственной страной мира, которая обладает «контрольным пакетом» во всех секторах мирового рынка энергоносителей. Входит в тройку ведущих производителей, является главным потребителем и импортером, обладает самыми крупными резервами, эмитирует мировую валюту и определяет ее курсовую стоимость.
Наращивая внутреннюю добычу, Америка автоматически снижает объем внешних закупок, увеличивает стратегические резервы и затоваривает рынок. Совокупность этих факторов вкупе с биржевой спекуляцией неизбежно ведет к обвалу цен. В современной истории США трижды повышали внутреннюю добычу до рекордного уровня, и каждый раз это приводило к глобальному сдвигу.
Накануне нефтяного эмбарго в 1973 году (отказ от золотого стандарта доллара и переход на импортную модель потребления) добыча США достигала 9,6 млн. б/день. В 1985 году (запуск внутреннего рынка газа, окончательный переход нефтяного рынка на спот, «соглашение Плаза» о корректировке валютных курсов) США добывали 11,192 млн. б/день. А в 2013 году, перед срывом нефтяных цен в пике и началом санкционной войны с Россией, США вышли на уровень в 12,304 млн. б/день.
Важный нюанс, рост внутренней добычи в США происходил не одномоментно, а начинался загодя (предшествовал событиям), а потом плавно снижался. Это исключает версию оперативного (рефлекторного) реагирования и говорит о том, что либо в Вашингтоне что-то знали такое, что было неизвестно другим столицам, либо речь идет о сознательной игре на конкретный результат.
У развернувшейся сегодня масштабной биржевой игры на энергетическом рынке планеты конкретный (материальный) результат один: созданная с нуля дорогостоящая СПГ-индустрия. По аналогии с прошлым веком, когда результатом манипулирования газовыми ценами в США стала разветвленная сеть трубопроводов, которая позволила организовать сланцевое чудо (местное потребление без длинных прогонов) и позволит снизить издержки в случае перехода на газовый импорт.
Сегодня мировые мощности по регазификации СПГ составляют чуть менее 1 трлн. м3, а мировой торговый поток СПГ едва превысил 360 млрд. м3. Самое больше число терминалов расположено в АТР (60%). Объем реально используемых регазификационных мощностей в среднем по отрасли менее 40%. В Европе загрузка еще ниже (30%), а в США цифра и вовсе ничтожна (7%).
Возникает справедливый вопрос, зачем строили так много и быстро?
Вопрос становится еще более справедливым, если знать, что мировые мощности по сжижению газа более чем в 2 раза меньше объемов регазификации (425 млрд. м3). При этом загружены они на 80%, то есть резервы производства невелики.
Дело в том, что заводы по сжижению более капиталоемкие, чем терминалы по регазификации. Обвал нефтяных цен убрал гандикап между контрактными и спотовыми ценами на газ, и строительство СПГ-заводов затормозилось. Произошла раскоординация логичного до этого момента процесса. Низкие цены на нефть создают необходимое политическое давление на ресурсные страны, но делают экономически нерентабельной индустрию СПГ по сравнению с поставками природного газа.
Отчасти это обстоятельство объясняет и давление на политически надежный, как казалось, Катар (производство СПГ надо увеличивать, а не мосты с Тегераном и Москвой наводить), и поспешное наращивание санкционной войны с политически ненадежной Россией (Европа должна больше покупать СПГ). Также становится понятна и реакция Германии на желание США заблокировать «Северный поток-2».
В 2005-2015 гг. добыча газа в Европе упала на 31% и продолжает снижаться, а СПГ из США, как выясняется, не будет (если будет, то не дешевый, не в тех объемах и не из США). Время «Ч» для Европы наступает в 2019 году, когда заканчиваются долгосрочные контракты с «Газпромом». Если Россия была серьезна в своих заявлениях, что поставок газа по территории Украины больше не будет, то придется увеличивать закупки дорогого СПГ. Притом что 3-й энергопакет и устранение из контракта принципа take or pay позволяют сегодня легко продавливать «Газпром» по цене.
Любопытный нюанс, у США есть небольшой (50 млрд. м3 в 2015 году) экспорт (по факту реэкспорт) газа, который они обещают увеличить. Так вот, все заключаемые США экспортные СПГ-контракты в обязательном порядке включают в себя принцип take or pay, и отменять его США не собираются.
Единственное (уникальное) преимущество СПГ по отношению к природному газу не его дешевизна (сжижение стоит от $ 100 за тыс. м3 в США до $ 230 в Австралии), а возможность морской транспортировки на большие расстояния. Сильнее всех в СПГ-индустрии заинтересованы рынки, отрезанные от трубопроводных поставок газа.
США единственный такой рынок (в Японию можно протянуть трубу по дну моря), однако, оплата дорогостоящей СПГ-индустрии шла по другой ведомости. Создание сети разветвленных трубопроводов в ЕС и терминалов по регазификации субсидировал «Газпром» разницей между ценой поставки газа и его ценой для конечного потребителя. А строительство заводов по сжижению газа в Катаре, Австралии, Алжире, Тринидаде, Нигерии и т.д. оплатила Азия высокими ценами закупки СПГ.
Возвращаясь в прошлое, по тем же накладным прошла и оплата кризиса 1973 года (в тот момент Европа и Япония были единственными импортерами нефти), и оплата перехода на биржевой принцип ценообразования в 1985 году («соглашение Плаза» обязало ЦБ Франции, Германии, Японии и Великобритании повысить курсы своих валют по отношению к доллару)…
ЧТО ГАЗ ГРЯДУЩИЙ НАМ ГОТОВИТ
Заглядывая в будущее, прежде всего, надо помнить, что никакой альтернативной углеводороду энергетики больших мощностей не существует, кроме термоядерного синтеза. Электромобили не панацея, а очередное изобретение вечного двигателя. КПД тепловых электростанций (60% всей электроэнергии мира) не превышает 35%, а чтобы заменить углеводород энергией солнца, надо вдоль всей сухопутной части экватора возвести солнечные батареи шириной 50-60 км.
«Большая газовая игра» еще не закончена, но ее базовый сценарий, событийная фабула и цели сторон очевидны уже сейчас.
На трубопроводном перекрестке Ближнего Востока вместо религиозного проекта (Исламское государство) стремительно формируется под эгидой США автономный Курдистан. Национальный проект Курдистана порождает конфликтов намного больше, чем религиозный халифат, и задевает помимо Сирии и Ирака, Турцию и Иран. Сирия, что уже очевидно, идет к разделу на сферы влияния, вслед за Ираком. Судьба Эрдогана под большим вопросом (вопросом времени).
Украинский конфликт как проблема транзита русского газа в Европу будет тлеть и дальше. Приднестровско-сирийский вариант приемлем, главное оставить политическую чересполосицу. Обострение на Украине возможно только как ответ на «Северный поток-2». Исторически сибирский газ для Германии был той самой диверсификацией (уход от монополии «семи сестер»).
Не исключен очередной отход в сторону на грядущих выборах ХДС/ХСС. Немецкие консерваторы дважды уступали власть социалистам для реализации политически неблагонадежных с точки зрения США проектов. Две предыдущие газовые сделки («газ в обмен на трубы» и «Северный поток-1») реализовывались немецкими социал-демократами. Если же «Северный поток-2» удастся заблокировать, то Германия не станет новым лидером нового Евросоюза. ЕС продолжит национализироваться, рыхлый конгломерат распадется окончательно.
В Азии северокорейская проблема и проблемы искусственных островов Китая будут только нарастать (новый санкционный закон США проблему Кореи напрямую увязывает с проблемой России, Сирии и Ирана). Военные страхи должны развести по разные стороны баррикад Китай, Японию и большую часть стран АТР. В отсутствии Транстихоокеанского торгового партнерства новое «транскитайское» (зона свободной торговли АТЭС) возникнуть не должно.
Самое слабое звено - трубопроводный перекресток Средней Азии. В смысле, самое стабильное. Сюда, скорее всего, переедут остатки исламского проекта из Сирии и Ирака. Точнее, проект вернется туда, где он зарождался во времена афганской войны. Обострятся отношения Пакистана и Индии, зашатается власть в Узбекистане и Таджикистане.
В Вашингтоне это предвидели. При Обаме войска из Ирака не выводили, а передислоцировали. С 2008 по 2011 год в Афганистане (ключевая для стабильности региона страна) контингент военнослужащих США вырос с 27,5 до 97 тысяч человек.
Борьба идет не за разные варианты нового межгосударственного консенсуса, а за консенсус и против него (интеграторы и дезинтеграторы). Только заблокировав сушу, можно выгнать газ в море. В мировом потреблении СПГ занимает всего 10%, но при этом он составляет 31% мирового экспорта газа, около 40% которого спот. Этого пока недостаточно.
На мировом энергетическом рынке важен не объем добычи, а объем продаж (экспорт). Для биржевого ценообразования важен не общий объем продаж, а объем свободных продаж (спот). Когда спот превышает контрактные поставки, биржевые правила диктуют свои условия производителям, и начинается рост капитализации рынка на основе торгов фьючерсами и деривативами.
Именно так выстраивался рынок нефти после отказа США от золотой конвертации доллара в 1971 году. В 1985 году спот превысил 50-процентную долю в общем объеме мировых продаж. А в 2001 году начался стремительный рост торговли «бумажной нефтью». Для бесперебойной работы биржевой схемы в нефтяном ценообразовании одного контроля над фондовым оборотом недостаточно, необходимы гарантии постоянного присутствия на рынке свободных поставок физической нефти. На нефтяном рынке 60% танкерных поставок обеспечивает Саудовская Аравия. В газовом споте доля Катара составляет 35,5%.
Идет смена энергетического лидера. Газ не может оставаться привязанным к нефти, запасы которой падают, добыча становится все более дорогой, а сфера применения постоянно сужается. Газовый рынок диверсифицируется только тогда, когда спот превысит объемы поставок газа по долгосрочным контрактам.
Тогда затратная часть СПГ-индустрии потеряет всякое значение для покупателя. Цена трубопроводного газа будет привязана к споту (читай, СПГ), а не наоборот. Все потери и издержки лягут на экспортера.
Тогда начнется быстрая капитализация газового рынка (рост торгов фьючерсами). На английской NBA объем продаж «бумажного газа» уже достигает 80%.
Тогда исчезнут газовые рынки Европы, Азии и США, и на их место придет единый мировой фондовый рынок.
Тогда эмитенту мировой валюты будет абсолютно все равно, сколько стоит нефть и газ. Под «честное слово» можно напечатать любое количество денег.
Главная цель США в «большой газовой игре» не экспорт своего СПГ в Европу для захвата мирового рынка. Главная цель - сохранить в целости волшебный горшочек, который переваривает внутренний долг США в мировые инвестиции. После чего можно будет и о межгосударственном консенсусе подумать. На основе единой валюты, единого финансового стандарта и общего режима безопасности под контролем блока НАТО.
Речь идет о новом издании Вашингтонского консенсуса на более централизованной и жесткой основе. О новой цивилизации или новом мировом порядке на века (кто во что верит). По сути, идет война за господство, ее исход пока не предопределен, боевые действия только разгораются.
Противостоящий сценарий это новый колдоговор («новая Ялта»). За стол переговоров вместе с победителями прошлой мировой войны должны сесть проигравшие Германия, Япония, Италия, а также отсутствовавшие на политической карте тогда Иран, Индия, Турция и Бразилия. Круг интересантов «новой Ялты» намного шире, а вопросы они должны решить те же самые: общий финансовый, правовой и силовой режим.
Речь не просто о ремонте или переделке глобальных институтов управления (МВФ, ВТО, ВБ, G-7, G-20 и т.д.). Речь о создании новой (не по составу, а по сути) Организации Объединенных Наций, в основе которой не передел зон влияния, а их гармонизация. Вопрос в том, кто первым экономический вызов сформулирует в политических категориях (цели и задачи). Или… Кто первым нажмет на спусковой крючок.
Леонид Крутаков
15.09.2017
Первая часть здесь
Вторая часть здесь
ГЕРМАНИЯ СИБИРЬЮ ПРИРАСТАТЬ БУДЕТ
США являются единственной страной мира, которая обладает «контрольным пакетом» во всех секторах мирового рынка энергоносителей. Входит в тройку ведущих производителей, является главным потребителем и импортером, обладает самыми крупными резервами, эмитирует мировую валюту и определяет ее курсовую стоимость.
Наращивая внутреннюю добычу, Америка автоматически снижает объем внешних закупок, увеличивает стратегические резервы и затоваривает рынок. Совокупность этих факторов вкупе с биржевой спекуляцией неизбежно ведет к обвалу цен. В современной истории США трижды повышали внутреннюю добычу до рекордного уровня, и каждый раз это приводило к глобальному сдвигу.
Накануне нефтяного эмбарго в 1973 году (отказ от золотого стандарта доллара и переход на импортную модель потребления) добыча США достигала 9,6 млн. б/день. В 1985 году (запуск внутреннего рынка газа, окончательный переход нефтяного рынка на спот, «соглашение Плаза» о корректировке валютных курсов) США добывали 11,192 млн. б/день. А в 2013 году, перед срывом нефтяных цен в пике и началом санкционной войны с Россией, США вышли на уровень в 12,304 млн. б/день.
Важный нюанс, рост внутренней добычи в США происходил не одномоментно, а начинался загодя (предшествовал событиям), а потом плавно снижался. Это исключает версию оперативного (рефлекторного) реагирования и говорит о том, что либо в Вашингтоне что-то знали такое, что было неизвестно другим столицам, либо речь идет о сознательной игре на конкретный результат.
У развернувшейся сегодня масштабной биржевой игры на энергетическом рынке планеты конкретный (материальный) результат один: созданная с нуля дорогостоящая СПГ-индустрия. По аналогии с прошлым веком, когда результатом манипулирования газовыми ценами в США стала разветвленная сеть трубопроводов, которая позволила организовать сланцевое чудо (местное потребление без длинных прогонов) и позволит снизить издержки в случае перехода на газовый импорт.
Сегодня мировые мощности по регазификации СПГ составляют чуть менее 1 трлн. м3, а мировой торговый поток СПГ едва превысил 360 млрд. м3. Самое больше число терминалов расположено в АТР (60%). Объем реально используемых регазификационных мощностей в среднем по отрасли менее 40%. В Европе загрузка еще ниже (30%), а в США цифра и вовсе ничтожна (7%).
Возникает справедливый вопрос, зачем строили так много и быстро?
Вопрос становится еще более справедливым, если знать, что мировые мощности по сжижению газа более чем в 2 раза меньше объемов регазификации (425 млрд. м3). При этом загружены они на 80%, то есть резервы производства невелики.
Дело в том, что заводы по сжижению более капиталоемкие, чем терминалы по регазификации. Обвал нефтяных цен убрал гандикап между контрактными и спотовыми ценами на газ, и строительство СПГ-заводов затормозилось. Произошла раскоординация логичного до этого момента процесса. Низкие цены на нефть создают необходимое политическое давление на ресурсные страны, но делают экономически нерентабельной индустрию СПГ по сравнению с поставками природного газа.
Отчасти это обстоятельство объясняет и давление на политически надежный, как казалось, Катар (производство СПГ надо увеличивать, а не мосты с Тегераном и Москвой наводить), и поспешное наращивание санкционной войны с политически ненадежной Россией (Европа должна больше покупать СПГ). Также становится понятна и реакция Германии на желание США заблокировать «Северный поток-2».
В 2005-2015 гг. добыча газа в Европе упала на 31% и продолжает снижаться, а СПГ из США, как выясняется, не будет (если будет, то не дешевый, не в тех объемах и не из США). Время «Ч» для Европы наступает в 2019 году, когда заканчиваются долгосрочные контракты с «Газпромом». Если Россия была серьезна в своих заявлениях, что поставок газа по территории Украины больше не будет, то придется увеличивать закупки дорогого СПГ. Притом что 3-й энергопакет и устранение из контракта принципа take or pay позволяют сегодня легко продавливать «Газпром» по цене.
Любопытный нюанс, у США есть небольшой (50 млрд. м3 в 2015 году) экспорт (по факту реэкспорт) газа, который они обещают увеличить. Так вот, все заключаемые США экспортные СПГ-контракты в обязательном порядке включают в себя принцип take or pay, и отменять его США не собираются.
Единственное (уникальное) преимущество СПГ по отношению к природному газу не его дешевизна (сжижение стоит от $ 100 за тыс. м3 в США до $ 230 в Австралии), а возможность морской транспортировки на большие расстояния. Сильнее всех в СПГ-индустрии заинтересованы рынки, отрезанные от трубопроводных поставок газа.
США единственный такой рынок (в Японию можно протянуть трубу по дну моря), однако, оплата дорогостоящей СПГ-индустрии шла по другой ведомости. Создание сети разветвленных трубопроводов в ЕС и терминалов по регазификации субсидировал «Газпром» разницей между ценой поставки газа и его ценой для конечного потребителя. А строительство заводов по сжижению газа в Катаре, Австралии, Алжире, Тринидаде, Нигерии и т.д. оплатила Азия высокими ценами закупки СПГ.
Возвращаясь в прошлое, по тем же накладным прошла и оплата кризиса 1973 года (в тот момент Европа и Япония были единственными импортерами нефти), и оплата перехода на биржевой принцип ценообразования в 1985 году («соглашение Плаза» обязало ЦБ Франции, Германии, Японии и Великобритании повысить курсы своих валют по отношению к доллару)…
ЧТО ГАЗ ГРЯДУЩИЙ НАМ ГОТОВИТ
Заглядывая в будущее, прежде всего, надо помнить, что никакой альтернативной углеводороду энергетики больших мощностей не существует, кроме термоядерного синтеза. Электромобили не панацея, а очередное изобретение вечного двигателя. КПД тепловых электростанций (60% всей электроэнергии мира) не превышает 35%, а чтобы заменить углеводород энергией солнца, надо вдоль всей сухопутной части экватора возвести солнечные батареи шириной 50-60 км.
«Большая газовая игра» еще не закончена, но ее базовый сценарий, событийная фабула и цели сторон очевидны уже сейчас.
На трубопроводном перекрестке Ближнего Востока вместо религиозного проекта (Исламское государство) стремительно формируется под эгидой США автономный Курдистан. Национальный проект Курдистана порождает конфликтов намного больше, чем религиозный халифат, и задевает помимо Сирии и Ирака, Турцию и Иран. Сирия, что уже очевидно, идет к разделу на сферы влияния, вслед за Ираком. Судьба Эрдогана под большим вопросом (вопросом времени).
Украинский конфликт как проблема транзита русского газа в Европу будет тлеть и дальше. Приднестровско-сирийский вариант приемлем, главное оставить политическую чересполосицу. Обострение на Украине возможно только как ответ на «Северный поток-2». Исторически сибирский газ для Германии был той самой диверсификацией (уход от монополии «семи сестер»).
Не исключен очередной отход в сторону на грядущих выборах ХДС/ХСС. Немецкие консерваторы дважды уступали власть социалистам для реализации политически неблагонадежных с точки зрения США проектов. Две предыдущие газовые сделки («газ в обмен на трубы» и «Северный поток-1») реализовывались немецкими социал-демократами. Если же «Северный поток-2» удастся заблокировать, то Германия не станет новым лидером нового Евросоюза. ЕС продолжит национализироваться, рыхлый конгломерат распадется окончательно.
В Азии северокорейская проблема и проблемы искусственных островов Китая будут только нарастать (новый санкционный закон США проблему Кореи напрямую увязывает с проблемой России, Сирии и Ирана). Военные страхи должны развести по разные стороны баррикад Китай, Японию и большую часть стран АТР. В отсутствии Транстихоокеанского торгового партнерства новое «транскитайское» (зона свободной торговли АТЭС) возникнуть не должно.
Самое слабое звено - трубопроводный перекресток Средней Азии. В смысле, самое стабильное. Сюда, скорее всего, переедут остатки исламского проекта из Сирии и Ирака. Точнее, проект вернется туда, где он зарождался во времена афганской войны. Обострятся отношения Пакистана и Индии, зашатается власть в Узбекистане и Таджикистане.
В Вашингтоне это предвидели. При Обаме войска из Ирака не выводили, а передислоцировали. С 2008 по 2011 год в Афганистане (ключевая для стабильности региона страна) контингент военнослужащих США вырос с 27,5 до 97 тысяч человек.
Борьба идет не за разные варианты нового межгосударственного консенсуса, а за консенсус и против него (интеграторы и дезинтеграторы). Только заблокировав сушу, можно выгнать газ в море. В мировом потреблении СПГ занимает всего 10%, но при этом он составляет 31% мирового экспорта газа, около 40% которого спот. Этого пока недостаточно.
На мировом энергетическом рынке важен не объем добычи, а объем продаж (экспорт). Для биржевого ценообразования важен не общий объем продаж, а объем свободных продаж (спот). Когда спот превышает контрактные поставки, биржевые правила диктуют свои условия производителям, и начинается рост капитализации рынка на основе торгов фьючерсами и деривативами.
Именно так выстраивался рынок нефти после отказа США от золотой конвертации доллара в 1971 году. В 1985 году спот превысил 50-процентную долю в общем объеме мировых продаж. А в 2001 году начался стремительный рост торговли «бумажной нефтью». Для бесперебойной работы биржевой схемы в нефтяном ценообразовании одного контроля над фондовым оборотом недостаточно, необходимы гарантии постоянного присутствия на рынке свободных поставок физической нефти. На нефтяном рынке 60% танкерных поставок обеспечивает Саудовская Аравия. В газовом споте доля Катара составляет 35,5%.
Идет смена энергетического лидера. Газ не может оставаться привязанным к нефти, запасы которой падают, добыча становится все более дорогой, а сфера применения постоянно сужается. Газовый рынок диверсифицируется только тогда, когда спот превысит объемы поставок газа по долгосрочным контрактам.
Тогда затратная часть СПГ-индустрии потеряет всякое значение для покупателя. Цена трубопроводного газа будет привязана к споту (читай, СПГ), а не наоборот. Все потери и издержки лягут на экспортера.
Тогда начнется быстрая капитализация газового рынка (рост торгов фьючерсами). На английской NBA объем продаж «бумажного газа» уже достигает 80%.
Тогда исчезнут газовые рынки Европы, Азии и США, и на их место придет единый мировой фондовый рынок.
Тогда эмитенту мировой валюты будет абсолютно все равно, сколько стоит нефть и газ. Под «честное слово» можно напечатать любое количество денег.
Главная цель США в «большой газовой игре» не экспорт своего СПГ в Европу для захвата мирового рынка. Главная цель - сохранить в целости волшебный горшочек, который переваривает внутренний долг США в мировые инвестиции. После чего можно будет и о межгосударственном консенсусе подумать. На основе единой валюты, единого финансового стандарта и общего режима безопасности под контролем блока НАТО.
Речь идет о новом издании Вашингтонского консенсуса на более централизованной и жесткой основе. О новой цивилизации или новом мировом порядке на века (кто во что верит). По сути, идет война за господство, ее исход пока не предопределен, боевые действия только разгораются.
Противостоящий сценарий это новый колдоговор («новая Ялта»). За стол переговоров вместе с победителями прошлой мировой войны должны сесть проигравшие Германия, Япония, Италия, а также отсутствовавшие на политической карте тогда Иран, Индия, Турция и Бразилия. Круг интересантов «новой Ялты» намного шире, а вопросы они должны решить те же самые: общий финансовый, правовой и силовой режим.
Речь не просто о ремонте или переделке глобальных институтов управления (МВФ, ВТО, ВБ, G-7, G-20 и т.д.). Речь о создании новой (не по составу, а по сути) Организации Объединенных Наций, в основе которой не передел зон влияния, а их гармонизация. Вопрос в том, кто первым экономический вызов сформулирует в политических категориях (цели и задачи). Или… Кто первым нажмет на спусковой крючок.