Евгений Спицын о показателях стоимости
Предположу, что Евгений Спицын не подозревал, какие глубины он всколыхнул в книге "Ложь и правда о советской экономике", упоминая мимоходом о стоимостных показателях.
"...в основе сталинской модели советской экономики лежали... ориентация не на стоимостной, а на натуральный показатель роста производства, отказ от прибыли как главного стоимостного показателя и неизменный курс на снижение издержек производства и себестоимости готовой продукции, ограниченный характер товарно-денежных отношений..." (стр. 36), "Основой организации всей системы планирования народного хозяйства являются натуральные, а не денежные показатели, которые имеют лишь учётное значение. Таким образом, объёмы произведённой продукции, выраженные в конкретных тоннах, литрах, киловаттах, штуках и т.д., а не финансовая прибыль или пресловутый валовый доход являются конечной целью всего производственного процесса" (стр. 40).
Тут опять навалено много разнообразного, вкусного, весьма противоречивого, хотя, казалось бы, всё просто и ясно.
Что значит "денежные показатели... имеют лишь учётное значение"? Их учитывают, значит они нужны. Были бы не нужны, их бы не учитывали. Кто-то собирает показатели по всему народному хозяйству, обобщает, докладывает, и по ним принимают некое решение. Ни для чего другого учёт не ведут, но если ведут, то для этого.
С натуральными показателями тоже не всё так просто. Конкретные "тонны, литры, киловатты, штуки и т.д." - это "тонны, литры, киловатты, штуки и т.д." чего-то. Вы говорите, что "мы произвели в этом году два миллиона тонн стали, это вдвое выше показателей прошлого года, ура-а!" Это конкретно? Нет, это ещё довольно абстрактно, потому что сталь бывает разная: конструкционная разных сортов, инструментальная разных сортов, броневая разных сортов, - её всегда выпускают в какой-то конкретной форме: слитки, прокат листовой, прокат профильный, проволока, поковки. Поэтому "два миллиона тонн стали" в докладе весьма неконкретны.
Да, в 30-е годы прошлого века на совещаниях в Политбюро ЦК известно какой партии говорили о производстве "тонн, литров, киловаттов, штук и т.д." и радостно рапортовали на пленумах, конференциях и съездах об их увеличении, но мы понимаем, что это были весьма абстрактные "тонны, литры, киловатты, штуки и т.д.", и ещё большой вопрос, как тонны стали увязаны с литрами молока для здоровых советских детей и киловатты электричества увязаны со штуками пальто на плечах очаровательных советских дам.
Тут есть одна опасность. Абстрагирование от конкретики товара, обобщение его качественных показателей в количественные, придание однородности показателям, выведение одного-единственного показателя приводит к эквиваленту товара, потом - к эквиваленту всех товаров, сиречь деньгам. Использование "тонн, литров, киловаттов, штук и т.д." в речи больших начальников приводит к использованию показателя стоимости.
Самым большим советским начальником был Владимир Ильич Ленин. Не спорьте! Он всегда был, даже когда его безжизненное тело законсервировали в известном Мавзолее. В 1921 году, будучи председателем СНК, он потребовал от начальника ЦСУ (Или тогда называлось ЦУНХУ? Склероз...) выработать единый показатель, index-number, по которому можно оценивать производство. Единый, значит, наиболее абстрактный, значит, отвлечённый даже от сравнительно отвлечённых "тонн стали, литров молока, киловаттов электроэнергии, штук канцелярских ластиков и т.д." Но наиболее абстрактным может быть только показатель стоимости, даже если мы не используем натуральные деньги, как товар, который является эквивалентом всех других товаров. Да, некоторые мыслители в те бурные времена предлагали всякие разные другие, более материальные показатели, но эта материальность была такой же кажущейся, как конкретность "тонн, литров, киловаттов, штук и т.д." Евгения Спицына.
Отказаться от использования наиболее общего показателя оценки производства значило отказаться от авторитета Владимира Ильича Ленина, а когда отказались от авторитета самого большого начальника СССР, то получили самую большую геополитическую катастрофу XX века.
Тут можно привести любимый пример Ивана Михайловича Потапенкова с продналогом, когда разрешили взимать весь продналог зерном в эквиваленте. Нам известно, что после отмены продразвёрстки ввели натуральный налог: зерно, мясо, другая продукция сельского хозяйства. С некоторого времени разрешили сдавать только зерно, то есть, в считанные годы зерно повторило свой тысячелетний путь от продукта до эквивалента всех товаров, так называемых денег.
На слова Евгения Спицына "отказ от прибыли как главного стоимостного показателя" возникают вопросы. А какой стоимостной показатель был главным? И что, всё же стоимостные показатели играли роль? Повторюсь, если их использовали, то они играли роль, и несомненно среди них были главные.
В сталинской экономике был "неизменный курс на снижение издержек производства и себестоимости готовой продукции", но снижение издержек и себестоимости возможно только в стоимостных показателях. Опять получается, что их роль оставалась важной.
Снижение издержек производства позволяло снижать цены на товары в 40-50-е годы прошлого века, но продлившись, оно привело бы к снижению показателя валовой стоимости. Правильно, так и должно происходить. При повышении производительной силы труда на ограниченном рынке происходит уменьшение стоимости вложенного капитала (см. тут https://abzads.livejournal.com/122115.html). Получается, когда в Советском Союзе вводили хозрасчёт, то от советского предприятия потребовали показателей успешного капиталистического предприятия и утверждали, что их можно достичь. Несколько ранее Роза Люксембург усомнилась в том, что возможно сохранить капиталистическое производство на ограниченном рынке, но самый авторитетный мыслитель марксизма Владимир Ильич Ленин отметил, что она ошибалась в накоплении капитала. Он же сказал, что "капитал сам создаёт себе рынок", поэтому снижение цен не страшно, несмотря на него советские предприятия сохранят прибыльность, рентабельность.
А как бы большие социалистические начальники рапортовали об успехах социализма, если бы показатель валовой продукции снижался? Хотя бы при этом производилось достаточно товаров? Нет, так нельзя, поэтому о снижении цен забыли.
Евгений Спицын охарактеризовал валовый доход как "пресловутый". Правильно, он оставался основным показателем успешной деятельности и отдельных предприятий, и страны в целом. Он и сейчас основной, поминают его в первую очередь. И в сталинские времена был основным. Спицын читал исследование Пола Грегори, а тот упоминает постановление СНК в 30-е годы, где сказано, что показатель валового дохода не может быт основным, но известно, если хочешь узнать, чем занимались люди, поинтересуйся, за что их наказывали. Если правительство упорно просит отказаться от показателя валового дохода, это значит, что его упорно используют.
Тут есть важный момент. Если у нас неизменное население, то из года в год тратится одно и то же рабочее время. Когда мы берём совокупное рабочее время, мы можем считать его равным общественно необходимому рабочему времени на производство товаров. Но общественно необходимое рабочее время и составляет меновую ценность товара, его стоимость. Политэкономия марксизма так и не ответила на вопрос, производят ли различные виды труда различную стоимость за одно и то же рабочее время, но если мы берём совокупное рабочее время, совокупный труд общества, то можем ожидать, что он производит одну и ту же стоимость. Это значит, что ежегодно к общественному богатству добавляется одна и та же стоимость. Оно растёт как арифметическая прогрессия. Это значит, что прибавка каждый следующий год меньше относительно общей массы. Налицо замедление темпов роста.
Именно это явление и назвали "кризис падения эффективности капитала". Но его нельзя называть кризисом, потому что тут нет места изменению, это неизменное снижение эффективности, понимаемой в стоимостных показателях.
И чтобы два раза не вставать, замечу, что Евгений Спицын ни разу не помянул превышение восстановительной стоимости основных средств в СССР над балансовой, о котором неустанно говорит Геннадий Ханин, хотя Спицын прочёл и частенько упоминает того же Ханина. Это важно, по странному совпадению, советскую промышленность развалили приблизительно в то же время, когда денег, выделяемых для увеличения основных средств, стало едва хватать для их восстановления вследствие указанного явления. Провозглашённое Горбачёвым ускорение было невозможно, потому что увеличения капиталовложений в стоимостных показателях хватало лишь на поддержание промышленного капитала в натуре.
Тут возникает вопрос, указанные явления только совпали или одно стало причиной другого? Невозможность реального роста капиталовложений привела к развалу промышленности?
"...в основе сталинской модели советской экономики лежали... ориентация не на стоимостной, а на натуральный показатель роста производства, отказ от прибыли как главного стоимостного показателя и неизменный курс на снижение издержек производства и себестоимости готовой продукции, ограниченный характер товарно-денежных отношений..." (стр. 36), "Основой организации всей системы планирования народного хозяйства являются натуральные, а не денежные показатели, которые имеют лишь учётное значение. Таким образом, объёмы произведённой продукции, выраженные в конкретных тоннах, литрах, киловаттах, штуках и т.д., а не финансовая прибыль или пресловутый валовый доход являются конечной целью всего производственного процесса" (стр. 40).
Тут опять навалено много разнообразного, вкусного, весьма противоречивого, хотя, казалось бы, всё просто и ясно.
Что значит "денежные показатели... имеют лишь учётное значение"? Их учитывают, значит они нужны. Были бы не нужны, их бы не учитывали. Кто-то собирает показатели по всему народному хозяйству, обобщает, докладывает, и по ним принимают некое решение. Ни для чего другого учёт не ведут, но если ведут, то для этого.
С натуральными показателями тоже не всё так просто. Конкретные "тонны, литры, киловатты, штуки и т.д." - это "тонны, литры, киловатты, штуки и т.д." чего-то. Вы говорите, что "мы произвели в этом году два миллиона тонн стали, это вдвое выше показателей прошлого года, ура-а!" Это конкретно? Нет, это ещё довольно абстрактно, потому что сталь бывает разная: конструкционная разных сортов, инструментальная разных сортов, броневая разных сортов, - её всегда выпускают в какой-то конкретной форме: слитки, прокат листовой, прокат профильный, проволока, поковки. Поэтому "два миллиона тонн стали" в докладе весьма неконкретны.
Да, в 30-е годы прошлого века на совещаниях в Политбюро ЦК известно какой партии говорили о производстве "тонн, литров, киловаттов, штук и т.д." и радостно рапортовали на пленумах, конференциях и съездах об их увеличении, но мы понимаем, что это были весьма абстрактные "тонны, литры, киловатты, штуки и т.д.", и ещё большой вопрос, как тонны стали увязаны с литрами молока для здоровых советских детей и киловатты электричества увязаны со штуками пальто на плечах очаровательных советских дам.
Тут есть одна опасность. Абстрагирование от конкретики товара, обобщение его качественных показателей в количественные, придание однородности показателям, выведение одного-единственного показателя приводит к эквиваленту товара, потом - к эквиваленту всех товаров, сиречь деньгам. Использование "тонн, литров, киловаттов, штук и т.д." в речи больших начальников приводит к использованию показателя стоимости.
Самым большим советским начальником был Владимир Ильич Ленин. Не спорьте! Он всегда был, даже когда его безжизненное тело законсервировали в известном Мавзолее. В 1921 году, будучи председателем СНК, он потребовал от начальника ЦСУ (Или тогда называлось ЦУНХУ? Склероз...) выработать единый показатель, index-number, по которому можно оценивать производство. Единый, значит, наиболее абстрактный, значит, отвлечённый даже от сравнительно отвлечённых "тонн стали, литров молока, киловаттов электроэнергии, штук канцелярских ластиков и т.д." Но наиболее абстрактным может быть только показатель стоимости, даже если мы не используем натуральные деньги, как товар, который является эквивалентом всех других товаров. Да, некоторые мыслители в те бурные времена предлагали всякие разные другие, более материальные показатели, но эта материальность была такой же кажущейся, как конкретность "тонн, литров, киловаттов, штук и т.д." Евгения Спицына.
Отказаться от использования наиболее общего показателя оценки производства значило отказаться от авторитета Владимира Ильича Ленина, а когда отказались от авторитета самого большого начальника СССР, то получили самую большую геополитическую катастрофу XX века.
Тут можно привести любимый пример Ивана Михайловича Потапенкова с продналогом, когда разрешили взимать весь продналог зерном в эквиваленте. Нам известно, что после отмены продразвёрстки ввели натуральный налог: зерно, мясо, другая продукция сельского хозяйства. С некоторого времени разрешили сдавать только зерно, то есть, в считанные годы зерно повторило свой тысячелетний путь от продукта до эквивалента всех товаров, так называемых денег.
На слова Евгения Спицына "отказ от прибыли как главного стоимостного показателя" возникают вопросы. А какой стоимостной показатель был главным? И что, всё же стоимостные показатели играли роль? Повторюсь, если их использовали, то они играли роль, и несомненно среди них были главные.
В сталинской экономике был "неизменный курс на снижение издержек производства и себестоимости готовой продукции", но снижение издержек и себестоимости возможно только в стоимостных показателях. Опять получается, что их роль оставалась важной.
Снижение издержек производства позволяло снижать цены на товары в 40-50-е годы прошлого века, но продлившись, оно привело бы к снижению показателя валовой стоимости. Правильно, так и должно происходить. При повышении производительной силы труда на ограниченном рынке происходит уменьшение стоимости вложенного капитала (см. тут https://abzads.livejournal.com/122115.html). Получается, когда в Советском Союзе вводили хозрасчёт, то от советского предприятия потребовали показателей успешного капиталистического предприятия и утверждали, что их можно достичь. Несколько ранее Роза Люксембург усомнилась в том, что возможно сохранить капиталистическое производство на ограниченном рынке, но самый авторитетный мыслитель марксизма Владимир Ильич Ленин отметил, что она ошибалась в накоплении капитала. Он же сказал, что "капитал сам создаёт себе рынок", поэтому снижение цен не страшно, несмотря на него советские предприятия сохранят прибыльность, рентабельность.
А как бы большие социалистические начальники рапортовали об успехах социализма, если бы показатель валовой продукции снижался? Хотя бы при этом производилось достаточно товаров? Нет, так нельзя, поэтому о снижении цен забыли.
Евгений Спицын охарактеризовал валовый доход как "пресловутый". Правильно, он оставался основным показателем успешной деятельности и отдельных предприятий, и страны в целом. Он и сейчас основной, поминают его в первую очередь. И в сталинские времена был основным. Спицын читал исследование Пола Грегори, а тот упоминает постановление СНК в 30-е годы, где сказано, что показатель валового дохода не может быт основным, но известно, если хочешь узнать, чем занимались люди, поинтересуйся, за что их наказывали. Если правительство упорно просит отказаться от показателя валового дохода, это значит, что его упорно используют.
Тут есть важный момент. Если у нас неизменное население, то из года в год тратится одно и то же рабочее время. Когда мы берём совокупное рабочее время, мы можем считать его равным общественно необходимому рабочему времени на производство товаров. Но общественно необходимое рабочее время и составляет меновую ценность товара, его стоимость. Политэкономия марксизма так и не ответила на вопрос, производят ли различные виды труда различную стоимость за одно и то же рабочее время, но если мы берём совокупное рабочее время, совокупный труд общества, то можем ожидать, что он производит одну и ту же стоимость. Это значит, что ежегодно к общественному богатству добавляется одна и та же стоимость. Оно растёт как арифметическая прогрессия. Это значит, что прибавка каждый следующий год меньше относительно общей массы. Налицо замедление темпов роста.
Именно это явление и назвали "кризис падения эффективности капитала". Но его нельзя называть кризисом, потому что тут нет места изменению, это неизменное снижение эффективности, понимаемой в стоимостных показателях.
И чтобы два раза не вставать, замечу, что Евгений Спицын ни разу не помянул превышение восстановительной стоимости основных средств в СССР над балансовой, о котором неустанно говорит Геннадий Ханин, хотя Спицын прочёл и частенько упоминает того же Ханина. Это важно, по странному совпадению, советскую промышленность развалили приблизительно в то же время, когда денег, выделяемых для увеличения основных средств, стало едва хватать для их восстановления вследствие указанного явления. Провозглашённое Горбачёвым ускорение было невозможно, потому что увеличения капиталовложений в стоимостных показателях хватало лишь на поддержание промышленного капитала в натуре.
Тут возникает вопрос, указанные явления только совпали или одно стало причиной другого? Невозможность реального роста капиталовложений привела к развалу промышленности?