Давайте вспомним...
Провал в Аммане: десять лет спустя
Алек Д. Эпштейн
Десять лет назад, в сентябре 1997 года, на Ближнем Востоке развернулась одна из самых драматичных страниц мировой дипломатической истории. Утром 25 сентября два агента израильской внешней разведки “Моссад” с фальшивыми канадскими паспортами набросились сзади на главу Политического бюро исламистской организации ХАМАС Халеда Машаля, когда он шел в свой офис в центре столицы Иордании - Аммана. Они успели впрыснуть в его левое ухо смертельный яд, но шофер Х. Машаля, увидев происходящее, ударил одного из израильских спецназовцев газетой по рукам. Охранник Х. Машаля успел заметить номер автомобиля, на котором уехали израильтяне, привезшие агентов на место проведения операции, и немедленно начал преследование, вскочив на проезжавшую мимо машину. Примерно через триста метров израильские спецназовцы, не подозревавшие о том, что их “засекли”, остановились и бросили машину, которую они использовали. Охранник продолжил преследование и при помощи полицейского в штатском смог схватить их. Двое моссадовцев были на такси отвезены иорданским полицейским и охранником Х. Машаля к ближайшему отделению полиции, где их поместили под арест. Одному из сотрудников “Моссада” удалось скрыться незамеченным и добраться до израильского посольства в Аммане, где находились еще трое участников сорвавшейся операции. Вначале иорданские власти представили этот инцидент как ссору между водителем Х. Машаля и двумя канадскими туристами (как указывалось выше, израильтяне использовали фальшивые канадские паспорта, но то, что эти паспорта - не подлинные, иорданцам скоро стало понятно), но 27 сентября официально объявили, что на территории Хашимитского королевства было совершено покушение на жизнь Х. Машаля и что преступники задержаны.
Комиссия по расследованию, созданная по следам провала этой операции по распоряжению тогдашнего премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, попыталась буквально поминутно восстановить ход событий, а также проанализировать ход принятия решений, предшествовавших этой акции. Руководителем комиссии по расследованию был утвержден тогдашний глава национальной авиакомпании “Эль-Аль”, бывший генеральный директор Министерства обороны Иосиф Чехановер. Комиссия выслушала 35 свидетелей и просмотрела сотни документов и материалов.
Комиссия Чехановера пришла к выводу, что, поскольку Халед Машаль помимо выполнения функций главы Политического бюро ХАМАСа координировал активность различных групп боевиков, совершавших и планировавших террористические акты как в Израиле, так и против израильских объектов за пределами страны (в частности, именно через его офис шли средства на финансирование этой деятельности), решение о проведении операции против него было оправданным. “Наличие штаб-квартиры ХАМАСа в Иордании и его широкая активность с этой базы представляли большую проблему для Израиля. “…Израиль будет действовать против тех, кто пытается нанести вред евреям, где бы они ни находились”, - отмечалось в отчете Комиссии Чехановера.
По мнению Комиссии Чехановера, “провал операции в Иордании стал следствием нескольких факторов, наиболее важным среди которых была концептуальная ограниченность, господствующая в “Моссаде” на разных уровнях, вовлеченных в планирование, подготовку и проведение операции. Все были уверены в том, что предлагавшееся к использованию оружие (речь идет о распылителе яда) и способ его применения были практически неуязвимыми. Оружие было тихим и не должно было даже коснуться выбранной цели. Предполагалось, что предлагаемая операция пройдет без непосредственного знания о ней кого бы то ни было. Более того, если по какой-либо причине покушение было бы прервано, то оружие в руках бойца спецназа внешней разведки выглядело бы достаточно невинно (в отличие, скажем, от пистолета) и не должно было указать на попытку совершения покушения; таким образом, Израиль не мог бы быть обвинен в чем бы то ни было”.
“Эта концепция “бесшумной операции” с минимальными шансами неудачи почти не предусматривала возможности провала, - констатировали члены Комиссии Чехановера. - Лица, осуществлявшие планирование и подготовку акции, не обратили на этот аспект существенного внимания при представлении плана премьер-министру”. Исходя из этого, члены комиссии предъявили серьезные претензии высшим руководителям внешней разведки “Моссада”, но не главе правительства Биньямину Нетаньяху. “Мы пришли к заключению, что глава правительства рассматривал вопрос ответственно, изучая предоставленные ему планы во всех возможных аспектах, которых можно было от него ожидать”, - отмечали члены комиссии.
Напротив, в отношении главы “Моссада” Дани Ятома (впоследствии ставшего членом Кнессета, а в 2007 году даже баллотировавшегося на пост главы Партии Труда) было сказано немало совсем не лестных слов, а один из членов комиссии (бывший генеральный инспектор полиции Рафи Пелед) даже потребовал его отставки. Комиссия Чехановера пришла к выводу, что глава “Моссада” ошибся в процессе рассмотрения и утверждения плана операции.
Как бы там ни было, после покушения Х. Машаль был в тяжелом состоянии помещен в Медицинский центр в Аммане. Иорданские власти начали подозревать Израиль в причастности к покушению, когда оба арестованных агента, выдававших себя за канадцев, отказались от предложенной им иорданскими властями возможности связаться с канадским посольством. Король Хусейн, глубоко возмущенный этой акцией, выдвинул Израилю ультиматум: если Х. Машаль умрет, Иордания разоблачит обоих агентов, которых будут судить и повесят публично, если суд признает их виновными (в Израиле никогда не забывали о том, как 18 мая 1965 года в Дамаске был повешен израильский агент Эли Коэн, потому эта угроза воспринималась более чем серьезно). Король Иордании потребовал от Израиля признать свою вину, принести извинения и предоставить противоядие для спасения Х. Машаля. Более того, эти шаги рассматривались Хусейном как необходимые, но никак не достаточные - окончательную цену сторонам еще предстояло согласовать.
Критическую роль в урегулировании этого кризиса сыграл Эфраим Халеви, бывший в тот период послом Израиля при учреждениях Европейского союза и НАТО в Брюсселе. Впрочем, дипломатический чин Э. Халеви не должен вводить в заблуждение: этот очень творческий человек (кстати, племянник одного из самых выдающихся философов ХХ века Исайи Берлина) работал в “Моссаде” на протяжении двадцати восьми лет, и только в 1995 году покинул Службу внешней разведки. В апреле 1998 года, спустя полгода после кризиса, связанного с неудачным покушением на Х. Машаля, глава “Моссада” Дани Ятом оставил свой пост, и эта должность была предложена Эфраиму Халеви. После четырехлетней каденции на посту главы “Моссада” Э. Халеви был назначен тогдашним премьер-министром А. Шароном главой Совета национальной безопасности.
Крайне удачное решение Б. Нетаньяху обратиться к Э. Халеви основывалось на том, что последнего связывали многолетние едва ли не дружеские отношения с королем Хусейном. В авральном порядке прибыв в Израиль, Э. Халеви немедленно включился в обсуждение сложившейся ситуации, которая была очень и очень непростой: двое израильских агентов находились в Иордании под арестом, еще четверо скрывались в посольстве, которому грозил штурм. По распоряжению, полученному от своих руководителей, глава представительства “Моссада” в Иордании М. Бен-Давид передал противоядие, которое спасло жизнь Х. Машалю - тот был уже без сознания, и его жизнь поддерживалась аппаратом искусственного дыхания. Несмотря на это, посланный в Амман глава “Моссада” Дани Ятом вернулся ни с чем, а все предложения о переговорах на каком-либо другом уровне были отвергнуты королем Хусейном. Предлагалось, в частности, делегировать в Амман тогдашнего юридического советника правительства Эльякима Рубинштейна, ныне - судью Верховного суда Израиля, бывшего в 1994-1995 годы сопредседателем координационной комиссии по реализации положений мирного договора между двумя странами, к которому король Хусейн испытывал глубокое личное уважение (однажды - в ночь с 4 на 5 января 1991 года - Э. Рубинштейн, сопровождавший тогдашнего премьер-министра Израиля И. Шамира, даже ночевал в доме короля Хусейна в Лондоне), однако и это предложение было отвергнуто.
Э. Халеви в полной мере осознавал, насколько сложно было королю Хусейну сдерживать давление исламистов, влияние которых в Иордании было весьма велико и которые требовали от него разорвать заключенный за три года до этого мирный договор с Израилем. Треть населения Иордании составляли (и составляют) палестинцы, покинувшие места своего проживания в ходе арабо-израильской войны 1948 года, и их потомки - большинство из этих людей крайне негативно отнеслись к факту заключения иордано-израильского мирного договора без какого-либо решения их проблемы. Исходя из этого, Э. Халеви и сформулировал свое более чем нетривиальное предложение: коль скоро палестинцы и исламисты обвиняют короля Хусейна в предательстве и коллаборационизме с Израилем, пусть именно Хусейн окажется тем правителем, который добьется от Израиля наибольшей уступки именно в направлении палестинских исламистов. Символом исламского сопротивления в палестинской среде был тогда основатель ХАМАСа шейх Ахмед Ясин, находившийся в израильской тюрьме, и именно его Э. Халеви предложил освободить и передать иорданским властям. В первый момент данное предложение было категорически отвергнуто израильскими руководителями, участвовавшими в обсуждении этого чрезвычайно деликатного вопроса, однако днем позже премьер-министр Б. Нетаньяху уполномочил Э. Халеви действовать в этом направлении. К тому времени ситуация ухудшилась еще более: король Хусейн известил о произошедшем президента США Б. Клинтона, сообщив, что планирует предпринять драматические шаги в направлении сокращения сотрудничества с Израилем вплоть до замораживания мирного договора, и американская администрация требовала от Б. Нетаньяху выполнить все требования Хусейна, какими бы они ни были.
По прибытию в Амман Эфраима Халеви приняли тогдашний наследный принц Хасан (он был смещен с этого поста Хусейном за две недели до своей кончины в начале 1999 года и так и не стал королем) и глава Службы общей разведки Иордании Самих Бадр аль-Дин аль-Батихи (в 2003 году он был осужден иорданским судом и приговорен к восьми годам тюремного заключения по обвинению в финансовом мошенничестве, подделке документов и растрате государственных средств). Отношение С. аль-Батихи к израильскому предложению было весьма критичным: он стремился получить всё, что можно, и даже больше, понимая, что у израильтян нет выхода. Принц Хасан, а вслед за ним - и король Хусейн, напротив, были готовы помочь израильтянам в поиске взаимоприемлемого компромисса. В частности, король Хусейн уже в ходе первой встречи с Э. Халеви разрешил эвакуировать четырех израильских агентов из здания посольства. Хусейн согласился также принять израильских руководителей во главе с премьер-министром Б. Нетаньяху, прибывшим в Амман на вертолете той же ночью.
Король Хусейн, разумеется, ни с какой стороны не был заинтересован в нахождении шейха А. Ясина на территории своей страны, а потому шейх пробыл в Иордании лишь несколько дней, после чего вернулся в Газу. Его освобождение позволило королю Иордании продемонстрировать, насколько значимы для него палестинские и исламские ценности, и при этом - что именно он (а не, скажем, Я. Арафат и другие руководители ООП) является наилучшим “патроном” борьбы за арабскую Палестину. Со времени создания ООП, особенно после Шестидневной войны (1967), когда он потерял контроль над Западным берегом Иордана и Восточным Иерусалимом, король Хусейн пользовался любой возможностью, чтобы обеспечить себе поддержку палестинцев на контролируемых территориях, и даже его формальный отказ от борьбы за возвращение Западного берега не ослабил его соперничества с Я. Арафатом. Добившись освобождения шейха А. Ясина, король не только сделал жест в сторону ХАМАСа и исламистского движения как в Палестине, так и в Иордании, но и подорвал престиж Я. Арафата, который не смог добиться от Израиля подобной уступки. Учитывая, что даже в 1991 году, т.е. три года спустя после официального отказа короля от потерянных его страной в ходе Шестидневной войны территорий Западного берега, именно премьер-министр Иордании возглавлял совместную иордано-палестинскую делегацию на международной мирной конференции в Мадриде, подобная демонстрация добрых намерений и в то же время силы со стороны иорданского монарха никак не была лишней, учитывая, насколько тяжело ему было на протяжении всей своей жизни и 46-летнего (с 1953 по 1999 год) правления лавировать между Израилем и палестинским национализмом.
С перспективы дня сегодняшнего очевидно, насколько уникальные события развернулись после покушения на Халеда Машаля и как значительны были их последствия.
Прежде всего эта операция привела к едва ли не самому серьезному за несколько десятилетий кризису в иордано-израильских двусторонних отношениях; под угрозой расторжения оказался подписанный за три года до этого мирный договор. Это был уже второй кризис в отношениях между высшими руководителями двух стран после прихода к власти в Израиле Б. Нетаньяху - первый случился годом ранее, в сентябре 1996 года, когда было принято решение об открытии второго выхода из сооруженного во II веке до н. э. 80-метрового туннеля Хасмонеев в Старом городе в Иерусалиме. Глава Палестинской администрации Я. Арафат решил воспользоваться этим как поводом для начала крупномасштабных беспорядков, в ходе которых - впервые со времени введения палестинского самоуправления в Газе и на Западном берегу - палестинские полицейские открыли огонь по солдатам израильской армии. В ходе вспышки насилия 25-27 сентября 1996 года погибли четырнадцать израильских солдат и не менее пятидесяти восьми палестинцев (в различных публикациях приводятся несовпадающие между собой данные потерь среди палестинцев). Полностью порядок был восстановлен лишь после встречи на высшем уровне между Б. Нетаньяху и Я. Арафатом при участии короля Иордании Хусейна и президента США Б. Клинтона, прошедшей в Вашингтоне 30 сентября - 2 октября 1996 года. Король Хусейн был возмущен, прежде всего, потому что за считанные дни до открытия второго выхода из Хасмонейского туннеля Амман посетил полномочный представитель Б. Нетаньяху д-р Дори Гольд. Будучи в Аммане, Д. Гольд не сообщил о намерении израильского руководства открыть второй выход из Хасмонейского туннеля, из-за чего король Хусейн был застигнут врасплох начавшимися беспорядками. Более того, согласно иордано-израильскому мирному договору (пункт 2 статьи 9), признается особая роль иорданского короля в опеке над исламскими святынями Иерусалима, и тот факт, что израильские руководители не поставили Хусейна в известность о своих намерениях касательно туннеля, открыв выход из него на улицу Via Dolorosa (Крестный путь), проходящую через мусульманский квартал Старого города, не без оснований выглядел в его глазах нарушением буквы и духа мирного договора между государствами. Впрочем, пусть и с тяжелым сердцем, но Хусейн не мог не понимать, что израильтяне действовали в собственной столице, большую часть которой он потерял в ходе Шестидневной войны - и потерял безвозвратно. Тот факт, что Иерусалим не признается столицей Израиля большинством государств мира, был слабым утешением для Хусейна, так как факт иорданской аннексии Западного берега Иордана и Восточного Иерусалима также из всех стран западного мира был в свое время признан лишь Великобританией - подобно тому как это непризнание до 1967 года не особенно мешало ему самому, оно в последующие годы не особенно сковывало руки правительства Израиля. Однако год спустя после открытия второго выхода из туннеля Хасмонеев Израиль совершил, с точки зрения Хусейна, куда более вопиющее деяние, проведя операцию по уничтожению неугодного ему общественного деятеля в столице самой Иордании - Аммане. Терпеть подобное Хусейн ни в коей мере не желал. Борьба Израиля с ХАМАСом стала фактором, серьезно подрывавшим израильско-иорданские двусторонние отношения. Отношение короля Иордании к Б. Нетаньяху оставалось крайне негативным.
В ходе кризиса сентября 1997 года король Хусейн проявил себя прагматичным, не ищущим конфронтации, но весьма жестким переговорщиком, который сумел заставить Израиль пойти на беспрецедентные уступки. На протяжении многих лет, от захвата террористами из организации Народный фронт освобождения Палестины израильских граждан, вылетевших из аэропорта им. Бен-Гуриона на самолете французской авиакомпании “Эр Франс” в 1976 году, и до похищения солдата пехотной бригады “Голани” Нахшона Ваксмана боевиками ХАМАСа восемнадцать лет спустя, Израиль никогда не шел на уступки, касавшихся освобождения террористов, в ответ на угрозу жизни своих граждан. Израиль всегда исходил из того, что освобождение боевиков “под дулом пистолета” будет провоцировать радикальные организации на новые и новые акты терроризма, а потому отвечал на захват заложников военными операциями с целью их освобождения: иногда эти операции были более удачными, как, например, в Энтеббе в 1976 году (из 83 заложников почти все были спасены; погибли двое пленных, а также командир спецназа Генерального штаба Йонатан Нетаньяху, старший брат будущего премьер-министра), иногда - менее, как, например, в Дир-Набалле в 1994-м, когда террористами были застрелены единственный заложник - Н. Ваксман, и командир сил спецназа, направленных с целью вызволить его, - капитан Нир Пораз. В 1997 году сложилась во многом похожая ситуация: за освобождение двух пленных бойцов спецназа “Моссада” (не считая четверых, спрятавшихся в здании посольства, судьба которых тоже была неясной) от Израиля требовали освобождения целого ряда заключенных, и в их числе - основателя ХАМАСа шейха А. Ясина, приговоренного к пожизненному заключению за его роль в организации похищений и убийств израильских солдат и палестинцев, заподозренных в сотрудничестве с израильскими силами безопасности. Единственная, пожалуй, принципиальная разница состояла в том, что это требование исходило не от самого ХАМАСа, а от короля Иордании, но факт оставался фактом: под угрозой расправы над двумя захваченными офицерами внешней разведки Израиль освободил лидера считавшегося самым опасным радикального палестинского движения сопротивления. Руководители еврейского государства отступили от своего основополагающего принципа “никаких уступок террористам, когда нож приставлен к горлу израильтян”, заплатив за вызволение бойцов спецназа внешней разведки крайне высокую политическую цену. Борьба против террористической деятельности ХАМАСа обернулась отходом от основополагающих принципов израильской контртеррористической доктрины.
Вопреки целям израильтян в результате сорванной операции и последовавшего развития событий ХАМАС резко усилился. Халед Машаль выжил, как минимум, сохранив (а то и упрочив) свой статус, но при этом на свободе оказался и шейх А. Ясин, вокруг которого в Газе сформировался костяк местного руководства ХАМАСа (шейх А. Ясин был уничтожен семь лет спустя, 22 марта 2004 года). Кстати, ставший после выборов 2006 года главой палестинского правительства И. Ханийя начал работать с шейхом А. Ясином именно после его освобождения в 1997 году.
Сокращенный вариант главы четвертой из монографии “ХАМАС в региональной политике: Израиль, Иордания и ПНА перед вызовом исламского фундаментализма”, планируемой к печати Институтом Ближнего Востока в декабре 2007 года. Публикуется впервые.
Jig.ru является расширенной версией «МЕГ». Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора. Материалы сайта могут перепечатываться без письменного согласования с редакцией, но с обязательной гиперссылкой на главную страницу сайта.
А ЭТО - СЕГОДНЯ :
http://halid-ibn-valid.livejournal.com/1905.html