Второй круглый стол по образованию -- доклад О.Генисаретского
Вчера я побывал на очередном круглом столе по образованию в МПГУ, там были доклады-разговоры О.Генисаретского и К.Зискина. Вот тут разные фото того, как это было: 1, 2, 3, 4 -- и в этом последнем посте Олег Алексеев написал "запись по запросу", и запись там была аудио, а не видео).
Как всегда, не буду пересказывать речи других докладчиков, а запишут тут мысли, которые мне пришли в голову по ходу их докладов (некоторые из этих мыслей я там высказал, а некоторые напишу прямо тут).
Это первый пост из серии. Второй пост -- про доклад К.Зискина -- тут: http://ailev.livejournal.com/1272887.html
Олег Игоревич начал с необходимости разговора про исследования в образовании только при наличии фундаментальных исследований. Ибо никуда без фундамента, опоры, теоретической основы, основного процесса (всё это толкования "фундаментальности" -- он неоднократно возвращался к теме говорения сущностного без использования терминов в их жёстких значениях, но важности вникании в говоримое по лингвистически-смысловым ассоциациям. Word embeddings, хе-хе). Прикладные исследования подразумевают владение квалификациями, а это даёт только дисциплина: теория-как-понималось в древней Греции: "созерцание", особая способность теоретического видения.
Верный признак фундаментальных исследований -- это изобретение новых концептов, либо с полного нуля, либо в том числе с анализом наличных концептов -- концепты определяют направленность теоретического созерцания (тут петля: видим эти образы, созерцая эти же образы находим новые другие образы). Я уточнил, речь тут идёт о дологических образах, распределённых представлениях, "интуициях" (а не терминологически строго определённых концептах в их логических отношениях). И я сам в целом совершенно с этим согласен, ничего для меня нового. Тонкую разницу между концептами и понятиями ОИГ скипнул, хотя и помянул. Мысль его была в основном про "сначала анализ теоретического материала, а потом выбор эмпирического материала".
Дальше пошла мысль про коммуникацию по поводу концептов -- беседа с дальним виртуальным собеседником (он не здесь, в современности). Общаемся с воображаемым собеседником, и ничем другим эту жажду общения по поводу фундаментального утолить невозможно. А где один собеседник, там и сообщество, фундаментальность всегда обращена к сообществу, к беседе. Я заметил, что это примерно соответствует поправке в определении онтологии по Gruber: где формальная спецификация концептуализации была сначала, а потом пришлось уточнить определение -- там появилось слово shared. Дальше мы немного поспорили, насколько те онтологи, которых я поминаю, вообще онтологи (имелось ввиду по сравнению, скажем, с Аристотелем) и понимают, о чём там в онтологии речь. Пришлось заверить, что это настоящие онтологи, и всё они про "настоящую онтологию" знают, а не только занимаются компьютерными версиями этих онтологий. Спора особого не получилось, ибо Аристотеля-то все знают, а вот онтологические воззрения какого-нибудь Дэвида Льюиса оценить не получилось (а среди сообщества computational ontologists его воззрения обсуждаются не меньше, чем воззрения Аристотеля -- идея множественности миров-вселенных это ведь как раз его наработки). Аргумент ОИГ, что "как только появится кто-то такой же крутой, как Аристотель, все об этом узнают" в этой аудитории не работал -- ибо если сознательно себя ограничивать Аристотелем, потому что он уже знаменит, то так и не узнаешь ничего нового.
Тут я жёстко зафиксировал расхождение: с точки зрения Генисаретского, нужно потратить много лет на попытки овладеть стилем и способом мышления Аристотеля, как великого образца, чтобы потом идти дальше. Так сказать, манифест содержательно-генетической логики: всегда обильная история, жырно-жырно намазываемая тебе в моск, и чуть-чуть движения содержания на конце этой истории. По моему мнению, подробное изучение метаболизма динозавров со всеми напрягами ума по попытке догадаться об их мыслительном поведении и осознании великости динозаврей породы, так вот это изучение не так много знания даёт для догадок об особенностях поведения современных лосей. При изучении лосей необязательно знать, что главное отличие их от динозавров -- это теплокровность, живородящесть (а не яйцекладущесть) и выкармливание деток молочком. Можно сразу начинать с теплокровности, живородящести и молока, оставив динозавров биологам-историкам. Разделение труда, если начинать с глубокого погружения в Аристотеля и заканчивать Флоренским, то всегда будешь мыслителем прошлых поколений, преодолевающим и проблематизирующим вымерших титанов в 143й раз -- это немного даст современности, глубины этой проблематизации явно не хватит для нормальной теории, ибо вместо того, чтобы проблематизировать Аристотеля в 143й раз, нужно брать результат 27й последновательной проблематизации с тех пор, быть знакомым с текущим, сегодняшним состоянием. Жить нужно не ракоходно, глазами назад, в прошлое, в истории, а сегодня.
Читать нужно современные книжки, читать много. Читать хорошие книжки, я согласен. Но не считать, что только Аристотель и Флоренский писали хорошие книжки и выдавали хорошую теорию, были фундаментальными мыслителями. Я полностью согласен, что "как только встретится кто-то могучий, его сразу узнаешь". Но, чёрт побери, нужно этому могучему дать шанс встретиться, для этого читать и современные теоретические изыскания и принимать участие в современной эволюции, а не всю жизнь барахтаться в эволюционном арьергарде двухтысячелетней или даже столетней давности.
При этом да, я согласен, что теоретическая мысль всегда догадка, это особый такой режим работы мысли. И я согласен, что без настроя на догадку мало что можно сделать.
Я успел поговорить немного с Олегом Игоревичем перед докладом, спросил предмет его нынешних интересов. Он отвечал, что занимается чтением -- которое не из серии гляжу в книгу и вижу фигу, а попытка восстановить, догадаться о методе мышления того, кто писал текст. В докладе он продолжил эту тему. Да, чтение "в догадке" текстов -- это правильный режим работы, особенно когда нет помощи от библиографии, примечаний и гугля, как в случае современных книг. Весь вопрос о том, какие тексты читать и как делить чтение всего написанного между людьми, ибо один человек "всего" уж точно не прочтёт, умрёт за Аристотелем или Галилеем, поэтому рецепт для каждого исследователя "сначала погружаться в Аристотеля и дальше всех значимых после него" точно не работает: за последние годы с помощью Гугля и компьютеров и на примерах современной скоростной и цветуще-сложной жизни довольно много новых качественных теоретических материалов. Игнорировать это нельзя, считать что без погружения в работы средневековых схоластов (оставим уж Аристотеля) разобраться в этих работах, читать их "в догадке" нельзя -- это не так. Другой вопрос, как узнать, какие работы в этом мутном потоке всяких и разных работ нужно читать, а какие не нужно -- вот этот вопрос интересно было бы обсудить. Возвращаясь к теме образования, какие теоретические работы по этой теме есть сейчас? Ибо строить теорию образования на базе медитаций по текстам Аристотеля-Флоренского с редким цитированием Мамардашвили в промежутке -- это нонсенс. Если заменить этих западных мыслителей на Конфуция или Лао Цзы, или вместо работ Аристотеля так же читать "догадке" Тору (что многие и делают) -- тоже ничего хорошего не будет.
Есть понятие state-of-the-art, вот без этого понятия IMHO приходить и в исследования нечего, и в инженерию (скажем, разработку технологий по поддержке результатов исследований -- технологий, в фундаменте которых как раз дисциплина). Понятие state-of-the-art потихоньку проникает в методологию, хотя и крайне медленно. Например, книжки Bill Boem по методологии инженерии строятся на этом понятии, можно заимствовать оттуда.
Тезис ОИГ о том, что педагогика это социально-гуманитарная практика я признаю. Такие практики не теряют своей актуальности в течение столетий и тысячелетий -- конечно, это ж про людей. Матетика Коменского до сих пор актуальна: 400 лет прошло. И уровень требований к изощрённости, качественности такой работы остаётся. Глубокие и тонкие понятия, способы, какими кто-то великий из прошлого делал для себя понятными трудные явления природы -- это может быть утеряно, да, это ж никто не спорит. Что есть важный труд понятого и значительного для одного переносить в историю так, чтобы это понятое не было утеряно в передаче -- да, понятно. Но что тысячелетняя практика не может быть вдруг за пару десятков лет изменена кардинально -- вот это я против. Люди не летали между континентами, а сейчас летают, и отнюдь не силой духа. По мере понимания того, как работают человечьи (да и куриные тоже) мозги и устроено само понимание, сам мир "тонких и грубых понятий", по мере перехода от психики к киберпсихике, по мере понимания способов разделения и объединения умственного труда, по мере развития самых разных новых педагогических практик (развития и в части теории, и в части технологии) -- образование может сильно измениться, педагогика может отличаться сильнее, чем квантовая физика отличается от классической механики. Жизнь меняется, и жизнь меняется иногда быстро: педагогика тут не более защищена от изменений, чем любая другая практика, а хоть и социально-гуманитарная. Особенно, когда меняется природа человека за счёт как совсем других массовых психопрактик, нежели бытовавших всех этих столетий и тысячелетий, так и за счёт того, что психопрактики всё более и более становятся психопрактиками киберпсихики.
Можно ли класть мышление в основании педагогики? Нет, мышление класть в основание нельзя, оно неуловимо и разнородно, изменчиво и внепредметно.
Мысль Генисаретского в том, что основным основанием педагогики является психология, в которую вернут "душу". Антропологический поворот (вся психология теперь антропология) нужно развернуть, из "науки о человеке" психологию опять сделать наукой о душе -- вернуть психологии потерянный предмет. И да, педагогика не наука, поэтому логика тут идёт побоку (несмотря на всю дискуссию про дологические догадки, логический построенный предмет, транслогическое освоение предмета в форме уже предметных интуиций).
Я с этим согласен. Конечно, психопрактики и киберпсихика, о которых я говорил -- это не про душу. И поэтому не про психологию. Становится легче объяснять, почему так: психопрактики больше про антропологию и (учитывая, что у роботов что-то аналогичное ведь тоже будет) эээ... роботологию. Это религии претендуют на душу, и если Генисаретский хотел бы в психологии видеть светский вариант науки о душе, я всецело "за". Насчёт "души" (через психологию) как основания для всей педагогики -- тут я сомневаюсь. Да, и "душа тоже", но не только душа, не нужно в образовании монастырства и ашрамства, чай не средние века. Мне в этом плане много ближе позиция следующего докладчика, о чём следующий пост: http://ailev.livejournal.com/1272887.html
Как всегда, не буду пересказывать речи других докладчиков, а запишут тут мысли, которые мне пришли в голову по ходу их докладов (некоторые из этих мыслей я там высказал, а некоторые напишу прямо тут).
Это первый пост из серии. Второй пост -- про доклад К.Зискина -- тут: http://ailev.livejournal.com/1272887.html
Олег Игоревич начал с необходимости разговора про исследования в образовании только при наличии фундаментальных исследований. Ибо никуда без фундамента, опоры, теоретической основы, основного процесса (всё это толкования "фундаментальности" -- он неоднократно возвращался к теме говорения сущностного без использования терминов в их жёстких значениях, но важности вникании в говоримое по лингвистически-смысловым ассоциациям. Word embeddings, хе-хе). Прикладные исследования подразумевают владение квалификациями, а это даёт только дисциплина: теория-как-понималось в древней Греции: "созерцание", особая способность теоретического видения.
Верный признак фундаментальных исследований -- это изобретение новых концептов, либо с полного нуля, либо в том числе с анализом наличных концептов -- концепты определяют направленность теоретического созерцания (тут петля: видим эти образы, созерцая эти же образы находим новые другие образы). Я уточнил, речь тут идёт о дологических образах, распределённых представлениях, "интуициях" (а не терминологически строго определённых концептах в их логических отношениях). И я сам в целом совершенно с этим согласен, ничего для меня нового. Тонкую разницу между концептами и понятиями ОИГ скипнул, хотя и помянул. Мысль его была в основном про "сначала анализ теоретического материала, а потом выбор эмпирического материала".
Дальше пошла мысль про коммуникацию по поводу концептов -- беседа с дальним виртуальным собеседником (он не здесь, в современности). Общаемся с воображаемым собеседником, и ничем другим эту жажду общения по поводу фундаментального утолить невозможно. А где один собеседник, там и сообщество, фундаментальность всегда обращена к сообществу, к беседе. Я заметил, что это примерно соответствует поправке в определении онтологии по Gruber: где формальная спецификация концептуализации была сначала, а потом пришлось уточнить определение -- там появилось слово shared. Дальше мы немного поспорили, насколько те онтологи, которых я поминаю, вообще онтологи (имелось ввиду по сравнению, скажем, с Аристотелем) и понимают, о чём там в онтологии речь. Пришлось заверить, что это настоящие онтологи, и всё они про "настоящую онтологию" знают, а не только занимаются компьютерными версиями этих онтологий. Спора особого не получилось, ибо Аристотеля-то все знают, а вот онтологические воззрения какого-нибудь Дэвида Льюиса оценить не получилось (а среди сообщества computational ontologists его воззрения обсуждаются не меньше, чем воззрения Аристотеля -- идея множественности миров-вселенных это ведь как раз его наработки). Аргумент ОИГ, что "как только появится кто-то такой же крутой, как Аристотель, все об этом узнают" в этой аудитории не работал -- ибо если сознательно себя ограничивать Аристотелем, потому что он уже знаменит, то так и не узнаешь ничего нового.
Тут я жёстко зафиксировал расхождение: с точки зрения Генисаретского, нужно потратить много лет на попытки овладеть стилем и способом мышления Аристотеля, как великого образца, чтобы потом идти дальше. Так сказать, манифест содержательно-генетической логики: всегда обильная история, жырно-жырно намазываемая тебе в моск, и чуть-чуть движения содержания на конце этой истории. По моему мнению, подробное изучение метаболизма динозавров со всеми напрягами ума по попытке догадаться об их мыслительном поведении и осознании великости динозаврей породы, так вот это изучение не так много знания даёт для догадок об особенностях поведения современных лосей. При изучении лосей необязательно знать, что главное отличие их от динозавров -- это теплокровность, живородящесть (а не яйцекладущесть) и выкармливание деток молочком. Можно сразу начинать с теплокровности, живородящести и молока, оставив динозавров биологам-историкам. Разделение труда, если начинать с глубокого погружения в Аристотеля и заканчивать Флоренским, то всегда будешь мыслителем прошлых поколений, преодолевающим и проблематизирующим вымерших титанов в 143й раз -- это немного даст современности, глубины этой проблематизации явно не хватит для нормальной теории, ибо вместо того, чтобы проблематизировать Аристотеля в 143й раз, нужно брать результат 27й последновательной проблематизации с тех пор, быть знакомым с текущим, сегодняшним состоянием. Жить нужно не ракоходно, глазами назад, в прошлое, в истории, а сегодня.
Читать нужно современные книжки, читать много. Читать хорошие книжки, я согласен. Но не считать, что только Аристотель и Флоренский писали хорошие книжки и выдавали хорошую теорию, были фундаментальными мыслителями. Я полностью согласен, что "как только встретится кто-то могучий, его сразу узнаешь". Но, чёрт побери, нужно этому могучему дать шанс встретиться, для этого читать и современные теоретические изыскания и принимать участие в современной эволюции, а не всю жизнь барахтаться в эволюционном арьергарде двухтысячелетней или даже столетней давности.
При этом да, я согласен, что теоретическая мысль всегда догадка, это особый такой режим работы мысли. И я согласен, что без настроя на догадку мало что можно сделать.
Я успел поговорить немного с Олегом Игоревичем перед докладом, спросил предмет его нынешних интересов. Он отвечал, что занимается чтением -- которое не из серии гляжу в книгу и вижу фигу, а попытка восстановить, догадаться о методе мышления того, кто писал текст. В докладе он продолжил эту тему. Да, чтение "в догадке" текстов -- это правильный режим работы, особенно когда нет помощи от библиографии, примечаний и гугля, как в случае современных книг. Весь вопрос о том, какие тексты читать и как делить чтение всего написанного между людьми, ибо один человек "всего" уж точно не прочтёт, умрёт за Аристотелем или Галилеем, поэтому рецепт для каждого исследователя "сначала погружаться в Аристотеля и дальше всех значимых после него" точно не работает: за последние годы с помощью Гугля и компьютеров и на примерах современной скоростной и цветуще-сложной жизни довольно много новых качественных теоретических материалов. Игнорировать это нельзя, считать что без погружения в работы средневековых схоластов (оставим уж Аристотеля) разобраться в этих работах, читать их "в догадке" нельзя -- это не так. Другой вопрос, как узнать, какие работы в этом мутном потоке всяких и разных работ нужно читать, а какие не нужно -- вот этот вопрос интересно было бы обсудить. Возвращаясь к теме образования, какие теоретические работы по этой теме есть сейчас? Ибо строить теорию образования на базе медитаций по текстам Аристотеля-Флоренского с редким цитированием Мамардашвили в промежутке -- это нонсенс. Если заменить этих западных мыслителей на Конфуция или Лао Цзы, или вместо работ Аристотеля так же читать "догадке" Тору (что многие и делают) -- тоже ничего хорошего не будет.
Есть понятие state-of-the-art, вот без этого понятия IMHO приходить и в исследования нечего, и в инженерию (скажем, разработку технологий по поддержке результатов исследований -- технологий, в фундаменте которых как раз дисциплина). Понятие state-of-the-art потихоньку проникает в методологию, хотя и крайне медленно. Например, книжки Bill Boem по методологии инженерии строятся на этом понятии, можно заимствовать оттуда.
Тезис ОИГ о том, что педагогика это социально-гуманитарная практика я признаю. Такие практики не теряют своей актуальности в течение столетий и тысячелетий -- конечно, это ж про людей. Матетика Коменского до сих пор актуальна: 400 лет прошло. И уровень требований к изощрённости, качественности такой работы остаётся. Глубокие и тонкие понятия, способы, какими кто-то великий из прошлого делал для себя понятными трудные явления природы -- это может быть утеряно, да, это ж никто не спорит. Что есть важный труд понятого и значительного для одного переносить в историю так, чтобы это понятое не было утеряно в передаче -- да, понятно. Но что тысячелетняя практика не может быть вдруг за пару десятков лет изменена кардинально -- вот это я против. Люди не летали между континентами, а сейчас летают, и отнюдь не силой духа. По мере понимания того, как работают человечьи (да и куриные тоже) мозги и устроено само понимание, сам мир "тонких и грубых понятий", по мере перехода от психики к киберпсихике, по мере понимания способов разделения и объединения умственного труда, по мере развития самых разных новых педагогических практик (развития и в части теории, и в части технологии) -- образование может сильно измениться, педагогика может отличаться сильнее, чем квантовая физика отличается от классической механики. Жизнь меняется, и жизнь меняется иногда быстро: педагогика тут не более защищена от изменений, чем любая другая практика, а хоть и социально-гуманитарная. Особенно, когда меняется природа человека за счёт как совсем других массовых психопрактик, нежели бытовавших всех этих столетий и тысячелетий, так и за счёт того, что психопрактики всё более и более становятся психопрактиками киберпсихики.
Можно ли класть мышление в основании педагогики? Нет, мышление класть в основание нельзя, оно неуловимо и разнородно, изменчиво и внепредметно.
Мысль Генисаретского в том, что основным основанием педагогики является психология, в которую вернут "душу". Антропологический поворот (вся психология теперь антропология) нужно развернуть, из "науки о человеке" психологию опять сделать наукой о душе -- вернуть психологии потерянный предмет. И да, педагогика не наука, поэтому логика тут идёт побоку (несмотря на всю дискуссию про дологические догадки, логический построенный предмет, транслогическое освоение предмета в форме уже предметных интуиций).
Я с этим согласен. Конечно, психопрактики и киберпсихика, о которых я говорил -- это не про душу. И поэтому не про психологию. Становится легче объяснять, почему так: психопрактики больше про антропологию и (учитывая, что у роботов что-то аналогичное ведь тоже будет) эээ... роботологию. Это религии претендуют на душу, и если Генисаретский хотел бы в психологии видеть светский вариант науки о душе, я всецело "за". Насчёт "души" (через психологию) как основания для всей педагогики -- тут я сомневаюсь. Да, и "душа тоже", но не только душа, не нужно в образовании монастырства и ашрамства, чай не средние века. Мне в этом плане много ближе позиция следующего докладчика, о чём следующий пост: http://ailev.livejournal.com/1272887.html