Мама Рома / Mamma Roma (Италия, 1962, реж. и сценарист Пьер Паоло Пазолини)
Римская уличная проститутка по прозвищу Мама Рома, а ныне почтенная торговка овощами с лотка, планирует конвертировать свой жизненный опыт и скромные накопления в соцкапитал для единственного сына. Этторе шестнадцать лет, он податлив и любопытен, талантов никаких, ремеслу не обучен, но немножко чуткого руководства и мальчик пойдёт в гору. От него требуется всего лишь стать официантом и через пару-тройку лет жениться на некрасивой дочери владельца ресторана. А потом сыночек сможет паразитировать на женином приданом и никогда не знать мужицкого труда, и мама будет полностью счастлива.
Но что-то пошло не так. Мама застряла в своём устаревшем жизненном сценарии и не замечает, что вариантов много больше, чем буржуазная сытость и люмпенская неустроенность. Уже в 1953 году убийство фотомодели Вильмы Монтези дало газетам повод рассуждать о наркотизации и сексуальной распущенности итальянских элит. Сколько лет нужно рыбе, если голова уже сгнила? На дворе 1962 год, и для таких мальчиков, как Этторе, копошащихся среди римских новостроек, открыты широчайшие переспективы: хочешь, обслуживай престарелых педофилов, а хочешь, пади жертвой маркетинговых стратегий наркомафии.
Никто ничего не скрывает, поддайся Этторе естественной для безотцовщины тяге к общению со взрослыми мужчинами, потенциальным клиентом для него стал бы и сам Пазолини, которого выперли из итальянской компартии из респектабельных кругов за развращение малолетних. Пазолини не был бы гением, если б не сумел представить свою девиацию как виктимность самоощущения. Автобиографичен фильм или нет, но актёра на роль мальчика режиссёр подобрал под свой типаж, смурной и чернявый. Разница только в сохранности носа: у Пазолини нос небитого человека, у Этторе нос чудовищно деформирован. Мрачное предвидение гения, что тут скажешь; умер Пазолини так, как врагу не пожелаешь.
Фокус в том, что всё самое существенное, влияющее на ход событий, происходит "за кадром". Эпизоды смонтированы встык, и это не ключевые моменты биографии Этторе, а только те события и трактовки, которые имеют шанс попасть в итоговый полицейский протокол (который тоже останется за кадром). [СПОЙЛЕР ФИНАЛА, несмотревшим не читать!]Например, мы видим, как Этторе заработал репутацию влюблённого, страдающего из-за измены, хотя его интерес к девушке имел совершенно практические основания и сам собой рассеялся, как только стало ясно, что практикование оснований не может происходить в удобном для Этторе режиме. Реальность из междукадрия сама находит Этторе, вот уже и сутенёр в круге общения... монтаж! о нет, наркомафия успела прибрать к рукам малолетнего дурачка, далее абстинентный синдром и остановка сердца.
Однако автора больше интересует, имелись ли у римских матерей хоть какие-то рычаги влияния на падших ангелочков, поэтому чаще всего нам показывают, как мама контролирует и держит руку на пульсе, а бестолочь-сыночек почему-то умудряется ускользнуть от родительской заботы. В результате, если почитать, что пишут зрители на Кинопоиске, решишь, будто это фильм о том, что нельзя отвлекаться на посторонние дела, когда дрессируешь тинейджера. Некоторые пускаются в пространные рассуждения о пагубе отчуждения между сыновьями и матерями. То есть, современные зрители не воспринимают структуру фильма как способ наррации и честно рефлексируют над тем, что автор показал, а не над тем, что автор демонстративно "спрятал" вне кадра.
Пазолини остался недоволен своим фильмом, жалел о выборе Анны Маньяни на главную роль. В принципе, он прав, наверное. Маньяни актриса для психологического актёрского театра с системой Станиславского, а её запихнули в эпический театр по системе Бертольта Брехта и выставили героиню дурой.
В том же 1962 году появился ещё один классический фильм о несбыче мечт уличной проститутки, построенный по тому же принципу рассказывания через умолчания, - "Жить своей жизнью" француза Жан-Люка Годара. Этот опыт нахожу куда более удачным, потому что закадровым "умолчанием" стал один и тот же рефрен, делающий точные поправки к каждому эпизоду. Там из будней героиновой наркоманки автор демонстративно вычистил все упоминания наркозависимости и внутрикадровым бонусом-намёком шло умолчание причин, по которым главной героине всякий раз требовалась одна и та же сумма денег, примерно равная стоимости дозы. В кадре же красовалась прелестная дева, жизненный крах которой оставался совершенно непонятен, если упереться в мораль и назидания, а не постулировать необходимость медикаментозного вмешательства. На глазах Годара гибли его ровесники и он попробовал выстроить предостережение от противного для тех, кто не замечает момента, когда их близкие начинают путь к пропасти.
Приём наррации через умолчание рисковый, конечно. Зрителю надо непременно суметь постулировать существование непоказанного, иначе пазл никогда не сложится и увиденное частное не даст картины общего. А за общее у Пазолини и Годара идут ни много ни мало эпохальный апгрейд системы универсальных ценностей и зафиксированная на киноплёнке поворотная точка социальной истории.
Потом этот приём выродился в такое убожество, как сценарий "Молчания Лорны" братьев Дарденн (2008), получивший приз Каннского фестиваля, потому что все остальные сценарии, видимо, были ещё хуже. Так проходит слава мира.