Один из самых странных)))
можно под музыку))) Линда - "Страх" 3,9 М
Вслед за…
Была ночь. Или просто поздний вечер, уже не припомню. Я шел с работы, пешком. Тут рядом.
Тогда-то и познакомился с ней. Просто увидел как она улыбнулась, неожиданно для себя сказал ей: «Привет». И поспешил домой. А она следом. Удивительно - до того я ее вовсе не замечал, словно и не было никогда.
До того я никогда и не думал, что она все видит, за всем следит. Этого обычно никто не замечает. Но с того дня какой-то барьер преломился пред нами и с тех пор где бы я ни был почти всегда видел ее - где-то рядом или перед собой, или иногда приходилось оборачиваться - она была сзади и лукаво улыбалась.
Мы понимали друг друга с полувзгляда. Несколько раз она даже подсказывала мне правильные решения. А однажды укрыла меня, и я прошел невидимый мимо носа тех, кого так не хотел встретить.
Бывали моменты, когда я мог прислушаться и услышать что она говорит. Говорила она всегда очень тихо, приходилось забывать себя, прежде чем послышится ее нежный, будто нерешительный голос. Но всегда это было чарующе, незабываемо. Как невероятное откровение.
Наверное, кто-то может сейчас подумать, что я сошел сума. Но ведь это вовсе не так. Я смотрю на людей вокруг и понимаю, что мне просто посчастливилось заметить, то на что никто из них не обращает внимания. Да и вышло это случайно. До того вечера я был такой же слепой остолоп, как и все остальные.
Но вот думаю - может вовсе и не я ее заметил, а она меня?
Впрочем, не важно. Ходят люди вокруг, за собой тягают тени, перед собой пихают тени, вокруг развешивают и все плачутся об одиночестве.
А ведь Тень - это прежде всего лучший друг, это недостающая часть тебя, это одновременно и твой ангел-хранитель, и твое войско. Это сила твоя. А они (мы?) на нее смотрим и не замечаем и не знаем ничего.
Это ведь только кажется, что она повторяет все ваши движения как смешной робот, но если внимательно присмотреться, окажется что она тоже живая и только и ищет момента, когда вы ее не видите, чтобы потянутся, растянуться, двинуть рукой, мотнуть шеей, дотронутся к кому-то стоящему рядом.
Именно тени исполняют все наши желания. Она однажды мне показывала. Вот идет человечек (или сидит, стоит) и чего-то сильно хочет. Если бы видел он, как вдруг его тень растягивается на полмира, достигая так им желаемого, и укрывает это собой. И вещь (происшествие, человек) начинает тянуться навстречу. Нет, не самому человеку, его тени. Как хищный зверь на запах, человек (или вещь), сам того не сознавая, идет к той тени, которая одурманила своим присутствием, подарив часть себя, которую теперь не вырвешь, не переживешь. Вот так во всем мире люди тянутся друг к другу, вещи то прибегают, то убегают, и между всем тонкими паутинками, неразрывными цепями плетутся тени, никем не виденные, никем не замеченные.
Но самое удивительное происходит во снах. Тогда человек и тень сливаются в одно, как это было когда-то до Раздела Миров (она так сказала) и обретают этим невероятное могущество. Человек получает свойства тени быть вне пространства и времени, тень, как и человек, становится сознательной, а они вместе - непреодолимой силой, способной творить и разрушать миры.
До этого судьбоносного знакомства я не различал миры сна и реалий, а тут вдруг все оказалось так просто - сон нереален просто потому, что в нем нет теней, хоть и есть свет. Вот только лишь во сне мы сейчас можем достигнуть того состояния, что было до Раздела Миров (ее термин, но мне очень понравился), почувствовать настоящие единство, полноту, самодостаточность, так не хватающую нам в повседневной обыденности.
Иногда мы договаривались с ней, и во сне она уводила меня в разные пространства - иногда в прошлое, иногда в будущее, иногда вообще в другие миры. Я знаю, это может слышится как безумство, если бы только оно не было так естественно, так просто.
А о Разделе Миров наверное нужно сказать больше. Я не знаю, получится ли у меня так. Она - мастерица говорить, я же не очень. Так вот, говорила она что когда-то очень давно не было ни тьмы ни света такими, как мы их знаем сейчас. Когда-то все было одной субстанцией более похожей на современный свет, чем тьму, мало того, каждое живое существо само светилось изнутри, но другим, не искрящимся потоком. Кроме того, тогда не было теней. Их просто не могло быть. И мы были едины, полны собой.
А потом случилось необъяснимое. Вспыхнул свет. Причем, впервые у него появился четкий источник - Центр Миров. А если был Свет, то стали и тени. Мир разделился надвое, размежевались единые доселе плюс и минус, и появилось движение - половинки стремились соединится, слиться вместе, а проходя зачетную черту, снова отталкивались и уходили вдаль, чтобы опять возвращаться, гонимыми необратимой тоской.
Вот так и кружится теперь весь мир в игре Тьмы и Света.
Впрочем, хватит мне прелюдий. Расскажу-ка я свою историю.
Была ранняя весна. Листочки еще не думали проклевываться, и все еще было холодно. Мне вдруг опостылело все на свете. Даже не хотелось идти домой. Все равно. Все равно меня там не ждут. Вот уж пару лет как. Так иногда бывает.
И вдруг странная мысль пришла в голову. Пойти в лес, развести костер и просидеть рядом с ним до самого утра, ни о чем не думая, любуясь танцем огня. Раньше бы я не послушался. Но за это время привык доверять таким непонятным на первый взгляд порывам и пошел, причем не куда-нибудь, а на саму Ведьмину поляну.
Костер был восхитительный и мне все время мерещились разные существа, которые то пытались подойти, то просто кружили рядом, то выглядывали из кустов, но все как один боялись преступить черту огня, хоть и заворожено глядели только на него одного. Мне не было страшно. Даже наоборот - мне действительно стало легче.
Вдруг захотелось петь. И я монотонно повторял оду единственную известную мне мантру и посвящал ее огню. Не знаю, сколько прошло времени. Ночь была без луны и звезд, а часов на мне принципиально нет. Вот только в один момент я увидел в огне такие знакомые уже глаза. Ее глаза. Моей Тени.
И вдруг сменил мантру
Веди меня сквозь…и там где твой мир
Веди меня следом… и я за тобой
Свободой одной…лишенный один
Впусти меня в дом… спаси тишиной
Вдруг начал петь я, сам не понимая зачем, но глаза стали ясней, и вдруг с чуть заметной улыбкой она сказала:
-Возьми огонь.
Я тоже улыбнулся, потому что понял. Это была хитрость. Мне нужно было стать так, чтобы ее рука дотянулась до огня. Теоретически это не возможно. Вот только теория работает в ограниченном количестве случаев и не предполагает, что тени могу сами двигаться, а ведь могут же.
Наконец у нас получилось. Она взяла костер на ладошки и подняла его повыше, что-то бессловесно лепеча.
-Возьми мою руку! - вдруг прокричала она, я схватился за осколок темноты у подножия огня, инстинктивно боясь обжечься, но не почувствовала ничего, только нарастающий шум в ушах и еще ощущение, что сейчас оторвусь от земли и взлечу в небо.
- Крепко держись, - услышал я внутри себя и вдруг увидел, что наши ноги отделяются. И понял, что теперь точно смогу летать. Оказывается, тени еще и привязывают нас к земле.
Со стороны, наверное, то была смешная картина. Наплевав на все законы оптики и физики, мы стояли с ней рядом словно два отражения, преломленные через прикосновения рук, на которых мирно покоился и даже не подумывал разваливаться или тухнуть костер. И наверное чем-то напоминали статую «Рабочий и крестьянка».
Вдруг я почувствовал невероятное облегчение, и мои ноги оторвались от земли. Как пушинки, мы поднимались все выше, и с каждым метром высоты окружающий пейзаж менялся. Так бывает в мире снов. Но правду говоря, мы и были на его грани. Именно там, где все действия необратимы в своих последствиях (то есть реальны), а возможности неограниченны.
Я не знаю, что это было. Мы одновременно шли через чащи леса, через бескрайние поля, через загруженные города, через горные гряды. Одновременно мы взлетали выше и выше, поднимаясь над деревьями, над лесом, городом, миром. И одновременно же мы погружались куда-то в бездну, которая все теснее давила, все темнее сковывала, чем глубже шли мы.
А еще там были разные Хранители. Они мне очень понравились, поэтому упомяну и о них. Сначала Старец. Ему мы просто поклонились. Потом Девица. Ей подарили костяной гребешок с драгоценными камнями. Потом Медведь. Ему оставили осколок Огня. За ним Синяя Птица. Ей ничего не несли, наоборот - она дала нам в дар Выдох Ветра. Затем Кит, что нес нас на своей спине просторами Океана. А после, снова заходя в лес (могу поклясться тот самый лес, хоть казалось, что наше путешествие длится уже череду дней, а может и месяцев) уже там - Волчица, вслед за которой шли мы проторенными и не очень тропами, держась за руки и не имея больше Огня.
И вдруг эта вечность (именно так воспринималось наше путешествие) закончилась. Снова или все еще была ночь. Картина - мечта любого гота или просто романтика. Мы стоим на грани леса (вот он, закончился у нас за спиной) перед нами серебрится холм в лунном свете ясной ночи, а на холме древний замок, словно чуть со сказки рисованный - полупокосившийся, серо-черный из грубого камня, но завораживающий своей красотой. И что удивительно - совсем не мрачный. А к нему тонкая тропинка, выложенная камешками.
На грани леса простились с Волчицей, и пошли к замку, не торопясь, все еще держась за руки. Вот только не оставляло одно ощущение - что нас все-таки трое, хотя если задуматься, по всем законам логики я должен был быть и вовсе один.
У порога я остановился. Мне все еще это казалось сном, хоть и понимал - что оно реальнее, чем вся моя прошлая жизнь и намного ее важнее.
Но все-таки безмолвно, уже скорее по привычке я спрашивал у Тени совета, просто глядя в ее глаза. И вдруг она отвернулась, и то ли прошептала, то ли пропела (все звуки были очень странными в этой вселенной):
-Я не боюсь любить. И не боюсь тебе сказать. Я жду, в мой дом входи. - и растворилась в темной пасти открытой двери. «Нам нельзя отпускать друг друга!» - чуть было не крикнул я, но промолчал, решая, что же важнее - соблюдать тишину или удовлетворить любопытство - а что же все-таки будет, когда разделимся мы. А потом в последний раз, глубоко вздохнув, решился на этот отчаянный шаг, переступил порог, и…
Услышал вдалеке смех. Где-то шумел ветер, скрипели двери, кто-то играл на рояле… Причем, звуки не смешивались между собой и не творили какофонии, они скорее походили на запахи, наплывали волнами - мягко, как поступь кошки и уходили в небытие, заставляя потом думать - а было ли оно на самом деле, не послышалось ли, не показалось?
Холл наверное, был большой. Я мог только догадываться, настолько там было темно. И эта же темень заставляла ориентироваться по звукам, соблазнительно обманчивым в этом странном замке. И еще - мне не было страшно. Абсолютно.
Прокричала птица и так же мягко стихла, снова словно обрывок попутного ветра долетели переборы клавиш рояля, а потом голос:
Янем в йялертс, тен ахартс,
Одан кат отч юанз
Ябес аз и ябет аз
Онар юариму
Дикие слова… Они были больше похожи на заклинания, но я услышал Ее голос, и этого было достаточно, чтобы немедленно идти на звук.
Споткнулся о что-то на полу, угодил носом в стену, с ужасающим грохотом что-то перевернул и расцарапал себе руку пока добрался до лестницы. Но, поднимаясь по ней, началось самое веселое. Разум словно покинул меня, оставляя место чему-то удивительно ясному, но абсолютно не передаваемому словами. В замке было пусто, но я чувствовал рядом со мной людей поднимающихся по этой лестнице, к этому голосу все выше и выше.
Янем в йялертс, тен ахартс,
Мне больше не нужны были мысли, чтоб думать, мне не нужны были глаза чтоб видеть, и время чтоб существовать.
Ястунрев ен ыботч
Лем ан итйу алгомс я
Ястунходаз ен и
Ее голос звучал все заманчивей. Я видел, слышал, чуял, что уже рядом. Но все равно это случилось неожиданно - вдруг почувствовал ее ладони перед собой полные воды (или вина), наклонился и отпил с них. Видел, как в этой бесконечной темноте она улыбается, и вдруг впервые осознал ее почти человеком. Что бы там ни случалось раньше - она всегда была тенью, чем-то бесплотным прозрачным, почти что несуществующим, тем, рядом с чем можно себе позволить все. А тут увидел в ней человека. Себя. Да и на самом деле она была мной даже больше чем я. «Мне уходить, тебе прибавляться» - почему-то вспомнилось мне и так же бессловесно, напрямик всем естеством своим я осознал, что так мы и будем жить до конца времен - пока моя сила не перетечет в нее, и она не станет человеком, а я - ее тенью, а потом наоборот. Сейчас шансы равны. Поэтому мы тут…
В доме,
Где кроме нас
Никого
Вдруг запела она понятными словами, а потом резко хлопнула в ладоши, и яркий свет огня больно ударил по глазам. Как же приятна, оказывается, была та темнота - в ней даже видней, просто присмотреться надо, а свет он только слепит и обманывает, искажая все.
Я увидел, как она прикоснулась своими пальцами ног к моим, и странная сила потянула меня назад, на спину, пока я совсем не лег на пол и не начал медленно проходить сквозь него, сквозь мебель и разные предметы, вбирая в себя их форму, их память, теряя напрочь себя в этом всем. Колоссальными усилиями заставлял себя помнить, что я - человек, тот-то и тот-то, откуда-то пришел, куда-то иду. Это было очень тяжело - помнить себя, суметь не растворится, не исчезнуть, продолжать быть, когда забытье казалось слаще всего на свете.
Она сделала маленький шаг и все мое мягкое как кисель, податливое как туман тело, заскользило по комнате. Мне хотелось то ли кричать от боли то ли выть от блаженства - настолько ярки и странны, необычны были переживания, ощущения каждого движения. Попытался двинуться сам, и словно стальными прутьями сковало все - ее глаза улыбаясь, смотрели на меня, контролируя каждое движение. Сейчас вела она. Делая шаг, еще шаг, невыносимый в своем блаженстве. Наверное, я закричал, потому что она улыбнулась и снова запела, подходя все ближе, ближе.
Янем в йялертс, тен ахартс,
Одан кат отч юанз
От невозможности деться куда-то от этого безумного истязания счастьем я пополз по стене вверх, дрожа и выгибаясь во все стороны (а кто-то со стороны сказал бы, что это пламя в камине дрожит от залетевшего в гости Ветра). Она неустанно приближалась - медленно, смакуя каждый шаг напирала на меня, будто желая раздавить или пройти сквозь, но поравнявшись со стеной (моим приютом) остановилась, прижала ладонями свои руки к моим, выдохнула в лицо прохладный ветер и снова улыбнулась:
-Ну как?
А я наконец смог вздохнуть спокойно, отделится от намертво приклеившейся ко мне стены и чуть только почуял свободу, обессилено рухнул вместе с ней на пол, и уснул мертвым сном, в мире которого была только Темнота.
А когда проснулся, ничего не изменилось. Тот же костер в камине, та же темень за гранью освещенного круга, мы с тенью в невероятном, недоступном любовникам переплетении тел… и я снова уснул.
Теперь мы бродили в мире сна. И снова были двуполым, но при этом одним существом. Там были высокие здания буквой «Г», войти в которые можно было только наверху, куда вела длинная-предлинная лестница, а потом автострада и мы бредем по ее средине, но машины вокруг - слева мои, справа ее, все пытаются нас задавить, потом глубокая река, где мы на дне.
А потом я вспомнил себя. И мы пошли в чужой сон, который пришлось несколько раз переправлять, так как он шел неправильно…
А когда и тот сон надоел, вернулись в замок.
Она сидела в кресле у огня, укрывшись пледом, и что-то тихо напевала. А может, просто о чем-то думала. Я лег на пол, словно кот домашний между ее стоп, еще касающихся пола, и огнем, долго в него смотрел, долго слушал - он мне многое тогда рассказал.
Потом обернулся и посмотрел на тень. Живая. Совсем как человек, как женщина. Вот только ее невозможно было желать. Что-то на подобие любви было во мне. Но это скорее было похоже на любовь к сестре, когда вы с ней - сиамские близнецы. Желать можно только того, что недоступно, того чем ты не являешься. А мы были одним, единым. Разве можно желать свое отражение в зеркале? Не спорю, бывают случаи, но сейчас не о них.
Женщина-тень. Женщина-я. Сидела и смотрела в огонь. А потом наклонилась и подбросила дров в огонь. Он вспыхнул так, словно туда керосину влили, а не дров. Потом она встала и долго держала руки радугой надо мной, пока мои ладони сами не потянулись достать их. Это было прикосновение к настоящему живому телу - теплому, с горячей красной кровью. А может и нет, а может, просто нагретому теплым огнем.
-А ты все сильней, - улыбнулся я. И снова дикая сила ее взгляда отшвырнула меня прочь и расплатстала по стене. Каждое ее движение отливалось сладостной тоской, так бывает когда вроде и не хочешь, но не можешь остановится. Но вдруг я улучил момент, когда ее внимание на миг дало брешь, и молниеносно двинулся сам в противоположный угол. Она прерывисто вздохнула и словно нехотя, дрожа и неестественно выгибаясь, повторила мои движения. Совладав с собой, снова двинулась вперед и я сполз со стены на пол, но снова найдя момент - убежал на потолок, заставив ее, словно поскользнувшись, упасть на пол. Это было похоже на борьбу, и на танец, но скорее на игру - кто-то опережает, кто-то заставляет тебя делать то, что прикажет его воля, а потом вдруг ты берешь все в свои руки и переворачиваешь все вверх дном, чтоб потом снова упасть… Долго-долго мы кружились в этом изматывающем танце, долго-долго ткали узоры на светлых стенах и бесшумно чесали телами мохнатые ковры, пока Мир Сна не постучался к нам, и связав нас в единый клубочек, не повел за собой.
Когда я открыл глаза, костер потух. И я долго не мог понять - кто же я еще - человек ли, тень ли? После пережитого я уже и не знал, кем себя считать.
Снова долетели обрывком ветра звуки рояля и исчезли. Мне казалось, что слышу чей-то голос, но нет, я просто слишком сильно хотел его услышать, вот и мерещилось всякое. Ее рядом не было. Я ведь чувствовал ее всегда, а тут вдруг тихо и слишком пусто. А еще невыносимо темно. Поэтому я побрел на ощупь искать выход из этого заколдованного замка.
Нашел. А казалось, что погребен тут навеки. Не так-то просто нащупать в Полной Темноте спуск на первый этаж и выход. Я взял за правило идти вдоль стены по периметру всей комнаты, где б не находился но иногда терял ориентиры. Кроме того, сбивало с толку наличие разномастной мебели (кому и зачем она нужна тут - вопрос) да и кроме того всегда было по несколько дверей, ведущих куда угодно, но не на улицу.
Однажды я вышел.
И дневной свет больно ударил по глазам. Со всех сторон налетели разные запахи - прежде всего свежего воздуха, потом травы, воды от ручья, полевых цветов, опавших лепестков, отцветающих деревьев, и еще много-много чего обычно совершенно не слышимого.
А когда глаза привыкли, оказалось что уже начало лета, а ведь когда мы шли сюда только-только зачиналась весна. Казалось ведь что пробыл я тут ну пускай пару дней, ну максимум неделю… Но чтоб три месяца. Это не укладывалось в голове. Но факт оставался.
Зачиналось утро, уже не совсем раннее, но солнце еще было спрятано за деревьями. Я побрел по утоптанной булыжниками тропе обратно к лесу, умиротворенный, совершенно расслабленный, растаявший в этой картине раннего лета, одурманивающего своей мнимой беспечностью. Но на средине дороги вздрогнул и оглянулся.
Нет, за мной плелась тень. Блеклая, будто чужая тащилась следом. А Ее не было. Значит, я все еще человек - попытался я найти в этом хоть что-то хорошее.
И тут вновь послышалось пение - где-то пушинкой на краю сознания дрогнуло и исчезло. Мне удалось определить направление - впереди и немножко правее. Не задумываясь, я пошел туда. Но тут снова более отчетливо и уже сзади меня:
Пройдет весна
и вновь
А потом впереди, будто прямо под носом
Изломы льда
Твоя любовь
И где-то надо мной, уходя влево и назад
И ты хотел один…
Плыть между льдин
Последнее шепотом на ухо, пока источник звука не сорвался с места и не умчался стрелой вперед, а я за ним, прямо и прямо без устали и мыслей в лес, сквозь чащи, без троп и дорожек, просто по наитию вперед и вперед.
Путешествие было недолгим. Звук не обманул. На берегу реки я нашел ее, грязную и в бреду, уже тогда она была в полуобморочном состоянии. Взвалил на плечи грузное тело и задыхаясь потащил обратно к замку. Как же ей это все-таки удалось? Воплотится в человека? Боже мой, мыслимо ли это?
Не без труда дотащил ее до замка, открыл двери и застыл от изумления - в замке горели тысяча свечей, люстр, стены завешаны картинами, полы - разноцветными коврами, уставлено все красивой резной мебелью. Это был совсем другой замок, чем тот, из которого час назад я судорожно искал выход.
И вдруг понял - тогда вела она, и то был ее дом, а теперь мой - ведь вхожу в него я и веду (несу точнее) ее, поэтому и все другое.
Сутки она бредила. И честно говоря, было жутко слышать то крики, то стоны, то угрозы. Я никогда не видел ее такой. Неужели это случается так тяжело?
Я по привычке оглядывался на свою теперешнюю тень - и она была еле живая, совсем на ту не похожая.
Прошло несколько дней и моя гостья начала приходить в себя. «Где я?» - спросила она первым делом, а потом: «Кто вы? Почему-то мне ваше лицо кажется знакомым?». Я улыбнулся и пожелал ей выздоровления, не стоило тревожить ее. Тем более еще не решил как поступить, вдруг она и действительно ничего не помнит, может и не стоит ей напоминать вовсе. Придумать легенду какую, а лучше - вытянуть из нее самой.
Еще через день она приподнялась, когда я приносил завтрак, и попросила: «Стойте. Вы должны мне многое объяснить». Я кивнул и присел рядом. Так странно было видеть ее человеком. Нет, пора бы привыкнуть, а все же мороз по коже.
-Но сначала ответьте кто вы.
Я вздохнул. Что ей сказать?
-Это зависит от того, что вы хотите знать.
-Понимаете… - начала она и вдруг спохватилась - вас как зовут-то?
-Данила.
-А я Алина. Понимаете… со мной творятся странные вещи. Но вы сочтете меня сумасшедшей, если я их начну рассказывать.
-Не сочту - кивнул я. - Рассказывай.
-Точно? Они очень странные. И я не знаю уже как это понимать.
Я пожал плечами. И она начала - очень подробно, пытаясь все-все объяснить, донести, сделать доступней, понятней. И все время спрашивала - не счел ли я ее сумасшедшей. Я кивал, что не счел и просил продолжать.
В общем, говорила она примерно следующее. Я опущу все объяснения, все равно не помню, только по сути.
ЭТО началось около года назад. Сначала в виде приступов неугомонной необъяснимой тоски. Психолог сказал, что это просто переходной период и ей нужно суметь настроится на нужный лад новой эры в жизни. В общем, не понял он ее, и осталась Алина сама с собой и своей тоской, что все усиливалась. Вскоре это начали замечать даже дома - и муж, и дочка часто переспрашивали все ли с ней в порядке и удивлялись, что она странно изменилась за прошедшее время. Позже началось твориться странное - она иногда могла забыться и оказаться в другой части города, совершенно не помня, как сюда попала, иногда ловила себя на мысли, что с кем-то разговаривает. «Кстати, там Вас я и видела!» - прозрела она тогда, - «Это вы со мной говорили!!!». Ей снились невероятные вещи. Да, сны у всех разные - объясняла она, но каждый может отличить простой сон от необычного. У нее же все они были очень странные, будто происходили в других мирах. И еще непонятные мысли, порывы. Врачи разводили руками - физиологически она была полностью здорова. И вот так пока однажды, месяца три назад она не впала в странное состояние - если кто наблюдал со стороны, казалось, что она просто крепко спит, но все никак не просыпается, как в коме, только дышит глубже и ворочается иногда. И не нужно никакого присмотра, капельниц - ничего. А на самом деле Алина все видела, слышала, но никак не могла совладать со своим телом, не могла ни двинутся, ни сказать что-либо. Часто и вовсе проваливалась в какие-то другие пространства о которых потом почти ничего не помнила. Врачи снова разводили руками, бабка-знахарка испуганно посмотрела на нее, перекрестилась, пробормотала что-то о половине души и исчезла.
-Потом мне снова снился сон - продолжала она, - и в том сне какой-то странный человек-дух (как привидение в мультиках) вел меня. Он, кстати, очень на вас похож. Шли мы очень долго, даже плыли куда-то на пиратской шлюпке, а потом зашли в этот лес. Сначала все шло нормально, но потом откуда-то появился Ворон и напал на моего Проводника. Хотя мне иногда казалось, что этот Ворон - не птица вовсе, а молодая девушка, словно ведьма из сказки. Я глупо стояла в сторонке, наблюдала их неравную драку и боялась двинуться с места, пока однажды Проводник не упал замертво на землю. Когда я подбежала к нему, то почувствовала лишь глухой толчок (наверное, крылом), потом услышала жуткий крик, резко оборвавшийся гулким ударом. Еще мне показалась тогда какая-то тень. Словно собаки. А утром вы нашли меня.
Она договорила и молча посмотрела на меня - выписывай, мол, диагноз. А я, сам не зная, что ей сказать начал плести что-то вроде: «Нуу.. в жизни бывают странные вещи и их не стоит отвергать, мы еще очень многого не знаем…» и вдруг замолчал, увидев как она побледнела, глядя прямо перед собой, обернулся туда и сам застыл от изумления. Там на бледной стене, улыбаясь друг другу, и попивая что-то из длинных бокалов, разговаривали наши тени.
Алина переводила взгляд на них и обратно, потом не выдержав, спросила
-Что это?
- Наконец-то ты нас заметила - засмеялись они хором
- Тени - обреченно вздохнул я.
- С выздоровлением - начала моя тень, очень на Алину похожая, или это она на Тень… Я уже совсем запутался. До того думал, что Алина и есть моя тень, но ожившая, во плоти, так сказать. А теперь и вовсе с толку сбит. И этот ее рассказ. Что она, и до того живым человеком была?
- Нет, ну вы послушайте, о чем он думает! - вдруг засмеялся тот, который был тенью Алины, - Конечно была! А ты присмотрись, чью тень носишь, а чью - она.
И тут я понял. Да, у меня была Алинына тень, у нее - моя, показавшаяся мне странно несуразной и знакомой одновременно, но… но как такое могло случится? И еще я раньше никогда над этим не задумывался - почему у меня, мужика, тенью баба ходит. Только теперь понял я, что у всех других тени были того же пола, вот только мне повезло. Ну и еще Алине.
- Мне Кто-то Что-то Когда-то объяснит? - Алина наконец пришла в себя. Тени переглянулись:
- О, да. Это будет длинный разговор.
Поздняя холодная осень. Серо, облачно, идет несильный дождь. А под этим дождем, ничего вокруг не замечая идет человек тротуаром вдоль опустевшей дороги и весь город вокруг кажется вымер, или просто спрятался куда от этой страшной осени. Темно-коричневые листья деревьев, темно-серые тучи неба, мостовая в грязных лужах, а он идет, с восхищением погруженный в свои мысли, в посетившую его Музу, и уже предвкушает, как зайдет домой, возьмет в руки скрипку, и сможет воплотить эту музыку в живые звуки, как они польются под небом, разукрашивая серый скучный мир во все цвета радуги. В этой музыке была Сила. И эта сила рвалась в нем внутри, не давая покоя, казалось, еще минуту и он сойдет с ума от накала. Он уже слышал не только свою скрипку, он слышал целый оркестр, десятки инструментов, звуки которых то сливаются, то перекликаются, то гоняются друг за другом. В этой симфонии был мир. В этой симфонии была вся его жизнь, вся вселенная.
Она шла другой стороной дороги, так же бесконечно погруженная в свои мысли, нереально приземленные сравнительно полете духа Музыканта. Они были из тех, кому запрещено встречаться на земле. Но то был неправильный, слишком жестокий, слишком мрачный день. Такой, когда из всей окружающей боли могло наконец родится чудо, из тьмы восстать свет. Силы, хранящие мир, недосмотрели за судьбами, и те полились своей хитрой траекторией.
У них была одна душа. Так иногда случается. Как близнецы - вот только у них одинаковое тело, и разные души, а тут наоборот - душа одна, а тел два. Так не должно быть. Каждому телу своя душа полагается, но однажды это случилось, и теперь Хранители делали все возможное, чтобы они не встретились. Этим людям нельзя встречаться на земле.
И все же сырой улицей под неприятным моросящим дождем они шли друг другу на встречу, не замечая ничего кроме своих мыслей. Но, поравнявшись, посмотрели друг другу в глаза. И время остановилось. Весь мир затих в ожидании. И казалось, даже дождь приостановился. Гулко в унисон два сердца отбивали ровные удары, а они словно статуи застыли друг против друга не моргая и не сводя глаз, бесконечно сосредоточенные на новом прозрении, зародившемся в сердцах. Вдруг она услышала музыку и позволила ей унести себя за пределы пространств.
Все еще падал дождь, падали темно-коричневые гнилые листья с деревьев, падали тучи и чесали пузом землю, падал снег, падала музыка, кружась, она танцевала в ее звуках, и вдруг ступила туда, где…
Их глаза оторвались, и они побрели дальше каждый своей траекторией. Вот только теперь она слышала музыку, а он - непривычный шум дождя и звуки города.
С тех пор ничего не изменилось, кроме того, что они поменялись судьбами, а еще снами и тенями. Но это было не столь важно, ведь все равно у них на двоих одна душа.
- И что теперь? - Алина, казалось, все никак не могла ничего понять.
- Теперь нужно все вернуть, как было, - начала ее тень, та, которая еще моя.
- А для этого нужно кого-то убить - мрачно проговорил тот, который я, который тень Алины. Тьфу ты, совсем запутался, кто есть кто.
- Странные у вас шутки - в таком же мрачном тоне произнесла Алина и надолго задумалась, а потом как засмеется, - Да это же так просто! Если соединить противоположности, что получится? Не гармония, нет. Мы выйдем на Ноль, на пустоту. Плюс число и минус то же число дают Ничто - тот центр из которого все возникает и куда однажды провалится к чертовой матери… Да на нас с тобой мир держится, понял? - это она мне кивнула, - у нас ведь даже если имена соединить получится ничто. «Данила» прочитанный в обратную сторону даст «Алина» с прибавкой «Д» в конце, которую можно опустить, и наоборот… Да, на нас с тобой мир держится, Данила! Пока есть мы, все будет, а как сойдемся в одно он и рухнет…
- Алин, ты извини, но кажется ты бредишь, - произнес я, после чего она засмеялась еще громче, точнее сказать - захохотала:
- Да мы тут все бредим! Мы тут уже давно посходили с ума! А особенно те двое на стене, - она тыкнула пальцем на наших теней, которые казались вдруг неестественно побледневшими.
- А ведь все до последней фразы было верным - задумчиво произнес наш Тень, - вот только все равно кто-то один не сможет отсюда уйти.
- Тьфу ты, дети малые. Наслушались бабушкиных сказок, - Алина поднялась, словно вся эта беседа ей подавно наскучила, и направилась к выходу.
- Стой, ты что делаешь? - вдруг завопил я, но было уже поздно - моя тень, которая на самом деле тень Алины стала между нами, держа руки перед собой:
Янем в йялертс, тен ахартс,
Одан кат отч юанз
Ябес аз и ябет аз
Онар юариму
Это произошло слишком быстро. Помню, что упал, обессиленный. Помню, что Алина вскрикнула. Помню какой-то осколок света, очень больно ударивший по закрытым глазам. Даже какой-то ожог помню и больше ничего. Одна лишь тишина.
Когда открыл глаза, снова был в городе. Оказывается, я страшно по нему соскучился. Стояла теплая летняя белая ночь и мосты были разведены. Мне хотелось бродить этим городом, хотелось вдыхать его, хотелось его слышать, видеть, чувствовать его привкус во рту. Ощущая невероятную слабость и обессиленность, я шел и шел, проходил одну улицу за другой, один двор следом за еще одним, останавливаясь у каждого канала, у каждой церкви. Лето было очень теплым, даже прекрасным. Денег не было, чтоб перекусить. Хотелось только пить, и я напился воды из фонтана, лег на теплую траву и задремал. Проснулся поздно вечером, долго не мог вспомнить - кто я и где, а когда окончательно пришел в себя, понял, что если потороплюсь - еще смогу успеть на последнее метро.
Билетик был в кармане. Наверное, судьба - подумалось мне. На первой остановке (конечной) нас в вагоне было трое. Потом начали заходить люди. Ближе к центру их стали целые толпы - заходили, выходили, снова заходили, бились, толкались, спешили, смеялись, грустили.
И вдруг я увидел ее. Алина. Сидела прямо напротив меня, то выглядывая из-за чьих-то могучих и не очень торсов, то снова за ними исчезая. А поезд все ехал и ехал, не объявляя ни единой остановки - то ли что-то сломалось, то ли это шутка такая.
Тут что-то изменилось. Видать, мы уже проехали центр - люди стали больше выходить, чем заходить и так пока мы не остались с Алиной вдвоем. Поезд все мчался и мчался, без устали мелькали разнообразные остановки, а мы продолжали сидеть. Пока однажды она не наклонилась и не спросила, немного натянуто улыбнувшись - «А мы куда едем?».
После чего я резко встал и вышел, то ли увидев краем глаза, то ли просто почувствовав спиной, как она осунулась на мягком кресле, ощущая с каждым метром все большую пустоту, все сильнейшую безысходность, отдаляясь с каждой секундой все дальше от того… а от чего, собственно? Она не знала, и понять даже не пыталась. Совершенно пустой поезд мчался сквозь тело земли, она одна следила за мельканием остановок и слышала голос пустоты. А когда уже совсем полное безразличие охватило ее нежными, но крепкими объятьями, встала и вышла на первой попавшейся остановке.
Я ждал там, на той же остановке, где и вышел. И сколько бы она ни кружила, этой ночью все равно приехала бы именно сюда.
- Кажется, вы когда-то случайно взяли мою тень - начал я
- А вы - мою, - улыбнулась она, проходя к эскалатору, и чуть позже, когда высчитанная физиками и механиками сила уже несла нас вверх, - И теперь тебе придется написать ту симфонию.
- Только сначала выпью кофе - уверил я ее и побрел в сторону дома, а она - в противоположную.
Потому что таким, как мы нельзя встречаться на земле.
Анушка
12-22 ноября 2005 г.
P.S. В рассказе использованы стихи песни Линды «Страх»
Вслед за…
Была ночь. Или просто поздний вечер, уже не припомню. Я шел с работы, пешком. Тут рядом.
Тогда-то и познакомился с ней. Просто увидел как она улыбнулась, неожиданно для себя сказал ей: «Привет». И поспешил домой. А она следом. Удивительно - до того я ее вовсе не замечал, словно и не было никогда.
До того я никогда и не думал, что она все видит, за всем следит. Этого обычно никто не замечает. Но с того дня какой-то барьер преломился пред нами и с тех пор где бы я ни был почти всегда видел ее - где-то рядом или перед собой, или иногда приходилось оборачиваться - она была сзади и лукаво улыбалась.
Мы понимали друг друга с полувзгляда. Несколько раз она даже подсказывала мне правильные решения. А однажды укрыла меня, и я прошел невидимый мимо носа тех, кого так не хотел встретить.
Бывали моменты, когда я мог прислушаться и услышать что она говорит. Говорила она всегда очень тихо, приходилось забывать себя, прежде чем послышится ее нежный, будто нерешительный голос. Но всегда это было чарующе, незабываемо. Как невероятное откровение.
Наверное, кто-то может сейчас подумать, что я сошел сума. Но ведь это вовсе не так. Я смотрю на людей вокруг и понимаю, что мне просто посчастливилось заметить, то на что никто из них не обращает внимания. Да и вышло это случайно. До того вечера я был такой же слепой остолоп, как и все остальные.
Но вот думаю - может вовсе и не я ее заметил, а она меня?
Впрочем, не важно. Ходят люди вокруг, за собой тягают тени, перед собой пихают тени, вокруг развешивают и все плачутся об одиночестве.
А ведь Тень - это прежде всего лучший друг, это недостающая часть тебя, это одновременно и твой ангел-хранитель, и твое войско. Это сила твоя. А они (мы?) на нее смотрим и не замечаем и не знаем ничего.
Это ведь только кажется, что она повторяет все ваши движения как смешной робот, но если внимательно присмотреться, окажется что она тоже живая и только и ищет момента, когда вы ее не видите, чтобы потянутся, растянуться, двинуть рукой, мотнуть шеей, дотронутся к кому-то стоящему рядом.
Именно тени исполняют все наши желания. Она однажды мне показывала. Вот идет человечек (или сидит, стоит) и чего-то сильно хочет. Если бы видел он, как вдруг его тень растягивается на полмира, достигая так им желаемого, и укрывает это собой. И вещь (происшествие, человек) начинает тянуться навстречу. Нет, не самому человеку, его тени. Как хищный зверь на запах, человек (или вещь), сам того не сознавая, идет к той тени, которая одурманила своим присутствием, подарив часть себя, которую теперь не вырвешь, не переживешь. Вот так во всем мире люди тянутся друг к другу, вещи то прибегают, то убегают, и между всем тонкими паутинками, неразрывными цепями плетутся тени, никем не виденные, никем не замеченные.
Но самое удивительное происходит во снах. Тогда человек и тень сливаются в одно, как это было когда-то до Раздела Миров (она так сказала) и обретают этим невероятное могущество. Человек получает свойства тени быть вне пространства и времени, тень, как и человек, становится сознательной, а они вместе - непреодолимой силой, способной творить и разрушать миры.
До этого судьбоносного знакомства я не различал миры сна и реалий, а тут вдруг все оказалось так просто - сон нереален просто потому, что в нем нет теней, хоть и есть свет. Вот только лишь во сне мы сейчас можем достигнуть того состояния, что было до Раздела Миров (ее термин, но мне очень понравился), почувствовать настоящие единство, полноту, самодостаточность, так не хватающую нам в повседневной обыденности.
Иногда мы договаривались с ней, и во сне она уводила меня в разные пространства - иногда в прошлое, иногда в будущее, иногда вообще в другие миры. Я знаю, это может слышится как безумство, если бы только оно не было так естественно, так просто.
А о Разделе Миров наверное нужно сказать больше. Я не знаю, получится ли у меня так. Она - мастерица говорить, я же не очень. Так вот, говорила она что когда-то очень давно не было ни тьмы ни света такими, как мы их знаем сейчас. Когда-то все было одной субстанцией более похожей на современный свет, чем тьму, мало того, каждое живое существо само светилось изнутри, но другим, не искрящимся потоком. Кроме того, тогда не было теней. Их просто не могло быть. И мы были едины, полны собой.
А потом случилось необъяснимое. Вспыхнул свет. Причем, впервые у него появился четкий источник - Центр Миров. А если был Свет, то стали и тени. Мир разделился надвое, размежевались единые доселе плюс и минус, и появилось движение - половинки стремились соединится, слиться вместе, а проходя зачетную черту, снова отталкивались и уходили вдаль, чтобы опять возвращаться, гонимыми необратимой тоской.
Вот так и кружится теперь весь мир в игре Тьмы и Света.
Впрочем, хватит мне прелюдий. Расскажу-ка я свою историю.
Была ранняя весна. Листочки еще не думали проклевываться, и все еще было холодно. Мне вдруг опостылело все на свете. Даже не хотелось идти домой. Все равно. Все равно меня там не ждут. Вот уж пару лет как. Так иногда бывает.
И вдруг странная мысль пришла в голову. Пойти в лес, развести костер и просидеть рядом с ним до самого утра, ни о чем не думая, любуясь танцем огня. Раньше бы я не послушался. Но за это время привык доверять таким непонятным на первый взгляд порывам и пошел, причем не куда-нибудь, а на саму Ведьмину поляну.
Костер был восхитительный и мне все время мерещились разные существа, которые то пытались подойти, то просто кружили рядом, то выглядывали из кустов, но все как один боялись преступить черту огня, хоть и заворожено глядели только на него одного. Мне не было страшно. Даже наоборот - мне действительно стало легче.
Вдруг захотелось петь. И я монотонно повторял оду единственную известную мне мантру и посвящал ее огню. Не знаю, сколько прошло времени. Ночь была без луны и звезд, а часов на мне принципиально нет. Вот только в один момент я увидел в огне такие знакомые уже глаза. Ее глаза. Моей Тени.
И вдруг сменил мантру
Веди меня сквозь…и там где твой мир
Веди меня следом… и я за тобой
Свободой одной…лишенный один
Впусти меня в дом… спаси тишиной
Вдруг начал петь я, сам не понимая зачем, но глаза стали ясней, и вдруг с чуть заметной улыбкой она сказала:
-Возьми огонь.
Я тоже улыбнулся, потому что понял. Это была хитрость. Мне нужно было стать так, чтобы ее рука дотянулась до огня. Теоретически это не возможно. Вот только теория работает в ограниченном количестве случаев и не предполагает, что тени могу сами двигаться, а ведь могут же.
Наконец у нас получилось. Она взяла костер на ладошки и подняла его повыше, что-то бессловесно лепеча.
-Возьми мою руку! - вдруг прокричала она, я схватился за осколок темноты у подножия огня, инстинктивно боясь обжечься, но не почувствовала ничего, только нарастающий шум в ушах и еще ощущение, что сейчас оторвусь от земли и взлечу в небо.
- Крепко держись, - услышал я внутри себя и вдруг увидел, что наши ноги отделяются. И понял, что теперь точно смогу летать. Оказывается, тени еще и привязывают нас к земле.
Со стороны, наверное, то была смешная картина. Наплевав на все законы оптики и физики, мы стояли с ней рядом словно два отражения, преломленные через прикосновения рук, на которых мирно покоился и даже не подумывал разваливаться или тухнуть костер. И наверное чем-то напоминали статую «Рабочий и крестьянка».
Вдруг я почувствовал невероятное облегчение, и мои ноги оторвались от земли. Как пушинки, мы поднимались все выше, и с каждым метром высоты окружающий пейзаж менялся. Так бывает в мире снов. Но правду говоря, мы и были на его грани. Именно там, где все действия необратимы в своих последствиях (то есть реальны), а возможности неограниченны.
Я не знаю, что это было. Мы одновременно шли через чащи леса, через бескрайние поля, через загруженные города, через горные гряды. Одновременно мы взлетали выше и выше, поднимаясь над деревьями, над лесом, городом, миром. И одновременно же мы погружались куда-то в бездну, которая все теснее давила, все темнее сковывала, чем глубже шли мы.
А еще там были разные Хранители. Они мне очень понравились, поэтому упомяну и о них. Сначала Старец. Ему мы просто поклонились. Потом Девица. Ей подарили костяной гребешок с драгоценными камнями. Потом Медведь. Ему оставили осколок Огня. За ним Синяя Птица. Ей ничего не несли, наоборот - она дала нам в дар Выдох Ветра. Затем Кит, что нес нас на своей спине просторами Океана. А после, снова заходя в лес (могу поклясться тот самый лес, хоть казалось, что наше путешествие длится уже череду дней, а может и месяцев) уже там - Волчица, вслед за которой шли мы проторенными и не очень тропами, держась за руки и не имея больше Огня.
И вдруг эта вечность (именно так воспринималось наше путешествие) закончилась. Снова или все еще была ночь. Картина - мечта любого гота или просто романтика. Мы стоим на грани леса (вот он, закончился у нас за спиной) перед нами серебрится холм в лунном свете ясной ночи, а на холме древний замок, словно чуть со сказки рисованный - полупокосившийся, серо-черный из грубого камня, но завораживающий своей красотой. И что удивительно - совсем не мрачный. А к нему тонкая тропинка, выложенная камешками.
На грани леса простились с Волчицей, и пошли к замку, не торопясь, все еще держась за руки. Вот только не оставляло одно ощущение - что нас все-таки трое, хотя если задуматься, по всем законам логики я должен был быть и вовсе один.
У порога я остановился. Мне все еще это казалось сном, хоть и понимал - что оно реальнее, чем вся моя прошлая жизнь и намного ее важнее.
Но все-таки безмолвно, уже скорее по привычке я спрашивал у Тени совета, просто глядя в ее глаза. И вдруг она отвернулась, и то ли прошептала, то ли пропела (все звуки были очень странными в этой вселенной):
-Я не боюсь любить. И не боюсь тебе сказать. Я жду, в мой дом входи. - и растворилась в темной пасти открытой двери. «Нам нельзя отпускать друг друга!» - чуть было не крикнул я, но промолчал, решая, что же важнее - соблюдать тишину или удовлетворить любопытство - а что же все-таки будет, когда разделимся мы. А потом в последний раз, глубоко вздохнув, решился на этот отчаянный шаг, переступил порог, и…
Услышал вдалеке смех. Где-то шумел ветер, скрипели двери, кто-то играл на рояле… Причем, звуки не смешивались между собой и не творили какофонии, они скорее походили на запахи, наплывали волнами - мягко, как поступь кошки и уходили в небытие, заставляя потом думать - а было ли оно на самом деле, не послышалось ли, не показалось?
Холл наверное, был большой. Я мог только догадываться, настолько там было темно. И эта же темень заставляла ориентироваться по звукам, соблазнительно обманчивым в этом странном замке. И еще - мне не было страшно. Абсолютно.
Прокричала птица и так же мягко стихла, снова словно обрывок попутного ветра долетели переборы клавиш рояля, а потом голос:
Янем в йялертс, тен ахартс,
Одан кат отч юанз
Ябес аз и ябет аз
Онар юариму
Дикие слова… Они были больше похожи на заклинания, но я услышал Ее голос, и этого было достаточно, чтобы немедленно идти на звук.
Споткнулся о что-то на полу, угодил носом в стену, с ужасающим грохотом что-то перевернул и расцарапал себе руку пока добрался до лестницы. Но, поднимаясь по ней, началось самое веселое. Разум словно покинул меня, оставляя место чему-то удивительно ясному, но абсолютно не передаваемому словами. В замке было пусто, но я чувствовал рядом со мной людей поднимающихся по этой лестнице, к этому голосу все выше и выше.
Янем в йялертс, тен ахартс,
Мне больше не нужны были мысли, чтоб думать, мне не нужны были глаза чтоб видеть, и время чтоб существовать.
Ястунрев ен ыботч
Лем ан итйу алгомс я
Ястунходаз ен и
Ее голос звучал все заманчивей. Я видел, слышал, чуял, что уже рядом. Но все равно это случилось неожиданно - вдруг почувствовал ее ладони перед собой полные воды (или вина), наклонился и отпил с них. Видел, как в этой бесконечной темноте она улыбается, и вдруг впервые осознал ее почти человеком. Что бы там ни случалось раньше - она всегда была тенью, чем-то бесплотным прозрачным, почти что несуществующим, тем, рядом с чем можно себе позволить все. А тут увидел в ней человека. Себя. Да и на самом деле она была мной даже больше чем я. «Мне уходить, тебе прибавляться» - почему-то вспомнилось мне и так же бессловесно, напрямик всем естеством своим я осознал, что так мы и будем жить до конца времен - пока моя сила не перетечет в нее, и она не станет человеком, а я - ее тенью, а потом наоборот. Сейчас шансы равны. Поэтому мы тут…
В доме,
Где кроме нас
Никого
Вдруг запела она понятными словами, а потом резко хлопнула в ладоши, и яркий свет огня больно ударил по глазам. Как же приятна, оказывается, была та темнота - в ней даже видней, просто присмотреться надо, а свет он только слепит и обманывает, искажая все.
Я увидел, как она прикоснулась своими пальцами ног к моим, и странная сила потянула меня назад, на спину, пока я совсем не лег на пол и не начал медленно проходить сквозь него, сквозь мебель и разные предметы, вбирая в себя их форму, их память, теряя напрочь себя в этом всем. Колоссальными усилиями заставлял себя помнить, что я - человек, тот-то и тот-то, откуда-то пришел, куда-то иду. Это было очень тяжело - помнить себя, суметь не растворится, не исчезнуть, продолжать быть, когда забытье казалось слаще всего на свете.
Она сделала маленький шаг и все мое мягкое как кисель, податливое как туман тело, заскользило по комнате. Мне хотелось то ли кричать от боли то ли выть от блаженства - настолько ярки и странны, необычны были переживания, ощущения каждого движения. Попытался двинуться сам, и словно стальными прутьями сковало все - ее глаза улыбаясь, смотрели на меня, контролируя каждое движение. Сейчас вела она. Делая шаг, еще шаг, невыносимый в своем блаженстве. Наверное, я закричал, потому что она улыбнулась и снова запела, подходя все ближе, ближе.
Янем в йялертс, тен ахартс,
Одан кат отч юанз
От невозможности деться куда-то от этого безумного истязания счастьем я пополз по стене вверх, дрожа и выгибаясь во все стороны (а кто-то со стороны сказал бы, что это пламя в камине дрожит от залетевшего в гости Ветра). Она неустанно приближалась - медленно, смакуя каждый шаг напирала на меня, будто желая раздавить или пройти сквозь, но поравнявшись со стеной (моим приютом) остановилась, прижала ладонями свои руки к моим, выдохнула в лицо прохладный ветер и снова улыбнулась:
-Ну как?
А я наконец смог вздохнуть спокойно, отделится от намертво приклеившейся ко мне стены и чуть только почуял свободу, обессилено рухнул вместе с ней на пол, и уснул мертвым сном, в мире которого была только Темнота.
А когда проснулся, ничего не изменилось. Тот же костер в камине, та же темень за гранью освещенного круга, мы с тенью в невероятном, недоступном любовникам переплетении тел… и я снова уснул.
Теперь мы бродили в мире сна. И снова были двуполым, но при этом одним существом. Там были высокие здания буквой «Г», войти в которые можно было только наверху, куда вела длинная-предлинная лестница, а потом автострада и мы бредем по ее средине, но машины вокруг - слева мои, справа ее, все пытаются нас задавить, потом глубокая река, где мы на дне.
А потом я вспомнил себя. И мы пошли в чужой сон, который пришлось несколько раз переправлять, так как он шел неправильно…
А когда и тот сон надоел, вернулись в замок.
Она сидела в кресле у огня, укрывшись пледом, и что-то тихо напевала. А может, просто о чем-то думала. Я лег на пол, словно кот домашний между ее стоп, еще касающихся пола, и огнем, долго в него смотрел, долго слушал - он мне многое тогда рассказал.
Потом обернулся и посмотрел на тень. Живая. Совсем как человек, как женщина. Вот только ее невозможно было желать. Что-то на подобие любви было во мне. Но это скорее было похоже на любовь к сестре, когда вы с ней - сиамские близнецы. Желать можно только того, что недоступно, того чем ты не являешься. А мы были одним, единым. Разве можно желать свое отражение в зеркале? Не спорю, бывают случаи, но сейчас не о них.
Женщина-тень. Женщина-я. Сидела и смотрела в огонь. А потом наклонилась и подбросила дров в огонь. Он вспыхнул так, словно туда керосину влили, а не дров. Потом она встала и долго держала руки радугой надо мной, пока мои ладони сами не потянулись достать их. Это было прикосновение к настоящему живому телу - теплому, с горячей красной кровью. А может и нет, а может, просто нагретому теплым огнем.
-А ты все сильней, - улыбнулся я. И снова дикая сила ее взгляда отшвырнула меня прочь и расплатстала по стене. Каждое ее движение отливалось сладостной тоской, так бывает когда вроде и не хочешь, но не можешь остановится. Но вдруг я улучил момент, когда ее внимание на миг дало брешь, и молниеносно двинулся сам в противоположный угол. Она прерывисто вздохнула и словно нехотя, дрожа и неестественно выгибаясь, повторила мои движения. Совладав с собой, снова двинулась вперед и я сполз со стены на пол, но снова найдя момент - убежал на потолок, заставив ее, словно поскользнувшись, упасть на пол. Это было похоже на борьбу, и на танец, но скорее на игру - кто-то опережает, кто-то заставляет тебя делать то, что прикажет его воля, а потом вдруг ты берешь все в свои руки и переворачиваешь все вверх дном, чтоб потом снова упасть… Долго-долго мы кружились в этом изматывающем танце, долго-долго ткали узоры на светлых стенах и бесшумно чесали телами мохнатые ковры, пока Мир Сна не постучался к нам, и связав нас в единый клубочек, не повел за собой.
Когда я открыл глаза, костер потух. И я долго не мог понять - кто же я еще - человек ли, тень ли? После пережитого я уже и не знал, кем себя считать.
Снова долетели обрывком ветра звуки рояля и исчезли. Мне казалось, что слышу чей-то голос, но нет, я просто слишком сильно хотел его услышать, вот и мерещилось всякое. Ее рядом не было. Я ведь чувствовал ее всегда, а тут вдруг тихо и слишком пусто. А еще невыносимо темно. Поэтому я побрел на ощупь искать выход из этого заколдованного замка.
Нашел. А казалось, что погребен тут навеки. Не так-то просто нащупать в Полной Темноте спуск на первый этаж и выход. Я взял за правило идти вдоль стены по периметру всей комнаты, где б не находился но иногда терял ориентиры. Кроме того, сбивало с толку наличие разномастной мебели (кому и зачем она нужна тут - вопрос) да и кроме того всегда было по несколько дверей, ведущих куда угодно, но не на улицу.
Однажды я вышел.
И дневной свет больно ударил по глазам. Со всех сторон налетели разные запахи - прежде всего свежего воздуха, потом травы, воды от ручья, полевых цветов, опавших лепестков, отцветающих деревьев, и еще много-много чего обычно совершенно не слышимого.
А когда глаза привыкли, оказалось что уже начало лета, а ведь когда мы шли сюда только-только зачиналась весна. Казалось ведь что пробыл я тут ну пускай пару дней, ну максимум неделю… Но чтоб три месяца. Это не укладывалось в голове. Но факт оставался.
Зачиналось утро, уже не совсем раннее, но солнце еще было спрятано за деревьями. Я побрел по утоптанной булыжниками тропе обратно к лесу, умиротворенный, совершенно расслабленный, растаявший в этой картине раннего лета, одурманивающего своей мнимой беспечностью. Но на средине дороги вздрогнул и оглянулся.
Нет, за мной плелась тень. Блеклая, будто чужая тащилась следом. А Ее не было. Значит, я все еще человек - попытался я найти в этом хоть что-то хорошее.
И тут вновь послышалось пение - где-то пушинкой на краю сознания дрогнуло и исчезло. Мне удалось определить направление - впереди и немножко правее. Не задумываясь, я пошел туда. Но тут снова более отчетливо и уже сзади меня:
Пройдет весна
и вновь
А потом впереди, будто прямо под носом
Изломы льда
Твоя любовь
И где-то надо мной, уходя влево и назад
И ты хотел один…
Плыть между льдин
Последнее шепотом на ухо, пока источник звука не сорвался с места и не умчался стрелой вперед, а я за ним, прямо и прямо без устали и мыслей в лес, сквозь чащи, без троп и дорожек, просто по наитию вперед и вперед.
Путешествие было недолгим. Звук не обманул. На берегу реки я нашел ее, грязную и в бреду, уже тогда она была в полуобморочном состоянии. Взвалил на плечи грузное тело и задыхаясь потащил обратно к замку. Как же ей это все-таки удалось? Воплотится в человека? Боже мой, мыслимо ли это?
Не без труда дотащил ее до замка, открыл двери и застыл от изумления - в замке горели тысяча свечей, люстр, стены завешаны картинами, полы - разноцветными коврами, уставлено все красивой резной мебелью. Это был совсем другой замок, чем тот, из которого час назад я судорожно искал выход.
И вдруг понял - тогда вела она, и то был ее дом, а теперь мой - ведь вхожу в него я и веду (несу точнее) ее, поэтому и все другое.
Сутки она бредила. И честно говоря, было жутко слышать то крики, то стоны, то угрозы. Я никогда не видел ее такой. Неужели это случается так тяжело?
Я по привычке оглядывался на свою теперешнюю тень - и она была еле живая, совсем на ту не похожая.
Прошло несколько дней и моя гостья начала приходить в себя. «Где я?» - спросила она первым делом, а потом: «Кто вы? Почему-то мне ваше лицо кажется знакомым?». Я улыбнулся и пожелал ей выздоровления, не стоило тревожить ее. Тем более еще не решил как поступить, вдруг она и действительно ничего не помнит, может и не стоит ей напоминать вовсе. Придумать легенду какую, а лучше - вытянуть из нее самой.
Еще через день она приподнялась, когда я приносил завтрак, и попросила: «Стойте. Вы должны мне многое объяснить». Я кивнул и присел рядом. Так странно было видеть ее человеком. Нет, пора бы привыкнуть, а все же мороз по коже.
-Но сначала ответьте кто вы.
Я вздохнул. Что ей сказать?
-Это зависит от того, что вы хотите знать.
-Понимаете… - начала она и вдруг спохватилась - вас как зовут-то?
-Данила.
-А я Алина. Понимаете… со мной творятся странные вещи. Но вы сочтете меня сумасшедшей, если я их начну рассказывать.
-Не сочту - кивнул я. - Рассказывай.
-Точно? Они очень странные. И я не знаю уже как это понимать.
Я пожал плечами. И она начала - очень подробно, пытаясь все-все объяснить, донести, сделать доступней, понятней. И все время спрашивала - не счел ли я ее сумасшедшей. Я кивал, что не счел и просил продолжать.
В общем, говорила она примерно следующее. Я опущу все объяснения, все равно не помню, только по сути.
ЭТО началось около года назад. Сначала в виде приступов неугомонной необъяснимой тоски. Психолог сказал, что это просто переходной период и ей нужно суметь настроится на нужный лад новой эры в жизни. В общем, не понял он ее, и осталась Алина сама с собой и своей тоской, что все усиливалась. Вскоре это начали замечать даже дома - и муж, и дочка часто переспрашивали все ли с ней в порядке и удивлялись, что она странно изменилась за прошедшее время. Позже началось твориться странное - она иногда могла забыться и оказаться в другой части города, совершенно не помня, как сюда попала, иногда ловила себя на мысли, что с кем-то разговаривает. «Кстати, там Вас я и видела!» - прозрела она тогда, - «Это вы со мной говорили!!!». Ей снились невероятные вещи. Да, сны у всех разные - объясняла она, но каждый может отличить простой сон от необычного. У нее же все они были очень странные, будто происходили в других мирах. И еще непонятные мысли, порывы. Врачи разводили руками - физиологически она была полностью здорова. И вот так пока однажды, месяца три назад она не впала в странное состояние - если кто наблюдал со стороны, казалось, что она просто крепко спит, но все никак не просыпается, как в коме, только дышит глубже и ворочается иногда. И не нужно никакого присмотра, капельниц - ничего. А на самом деле Алина все видела, слышала, но никак не могла совладать со своим телом, не могла ни двинутся, ни сказать что-либо. Часто и вовсе проваливалась в какие-то другие пространства о которых потом почти ничего не помнила. Врачи снова разводили руками, бабка-знахарка испуганно посмотрела на нее, перекрестилась, пробормотала что-то о половине души и исчезла.
-Потом мне снова снился сон - продолжала она, - и в том сне какой-то странный человек-дух (как привидение в мультиках) вел меня. Он, кстати, очень на вас похож. Шли мы очень долго, даже плыли куда-то на пиратской шлюпке, а потом зашли в этот лес. Сначала все шло нормально, но потом откуда-то появился Ворон и напал на моего Проводника. Хотя мне иногда казалось, что этот Ворон - не птица вовсе, а молодая девушка, словно ведьма из сказки. Я глупо стояла в сторонке, наблюдала их неравную драку и боялась двинуться с места, пока однажды Проводник не упал замертво на землю. Когда я подбежала к нему, то почувствовала лишь глухой толчок (наверное, крылом), потом услышала жуткий крик, резко оборвавшийся гулким ударом. Еще мне показалась тогда какая-то тень. Словно собаки. А утром вы нашли меня.
Она договорила и молча посмотрела на меня - выписывай, мол, диагноз. А я, сам не зная, что ей сказать начал плести что-то вроде: «Нуу.. в жизни бывают странные вещи и их не стоит отвергать, мы еще очень многого не знаем…» и вдруг замолчал, увидев как она побледнела, глядя прямо перед собой, обернулся туда и сам застыл от изумления. Там на бледной стене, улыбаясь друг другу, и попивая что-то из длинных бокалов, разговаривали наши тени.
Алина переводила взгляд на них и обратно, потом не выдержав, спросила
-Что это?
- Наконец-то ты нас заметила - засмеялись они хором
- Тени - обреченно вздохнул я.
- С выздоровлением - начала моя тень, очень на Алину похожая, или это она на Тень… Я уже совсем запутался. До того думал, что Алина и есть моя тень, но ожившая, во плоти, так сказать. А теперь и вовсе с толку сбит. И этот ее рассказ. Что она, и до того живым человеком была?
- Нет, ну вы послушайте, о чем он думает! - вдруг засмеялся тот, который был тенью Алины, - Конечно была! А ты присмотрись, чью тень носишь, а чью - она.
И тут я понял. Да, у меня была Алинына тень, у нее - моя, показавшаяся мне странно несуразной и знакомой одновременно, но… но как такое могло случится? И еще я раньше никогда над этим не задумывался - почему у меня, мужика, тенью баба ходит. Только теперь понял я, что у всех других тени были того же пола, вот только мне повезло. Ну и еще Алине.
- Мне Кто-то Что-то Когда-то объяснит? - Алина наконец пришла в себя. Тени переглянулись:
- О, да. Это будет длинный разговор.
Поздняя холодная осень. Серо, облачно, идет несильный дождь. А под этим дождем, ничего вокруг не замечая идет человек тротуаром вдоль опустевшей дороги и весь город вокруг кажется вымер, или просто спрятался куда от этой страшной осени. Темно-коричневые листья деревьев, темно-серые тучи неба, мостовая в грязных лужах, а он идет, с восхищением погруженный в свои мысли, в посетившую его Музу, и уже предвкушает, как зайдет домой, возьмет в руки скрипку, и сможет воплотить эту музыку в живые звуки, как они польются под небом, разукрашивая серый скучный мир во все цвета радуги. В этой музыке была Сила. И эта сила рвалась в нем внутри, не давая покоя, казалось, еще минуту и он сойдет с ума от накала. Он уже слышал не только свою скрипку, он слышал целый оркестр, десятки инструментов, звуки которых то сливаются, то перекликаются, то гоняются друг за другом. В этой симфонии был мир. В этой симфонии была вся его жизнь, вся вселенная.
Она шла другой стороной дороги, так же бесконечно погруженная в свои мысли, нереально приземленные сравнительно полете духа Музыканта. Они были из тех, кому запрещено встречаться на земле. Но то был неправильный, слишком жестокий, слишком мрачный день. Такой, когда из всей окружающей боли могло наконец родится чудо, из тьмы восстать свет. Силы, хранящие мир, недосмотрели за судьбами, и те полились своей хитрой траекторией.
У них была одна душа. Так иногда случается. Как близнецы - вот только у них одинаковое тело, и разные души, а тут наоборот - душа одна, а тел два. Так не должно быть. Каждому телу своя душа полагается, но однажды это случилось, и теперь Хранители делали все возможное, чтобы они не встретились. Этим людям нельзя встречаться на земле.
И все же сырой улицей под неприятным моросящим дождем они шли друг другу на встречу, не замечая ничего кроме своих мыслей. Но, поравнявшись, посмотрели друг другу в глаза. И время остановилось. Весь мир затих в ожидании. И казалось, даже дождь приостановился. Гулко в унисон два сердца отбивали ровные удары, а они словно статуи застыли друг против друга не моргая и не сводя глаз, бесконечно сосредоточенные на новом прозрении, зародившемся в сердцах. Вдруг она услышала музыку и позволила ей унести себя за пределы пространств.
Все еще падал дождь, падали темно-коричневые гнилые листья с деревьев, падали тучи и чесали пузом землю, падал снег, падала музыка, кружась, она танцевала в ее звуках, и вдруг ступила туда, где…
Их глаза оторвались, и они побрели дальше каждый своей траекторией. Вот только теперь она слышала музыку, а он - непривычный шум дождя и звуки города.
С тех пор ничего не изменилось, кроме того, что они поменялись судьбами, а еще снами и тенями. Но это было не столь важно, ведь все равно у них на двоих одна душа.
- И что теперь? - Алина, казалось, все никак не могла ничего понять.
- Теперь нужно все вернуть, как было, - начала ее тень, та, которая еще моя.
- А для этого нужно кого-то убить - мрачно проговорил тот, который я, который тень Алины. Тьфу ты, совсем запутался, кто есть кто.
- Странные у вас шутки - в таком же мрачном тоне произнесла Алина и надолго задумалась, а потом как засмеется, - Да это же так просто! Если соединить противоположности, что получится? Не гармония, нет. Мы выйдем на Ноль, на пустоту. Плюс число и минус то же число дают Ничто - тот центр из которого все возникает и куда однажды провалится к чертовой матери… Да на нас с тобой мир держится, понял? - это она мне кивнула, - у нас ведь даже если имена соединить получится ничто. «Данила» прочитанный в обратную сторону даст «Алина» с прибавкой «Д» в конце, которую можно опустить, и наоборот… Да, на нас с тобой мир держится, Данила! Пока есть мы, все будет, а как сойдемся в одно он и рухнет…
- Алин, ты извини, но кажется ты бредишь, - произнес я, после чего она засмеялась еще громче, точнее сказать - захохотала:
- Да мы тут все бредим! Мы тут уже давно посходили с ума! А особенно те двое на стене, - она тыкнула пальцем на наших теней, которые казались вдруг неестественно побледневшими.
- А ведь все до последней фразы было верным - задумчиво произнес наш Тень, - вот только все равно кто-то один не сможет отсюда уйти.
- Тьфу ты, дети малые. Наслушались бабушкиных сказок, - Алина поднялась, словно вся эта беседа ей подавно наскучила, и направилась к выходу.
- Стой, ты что делаешь? - вдруг завопил я, но было уже поздно - моя тень, которая на самом деле тень Алины стала между нами, держа руки перед собой:
Янем в йялертс, тен ахартс,
Одан кат отч юанз
Ябес аз и ябет аз
Онар юариму
Это произошло слишком быстро. Помню, что упал, обессиленный. Помню, что Алина вскрикнула. Помню какой-то осколок света, очень больно ударивший по закрытым глазам. Даже какой-то ожог помню и больше ничего. Одна лишь тишина.
Когда открыл глаза, снова был в городе. Оказывается, я страшно по нему соскучился. Стояла теплая летняя белая ночь и мосты были разведены. Мне хотелось бродить этим городом, хотелось вдыхать его, хотелось его слышать, видеть, чувствовать его привкус во рту. Ощущая невероятную слабость и обессиленность, я шел и шел, проходил одну улицу за другой, один двор следом за еще одним, останавливаясь у каждого канала, у каждой церкви. Лето было очень теплым, даже прекрасным. Денег не было, чтоб перекусить. Хотелось только пить, и я напился воды из фонтана, лег на теплую траву и задремал. Проснулся поздно вечером, долго не мог вспомнить - кто я и где, а когда окончательно пришел в себя, понял, что если потороплюсь - еще смогу успеть на последнее метро.
Билетик был в кармане. Наверное, судьба - подумалось мне. На первой остановке (конечной) нас в вагоне было трое. Потом начали заходить люди. Ближе к центру их стали целые толпы - заходили, выходили, снова заходили, бились, толкались, спешили, смеялись, грустили.
И вдруг я увидел ее. Алина. Сидела прямо напротив меня, то выглядывая из-за чьих-то могучих и не очень торсов, то снова за ними исчезая. А поезд все ехал и ехал, не объявляя ни единой остановки - то ли что-то сломалось, то ли это шутка такая.
Тут что-то изменилось. Видать, мы уже проехали центр - люди стали больше выходить, чем заходить и так пока мы не остались с Алиной вдвоем. Поезд все мчался и мчался, без устали мелькали разнообразные остановки, а мы продолжали сидеть. Пока однажды она не наклонилась и не спросила, немного натянуто улыбнувшись - «А мы куда едем?».
После чего я резко встал и вышел, то ли увидев краем глаза, то ли просто почувствовав спиной, как она осунулась на мягком кресле, ощущая с каждым метром все большую пустоту, все сильнейшую безысходность, отдаляясь с каждой секундой все дальше от того… а от чего, собственно? Она не знала, и понять даже не пыталась. Совершенно пустой поезд мчался сквозь тело земли, она одна следила за мельканием остановок и слышала голос пустоты. А когда уже совсем полное безразличие охватило ее нежными, но крепкими объятьями, встала и вышла на первой попавшейся остановке.
Я ждал там, на той же остановке, где и вышел. И сколько бы она ни кружила, этой ночью все равно приехала бы именно сюда.
- Кажется, вы когда-то случайно взяли мою тень - начал я
- А вы - мою, - улыбнулась она, проходя к эскалатору, и чуть позже, когда высчитанная физиками и механиками сила уже несла нас вверх, - И теперь тебе придется написать ту симфонию.
- Только сначала выпью кофе - уверил я ее и побрел в сторону дома, а она - в противоположную.
Потому что таким, как мы нельзя встречаться на земле.
Анушка
12-22 ноября 2005 г.
P.S. В рассказе использованы стихи песни Линды «Страх»