for air: пейзаж с побегом
лень, страницы, минуты,
пока прошлое или свет
растет между нами
мне больно, но нет ещё тела для боли, нет ветра для дикого поля,
нет глаз для слёз, пока прошлое или свет
растёт ...
… эта больная богом и бегством земля
испокон не скудеет …
… нет настающего наста, белого в белом, лишь только
знобящая пламенем лень, лень домашнего скарба, лень словаря
с его порой для сомнений, лень примерного сна,
свет внутри солнца,
песок внутри камня,
нестерпимое трудолюбие календаря,
что пополняет вино и в чей-то суме преумножает в меру
родниковое имя,
и охраняет стада,
опояя молочной тьмой,
лишь только часы,
как разговор
с двумя неизвестными,
один из которых - солнце, лицом к лицу за которым -
страда, вместе с тем как один запах жара и запах пыла
нарастает …
… рук для объятий - белых на белом - не хватает не только нам,
до тех пор пока светло в твоей горнице и дни неизбежны …
… как зрение бога или чтение словаря,
где
главам ещё нерожденных
есть куда
уже преклонить колени, обронить перемётные сумы, полные дичи,
и омыть свои ступни, и выпить вина и усладить
сердца песнями старцев,
ибо по сердцу,
ибо как на духу,
и жизнь осторожна,
ибо годы приспели, ибо - приемлет -
словно белое в белом -
но нет ещё крика для рта,
но нет ещё ног для земли,
но нет ещё слов для прощаний
троекрылых - мария, мария, мария -
но нет,
ещё кровь с молоком
и ветер из двери вращает вино и раздувает страницы,
что разят диким полем,
караванной стезей и дарованной речью
и …
… рядом с тобой, подобно тебе, за твоими глазами, глаза мои плачут:
если звезду вол ослица …
…
цветение солнца чужого настало настороже,
настал огнь, охваченный древом,
настало белое в белом,
настало -
рук для объятий
не хватает не только нам , чтобы увидеть
всюду и сразу:
Шар, Шар, Дай, Мама, Шар, На, Маша, Шар.
Маша рада.
значит, зима.
(к марии iii, начало девяносто первого, лист двадцать второй)