Безошибочность Барабанова
Мысль Маркса развивается там и тогда, где и когда ты читаешь его книги, сколько бы раз это ни повторялось. Каждый раз ты открываешь первую страницу как в первый раз и не знаешь, какую истину найдёшь вместе с автором. У Барабанова не так. Он всё давно придумал, продумал, стройно изложил, а тебе лишь осталось принять по пунктам.
Он хороший лектор, его интересно слушать. Его удобно слушать, как собирать конструктор "Лего". Мысль к мысли присоединяется единственно верным способом с лёгким щелчком для лучшего запоминания, и ты уверен, что все детали в наличии, все встанут на свои места согласно инструкции. Как лектор он был популярным у студенческой молодёжи.
Книгу Барабанова "Коммунистическая революция" (уточню, издана под псевдонимом "В.И. Искрин") я читал наискосок, потому что почти всё это уже слышал в 1989 году на лекциях союза славных товарищей под названием "Современная марксистская мысль", но сегодня обнаружилось кое-что новое. Например "Главная ошибка Маркса". Находить ошибки классиков нестрашно. Это легко и приятно. Я тоже находил у них ошибки, например "Всеобщую ошибку Розы Люксембург" (см. по ссылке), но тут "главная" ошибка, тут должно быть нечто особенное.
Сам Карл Маркс полагал своим достижением в изучении общества не открытие классов и классовой борьбы, а доказательство "...следующего: 1) что существование классов связано лишь с определёнными исторически фазами производства. 2) что классовая борьба необходимо ведёт к диктатуре пролетариата. 3) что эта диктатура сама представляет лишь переход к уничтожению всяких классов и обществу без классов..." (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 28, стр. 426-427.)
Но во беда, Владимир Иванович прочёл подряд все тома указанного собрания сочинений, и не один раз, и не нашёл там упомянутого Марксом доказательства. Нашёл только лозунги типа "пролетариям нечего терять", "приобретут весь мир", "могильщик капитализма", но научная теория должна быть строгой, как построил, например, свою теорию "коммунистической революции" наш автор: аксиомы, теоретические выводы и практические доказательства.
По поводу пролетариата Барабанов высказался так. В эксплуататорском обществе идёт борьба между двумя классами, эксплуатируемых и эксплуататоров. Борьба эксплуатируемых идёт "не за утверждение нового и слом старого строя, а против своих угнетателей" [117]. В капиталистическом обществе эксплуатируемыми являются рабочие. "Угнетаемый класс любого сдающего свои позиции строя не может быть и в действительности не является классом-революционером. Он не рубит сук, на котором сидит, а посредством своей - актуальной, экономической - борьбы всего лишь стремится сделать его более удобным для сидения... Классовые силы нового общества являются проводниками революционной тенденции общественного развития, силы старого общества - проводниками консервативных тенденций. Угнетаемый класс старого общества в своей определённой части может стать и действительно становится попутчиком и союзником революционных сил... Рано или поздно они выказывают социальную усталость и переваливают на позиции и в лагерь контрреволюции". [118].
Пролетариат неспособен выработать революционную идеологию. По Ленину, такая должна привноситься извне. "Отдельные, я бы сказал, выдающиеся, рабочие, конечно, могут (идеологически и практически) отдаться революции. Есть такие примеры. Но рабочие массы?.. Закон классового взаимодействия и практика закрывают этот вопрос" [119-120].
Доказательства вышесказанного многочисленны: "недовольство рабочих масс в преднэповское время", "неучастие во введении нэпа", "не воспротивились придушению крестьянства в ходе сталинской коллективизации", "не воспротивились большому террору 30-х", игнорировали воззвание Троцкого к советским рабочим с призывом свергнуть Сталина.
В поддержку создателю теории я могу предложить поставить в этот ряд проявлений реакционности советских рабочих забастовки конца 80-х годов прошлого века, которые проложили дорогу новой русской буржуазии.
Маркс и Энгель ошиблись в рабочем классе потому, что увидели его революционность в ходе антифеодальной революции 1848 года, "и сочли его силой способной созидать и коммунизм". Ах, это очарование революционной борьбы кружит голову! Эти восторженные толпы вскружили голову и Ленину. Он из ссылки в Петроград ехал, чтобы совершить буржуазную революцию, но увидев толпы встречающих, был захвачен их настроением и провозгласил "всю власть Советам!" Неудобно получилось, Россия явно была неготова, но отступать было некуда. Одно хорошо, помер быстро, иначе пришлось бы бежать из России. Барабанов даже хотел написать пьесу с таким сюжетом, о главной ошибке Ленина.
Но кто же примет знамя революционной борьбы из уставших рук? Новые революционные силы найдутся, это же объективный закон общественного развития. "...предтечи того слоя, о котором я писал в десятой главе, и который, сформировавшись, станет действительной и действенной, целеустремлённой и последовательной движущей силой коммунистической революции" были "интеллигентские группы и отдельные интеллигенты", от которых исходил в советское время "объективно революционный протест". Припечатал Барабанов Маркса с Энгельсом и прочими славными лидерами революции, которые, кстати, тоже сплошь интеллигенты, а не пролетарии задрипанные.
Владимир Иванович прочёл не только СС Маркса-Энгельса всё подряд, но и ПСС Ленина. Он хорошо разобрался, когда и относительно каких предметов они употребляли слова "коммунизм" и "социализм". Сам Барабанов остановился на постепенно установившемся применении слова "коммунизм" к окончательно бесклассовому обществу, а слова "социализм" - к переходному от капитализма к коммунизму. Согласно стройной теории переходный период содержит в себе черты как старого, так и нового обществ, "нормальный социализм является не просто суммой старого и нового, а суммой взвешенной, обеспечивающей выверенным сочетанием двух своих противоположных начал максимально возможную экономическую эффективность и, вследствие этого максимально полное в данных исторических условиях удовлетворение как частных, так и общественных интересов", "эффективный баланс между старым, капиталистическим, и новым, коммунистическим" [171]. "Социально-экономическое балансирование тоже является искусством... Нормальный, "здоровый" социализм требует не только политэкономически грамотных, честных и преданных делу, но и искусных, чувствующих нерв жизни, гибких, осведомлённых о реальном бытии страны руководителей" [172].
Вот это настоящая общественная теория! Всё логично, красиво, стройно. Не оспоришь! Дело осталось за малым, за руководителями искусными, гибкими, осведомлёнными.
Такие были уже. Русские революционеры 20-х годов попытались провести страну в таком балансе, когда ввели НЭП. В лекциях 1989 года Барабанов расшифровывал аббревиатуру НЭП как "нормальная экономическая политика". Но понятно, сталинские термидорианцы и реакционные рабочие нормальное свернули и поворотили круто влево. Хватанули чрезмерно коммунизма и получили то, что получили в 80-е годы. Такие же сталинские последыши из партийных в 90-е хватанули чрезмерно капитализма.
Ещё с лекций тех лет запомнилось, и в книге, которую прочёл сейчас, я выделил в описании так называемого "суррогатного коммунизма", который был в Советском Союзе: "Рабочий класс" в материальном плане был существенно приподнят - попутчику и опоре термидорианцев надо платить (заработная плата рабочего в суррогате коммунизма в 2-3 раза превышала заработную плату работника умственного труда, хотя вклад рабочего в совокупный общественный продукт значительно уступал вкладу врача, учителя, вообще работника интеллектуальной сферы)" [183].
Я думаю, здесь многие поддержат Барабанова, а я здесь встану против него. Общественное богатство материально. Это предметы. Предметы потребления. Ни врач, ни учитель, никакой другой работник интеллектуальной сферы, включая заводского инженера не создаёт никакого общественного продукта. Всё делают только те, кто непосредственно делают материальные вещи. В этом их сила, единственная материальная сила общества, и поэтому никто кроме них не может уничтожить эксплуатацию. Это невозможно доказать, это придётся принять, но другой такой силы нет и быть не может, потому что никто другой ничего материального не делает.
И не надо привносить пролетариату революционную идеологию. За последние сто лет она в него вколочена напрочь, уже не выдернешь. И этого я доказывать не буду. Я не умею так безошибочно логически доказывать как преподаватель научного коммунизма и автор книг о коммунистической революции.
Он хороший лектор, его интересно слушать. Его удобно слушать, как собирать конструктор "Лего". Мысль к мысли присоединяется единственно верным способом с лёгким щелчком для лучшего запоминания, и ты уверен, что все детали в наличии, все встанут на свои места согласно инструкции. Как лектор он был популярным у студенческой молодёжи.
Книгу Барабанова "Коммунистическая революция" (уточню, издана под псевдонимом "В.И. Искрин") я читал наискосок, потому что почти всё это уже слышал в 1989 году на лекциях союза славных товарищей под названием "Современная марксистская мысль", но сегодня обнаружилось кое-что новое. Например "Главная ошибка Маркса". Находить ошибки классиков нестрашно. Это легко и приятно. Я тоже находил у них ошибки, например "Всеобщую ошибку Розы Люксембург" (см. по ссылке), но тут "главная" ошибка, тут должно быть нечто особенное.
Сам Карл Маркс полагал своим достижением в изучении общества не открытие классов и классовой борьбы, а доказательство "...следующего: 1) что существование классов связано лишь с определёнными исторически фазами производства. 2) что классовая борьба необходимо ведёт к диктатуре пролетариата. 3) что эта диктатура сама представляет лишь переход к уничтожению всяких классов и обществу без классов..." (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 28, стр. 426-427.)
Но во беда, Владимир Иванович прочёл подряд все тома указанного собрания сочинений, и не один раз, и не нашёл там упомянутого Марксом доказательства. Нашёл только лозунги типа "пролетариям нечего терять", "приобретут весь мир", "могильщик капитализма", но научная теория должна быть строгой, как построил, например, свою теорию "коммунистической революции" наш автор: аксиомы, теоретические выводы и практические доказательства.
По поводу пролетариата Барабанов высказался так. В эксплуататорском обществе идёт борьба между двумя классами, эксплуатируемых и эксплуататоров. Борьба эксплуатируемых идёт "не за утверждение нового и слом старого строя, а против своих угнетателей" [117]. В капиталистическом обществе эксплуатируемыми являются рабочие. "Угнетаемый класс любого сдающего свои позиции строя не может быть и в действительности не является классом-революционером. Он не рубит сук, на котором сидит, а посредством своей - актуальной, экономической - борьбы всего лишь стремится сделать его более удобным для сидения... Классовые силы нового общества являются проводниками революционной тенденции общественного развития, силы старого общества - проводниками консервативных тенденций. Угнетаемый класс старого общества в своей определённой части может стать и действительно становится попутчиком и союзником революционных сил... Рано или поздно они выказывают социальную усталость и переваливают на позиции и в лагерь контрреволюции". [118].
Пролетариат неспособен выработать революционную идеологию. По Ленину, такая должна привноситься извне. "Отдельные, я бы сказал, выдающиеся, рабочие, конечно, могут (идеологически и практически) отдаться революции. Есть такие примеры. Но рабочие массы?.. Закон классового взаимодействия и практика закрывают этот вопрос" [119-120].
Доказательства вышесказанного многочисленны: "недовольство рабочих масс в преднэповское время", "неучастие во введении нэпа", "не воспротивились придушению крестьянства в ходе сталинской коллективизации", "не воспротивились большому террору 30-х", игнорировали воззвание Троцкого к советским рабочим с призывом свергнуть Сталина.
В поддержку создателю теории я могу предложить поставить в этот ряд проявлений реакционности советских рабочих забастовки конца 80-х годов прошлого века, которые проложили дорогу новой русской буржуазии.
Маркс и Энгель ошиблись в рабочем классе потому, что увидели его революционность в ходе антифеодальной революции 1848 года, "и сочли его силой способной созидать и коммунизм". Ах, это очарование революционной борьбы кружит голову! Эти восторженные толпы вскружили голову и Ленину. Он из ссылки в Петроград ехал, чтобы совершить буржуазную революцию, но увидев толпы встречающих, был захвачен их настроением и провозгласил "всю власть Советам!" Неудобно получилось, Россия явно была неготова, но отступать было некуда. Одно хорошо, помер быстро, иначе пришлось бы бежать из России. Барабанов даже хотел написать пьесу с таким сюжетом, о главной ошибке Ленина.
Но кто же примет знамя революционной борьбы из уставших рук? Новые революционные силы найдутся, это же объективный закон общественного развития. "...предтечи того слоя, о котором я писал в десятой главе, и который, сформировавшись, станет действительной и действенной, целеустремлённой и последовательной движущей силой коммунистической революции" были "интеллигентские группы и отдельные интеллигенты", от которых исходил в советское время "объективно революционный протест". Припечатал Барабанов Маркса с Энгельсом и прочими славными лидерами революции, которые, кстати, тоже сплошь интеллигенты, а не пролетарии задрипанные.
Владимир Иванович прочёл не только СС Маркса-Энгельса всё подряд, но и ПСС Ленина. Он хорошо разобрался, когда и относительно каких предметов они употребляли слова "коммунизм" и "социализм". Сам Барабанов остановился на постепенно установившемся применении слова "коммунизм" к окончательно бесклассовому обществу, а слова "социализм" - к переходному от капитализма к коммунизму. Согласно стройной теории переходный период содержит в себе черты как старого, так и нового обществ, "нормальный социализм является не просто суммой старого и нового, а суммой взвешенной, обеспечивающей выверенным сочетанием двух своих противоположных начал максимально возможную экономическую эффективность и, вследствие этого максимально полное в данных исторических условиях удовлетворение как частных, так и общественных интересов", "эффективный баланс между старым, капиталистическим, и новым, коммунистическим" [171]. "Социально-экономическое балансирование тоже является искусством... Нормальный, "здоровый" социализм требует не только политэкономически грамотных, честных и преданных делу, но и искусных, чувствующих нерв жизни, гибких, осведомлённых о реальном бытии страны руководителей" [172].
Вот это настоящая общественная теория! Всё логично, красиво, стройно. Не оспоришь! Дело осталось за малым, за руководителями искусными, гибкими, осведомлёнными.
Такие были уже. Русские революционеры 20-х годов попытались провести страну в таком балансе, когда ввели НЭП. В лекциях 1989 года Барабанов расшифровывал аббревиатуру НЭП как "нормальная экономическая политика". Но понятно, сталинские термидорианцы и реакционные рабочие нормальное свернули и поворотили круто влево. Хватанули чрезмерно коммунизма и получили то, что получили в 80-е годы. Такие же сталинские последыши из партийных в 90-е хватанули чрезмерно капитализма.
Ещё с лекций тех лет запомнилось, и в книге, которую прочёл сейчас, я выделил в описании так называемого "суррогатного коммунизма", который был в Советском Союзе: "Рабочий класс" в материальном плане был существенно приподнят - попутчику и опоре термидорианцев надо платить (заработная плата рабочего в суррогате коммунизма в 2-3 раза превышала заработную плату работника умственного труда, хотя вклад рабочего в совокупный общественный продукт значительно уступал вкладу врача, учителя, вообще работника интеллектуальной сферы)" [183].
Я думаю, здесь многие поддержат Барабанова, а я здесь встану против него. Общественное богатство материально. Это предметы. Предметы потребления. Ни врач, ни учитель, никакой другой работник интеллектуальной сферы, включая заводского инженера не создаёт никакого общественного продукта. Всё делают только те, кто непосредственно делают материальные вещи. В этом их сила, единственная материальная сила общества, и поэтому никто кроме них не может уничтожить эксплуатацию. Это невозможно доказать, это придётся принять, но другой такой силы нет и быть не может, потому что никто другой ничего материального не делает.
И не надо привносить пролетариату революционную идеологию. За последние сто лет она в него вколочена напрочь, уже не выдернешь. И этого я доказывать не буду. Я не умею так безошибочно логически доказывать как преподаватель научного коммунизма и автор книг о коммунистической революции.