Чудеса в решете.
В конце 90-х за месяц до окончания университета я заснул в метро в неловкой позе и проснулся с парализованной рукой. Radial nerve pulcy. Руку хотели оттяпать, но мне удалось ее спасти. Работу я потерял сразу, а потом выздоравливал довольно долго, почти год, после чего еще полгода я снимал фильм о Валере Бояхчане и досдавал экзамены с дипломными проектами. И наконец сдал, но к этому времени мой домохозяин собрался меня выселять, так как за квартиру было незаплачено уже 3 месяца, и я стал искать себе руммейтов- И эти руммейты, пользуясь тем, что у меня крыша поехала по полной программе, обворовали меня до голой жопы, в том числе украли почти все работы, которые я не сумел продать пока болел. А когда меня пришли выселять маршалы я уже находился в таком состоянии, что просто встал и вышел за дверь, бросив все за спиной. У меня не осталось даже фотографий моих работ и я посчитал этот этап жизни законченным навсегда.
И вот два дня назад я поехал в хранилище моей приятельницы за компьютерными деталями и в старом советском рюкзаке, который невесть как попал к ней, обнаружил альпинистскую снарягу, изготовленную в мастерских физтеха и завода Знамя Труда, пару амбарных книг с какими-то формулами а также семейный альбом, в котором обнаружилось много всего интересного. Но прежде всего на меня вывалились из него слайды моих картин и их фотографии поляроидом, а также фотографии нескольких святых и мерзавцев-руммейтов. Ну фотографии святых это дело святое, а вот фотографию одного из этих мерзавцев я хочу разместить сразу. Редкостная сволочь, скажу я Вам, подмастерье у Шемяки, прошедший у него такую школу гавноедства, что кооператоры 80-х по сравнению с ним - зайки белые и пушистые.
Ну да ладно о грустном. Самое интересное это то, что на этом дело не закончилось, и я как жертва 911 поперся на медкомиссию сертифицировать свои легкие после того, как выяснилось что хронический кашель и бронхиты это не табак, а та гадость, которой я надышался, убегая от обломком Всемирного Торгового Центра. А они меня послали в тот институт на 145-й стрит, где я и раздобыл себе то роковое интервью, узнавать имя человека, который 11 сентября 2001 года в 8:30 утра ждал меня на 26 этаже северной башни. И, о чудо! - выясняется, что я оказывается оставил ключи от квартиры на работе, и мой приятель в этом институте, когда я позвонил ему в истерике и сказал, что меня выселили, пошел туда и забрал кучу моих вещей. И я сегодня занимался тем, что сколачивал рамки и развешивал свои юношеские работы а также работы Сани Месерера, которые я купил у него перед уездом. Они преобразили комнату необыкновенно и я сейчас сижу, смотрю на них и на коробку, где лежит мое давно забытое прошлое, и впервые за 15 лет страдаю от желания курить и писать маслом.
К чему бы это?
И вот два дня назад я поехал в хранилище моей приятельницы за компьютерными деталями и в старом советском рюкзаке, который невесть как попал к ней, обнаружил альпинистскую снарягу, изготовленную в мастерских физтеха и завода Знамя Труда, пару амбарных книг с какими-то формулами а также семейный альбом, в котором обнаружилось много всего интересного. Но прежде всего на меня вывалились из него слайды моих картин и их фотографии поляроидом, а также фотографии нескольких святых и мерзавцев-руммейтов. Ну фотографии святых это дело святое, а вот фотографию одного из этих мерзавцев я хочу разместить сразу. Редкостная сволочь, скажу я Вам, подмастерье у Шемяки, прошедший у него такую школу гавноедства, что кооператоры 80-х по сравнению с ним - зайки белые и пушистые.
Ну да ладно о грустном. Самое интересное это то, что на этом дело не закончилось, и я как жертва 911 поперся на медкомиссию сертифицировать свои легкие после того, как выяснилось что хронический кашель и бронхиты это не табак, а та гадость, которой я надышался, убегая от обломком Всемирного Торгового Центра. А они меня послали в тот институт на 145-й стрит, где я и раздобыл себе то роковое интервью, узнавать имя человека, который 11 сентября 2001 года в 8:30 утра ждал меня на 26 этаже северной башни. И, о чудо! - выясняется, что я оказывается оставил ключи от квартиры на работе, и мой приятель в этом институте, когда я позвонил ему в истерике и сказал, что меня выселили, пошел туда и забрал кучу моих вещей. И я сегодня занимался тем, что сколачивал рамки и развешивал свои юношеские работы а также работы Сани Месерера, которые я купил у него перед уездом. Они преобразили комнату необыкновенно и я сейчас сижу, смотрю на них и на коробку, где лежит мое давно забытое прошлое, и впервые за 15 лет страдаю от желания курить и писать маслом.
К чему бы это?