Чего я не знала про драматургию 1920-х
Когда каталогизируешь, особого желания вчитываться не возникает. Комсомольцы против нэпманов, редко-редко вчерашние фронтовики против тыловых крыс. Заводы строят, плотины всякие, дороги прокладывают, кипит новая жизнь, нифига у людей не получается, всё рушится, всё плохо, ищут кто виноват.
Но советские мелодрамы... это отдельная песня.
1929 год. "Звериный быт", автор Львович. Жених-слесарь упрекнул девятнадцатилетнюю невесту-комсомолку за излишнюю открытость для новых знакомств. Та назло приняла приглашение 35-летнего художника на банкет в кругу богемы, там напилась в зюзю и была художником изнасилована. Жених в шоке, но его друг-комсомолец помог парню правильно взглянуть на случившееся: девушке требуется не чтение моралек, а моральная поддержка. Кстати, для 1920-х изнасилование подвыпившей барышни в гостях очень распространённый сюжет, должно быть; я такое ещё и у К.Вагинова в романе читала.
1925 год. "Наболевший вопрос", автор Лясковская. Студент-медик Сергей предлагает красавице-курсистке Ксении сожительствовать. Та девушка положительная, честная, посылает парня нафиг, но очень переживает, потому что надеялась на брак с Сергеем, хотя бы и через ЗАГС, а не в церкви. Пользуясь их ссорой, гулящая дурнушка Стеша немедленно выдаёт Сергею все авансы и становится его сожительницей, а там и ребёнка рожает, хоть замуж её Сергей так и не взял. Ксения чахнет в тоске в коммуналке, а Стешка с Серёгой вселились в две комнаты в том же доме. Стешка вся в шелках и на каблуках ходит, Серёга при младенце бдит, - словом, идеальный сожитель оказался, ничем от законного мужа не отличается. Ксению клинит: где справедливость? Она вся такая достойная, себя соблюдает, а в итоге просто старая дева людям на смех. На последних страницах пьесы Ксения начинает вспоминать какую-то свою тёзку, которая во младых летах овдовела, в память о великой любви во всё мужнее оделась, сорок лет в таком виде по улицам проходила и похоронена на Смоленском кладбище. Тут уж стало клинить меня, потому что хотя до канонизации той Ксении ещё примерно 60 лет оставалось, а всё-таки в 1925 году будущих святых блаженных в пример ставить как-то не принято было. Ксения 1925 года с тоски утопилась. Видимо, чтобы показать, что путь Ксений - не наш путь. Но как-то малоубедительно у автора получилось. Если эту пьесу хоть где-то поставили, то я ничего не понимаю в советской цензуре. Но вряд ли ставили.
Но советские мелодрамы... это отдельная песня.
1929 год. "Звериный быт", автор Львович. Жених-слесарь упрекнул девятнадцатилетнюю невесту-комсомолку за излишнюю открытость для новых знакомств. Та назло приняла приглашение 35-летнего художника на банкет в кругу богемы, там напилась в зюзю и была художником изнасилована. Жених в шоке, но его друг-комсомолец помог парню правильно взглянуть на случившееся: девушке требуется не чтение моралек, а моральная поддержка. Кстати, для 1920-х изнасилование подвыпившей барышни в гостях очень распространённый сюжет, должно быть; я такое ещё и у К.Вагинова в романе читала.
1925 год. "Наболевший вопрос", автор Лясковская. Студент-медик Сергей предлагает красавице-курсистке Ксении сожительствовать. Та девушка положительная, честная, посылает парня нафиг, но очень переживает, потому что надеялась на брак с Сергеем, хотя бы и через ЗАГС, а не в церкви. Пользуясь их ссорой, гулящая дурнушка Стеша немедленно выдаёт Сергею все авансы и становится его сожительницей, а там и ребёнка рожает, хоть замуж её Сергей так и не взял. Ксения чахнет в тоске в коммуналке, а Стешка с Серёгой вселились в две комнаты в том же доме. Стешка вся в шелках и на каблуках ходит, Серёга при младенце бдит, - словом, идеальный сожитель оказался, ничем от законного мужа не отличается. Ксению клинит: где справедливость? Она вся такая достойная, себя соблюдает, а в итоге просто старая дева людям на смех. На последних страницах пьесы Ксения начинает вспоминать какую-то свою тёзку, которая во младых летах овдовела, в память о великой любви во всё мужнее оделась, сорок лет в таком виде по улицам проходила и похоронена на Смоленском кладбище. Тут уж стало клинить меня, потому что хотя до канонизации той Ксении ещё примерно 60 лет оставалось, а всё-таки в 1925 году будущих святых блаженных в пример ставить как-то не принято было. Ксения 1925 года с тоски утопилась. Видимо, чтобы показать, что путь Ксений - не наш путь. Но как-то малоубедительно у автора получилось. Если эту пьесу хоть где-то поставили, то я ничего не понимаю в советской цензуре. Но вряд ли ставили.