Папа стиля
Я всегда точно знаю, какой сувенир мне хочется из Рима. Сам отправляюсь и отправляю всех знакомых в район Пантеона, на улицу сразу за церковью Maria Sopra Minerva. Там квартал, который заменяет католическим прелатам Третьяковский проезд, и его краса и слава - «Гамарелли», ателье римских пап с 18 века. Тамошние епископские лиловые (или кардинальские красные) носки, длинной в колено, я считаю лучшим подарком. Вот только белые гольфы, как папы носят, в продажу не пускают, берегут для дорогого клиента.
Фасад ателье "Гамарелли"
Рассмотреть папские аксессуары в деталях могли все зрители, интересующиеся модным кино. В сериале «Молодой папа» они изображены очень правдиво. Если не считать того, что после Второго Ватиканского собора и, в особенности, понтификата Иоанна-Павла II никакой бросающейся в глаза роскоши облачений стараются не использовать. Никаких вам золотых венцов, россыпей изумрудов, а уж тем более - выезда на переносном троне. Впрочем, такая избыточность полагалась по сюжету. В остальном же художники точно придерживались традиции. Поля шляпы-сатурна пошире, да приталивание поэлегантнее, вот и все вольности.
Без приталивания было никак не обойтись, поскольку у авторов по задумке был секси-папа и им нужно было с выигрышной стороны продемонстрировать выбранного на эту роль секси-актера, Джуда Лоу. В одном из самых дорогих в истории мини-сериалов для этого нашлись правильные средства: масса ручной работы лучших мастерских, включая ватиканских поставщиков, и стилистические заявления. Если уж спортивный костюм, то кашемировый, если папские алые туфли, то спецзаказ от Лубутена (отсюда их нехарактерная красная подошва), если очки или одежда папского окружения, то Армани. Впрочем, Лоу сам себя прекрасно демонстрирует и без оправы - охотнее чем он, в кино раздевается, пожалуй, только его друг Юан Макгрегор.
Случился повод и в этот раз - медитативное купание и шикарный эпизод с облачением в церемониальные одежды с предварительным занятиями пилатесом в белых трусах La Perla (под песню I’m Sexy and I Know It). Впрочем, чтобы избегать резкого пятна по картинке, художники не используют ничего вульгарно-белоснежного. Это, скорее, слоновая кость, и такая тщательная проработка визуальная ряда характерна для работ режиссера Паоло Соррентино.
После написания этого текста вышел уже «Новый папа», а красоты все те же. Вспомнил я о них, в процессе подготовки лекции 22 мая о влиянии сериалов на стиль (в цикле «Новая реальность моды»). Что бы ни говорили кинокритики об изображении в «Молодом папе» консервативного разворота в общественных настроениях, для большинства зрителей основное содержание картины - Джуд Лоу в прекрасных интерьерах, дивных ризах и прочий «эротичный католицизм», история в виде поп-культуры.
Фильм полон странностей - от кенгуру и родителей-хиппи до тактики «скрывающейся звезды» в духе группы KLF и Маржелы, - которые объяснимы общим эксцентричным фоном картины, вряд ли чем-то большим. Чем задумываться над причинами их возникновения, лучше читать описания появляющихся в титрах полотен или наблюдать, как в одной из сцен броская папская обувь эффектно контрастирует с босыми ногами пришедших с претензиями монахов. Из Ватикана происходят немало визуальных символов, многие их образцы прочно вошли в поп-культуру. Так, встречный жест Адама и Творца с потолка Сикстинской капеллы не помещают сейчас разве что на пачках пельменей, а самый распространенный мотив татуировок, пронзенное кинжалом сердце, мы уже никак не связываем с культом Святого Сердца.
Такое декоративное отношение принято сейчас именовать «культурная апроприация» и всячески осуждать. Мол, индейские, африканские и какие еще угодно региональные мотивы могут быть использованы только в оригинальном контексте этой культуры, иначе это неуважение и колониализм. Кроме самых явных случаев религиозной профанации на европейские символы эти предосторожности не распространяются. Видно, в расплату за тот самый колониализм. Мир полон серег в форме креста, подушек с ангелами и ассоциаций вроде «Италия - пицца». Поэтому вполне безопасно вспомнить, что мировая слава итальянской моды началась как раз с одной из таких апроприаций. Об этом я буду в подробностях говорить еще на одной онлайн лекции, об истории итальянского стиля 24 мая.
Речь идет о модели сестер Фонтана 1955 года, изготовленной для актрисы Авы Гарднер под названием Il Pretino, «маленький священник, попик». Сестры были на тот момент чуть не самым горячим именем итальянской моды, во всех путеводителях и у всех на устах. Платье представляло собой довольно точное воспроизведение рясы, с частым рядом пуговиц спереди, стойкой и прелатской шляпой с кистями (позже отмененными в церковном обиходе). Именно такие вещи, несложные по форме, с эффектным дизайном и со ссылкой на национальные корни, привлекали иностранных закупщиков и составляли освежающий контраст французской формальной церемонности. За несколько лет, развивая подобное предложение, индустрия в Италии из небольших мастерских и ателье превратилось в одну из самых мощных в мире. Можно сказать, церковное облачение стало прообразом для всей национальной школы моды.
Ава Гарднер в том самом платье
Пьеро Герарди, художник феллиниевской La Dolce Vita, был так впечатлен, что заказал четырьмя годами позже вариант этой вещи для съемок Аниты Экберг. Фильм укрепил международное представление об Италии как о месте, «где все красиво и эффектно», создал массовое представление об итальянской эстетике. Она вновь стала самой актуальной: расслабленная элегантность, внимание к точным деталям и старомодная роскошь только как специя - все в точности, как у Соррентино. Связь моды и кино для продвижению актуальной картинки по-прежнему работает. Сработала она и с «Папой», шоу с хорошими рейтингами и невероятным резонансом.
Сцены "Дольче виты"
Во многих сценах Джуд Лоу выглядит совсем как современный герой Мастрояни из «Сладкой жизни»: точно посаженный костюм, небрежная грация, темные очки, шляпа и вечная сигарета, воплощение spezzatura. И не важно, что по роли он преемник Святого Петра. Сериальный жанр сейчас задает тон, он давно перерос мыльную оперу и больше не считается «сниженным», как и комиксы. Премьеры сериалов в 2017 допущены в каннскую программу, а первый официальный показ фильма Соррентино компания HBO провела на Венецианском фестивале. Публика предпочитает теперь домашние развлечения, и в результате стиль «малого кино» воздействует сейчас на моду куда динамичнее большого.
Джуд Лоу и Марчелло Мастрояни, найдите различия
Последний раз серьезные стилистические волны в прокате запускал вокруг себя, пожалуй, «Гэтсби», зато сериалы, от Madmen и «Карточного домика» до новых «Твин Пикс» и «Игры престолов» постоянно влияют на возникновение трендов (как тут снова не напомнить о лекции 22 мая на этот сюжет). Еще до премьеры «Папы» в подиумных коллекциях можно было наблюдать признаки нарастающей популярности сериала и католической символики . В показах на осень и зиму 2017 не заметить их было уже невозможно. Кроме очевидных итальянских имен (Alberta Ferretti, Dolce Gabbana, Fausto Puglisi) декорирование в стиле церковных облачений появилось у европейских марок и в масс-маркете. Католическая иконография в моде присутствует почти всегда, но клерикальные одежды были показаны самым впечатляющим образом со времен феллиниевского «Рима».
Ферретти, Дольче Габбана и Пульизи вверху, Феллини - внизу
Однако самым главным стилистическим вкладом стал выбор главного героя. Речь не только о самой идее «сексуального пастыря душ в трениках», но и о том, то на это амплуа выбран именно Джуд Лоу. Он не случайно вызывает ассоциации с мастрояниевскими образами. Вне сомнений, он воплощает современное представление о мужском шике. Актер периодически входит в списки «самых сексуальных», но не возглавляет их с середины нулевых, момента взлета карьеры. Для изображения коммерческой красивости появились другие лица. Его персональный стиль, скорее, непринужденный, чем заметный, почему компания Dunhill и выбирала много лет его своим лицом. Его больше нельзя назвать ангельским воплощением идеала, каким он был во времена «Гаттаки» и «Талантливого мистера Рипли».
Из таких недосказанностей строятся современные представления об образце стиля. Взрослый, с идеей и опытом, далекий от моды, уверенно смотрящийся в тренировочном костюме среди ватиканских дворцов. Умеющий четко отделить икону от частного образа, где он отец пятерых детей и любитель садовых центров. Папа стиля, не прихожанин. И да, сидеть треники на нем должны идеально. А у меня нашлось два идеальных повода вспомнить о своих старых текстах и пригласить вас послушать продолжение этого разговора онлайн.
