Как я попал в Академгородок. Пост 2.
Продолжение. Начало см. 1.
первый день в Новосибирске
Я приехал в Новосибирск утром. Ярко светило солнце. Душа моя пела. Я приехал работать и горы сверну. Вот только скорее бы начать. Новосибирский вокзал меня впечатлил. Большой и необычный.
Железнодорожный вокзал очень красив. Не правда ли?
А ведь он построен еще до войны.
До Советской 20, где размещались службы СО АН, я дошел быстро, от вокзала было недалеко. Поднявшись на 4-й этаж я нашел комнату с табличкой «Отдел кадров». Меня встретил кадровик Лушников, уже знакомый мне по Москве. Он удивленно воззрился на меня: «Зачем Вы приехали? Я же Вам сказал, что мы отказались от Вас».
- Мне академик Лаврентьев разрешил приехать. Он сказал, что принимает меня в Институт гидродинамики, - парировал я.
- Ничего не знаю. У меня нет никаких указаний на Ваш счет.
- Спросите у Михаила Алексеевича...
- Его нет, и он будет только через неделю.
- Но ему можно позвонить в Москву?
- Не указывайте мне.
- Но я приехал работать в незнакомый город по распределению. Академик Лавреньев дал на это согласие. Я хотел бы получить место в общежитии и начать работать.
- Общежития у нас нет. Устраивайтесь в гостиницу. Если Вас зачислят в Институт, Вам потом заплатят за проживание и дадут подъемные. Если нет, не взыщите. Заместителя директора Института гидродинамики по научной работе академика Работнова тоже нет. Нет и заведующего отделом прочности члена-корреспондента Григолюка. Правда, академик Работнов должен приехать через 3-4 дня.
По мере того, как он говорил, мое настроение ухудшалось и ухудшалось:
- Меня никто не ждал, и я никому здесь не нужен.
Кадровик Лушников вовсе не был злым человеком, я потом много лет встречал его в здании Президиума СО АН и просто на улице. Но он выполнял инструкцию или чье-то решение. Это была его работа. Он увидел, как я расстроен, и сказал мне:
- Раз Лаврентьев сказал, Вас возьмут. Пойдите пока в лабораторию Бессонова. Она тоже в Отделе прочности, а сейчас пока в здании Западно-сибирского филиала Академии наук, там найдете. Все новоприбывшие в отдел прочности сидят пока там.
Это уже было что-то. Я устроился в гостиницу неподалеку по брони СО АН, понимая, что оставшихся денег мне хватит дня на три, и пошел в лабораторию. Она располагалась недалеко от Советской, 20. Надо было немного пройти по Советской ул., потом свернуть направо на ул. Мичурина, перейти Красный проспект, и там стояло помпезное здание с колоннами на ул.Мичурина д.23. В одном из залов внутри стояли испытательные машины. Одна-две из них были в работе, - рвали какие-то металлические образцы.
Там я познакомился с Олегом Сосниным, Юрой Немировским, Сережей Милейко, Колей Торшеновым и другими ребятами, которые работали с академиком Работновым и занимались исследованиями в области пластичности материалов. Олег был старшим в группе. Он сказал, что если я хочу заниматься упругими свойствами материалов, мне надо работать с Григолюком. При этом Юра улыбнулся:
- Он здесь бывает редко, у него молодая жена Маша, дочь дипломата Царапкина, которая не хочет жить в Сибири, да и ему всего 33 года.
Меня порадовало, что у меня будет такой молодой шеф, и я, еще не зная его, проникся к нему теплотой и уважением - 33 года, а уже член-корреспондент, это вызывало восхищение.
- Почитай пока книжки, - посоветовали мне ребята, - здесь неплохая научная библиотека.
Я записался в библиотеку и посмотрел, чем она располагает. Действительно, подбор литературы был весьма обширен.
Потом я гулял по Красному проспекту. Долго стоял перед театром оперы и балета. Какое красивое здание. Впоследствии я узнал, что его строительство было закончено в 1944 году, когда война еще не закончилась. Мне сказали, что хороших голосов в театре нет, а вот балет очень хорош. Вскоре я с огромным удовольствием посмотрел спектакли репертуара театра.
На снимке театра, который я здесь поместил, Театр еще без памятника Ленину и без пяти других фигур,которые были установлены в 1970 г.
В конце дня мне захотелось поесть, и я зашел в большой продовольственный магазин на Красном проспекте. Решил купить хлеба и 200 граммов колбасы. Продавщицу попросил по ленинградской привычке колбасу порезать. Она странно посмотрела на меня, задержав на мне долгий удивленно-неодобрительный взгляд и покромсала колбасу на большие куски.
В гостинице мой номер был трехместным, в комнате уже были двое командировочных. Я сел за столик и достал хлеб и колбасу.
- Вот покромсали, - сказал я, - просил порезать, а она, видно, не умеет.
- Здесь в Новосибирске не нарезают колбасу, - сказал мне сосед. - И никогда не просят нарезать. Она тебя приняла за пьянчугу, который покупает закуску, чтобы тут же за углом распить бутылку.
Я лег спать. Закончился первый день моей работы в Новосибирске. Это было 7 апреля 1959 года.
Западно-Сибирский филиал АН СССР
Из рассказов ребят я узнал, что в Новосибирске до создания Сибирского отделения АН СССР имелся Западно-Сибирский (ЗС) филиал АН СССР. Возглавлял его кандидат технических наук Тимофей Федорович Горбачев. У ЗС филиала было большое недавно построенное красивое здание в центре города. Да и филиал создали не так давно, в военные годы.
На снимке здание Западно-Сибирского филиала АН СССР
Четыре института, входившие в состав ЗС филиала (Институт горного дела, Биологический институт, Химико-металлургический, Транспортно-энергетический институт и Ботанический сад), теперь вошли в состав СОАН и их стали называть городскими институтами, в отличие от новых институтов, которые пока были квартирантами у ЗС филиала или располагались временно на Советской, 20.
Тимофей Федорович Горбачев, председатель Западно-сибирского филиала АН СССР, в отличие от своего томского, красноярского и иркутского коллег, горячо поддержал предложение Лаврентьева о создании СОАН. Вскоре он был избран член-корреспондентом АН СССР и назначен Заместителем Председателя СОАН. Много лет он руководил аппаратом Президиума, фактически частично исполняя обязанности Главного ученого секретаря, курируя кадровый и финансовый отделы Президиума. Впоследствии мне нередко приходилось контактировать с ним. Он был приветливым, но чрезвычайно осторожным человеком, и сам ничего не решал.
М.А. Лаврентьев хотел выбрать для Сибирского отделения АН СССР наилучшее место, и до Новосибирска небольшая группа с ним во главе побывала в крупных сибирских городах. Его принимали первые секретари обкомов партии, - ведь Лаврентьев был членом ЦК, просто так отмахнуться от него было невозможно. Но никому из них появление такой крупной независимой фигуры было не нужно. В Красноярске и Иркутске Лаврентьева встретили холодно. А в Томске к этому еще и добавилось враждебное отношение томских руководителей науки. Томск был старым университетским городом с традициями и научными школами. Лаврентьев все это чувствовал. В Новосибирске же первый секретарь обкома Борис Николаевич Кобелев принял его радушно. Да и место вблизи только что созданного Обского водохранилища понравилось. Промышленный потенциал города был весьма высоким. Строительство Новосибирской ГЭС заканчивалось, так что и строительные мощности освобождались. Все это в совокупности и обусловило выбор места под будущий Академгородок.
В здании ЗС филиала, помимо старых и новых лабораторий, находились некоторые недавно созданные службы СОАН, а также общественные организации.
Кроме того, в городе был создан еще один институт - Институт радиофизики и электроники, директором которого назначили профессора Юрия Борисовича Румера, просидевшего в лагерях и проработавшего «в шарашках» 10 лет за связь с Ландау, а потом прожившего еще несколько лет в ссылке в Енисейске.
На встрече со студентами профессора Моисея Соломоновича Рывкина спросили за что посадили Румера. М.С. серьезно сказал :
- Это хорошо известно - за связь с врагом народа Ландау.
- Но Ландау через год выпустили! - воскликнул один студент.
- Да, - веско ответил М.С. - но связь осталась!
Для этого института вскоре начали строить там же на углу улиц Мичурина и Серебряниковской большое здание.
«красный факел»
Мамина сестра, Аня (я ее всегда называл по имени, - никогда не говорил тетя Аня), во время войны была эвакуирована в Новосибирск из Ленинграда вместе с Пушкинским театром, где она работала. Пушкинский театр продолжал лавать спектакли в помещении новосибирского театра «Красный факел». Перед моим отъездом в Новосибирск Аня мне долго рассказывала, как трудно было там жить во время войны, но все же как там было хорошо. Ей в ту пору еще не было тридцати, и , наверное, ей было о чем вспоминать. Она подробно рассказывала мне про деревянный дом, в котором снимала комнату и просила меня найти этот дом. Но найти его мне не удалось.
О здании театра «Красный факел» она говорила, как о своем втором доме. Он представлялся мне по ее рассказом храмом, где свершались таинственные обряды, исполняемые великими артистами Пушкинского театра.
Пока я жил в гостинице до переезда в городок я дважды побывал на
спектаклях театра, и профессионализм артистов этого театра, его высокое исскуство произвели на меня самое сильное впечатление.
- Прямо столичный театр, - подумал я.
Театр «Красный факел»
Продолжение следует