Про Гулаг
Заполучил конспект лекции авторитетной исследовательницы советских репрессий Галины Ивановой в Институте российской истории РАН 16 мая. Выступала она по теме «Гулаг в годы войны», согласитесь, небезынтересно. Дай, думаю, выложу записанное сюда, мало ли кому интересно будет.
Согласно докладчице, обобщающих работ по теме нет. Более того, о ней и писать-то как-то не того - минобороны, например, блокировало все попытки осветить её в любых обобщающих работах по истории ВОВ до момента, когда стали готовить официальную 12-томную историю войны. Т.е. на официальном уровне тема не приветствуется. Зато в последние десятилетия бум исследований на региональном уровне, «без внимания не остался ни один регион». Лучше всего изучены Поволжье, Урал, Колыма. Источниковая база сильно расширилась, приложив усилия можно найти информацию. Однако по-прежнему не хватает источников о каторге, сети осведомителей, вообще об оперативно-чекистской работе. Нет сводной статистики по судебной деятельности, особым совещаниям.
Большинство авторов рассматривает Гулаг военных лет с точки зрения мобилизационной экономики, господствует мнение, что лагеря внесли большой вклад в победу. Однако основываются выводы в основном на докладе начальника Гулага Наседкина Берии о работе лагерей в годы войны (опубликован в №? журнала «Исторический архив» за 1994 год), изучение на местных материалах сравнительно редко.
Относительно собственно лагерей. В годы ВОВ они активно пополнялись на основе антирабочего законодательства 1940-41 и «указов военного времени» 1941-42. Пик осуждений по первым пришёлся на 1940-й, по вторым - на 1942-й (в каждый год - по 3,4 млн человек). Правда, из числа осуждённых в Гулаг попали только 40%, остальные получали приговоры с оставлением на месте работы, но урезанием зарплаты, штрафы и т.п.
В целом за 1940-1945 осуждено 18,1 млн человек, 236 тысяч расстреляно; 7 млн попали в Гулаг. Это цифры по гражданским судам и спецсудам (трибуналам и пр.). Особые совещания и военные суды осудили за «контрреволюционные преступления» несколько десятков тысяч человек. Деятельность этих последних органов исследована крайне слабо (за исключением военных трибуналов).
В 1940-м было 53 лагерных управления, 425 колоний (из них 170 контрагентских, т.е. занимавшихся сдачей «рабсилы» в аренду - на стройки, в колхозы и пр.).
Активно росла численность лагерей в 1941-м: если на 1 января в них сидело 1,86 млн человек, то к 22 июня - 2,3 млн. Из них за «политику» - в среднем 30%.
Специально о начале войны в лагерях и колониях не объявляли, узнавали иными путями, в первую очередь «с воли». Плохо изучена эвакуация заключённых. В восточные районы СССР эвакуированы 27 лагерей и 210 колоний с общим количеством заключённых 750 тысяч. Это данные из доклада Наседкина. На самом деле было много побегов (поскольку перегоняли пешком), расстрелов - индивидуальных и коллективных, но сколько погибло - не выяснено. Также в первые месяцы из лагерей освободили 420 тысяч человек, которых тут же передали в армию.
В годы ВОВ заметно ужесточился режим содержания, увеличилась продолжительность рабочего дня, прекратили выпускать тех, у кого истёк срок заключения, резко снизились нормы питания. Как следствие в 1942-43 в системе Гулага массовый голод (если в 1941-м уровень смертности был 6%, то в 1942-м - 25%, а в 1943-м - 22,5%). Всего умерло 671 тысяч. К довоенному уровню смертность вернулась только в 1945-м. Всего же за войну в Гулаге умерло более 1 млн человек (без учёта расстрелов за нарушение режима и «актирований», т.е. освобождений истощённых и смертельно больных заключённых), из них 60% - в лагерях. Непонятно, засчитываются эти потери в общее число погибших в годы ВОВ - вопрос не прояснён, есть разные мнения.
Активно работала лагерная экономика, к 1945-м Гулаг занимал 2-е место по производству мин и иных видов боеприпасов после наркомата обороны. Более 2,2 млн заключённых работали на предприятиях, стройках и т.п. Там же нередко и умирали - например, в Куйбышеве на строительстве завода, который потом стал выпускать знаменитый Ил-2. «Горняки Печорского бассейна» - в основном заключённые (поощрение в Печорлаге - выдача спирта).
Все лагеря в годы ВОВ были на самоокупаемости (до и после войны поддерживались субсидиями). Как следствие, эксплуатация была нещадной: на общих работах заключённый в среднем выдерживал 3 месяца. Интересно, что если «сдавали в аренду», то шанс выжить был очень высок. Из работ историков следует, что отношение населения к заключённым было очень благосклонным: всячески помогали (едой, одеждой, помогали писать жалобы и передавать их и т.п.), делились новостями. Похожее потом отмечалось по отношению к военнопленным.
Уголовники ни в одном лагере не превышали 10% от общей численности заключённых, в основном - 2-3%. Они на общих работах практически не работали, часто лежали в больницах, при желании неплохо устраивались. В конце войны их на «хлебных местах» стали теснить нацмены, прежде всего чеченцы (которые почему-то активно шли в хлеборезы), начались конфликты, вливавшиеся в массовые драки, убийства.
В целом на 1 января 1945 в Гулаге находилось 1,5 млн заключённых, из них 51% - в колониях. 29% составляли женщины (до войны - 9%). По состоянию на 1944 43% - политзаключённые, их не отправляли на фронт, не освобождали. Насчитывалось 100 тысяч инвалидов, 115 тысяч хронически больных и нетрудоспособных.
Ну вот такое. У Ивановой есть, в общем-то, классическая уже книга «История Гулага 1918-1956. Социально-экономический и политико-правовой аспекты», интересующимся следует изучить (здесь краткое изложение, здесь отрывок со всякими интересными данными, наконец, здесь - скан книги). А ещё она - замдиректора Музея истории Гулага, всячески зазывает к ним на экскурсии и мероприятия. Я как-то был пару раз на лекциях - не обошлось без одного-двух ебанутых из числа сталинофилов, но в целом весьма интересно и познавательно (хотя тема мрачная, конечно, порой прямо тоска берёт). Советую сходить, если есть свободный денёк и не знаете, как его провести.
P.S. Да, а кому хочется узнавать про Гулаг на регулярной основе - вот отличный ЖЖ.
Согласно докладчице, обобщающих работ по теме нет. Более того, о ней и писать-то как-то не того - минобороны, например, блокировало все попытки осветить её в любых обобщающих работах по истории ВОВ до момента, когда стали готовить официальную 12-томную историю войны. Т.е. на официальном уровне тема не приветствуется. Зато в последние десятилетия бум исследований на региональном уровне, «без внимания не остался ни один регион». Лучше всего изучены Поволжье, Урал, Колыма. Источниковая база сильно расширилась, приложив усилия можно найти информацию. Однако по-прежнему не хватает источников о каторге, сети осведомителей, вообще об оперативно-чекистской работе. Нет сводной статистики по судебной деятельности, особым совещаниям.
Большинство авторов рассматривает Гулаг военных лет с точки зрения мобилизационной экономики, господствует мнение, что лагеря внесли большой вклад в победу. Однако основываются выводы в основном на докладе начальника Гулага Наседкина Берии о работе лагерей в годы войны (опубликован в №? журнала «Исторический архив» за 1994 год), изучение на местных материалах сравнительно редко.
Относительно собственно лагерей. В годы ВОВ они активно пополнялись на основе антирабочего законодательства 1940-41 и «указов военного времени» 1941-42. Пик осуждений по первым пришёлся на 1940-й, по вторым - на 1942-й (в каждый год - по 3,4 млн человек). Правда, из числа осуждённых в Гулаг попали только 40%, остальные получали приговоры с оставлением на месте работы, но урезанием зарплаты, штрафы и т.п.
В целом за 1940-1945 осуждено 18,1 млн человек, 236 тысяч расстреляно; 7 млн попали в Гулаг. Это цифры по гражданским судам и спецсудам (трибуналам и пр.). Особые совещания и военные суды осудили за «контрреволюционные преступления» несколько десятков тысяч человек. Деятельность этих последних органов исследована крайне слабо (за исключением военных трибуналов).
В 1940-м было 53 лагерных управления, 425 колоний (из них 170 контрагентских, т.е. занимавшихся сдачей «рабсилы» в аренду - на стройки, в колхозы и пр.).
Активно росла численность лагерей в 1941-м: если на 1 января в них сидело 1,86 млн человек, то к 22 июня - 2,3 млн. Из них за «политику» - в среднем 30%.
Специально о начале войны в лагерях и колониях не объявляли, узнавали иными путями, в первую очередь «с воли». Плохо изучена эвакуация заключённых. В восточные районы СССР эвакуированы 27 лагерей и 210 колоний с общим количеством заключённых 750 тысяч. Это данные из доклада Наседкина. На самом деле было много побегов (поскольку перегоняли пешком), расстрелов - индивидуальных и коллективных, но сколько погибло - не выяснено. Также в первые месяцы из лагерей освободили 420 тысяч человек, которых тут же передали в армию.
В годы ВОВ заметно ужесточился режим содержания, увеличилась продолжительность рабочего дня, прекратили выпускать тех, у кого истёк срок заключения, резко снизились нормы питания. Как следствие в 1942-43 в системе Гулага массовый голод (если в 1941-м уровень смертности был 6%, то в 1942-м - 25%, а в 1943-м - 22,5%). Всего умерло 671 тысяч. К довоенному уровню смертность вернулась только в 1945-м. Всего же за войну в Гулаге умерло более 1 млн человек (без учёта расстрелов за нарушение режима и «актирований», т.е. освобождений истощённых и смертельно больных заключённых), из них 60% - в лагерях. Непонятно, засчитываются эти потери в общее число погибших в годы ВОВ - вопрос не прояснён, есть разные мнения.
Активно работала лагерная экономика, к 1945-м Гулаг занимал 2-е место по производству мин и иных видов боеприпасов после наркомата обороны. Более 2,2 млн заключённых работали на предприятиях, стройках и т.п. Там же нередко и умирали - например, в Куйбышеве на строительстве завода, который потом стал выпускать знаменитый Ил-2. «Горняки Печорского бассейна» - в основном заключённые (поощрение в Печорлаге - выдача спирта).
Все лагеря в годы ВОВ были на самоокупаемости (до и после войны поддерживались субсидиями). Как следствие, эксплуатация была нещадной: на общих работах заключённый в среднем выдерживал 3 месяца. Интересно, что если «сдавали в аренду», то шанс выжить был очень высок. Из работ историков следует, что отношение населения к заключённым было очень благосклонным: всячески помогали (едой, одеждой, помогали писать жалобы и передавать их и т.п.), делились новостями. Похожее потом отмечалось по отношению к военнопленным.
Уголовники ни в одном лагере не превышали 10% от общей численности заключённых, в основном - 2-3%. Они на общих работах практически не работали, часто лежали в больницах, при желании неплохо устраивались. В конце войны их на «хлебных местах» стали теснить нацмены, прежде всего чеченцы (которые почему-то активно шли в хлеборезы), начались конфликты, вливавшиеся в массовые драки, убийства.
В целом на 1 января 1945 в Гулаге находилось 1,5 млн заключённых, из них 51% - в колониях. 29% составляли женщины (до войны - 9%). По состоянию на 1944 43% - политзаключённые, их не отправляли на фронт, не освобождали. Насчитывалось 100 тысяч инвалидов, 115 тысяч хронически больных и нетрудоспособных.
Ну вот такое. У Ивановой есть, в общем-то, классическая уже книга «История Гулага 1918-1956. Социально-экономический и политико-правовой аспекты», интересующимся следует изучить (здесь краткое изложение, здесь отрывок со всякими интересными данными, наконец, здесь - скан книги). А ещё она - замдиректора Музея истории Гулага, всячески зазывает к ним на экскурсии и мероприятия. Я как-то был пару раз на лекциях - не обошлось без одного-двух ебанутых из числа сталинофилов, но в целом весьма интересно и познавательно (хотя тема мрачная, конечно, порой прямо тоска берёт). Советую сходить, если есть свободный денёк и не знаете, как его провести.
P.S. Да, а кому хочется узнавать про Гулаг на регулярной основе - вот отличный ЖЖ.