Сорванная Башня или Чистая Земля Санникова, часть 3
Вернемся теперь к карте Урала, так как всё это имеет самое непосредственное значение для ответа на вопрос о том, чем же были Шад Тчуп Линг и его настоятель.
Итак, как мы уже выяснили, Урал - это мост или скорее дамба, соединяющая Север и Юг и отделяющая Запад от Востока, поэтому расстояние в километрах по оси С-Ю для уральской событийности имеет не такое уж большое значение. Южная часть Зауралья носит негласное название Бухарской стороны и представляет собой северное ответвление Великого Шёлкового Пути, который никуда не исчез, а просто превратился, начиная с завершающего этапа Афганской войны, в Великий Наркотический Путь.
Но путь этот уходит гораздо севернее, как некогда и торговля шёлком, достигавшая глухой приобской тайги: в словаре мансийского языка есть понятие "шелковый халат" (ярмак сахи). Он идёт через Екатеринбург и Нижний Тагил, которые являются основными наркопотребителями, до депрессивных северных моногородов, таких как Североуральск, Красноуральск и Серов. Город Качканар, рядом с которым находится гора Качканар, не относится к депрессивным городам, но тоже является этапом этого пути.
Ещё более интригующее явление, связанное с "уральским мостом" - это регулярный пролёт в нижних слоях тропосферы - по одному и группами - загадочных светящихся тел с юга на север с территории Казахстана в сторону Северного Полярного Круга, ставший в некоторых районах Южного Урала (где из-за более высокой континентальности лучше условия наблюдения) такой обыденностью, что про него даже перестали сообщать в редакции местных газет.
По меридиану выстроены и цепочки южноуральских караскы - малых культовых объектов башкирского бурханизма, контекст поклонения которым чем-то напоминает раннебиблейский культ Высот, с которым боролись Пророки. Это сооружения из частично стесанных камней, сложенных в столбы - полые внутри и имеющие условно обозначенный омфал. Такие объекты можно встретить как в Приуралье, так и в Зауралье, и расположение их совпадает с коридорами наиболее интенсивного движения упомянутых светящихся тел. А по своему устройству караскы напоминают "протоступы", особенно если сравнивать их не со сложными и развитыми буддистскими ступами Тибета, а с более примитивными непальско-бонскими.
Про некоторые из этих "протоступ" (самый крупный, теперь уже разрушенный объект возле Гадельгареево имел в высоту около 8 метров) имеется ряд соображений, от прямого высказывания которых я здесь всё же воздержусь. Но намекну, что некоторые заслуживающие доверия исследователи не без веских оснований предполагают нечеловеческое или лучше сказать "не совсем" человеческое происхождение меньшей части первоначальных, наиболее древних и массивных, караскы и создание за этим большей части караскы башкирами в результате своего рода карго-культа тех исходных.
Итак, Зауралье оплетает сложная сеть взаимосвязанных явлений, из которых я упомянул и ещё упомяну здесь лишь некую с трудом определяемую в её отношении к общему объему часть. До сих пор может существовать, пусть и в угасающем состоянии, будучи подавленной мощью цифровых коммуникаций, сеть неявного, скрытого или просто секретного горизонтального очного взаимодействия, линии которой проходят за пределами городских территорий, будучи инкорпорированными в групповой туризм, автостоп, наркоторговлю, подвижные неформальные арт-среды. Города служат лишь крупными хабами этой сети, но далеко не единственными. Другая - и, очевидно, основная - разновидность узла в этой сети - "святое место", всегда крайне сомнительной, предельно мягко говоря, святости.
Важнейшим узлом такого рода на Южном Урале является Аркаим, переполненный сектантами всех возможных и невозможных сортов и представляющий собой локус регулярного синоптического наблюдения активности НЛО, на Среднем - Шад Тчуп Линг до его (частичной) ликвидации. На Северном Урале на эту роль уже более 10 лет претендует так называемый Перевал Дятлова, подлинное "место ужаса", подходящее разве что для практики Чод, но не для регионального брендинга, для которого оно чем далее тем более используется. Про Предуралье с данном контексте у меня тоже имеется определенная информация, но здесь я его касаться не буду.
В свою очередь, эти узлы опираются на контрузлы в городах: Шад Тчуп Линг имел постоянное сношение с Екатеринбургом на двух уровнях. Во-первых, на уровне, если так можно выразиться, "личной унии": одной из жён ламы Тензина (о них и вообще об этом "институте" в контексте "дикой" кагьюпы, к которой в действительности относится линия инициации Тензина Докшита, для широкой публики замаскированная под "православный" гелуг, будет сказано позже) - была екатеринбурженка, тесно связанная с наркосредой района Уралмаш. Во-вторых, на "демократическом" - через посредство "групп поддержки" и формирования в местных (и даже столичных) СМИ и соцсетях образа монастыря в годы, предшествующие его сносу, как некоего идеального туристического объекта.
С другой стороны, Аркаим вполне явным образом связан со среднеазиатской наркомафией через группы так называемых "уральских шиваитов", чье присутствие также сильно в Магнитогорске, Челябинске и Екатеринбурге, особенно в районе Уралмаш. На самом деле, зачастую, эти круги представлены одними и теми же лицами, некоторые из которых давно находятся в федеральном розыске. Возможно, имеет смысл говорить о едином синкретическом поле, которое на Севере выглядит более как "буддизм" (разумеется, завязанный на колоссальный монастырь Санникова - Шамбалу Сияющую, а не на Традиционную Сангху России, которая на Урале представлена крайне жалко, не говоря уже про тибетцев из Тибета), а на Юге более как "шиваизм". Ещё южнее, в Казахстане и Киргизии, очевидно, происходит смычка с так называемыми мутатарикатами с конечной остановкой в городе Ош - оазисе трансграничной наркоторговли.
Всё это, разумеется, имеет отношение также к фигуре Ага-хана и к Большой Игре, но так далеко мы отсюда, пожалуй, уже не пойдём. В личной беседе Санников демонстрировал известное знание города Самарканда, что несколько странно для уроженца Воткинска, особенно в том случае, если он никогда не участвовал ни в какой Афганской кампании. С другой стороны, если он в ней всё-таки участвовал, то непонятно, в каком качестве и что он делал в Самарканде (и тем более в самом Афганистане): учебным центром кампании и главной ее базой был гораздо более южный Термез.
В то же время мы видим, как определённый класс аномальных явлений, наблюдаемых на Юге, наблюдается - и даже в более сугубых формах - и на Севере, относительно чего у нас имеются подробные независимые отчёты, не говоря уже о том объеме общедоступных материалов, который был опубликован в связи с популяризацией дятловской трагедии в сети Интернет начиная с 1999 года.
Известные горы в этой связи следует рассматривать как оптимальные элементы ландшафта для стационарных наблюдений такого рода, причём сами они могут заключать в себе и причины этих наблюдений, то есть источник или провокатор аномалии.
[Продолжение следует]
Итак, как мы уже выяснили, Урал - это мост или скорее дамба, соединяющая Север и Юг и отделяющая Запад от Востока, поэтому расстояние в километрах по оси С-Ю для уральской событийности имеет не такое уж большое значение. Южная часть Зауралья носит негласное название Бухарской стороны и представляет собой северное ответвление Великого Шёлкового Пути, который никуда не исчез, а просто превратился, начиная с завершающего этапа Афганской войны, в Великий Наркотический Путь.
Но путь этот уходит гораздо севернее, как некогда и торговля шёлком, достигавшая глухой приобской тайги: в словаре мансийского языка есть понятие "шелковый халат" (ярмак сахи). Он идёт через Екатеринбург и Нижний Тагил, которые являются основными наркопотребителями, до депрессивных северных моногородов, таких как Североуральск, Красноуральск и Серов. Город Качканар, рядом с которым находится гора Качканар, не относится к депрессивным городам, но тоже является этапом этого пути.
Ещё более интригующее явление, связанное с "уральским мостом" - это регулярный пролёт в нижних слоях тропосферы - по одному и группами - загадочных светящихся тел с юга на север с территории Казахстана в сторону Северного Полярного Круга, ставший в некоторых районах Южного Урала (где из-за более высокой континентальности лучше условия наблюдения) такой обыденностью, что про него даже перестали сообщать в редакции местных газет.
По меридиану выстроены и цепочки южноуральских караскы - малых культовых объектов башкирского бурханизма, контекст поклонения которым чем-то напоминает раннебиблейский культ Высот, с которым боролись Пророки. Это сооружения из частично стесанных камней, сложенных в столбы - полые внутри и имеющие условно обозначенный омфал. Такие объекты можно встретить как в Приуралье, так и в Зауралье, и расположение их совпадает с коридорами наиболее интенсивного движения упомянутых светящихся тел. А по своему устройству караскы напоминают "протоступы", особенно если сравнивать их не со сложными и развитыми буддистскими ступами Тибета, а с более примитивными непальско-бонскими.
Про некоторые из этих "протоступ" (самый крупный, теперь уже разрушенный объект возле Гадельгареево имел в высоту около 8 метров) имеется ряд соображений, от прямого высказывания которых я здесь всё же воздержусь. Но намекну, что некоторые заслуживающие доверия исследователи не без веских оснований предполагают нечеловеческое или лучше сказать "не совсем" человеческое происхождение меньшей части первоначальных, наиболее древних и массивных, караскы и создание за этим большей части караскы башкирами в результате своего рода карго-культа тех исходных.
Итак, Зауралье оплетает сложная сеть взаимосвязанных явлений, из которых я упомянул и ещё упомяну здесь лишь некую с трудом определяемую в её отношении к общему объему часть. До сих пор может существовать, пусть и в угасающем состоянии, будучи подавленной мощью цифровых коммуникаций, сеть неявного, скрытого или просто секретного горизонтального очного взаимодействия, линии которой проходят за пределами городских территорий, будучи инкорпорированными в групповой туризм, автостоп, наркоторговлю, подвижные неформальные арт-среды. Города служат лишь крупными хабами этой сети, но далеко не единственными. Другая - и, очевидно, основная - разновидность узла в этой сети - "святое место", всегда крайне сомнительной, предельно мягко говоря, святости.
Важнейшим узлом такого рода на Южном Урале является Аркаим, переполненный сектантами всех возможных и невозможных сортов и представляющий собой локус регулярного синоптического наблюдения активности НЛО, на Среднем - Шад Тчуп Линг до его (частичной) ликвидации. На Северном Урале на эту роль уже более 10 лет претендует так называемый Перевал Дятлова, подлинное "место ужаса", подходящее разве что для практики Чод, но не для регионального брендинга, для которого оно чем далее тем более используется. Про Предуралье с данном контексте у меня тоже имеется определенная информация, но здесь я его касаться не буду.
В свою очередь, эти узлы опираются на контрузлы в городах: Шад Тчуп Линг имел постоянное сношение с Екатеринбургом на двух уровнях. Во-первых, на уровне, если так можно выразиться, "личной унии": одной из жён ламы Тензина (о них и вообще об этом "институте" в контексте "дикой" кагьюпы, к которой в действительности относится линия инициации Тензина Докшита, для широкой публики замаскированная под "православный" гелуг, будет сказано позже) - была екатеринбурженка, тесно связанная с наркосредой района Уралмаш. Во-вторых, на "демократическом" - через посредство "групп поддержки" и формирования в местных (и даже столичных) СМИ и соцсетях образа монастыря в годы, предшествующие его сносу, как некоего идеального туристического объекта.
С другой стороны, Аркаим вполне явным образом связан со среднеазиатской наркомафией через группы так называемых "уральских шиваитов", чье присутствие также сильно в Магнитогорске, Челябинске и Екатеринбурге, особенно в районе Уралмаш. На самом деле, зачастую, эти круги представлены одними и теми же лицами, некоторые из которых давно находятся в федеральном розыске. Возможно, имеет смысл говорить о едином синкретическом поле, которое на Севере выглядит более как "буддизм" (разумеется, завязанный на колоссальный монастырь Санникова - Шамбалу Сияющую, а не на Традиционную Сангху России, которая на Урале представлена крайне жалко, не говоря уже про тибетцев из Тибета), а на Юге более как "шиваизм". Ещё южнее, в Казахстане и Киргизии, очевидно, происходит смычка с так называемыми мутатарикатами с конечной остановкой в городе Ош - оазисе трансграничной наркоторговли.
Всё это, разумеется, имеет отношение также к фигуре Ага-хана и к Большой Игре, но так далеко мы отсюда, пожалуй, уже не пойдём. В личной беседе Санников демонстрировал известное знание города Самарканда, что несколько странно для уроженца Воткинска, особенно в том случае, если он никогда не участвовал ни в какой Афганской кампании. С другой стороны, если он в ней всё-таки участвовал, то непонятно, в каком качестве и что он делал в Самарканде (и тем более в самом Афганистане): учебным центром кампании и главной ее базой был гораздо более южный Термез.
В то же время мы видим, как определённый класс аномальных явлений, наблюдаемых на Юге, наблюдается - и даже в более сугубых формах - и на Севере, относительно чего у нас имеются подробные независимые отчёты, не говоря уже о том объеме общедоступных материалов, который был опубликован в связи с популяризацией дятловской трагедии в сети Интернет начиная с 1999 года.
Известные горы в этой связи следует рассматривать как оптимальные элементы ландшафта для стационарных наблюдений такого рода, причём сами они могут заключать в себе и причины этих наблюдений, то есть источник или провокатор аномалии.
[Продолжение следует]