Корсунская легенда Владимира Таврического
Не мог щадить он нашей славы,
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!
М.Ю.Лермонтов
Выступая 18 марта 2014 г. на торжественном заседании в Георгиевском зале Владимир Путин, в частности, сказал:
«В Крыму буквально всё пронизано нашей общей историей и гордостью. Здесь древний Херсонес, где принял крещение святой князь Владимир. Его духовный подвиг - обращение к православию - предопределил общую культурную, ценностную, цивилизационную основу, которая объединяет народы России, Украины и Белоруссии».
В свете событий, непосредственно предшествовавших этой церемонии, а также продолжающихся во время и после нее, процитированные выше слова, очевидно, были призваны продемонстрировать некую особую, мистическую, если не сказать, сакральную, связь дня сегодняшнего с событиями прошлого, действий одного Владимира - с действиями другого.
Увы, процитированные утверждения, столь пафосно прозвучавшее под сводами Большого Кремлевского Дворца, не подтверждаются ни историческими источниками, ни академическими исследованиями. В произнесенном заявлении были небрежно смешаны два разных исторических события - крещение князя Владимира и его поход на Херсонес (др.-рус. Корсунь). Что же касается того, являлись ли деяния князя Владимира в оккупированном им Херсонесе подвигом, а также предметом чьей-либо личной и/или национальной гордости - вопрос, мягко говоря, неоднозначный.
Крещение князя Владимира
Утверждение, будто бы Владимир (имеется в виду «тот» Владимир - Святославович, «Красное Солнышко», «Святой», «Первый») обратился в православную веру именно в принадлежавшем тогда Византии Херсонесе, содержится в одной из наиболее известных древнерусских летописей - «Повести временных лет» (ПВЛ). По версии академика Алексея Александровича Шахматова, основоположника исторического изучения русского языка, древнерусского летописания и литературы, Нестор, монах Киево-Печерского монастыря и автор ПВЛ, создал первую, компиляционную, редакцию этого документа лишь в 1110-1112 годах, много позже других памятников древнерусской литературы, посвященных тем же событиям. Вот как в его изложении выглядит «Корсунская легенда крещения князя Владимира»:
«И когда прошел год, в 6496 (988) году пошел Владимир с войском на Корсунь, город греческий, и затворились корсуняне в городе. И стал Владимир на той стороне города у пристани, в расстоянии полета стрелы от города, и сражались крепко из города. Владимир же осадил город. Люди в городе стали изнемогать, и сказал Владимир горожанам: «Если не сдадитесь, то простою и три года». Они же не послушались его, Владимир же, изготовив войско свое, приказал присыпать насыпь к городским стенам. И когда насыпали, они, корсунцы, подкопав стену городскую, выкрадывали подсыпанную землю, и носили ее себе в город, и ссыпали посреди города. Воины же присыпали еще больше, и Владимир стоял.
И вот некий муж корсунянин, именем Анастас, пустил стрелу, написав на ней: «Перекопай и перейми воду, идет она по трубам из колодцев, которые за тобою с востока». Владимир же, услышав об этом, посмотрел на небо и сказал: «Если сбудется это, - сам крещусь!» И тотчас же повелел копать наперерез трубам и перенял воду. Люди изнемогли от жажды и сдались. Владимир вошел в город с дружиною своей и послал к царям Василию и Константину сказать: «Вот взял уже ваш город славный; слышал же, что имеете сестру девицу; если не отдадите ее за меня, то сделаю столице вашей то же, что и этому городу».
И, услышав это, опечалились цари, и послали ему весть такую: «Не пристало христианам выдавать жен за язычников. Если крестишься, то и ее получишь, и царство небесное восприимешь, и с нами единоверен будешь. Если же не сделаешь этого, то не сможем выдать сестру за тебя». Услышав это, сказал Владимир посланным к нему от царей: «Скажите царям вашим так: я крещусь, ибо еще прежде испытал закон ваш и люба мне вера ваша и богослужение, о котором рассказали мне посланные нами мужи». И рады были цари, услышав это, и упросили сестру свою, именем Анну, и послали к Владимиру, говоря: «Крестись, и тогда пошлем сестру свою к тебе». Ответил же Владимир: «Пусть пришедшие с сестрою вашею и крестят меня». И послушались цари, и послали сестру свою, сановников и пресвитеров. Она же не хотела идти, говоря: «Иду, как в полон, лучше бы мне здесь умереть». И сказали ей братья: «Может быть, обратит тобою Бог Русскую землю к покаянию, а Греческую землю избавишь от ужасной войны. Видишь ли, сколько зла наделала грекам Русь? Теперь же, если не пойдешь, то сделают и нам то же». И едва принудили ее.
Она же села в корабль, попрощалась с ближними своими с плачем и отправилась через море. И пришла в Корсунь, и вышли корсунцы навстречу ей с поклоном, и ввели ее в город, и посадили ее в палате. По божественному промыслу разболелся в то время Владимир глазами, и не видел ничего, и скорбел сильно, и не знал, что сделать. И послала к нему царица сказать: «Если хочешь избавиться от болезни этой, то крестись поскорей; если же не крестишься, то не сможешь избавиться от недуга своего». Услышав это, Владимир сказал: «Если вправду исполнится это, то поистине велик Бог Христианский». И повелел крестить себя. Епископ же корсунский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. И когда возложил руку на него, тот тотчас же прозрел. Владимир же, ощутив свое внезапное исцеление, прославил Бога: «Теперь узнал я истинного Бога».
Многие из дружинников, увидев это, крестились. Крестился же он в церкви святого Василия, а стоит церковь та в городе Корсуни посреди града, где собираются корсунцы на торг; палата же Владимира стоит с края церкви и до наших дней, а царицына палата - за алтарем. После крещения привели царицу для совершения брака. Не знающие же истины говорят, что крестился Владимир в Киеве, иные же говорят - в Василеве, а другие и по-иному скажут».
В этом описании специалистами было обнаружено немало противоречий. Изучив летописные своды и древнейшие списки Жития Владимира, вышеупомянутый академик А.А.Шахматов в своей монографии (Корсунская легенда о крещении Владимира. СПб. Типография Императорской Академии Наук, 1906, сс. 10, 25 - 26) пришел к выводу, что все эти противоречия ПВЛ происходят от более поздних вставок в летопись. Шахматов отметил, что несмотря на знакомство автора ПВЛ с несколькими преданиями о месте крещения князя: в Киеве, Василеве, Херсонесе, а возможно и где-то еще, летописец отдал предпочтение именно Корсунско-Херсонесской версии. Не исключено, что это было сделано намеренно для того, чтобы подчеркнуть связь новой христианской страны со столицей тогдашнего православного мира - Византией.
В другой своей работе (Разыскания о древнейших летописных сводах. СПб., 1908. С. 13-28, 131-161) А.А.Шахматов пришел к выводу, что правильные даты начального периода русской истории содержатся не в более поздних летописях, в т.ч. и в ПВЛ, а в более раннем (создан в IX в., точно до 1095 г.) документе - «Память и похвала князю русскому Владимиру» (ППКРВ). В нем датировки являются не цифровыми, а хронология событий отсчитывается от вокняжения Владимира и от его крещения: вокняжение Владимира в Киеве - в 978 г., а не в 980, как сказано в ПВЛ; крещение Владимира - в 987 г., а не в 988; взятие Корсуня после крещения - в 989 г., а не в 988 г. и др.
Действительно, текст ППКРВ, созданный Иаковом Мнихом, повествует о следующей последовательности событий:
«А блаженный князь Владимир сокровище свое на небесах милосердием и добрыми делами скрыл, там и сердце его было в царстве небесном. И Бог помог ему, и сел в Киеве на месте отца своего Святослава и деда своего Игоря. А Святослава князя печенеги убили, а Ярополк сел в Киеве на месте отца своего Святослава. И когда Олег шел с воинами у Овруча города, обломился мост с воинами, и задавили Олега во рву, а Ярополка убили в Киеве люди Владимира. И сел в Киеве князь Владимир в восьмой год после смерти отца своего Святослава, 11 июня, в год 6486 (978). Крестился князь Владимир в десятый год после убийства брата своего Ярополка [то есть в 987 г. - А.И.]».
Ту же дату крещения Владимира называет еще один древнерусский источник - «Сказание о Борисе и Глебе» (создан в середине XI в., возможно, около 1072 г.):
«Протекло много времени, и, когда минуло 28 лет после святого крещения, подошли к концу дни Владимира...»
Поскольку Владимир скончался 15 июля 1015 г., то получаем год крещения Владимира 987-й, а не 988-й, как в ПВЛ.
Наконец, Иларион, первый киевский митрополит из русских, единственный из авторов анализируемых летописей, кто был настоящим современником Владимира, в своем знаменитом произведении «Слово о Законе и Благодати» (1037-1043 гг., скорее всего, 1038 г.), написанном примерно два десятилетия спустя после смерти Владимира, дает совершенно иное, чем в ПВЛ, описание обстоятельств его крещения. В этом описании Иларион подчеркивает личное незнакомство Владимира с греческой церковью, ее обрядами, христианскими ценностями, апостолами и т.д., что было бы совершенно невозможным, если Владимир был бы крещен византийским епископом в православном храме греческого Херсонеса, как это утверждает ПВЛ:
«Восхвалим же и мы... великого князя земли нашей Владимира, внука древнего Игоря, сына же славного Святослава...
И когда во дни свои так жил он и справедливо, с твердостью и мудростью пас землю свою, посетил его посещением своим Всевышний, призрело на него всемилостивое око преблагого Бога. И воссиял в сердце его <свет> ведения, чтобы познать ему суету идольского прельщения и взыскать единого Бога, сотворившего все видимое и невидимое.
К тому же непрестанно слушал он о православной Греческой земле, христолюбивой и сильной верою: что <в земле той> чтут и поклоняются единому в Троице Богу, что <проявляются> в ней силы, творятся чудеса и знамения, что церкви <там> полны народом, что города <ее> и веси правоверны, <что> все молитве прилежат, все Богу предстоят. И, слыша это, возгорелся духом и возжелал он сердцем стать христианином самому и <христианской> - земле его.
Так, произволением Божиим о человеческом роде, и произошло. И совлек с себя князь наш - вместе с одеждами - ветхого человека, отложил тленное, отряс прах неверия - и вошел в святую купель. И возродился он от Духа и воды: во Христа крестившись, во Христа облекся; и вышел из купели просветленный, став сыном нетления, сыном воскресения. Имя он принял древнее, славное в роды и роды - Василий, с которым и вписан в книгу жизни в вышнем граде, нетленном Иерусалиме...
Как уверовал? Как воспламенился ты любовью ко Христу? Как вселилось и в тебя разумение превыше земной мудрости, чтобы возлюбить невидимого и устремиться к небесному? Как взыскал Христа, как предался ему? Поведай нам, рабам твоим, поведай же, учитель наш! Откуда повеяло на тебя благоухание Святого Духа? Откуда <возымел> испить от сладостной чаши памятования о будущей жизни? Откуда <восприял> вкусить и видеть, «как благ Господь»?
Не видел ты Христа, не следовал за ним. Как же стал учеником его? Иные, видев его, не веровали; ты же, не видев, уверовал. Поистине, почило на тебе блаженство, о коем говорилось Господом Иисусом Фоме: «Блаженны не видевшие и уверовавшие». Посему со дерзновением и не усомнившись взываем к тебе: о блаженный! - ибо сам Спаситель так назвал тебя. Блажен ты, ибо уверовал в него и не соблазнился о нем, по неложному слову его: «И блажен, кто не соблазнится о мне»! Ибо знавшие закон и пророков распяли его; ты же, ни закона, ни пророков не читавший, Распятому поклонился!
Как разверзлось сердце твое? Как вошел в тебя страх Божий? Как приобщился ты любви его? Не видел ты апостола, пришедшего в землю твою и своею нищетою и наготою, гладом и жаждою склоняющего к смирению сердце твое. Не видел ты, как именем Христовым бесы изгоняются, болящие исцеляются, немые говорят, жар в холод претворяется, мертвые востают. Не видев всего этого, как же уверовал?
О дивное чудо! Другие цари и властители, видев все это, святыми мужами свершаемое, <не только> не веровали, но и предавали еще тех на мучения и страдания. Ты же, о блаженный, безо всего этого притек ко Христу, лишь благомыслием и острым умом постигнув, что есть единый Бог, творец <всего> видимого и невидимого, небесного и земного, и что он послал в мир, ради спасения <его>, возлюбленного Сына своего. И сие помыслив, вошел в святую купель. И то, что кажется иным юродством, силой Божией тебе вменилось».
Следует обратить внимание на то, что своим текстом Иларион прямо изобличает более поздние романтические фальсификации ПВЛ о том, что Владимир якобы прозрел, будучи обращенным в христианство:
«По божественному промыслу разболелся в то время Владимир глазами, и не видел ничего, и скорбел сильно, и не знал, что сделать. И послала к нему царица сказать: «Если хочешь избавиться от болезни этой, то крестись поскорей; если же не крестишься, то не сможешь избавиться от недуга своего». Услышав это, Владимир сказал: «Если вправду исполнится это, то поистине велик Бог Христианский». И повелел крестить себя. Епископ же корсунский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. И когда возложил руку на него, тот тотчас же прозрел (ПВЛ)».
Иларион же хладнокровно информирует, что ни с какими чудесами Владимир в своей жизни не сталкивался:
«Не видел ты, как именем Христовым бесы изгоняются, болящие исцеляются, немые говорят, жар в холод претворяется, мертвые востают. Не видев всего этого, как же уверовал? (СЗБ)»
Разбирая ПВЛ, крупнейший дореволюционный историк церкви Евгений Евстигнеевич Голубинский пришёл к выводу (История русской церкви, Т. 1, М., 1901), что рассказ о крещении Владимира в этой летописи - позднейшая вставка. Исследовав памятники - как более древние, чем ПВЛ, так и современные ей («Слово о законе и благодати» Илариона, «Память и похвала князю русскому Владимиру» Иакова Мниха, «Сказание о Борисе и Глебе» Нестора Печерского) - он пришел к следующим выводам:
«Ярополку наследовал Владимир. Варяги-христиане обратились к нему с своею проповедью так же, как к его предшественникам, а следствием проповеди и было то, чему, при отсутствии особенных исключительных препятствий, и быть надлежало - его обращение в христианство. Совершенно возможное само по себе, это обращение должно было случиться тем легче, что оно было подготовлено: пример деда и бабки, воспитание, полученное от второй, и наконец, по всей вероятности, пример брата - вот что уже предварительно имел Владимир в пользу новой веры. Не видев у себя никаких послов или миссионеров, не посылав своих послов по землям, Владимир расположен и убежден был к принятию греческого православного христианства киевскими Варягами-христианами, а затем, что касается до обращения всего народа, то в сем последнем случае, как необходимо думать, он действовал не только как человек, желающий дать другим истинную веру, но и как государь, сознававший настоятельную необходимость этой веры государственную. Решившись креститься сам и крестить весь свой народ, Владимир не нашел возможным сделать того и другого одновременно, но сначала крестился сам частным, и по всей вероятности - более или менее тайным образом, а к общему крещению народа приступил только после довольно продолжительного приготовления».
С версией крещения Владимира не в 988 г., а в 987 г., не в Херсонесе, а в Василеве согласен также и последний обер-прокурор Священного Синода историк Антон Николаевич Карташёв. В своей работе, впервые опубликованной в Париже в 1959 г. (Карташёв А.Н. Очерки по истории русской церкви / Минск ООО Харвест, 2007, сс.108-109, 116), он отметил, что Владимир самостоятельно пришел к идее крещения, а летописец, не зная ни мотивов, ни причин, побудивших князя креститься, был вынужден придумать ставшую популярной Корсунскую легенду о крещении. Поход на Херсонес ради принятия веры А.Н.Карташёв назвал выдумкой. Он также заметил, что в тексте ПВЛ есть косвенная ссылка на настоящее место крещения Владимира - село Василев недалеко от Киева. Относительно даты А.Н.Карташёв согласился с А.А.Шахматовым и Е.Е.Голубинским, что Владимир был крещен не в 988 г., а в 987 г.
Время и цель похода князя Владимира на Херсонес Таврический
Наиболее подробное описание последовательности событий конца X в. содержится в ППКРВ:
«После святого крещения (987) прожил блаженный князь Владимир двадцать восемь лет (до 1015). На другой год после крещения (988) к порогам ходил, на третий год (989) Корсунь город взял, на четвертый год (990) церковь каменную святой Богородицы заложил, а на пятый год Переяславль заложил (991), в девятый год (995) десятину блаженный христолюбивый князь Владимир дал церкви святой Богородицы из достояния своего...
И Бог помог ему, и сел в Киеве на месте отца своего Святослава и деда своего Игоря. А Святослава князя печенеги убили, а Ярополк сел в Киеве на месте отца своего Святослава. И когда Олег шел с воинами у Овруча города, обломился мост с воинами, и задавили Олега во рву, а Ярополка убили в Киеве люди Владимира. И сел в Киеве князь Владимир в восьмой год после смерти отца своего Святослава, 11 июня, в год 6486 (978). Крестился князь Владимир в десятый год после убийства брата своего Ярополка (987). Каялся и оплакивал блаженный князь Владимир все то, что совершил в язычестве, не зная Бога. Познав же Бога истинного, творца неба и земли, покаявшись во всем и отвергнув бесов и дьявола и служение ему, послужил Богу добрыми своими делами и милосердием. Преставился с миром 15 июля 6523 (1015) года о Христе Иисусе Господе нашем».
В другом месте этой же летописи (ППКРВ) четко оговорено, что свой поход на Херсонес Владимир осуществил, уже будучи крещеным христианином. Более того, одной из главных целей его похода был захват и увод в плен православных священников для проведения последующей христианизации Руси:
«Замыслив поход на город греческий Корсунь, так молился князь Владимир Богу: «Господи Боже, Владыка всех, одного у тебя прошу: дай мне город, чтобы взял и привел людей христиан и попов на всю землю, и пусть учат людей закону христианскому». И услышал Бог молитву его, и взял он город Корсунь, и сосуды церковные, и иконы, и мощи священномученика Климента и других святых».
Именно такую причину похода Владимира называет и Е.Е.Голубинский:
«Пред общим крещением народа Владимиру нужно было войти в сношения с Греками для иерархического устройства будущей русской церкви; так как для целей государственных он считал нужным для себя родственный союз с императорами Константинопольскими, то и вступил в эти сношения весьма оригинальным образом, именно - в качестве победителя Греков».
«Наиболее вероятным представлялось бы думать, что, решившись принять христианскую веру, Владимир тотчас же вошел в сношения с Греками, от которых он должен был получить иерархию и церковное управление и с которыми его церковная связь вообще необходимо предполагалась. Как однако, это ни невероятно само по себе и как наоборот нимало с первого взгляда вероятно то, чтó было в действительности, однако несомненно, что Владимир принял крещение не от Греков и без всяких сношений с ними и что он не завязывал с ними этих последних в продолжение целых двух лет после крещения. Сейчас выше мы привели свидетельство монаха Иакова, что Владимир только спустя два года после крещения взял у Греков Корсунь. Но вместе с тем монах Иаков совершенно ясно дает знать, что сношения, в которые он вступил с Греками после взятия Корсуни, были первыми его сношениями с ними после принятия христианства, - что поход на Корсунь именно и предпринят был с тою целью, чтобы завязать их. Иаков говорит, что Владимир предпринял этот поход, между прочим, с тою целью, чтобы привести на свою землю христиан и священников, которые научили бы его людей закону христианскому; стоя под осажденной Корсунью, Владимир молился, по Иакову: «Господи Боже, Владыко всех! Сего у Тебе прошу, даси ми град, да прииму (и) и да приведу люди хрестьяны и попы на свою землю, да научать люди (мои) закону хрестьянскому».
Если бы Владимир прежде имел сношения с Греками, то эти столь необходимые христиане и священники, очевидно, были бы и приведены в Россию прежде; если же сего не было, то необходимо следует, что не было и сношений. Действительно странный и неожиданный факт, что Владимир целые два года после крещения не вступал в сношения с Греками, основывается и не на одном только свидетельстве монаха Иакова, хотя и ему одному мы не имели бы совершенно никакого права отказать в вере. Ниже мы увидим, что Россия в продолжение значительно долгого времени после крещения Владимирова оставалась без митрополита и без надлежащего церковного управления».
Осада, оккупация и разорение Херсонеса Владимиром Таврическим
История похода на Корсунь наиболее подробно излагается в «Житии Владимира особого состава» (Выдержки из него, размещенные в Плигинском сборнике XVII века, опубликованы в: А.Ю. Карпов. Владимир Святой. М. 2005).
Согласно ему вначале Владимир просил за себя дочь «князя Корсунского града», но тот с презрением отказал язычнику. Тогда оскорблённый Владимир собрал войско из «варяг, словен, кривичей, болгар с черными людьми» и двинулся покарать обидчика. Во время осады некий варяг из Корсуни по имени Ждберн (или Ижберн) послал стрелу в лагерь к своим соплеменникам варягам (русам) и крикнул: «Донесите стрелу сию князю Владимиру!» К стреле была привязана записка с сообщением: «Если будешь с силою стоять под городом год, или два, или три, не возмешь Корсуня. Корабельники же приходят путём земляным с питием и с кормом во град». Владимир велел перекопать земляной путь и через 3 месяца взял город. Далее последовала расправа с жителями города:
«А князя корсунского и с княгинею поймал, а дщерь их к себе взял в шатер, а князя и княгиню привязал у шатерной сохи и с дщерию их пред ними беззаконство сотворил. И по трех днях повелел князя и княгиню убить, а дщерь их за боярина Ижберна дал со многим имением, а в Корсуни наместником его поставил…»
Возможно в этом эпизоде автор Жития хотел подчеркнуть варварство русского князя, который просветлел духом только после крещения, однако в данном случае Владимир повторил свои обычные предыдущие действия по отношению к полоцкому князю Рогволоду и его дочери Рогнеде. Захватив Корсунь, Владимир отправил в Царьград посольство во главе с военачальником Олегом и варягом Ждберном, требуя сестру царствовавших в то время императоров Василия II Болгаробойцы и Константина VIII Анну Византийскую себе в жены, угрожая в противном случае пойти на Константинополь. С плачем царевна попрощалась с близкими, говоря: «Иду, как в полон, лучше бы мне здесь умереть».
Следует также заметить, что несмотря на крещение Владимира за два года до этого христианские добродетели не успели оставить заметного следа в его поведении - у Владимира было не менее семи жен, а ПВЛ упоминает о нескольких сотнях его наложниц:
«Был же Владимир побежден похотью, и были у него жены: Рогнеда, которую поселил на Лыбеди, где ныне находится сельцо Предславино, от нее имел он четырех сыновей: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и двух дочерей; от гречанки имел он Святополка, от чехини - Вышеслава, а еще от одной жены - Святослава и Мстислава, а от болгарыни - Бориса и Глеба, а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 - в Белгороде и 200 - на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц».
Несмотря на некоторые противоречия с другими источниками «Житие особого состава» передаёт историю падения Корсуни более реалистично и с большими подробностями, чем ПВЛ. Однако историков настораживает неясная версия с «земляным путём», по которому в город экипажами кораблей доставлялись вода и продовольствие. Версия ПВЛ с перекопанным водопроводом выглядит более убедительно, хотя не вполне понятна зависимость крупной, хорошо укреплённой крепости от внешнего водопровода, расположение которого не могло долго храниться в тайне от врага.
Историки не исключают, что обе истории захвата Корсуни имеют под собой реальную основу, и наряду с исторически достоверным Анастасом, вошедшим в доверие к Владимиру после падения города, одновременно действовал варяг Ждберн, которому сподручнее было выпустить стрелу в сторону осаждавших и переговариваться с ними на одном языке.
Некоторые итоги
Крещение князя Владимира произошло не в Херсонесе, а в Василеве (или в Киеве); не в 988 г. (или 989 г.), а в 987 г.
Владимир совершил поход на Херсонес Таврический в 988-989 гг.
После 9-месячной осады изможденный город был захвачен в 989 г. в результате предательства некоторых из тех, кто призван был его защищать.
Во время взятия Херсонеса Владимир уже два года был крещенным христианином.
Оккупированный город был подвергнут войсками Владимира разграблению, его жители - насилию и убийствам.
Получив в жены сестру византийских императоров Анну и забрав христианских священников города для проведения крещения Руси (очевидно, в 989 г.), Владимир покинул Херсонес.
Больше он никогда в него не возвращался.
Разорение Херсонеса Владимиром Таврическим (включая насилие над его жителями, убийства, увод их в плен) произошло в 989 г., ровно 1025 лет тому назад.
На торжественном заседании 18 марта 2014 г. в Кремле это событие было названо нашей общей историей и гордостью; духовным подвигом; культурной, ценностной, цивилизационной основой нынешней российской власти.
П.С.
Упоминание в вышеупомянутой кремлевской речи имени князя Владимира вместе с названием города Херсонеса Таврического, очевидно, преследовало цель продемонстрировать особую, мистическую, возможно, даже сакральную, связь между действиями двух Владимиров.
Обнаружилось однако, что то, что было сказано в Кремле, не соответствует действительности.
Тем не менее продемонстрировать связь между действиями двух Владимиров все-таки удалось.
Правда, связь эта, похоже, оказалась немного другой, чем это хотелось показать авторам кремлевской речи.
Хотя такого рода связь, не исключено, представляется более обоснованной.
П.П.С.
Да, и, кстати, одна из считавшихся значимыми причин оккупации Крыма - обладание т.н. «священным местом крещения князя Владимира» - теперь оказывается лишенной исторического фундамента.
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!
М.Ю.Лермонтов
Выступая 18 марта 2014 г. на торжественном заседании в Георгиевском зале Владимир Путин, в частности, сказал:
«В Крыму буквально всё пронизано нашей общей историей и гордостью. Здесь древний Херсонес, где принял крещение святой князь Владимир. Его духовный подвиг - обращение к православию - предопределил общую культурную, ценностную, цивилизационную основу, которая объединяет народы России, Украины и Белоруссии».
В свете событий, непосредственно предшествовавших этой церемонии, а также продолжающихся во время и после нее, процитированные выше слова, очевидно, были призваны продемонстрировать некую особую, мистическую, если не сказать, сакральную, связь дня сегодняшнего с событиями прошлого, действий одного Владимира - с действиями другого.
Увы, процитированные утверждения, столь пафосно прозвучавшее под сводами Большого Кремлевского Дворца, не подтверждаются ни историческими источниками, ни академическими исследованиями. В произнесенном заявлении были небрежно смешаны два разных исторических события - крещение князя Владимира и его поход на Херсонес (др.-рус. Корсунь). Что же касается того, являлись ли деяния князя Владимира в оккупированном им Херсонесе подвигом, а также предметом чьей-либо личной и/или национальной гордости - вопрос, мягко говоря, неоднозначный.
Крещение князя Владимира
Утверждение, будто бы Владимир (имеется в виду «тот» Владимир - Святославович, «Красное Солнышко», «Святой», «Первый») обратился в православную веру именно в принадлежавшем тогда Византии Херсонесе, содержится в одной из наиболее известных древнерусских летописей - «Повести временных лет» (ПВЛ). По версии академика Алексея Александровича Шахматова, основоположника исторического изучения русского языка, древнерусского летописания и литературы, Нестор, монах Киево-Печерского монастыря и автор ПВЛ, создал первую, компиляционную, редакцию этого документа лишь в 1110-1112 годах, много позже других памятников древнерусской литературы, посвященных тем же событиям. Вот как в его изложении выглядит «Корсунская легенда крещения князя Владимира»:
«И когда прошел год, в 6496 (988) году пошел Владимир с войском на Корсунь, город греческий, и затворились корсуняне в городе. И стал Владимир на той стороне города у пристани, в расстоянии полета стрелы от города, и сражались крепко из города. Владимир же осадил город. Люди в городе стали изнемогать, и сказал Владимир горожанам: «Если не сдадитесь, то простою и три года». Они же не послушались его, Владимир же, изготовив войско свое, приказал присыпать насыпь к городским стенам. И когда насыпали, они, корсунцы, подкопав стену городскую, выкрадывали подсыпанную землю, и носили ее себе в город, и ссыпали посреди города. Воины же присыпали еще больше, и Владимир стоял.
И вот некий муж корсунянин, именем Анастас, пустил стрелу, написав на ней: «Перекопай и перейми воду, идет она по трубам из колодцев, которые за тобою с востока». Владимир же, услышав об этом, посмотрел на небо и сказал: «Если сбудется это, - сам крещусь!» И тотчас же повелел копать наперерез трубам и перенял воду. Люди изнемогли от жажды и сдались. Владимир вошел в город с дружиною своей и послал к царям Василию и Константину сказать: «Вот взял уже ваш город славный; слышал же, что имеете сестру девицу; если не отдадите ее за меня, то сделаю столице вашей то же, что и этому городу».
И, услышав это, опечалились цари, и послали ему весть такую: «Не пристало христианам выдавать жен за язычников. Если крестишься, то и ее получишь, и царство небесное восприимешь, и с нами единоверен будешь. Если же не сделаешь этого, то не сможем выдать сестру за тебя». Услышав это, сказал Владимир посланным к нему от царей: «Скажите царям вашим так: я крещусь, ибо еще прежде испытал закон ваш и люба мне вера ваша и богослужение, о котором рассказали мне посланные нами мужи». И рады были цари, услышав это, и упросили сестру свою, именем Анну, и послали к Владимиру, говоря: «Крестись, и тогда пошлем сестру свою к тебе». Ответил же Владимир: «Пусть пришедшие с сестрою вашею и крестят меня». И послушались цари, и послали сестру свою, сановников и пресвитеров. Она же не хотела идти, говоря: «Иду, как в полон, лучше бы мне здесь умереть». И сказали ей братья: «Может быть, обратит тобою Бог Русскую землю к покаянию, а Греческую землю избавишь от ужасной войны. Видишь ли, сколько зла наделала грекам Русь? Теперь же, если не пойдешь, то сделают и нам то же». И едва принудили ее.
Она же села в корабль, попрощалась с ближними своими с плачем и отправилась через море. И пришла в Корсунь, и вышли корсунцы навстречу ей с поклоном, и ввели ее в город, и посадили ее в палате. По божественному промыслу разболелся в то время Владимир глазами, и не видел ничего, и скорбел сильно, и не знал, что сделать. И послала к нему царица сказать: «Если хочешь избавиться от болезни этой, то крестись поскорей; если же не крестишься, то не сможешь избавиться от недуга своего». Услышав это, Владимир сказал: «Если вправду исполнится это, то поистине велик Бог Христианский». И повелел крестить себя. Епископ же корсунский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. И когда возложил руку на него, тот тотчас же прозрел. Владимир же, ощутив свое внезапное исцеление, прославил Бога: «Теперь узнал я истинного Бога».
Многие из дружинников, увидев это, крестились. Крестился же он в церкви святого Василия, а стоит церковь та в городе Корсуни посреди града, где собираются корсунцы на торг; палата же Владимира стоит с края церкви и до наших дней, а царицына палата - за алтарем. После крещения привели царицу для совершения брака. Не знающие же истины говорят, что крестился Владимир в Киеве, иные же говорят - в Василеве, а другие и по-иному скажут».
В этом описании специалистами было обнаружено немало противоречий. Изучив летописные своды и древнейшие списки Жития Владимира, вышеупомянутый академик А.А.Шахматов в своей монографии (Корсунская легенда о крещении Владимира. СПб. Типография Императорской Академии Наук, 1906, сс. 10, 25 - 26) пришел к выводу, что все эти противоречия ПВЛ происходят от более поздних вставок в летопись. Шахматов отметил, что несмотря на знакомство автора ПВЛ с несколькими преданиями о месте крещения князя: в Киеве, Василеве, Херсонесе, а возможно и где-то еще, летописец отдал предпочтение именно Корсунско-Херсонесской версии. Не исключено, что это было сделано намеренно для того, чтобы подчеркнуть связь новой христианской страны со столицей тогдашнего православного мира - Византией.
В другой своей работе (Разыскания о древнейших летописных сводах. СПб., 1908. С. 13-28, 131-161) А.А.Шахматов пришел к выводу, что правильные даты начального периода русской истории содержатся не в более поздних летописях, в т.ч. и в ПВЛ, а в более раннем (создан в IX в., точно до 1095 г.) документе - «Память и похвала князю русскому Владимиру» (ППКРВ). В нем датировки являются не цифровыми, а хронология событий отсчитывается от вокняжения Владимира и от его крещения: вокняжение Владимира в Киеве - в 978 г., а не в 980, как сказано в ПВЛ; крещение Владимира - в 987 г., а не в 988; взятие Корсуня после крещения - в 989 г., а не в 988 г. и др.
Действительно, текст ППКРВ, созданный Иаковом Мнихом, повествует о следующей последовательности событий:
«А блаженный князь Владимир сокровище свое на небесах милосердием и добрыми делами скрыл, там и сердце его было в царстве небесном. И Бог помог ему, и сел в Киеве на месте отца своего Святослава и деда своего Игоря. А Святослава князя печенеги убили, а Ярополк сел в Киеве на месте отца своего Святослава. И когда Олег шел с воинами у Овруча города, обломился мост с воинами, и задавили Олега во рву, а Ярополка убили в Киеве люди Владимира. И сел в Киеве князь Владимир в восьмой год после смерти отца своего Святослава, 11 июня, в год 6486 (978). Крестился князь Владимир в десятый год после убийства брата своего Ярополка [то есть в 987 г. - А.И.]».
Ту же дату крещения Владимира называет еще один древнерусский источник - «Сказание о Борисе и Глебе» (создан в середине XI в., возможно, около 1072 г.):
«Протекло много времени, и, когда минуло 28 лет после святого крещения, подошли к концу дни Владимира...»
Поскольку Владимир скончался 15 июля 1015 г., то получаем год крещения Владимира 987-й, а не 988-й, как в ПВЛ.
Наконец, Иларион, первый киевский митрополит из русских, единственный из авторов анализируемых летописей, кто был настоящим современником Владимира, в своем знаменитом произведении «Слово о Законе и Благодати» (1037-1043 гг., скорее всего, 1038 г.), написанном примерно два десятилетия спустя после смерти Владимира, дает совершенно иное, чем в ПВЛ, описание обстоятельств его крещения. В этом описании Иларион подчеркивает личное незнакомство Владимира с греческой церковью, ее обрядами, христианскими ценностями, апостолами и т.д., что было бы совершенно невозможным, если Владимир был бы крещен византийским епископом в православном храме греческого Херсонеса, как это утверждает ПВЛ:
«Восхвалим же и мы... великого князя земли нашей Владимира, внука древнего Игоря, сына же славного Святослава...
И когда во дни свои так жил он и справедливо, с твердостью и мудростью пас землю свою, посетил его посещением своим Всевышний, призрело на него всемилостивое око преблагого Бога. И воссиял в сердце его <свет> ведения, чтобы познать ему суету идольского прельщения и взыскать единого Бога, сотворившего все видимое и невидимое.
К тому же непрестанно слушал он о православной Греческой земле, христолюбивой и сильной верою: что <в земле той> чтут и поклоняются единому в Троице Богу, что <проявляются> в ней силы, творятся чудеса и знамения, что церкви <там> полны народом, что города <ее> и веси правоверны, <что> все молитве прилежат, все Богу предстоят. И, слыша это, возгорелся духом и возжелал он сердцем стать христианином самому и <христианской> - земле его.
Так, произволением Божиим о человеческом роде, и произошло. И совлек с себя князь наш - вместе с одеждами - ветхого человека, отложил тленное, отряс прах неверия - и вошел в святую купель. И возродился он от Духа и воды: во Христа крестившись, во Христа облекся; и вышел из купели просветленный, став сыном нетления, сыном воскресения. Имя он принял древнее, славное в роды и роды - Василий, с которым и вписан в книгу жизни в вышнем граде, нетленном Иерусалиме...
Как уверовал? Как воспламенился ты любовью ко Христу? Как вселилось и в тебя разумение превыше земной мудрости, чтобы возлюбить невидимого и устремиться к небесному? Как взыскал Христа, как предался ему? Поведай нам, рабам твоим, поведай же, учитель наш! Откуда повеяло на тебя благоухание Святого Духа? Откуда <возымел> испить от сладостной чаши памятования о будущей жизни? Откуда <восприял> вкусить и видеть, «как благ Господь»?
Не видел ты Христа, не следовал за ним. Как же стал учеником его? Иные, видев его, не веровали; ты же, не видев, уверовал. Поистине, почило на тебе блаженство, о коем говорилось Господом Иисусом Фоме: «Блаженны не видевшие и уверовавшие». Посему со дерзновением и не усомнившись взываем к тебе: о блаженный! - ибо сам Спаситель так назвал тебя. Блажен ты, ибо уверовал в него и не соблазнился о нем, по неложному слову его: «И блажен, кто не соблазнится о мне»! Ибо знавшие закон и пророков распяли его; ты же, ни закона, ни пророков не читавший, Распятому поклонился!
Как разверзлось сердце твое? Как вошел в тебя страх Божий? Как приобщился ты любви его? Не видел ты апостола, пришедшего в землю твою и своею нищетою и наготою, гладом и жаждою склоняющего к смирению сердце твое. Не видел ты, как именем Христовым бесы изгоняются, болящие исцеляются, немые говорят, жар в холод претворяется, мертвые востают. Не видев всего этого, как же уверовал?
О дивное чудо! Другие цари и властители, видев все это, святыми мужами свершаемое, <не только> не веровали, но и предавали еще тех на мучения и страдания. Ты же, о блаженный, безо всего этого притек ко Христу, лишь благомыслием и острым умом постигнув, что есть единый Бог, творец <всего> видимого и невидимого, небесного и земного, и что он послал в мир, ради спасения <его>, возлюбленного Сына своего. И сие помыслив, вошел в святую купель. И то, что кажется иным юродством, силой Божией тебе вменилось».
Следует обратить внимание на то, что своим текстом Иларион прямо изобличает более поздние романтические фальсификации ПВЛ о том, что Владимир якобы прозрел, будучи обращенным в христианство:
«По божественному промыслу разболелся в то время Владимир глазами, и не видел ничего, и скорбел сильно, и не знал, что сделать. И послала к нему царица сказать: «Если хочешь избавиться от болезни этой, то крестись поскорей; если же не крестишься, то не сможешь избавиться от недуга своего». Услышав это, Владимир сказал: «Если вправду исполнится это, то поистине велик Бог Христианский». И повелел крестить себя. Епископ же корсунский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. И когда возложил руку на него, тот тотчас же прозрел (ПВЛ)».
Иларион же хладнокровно информирует, что ни с какими чудесами Владимир в своей жизни не сталкивался:
«Не видел ты, как именем Христовым бесы изгоняются, болящие исцеляются, немые говорят, жар в холод претворяется, мертвые востают. Не видев всего этого, как же уверовал? (СЗБ)»
Разбирая ПВЛ, крупнейший дореволюционный историк церкви Евгений Евстигнеевич Голубинский пришёл к выводу (История русской церкви, Т. 1, М., 1901), что рассказ о крещении Владимира в этой летописи - позднейшая вставка. Исследовав памятники - как более древние, чем ПВЛ, так и современные ей («Слово о законе и благодати» Илариона, «Память и похвала князю русскому Владимиру» Иакова Мниха, «Сказание о Борисе и Глебе» Нестора Печерского) - он пришел к следующим выводам:
«Ярополку наследовал Владимир. Варяги-христиане обратились к нему с своею проповедью так же, как к его предшественникам, а следствием проповеди и было то, чему, при отсутствии особенных исключительных препятствий, и быть надлежало - его обращение в христианство. Совершенно возможное само по себе, это обращение должно было случиться тем легче, что оно было подготовлено: пример деда и бабки, воспитание, полученное от второй, и наконец, по всей вероятности, пример брата - вот что уже предварительно имел Владимир в пользу новой веры. Не видев у себя никаких послов или миссионеров, не посылав своих послов по землям, Владимир расположен и убежден был к принятию греческого православного христианства киевскими Варягами-христианами, а затем, что касается до обращения всего народа, то в сем последнем случае, как необходимо думать, он действовал не только как человек, желающий дать другим истинную веру, но и как государь, сознававший настоятельную необходимость этой веры государственную. Решившись креститься сам и крестить весь свой народ, Владимир не нашел возможным сделать того и другого одновременно, но сначала крестился сам частным, и по всей вероятности - более или менее тайным образом, а к общему крещению народа приступил только после довольно продолжительного приготовления».
С версией крещения Владимира не в 988 г., а в 987 г., не в Херсонесе, а в Василеве согласен также и последний обер-прокурор Священного Синода историк Антон Николаевич Карташёв. В своей работе, впервые опубликованной в Париже в 1959 г. (Карташёв А.Н. Очерки по истории русской церкви / Минск ООО Харвест, 2007, сс.108-109, 116), он отметил, что Владимир самостоятельно пришел к идее крещения, а летописец, не зная ни мотивов, ни причин, побудивших князя креститься, был вынужден придумать ставшую популярной Корсунскую легенду о крещении. Поход на Херсонес ради принятия веры А.Н.Карташёв назвал выдумкой. Он также заметил, что в тексте ПВЛ есть косвенная ссылка на настоящее место крещения Владимира - село Василев недалеко от Киева. Относительно даты А.Н.Карташёв согласился с А.А.Шахматовым и Е.Е.Голубинским, что Владимир был крещен не в 988 г., а в 987 г.
Время и цель похода князя Владимира на Херсонес Таврический
Наиболее подробное описание последовательности событий конца X в. содержится в ППКРВ:
«После святого крещения (987) прожил блаженный князь Владимир двадцать восемь лет (до 1015). На другой год после крещения (988) к порогам ходил, на третий год (989) Корсунь город взял, на четвертый год (990) церковь каменную святой Богородицы заложил, а на пятый год Переяславль заложил (991), в девятый год (995) десятину блаженный христолюбивый князь Владимир дал церкви святой Богородицы из достояния своего...
И Бог помог ему, и сел в Киеве на месте отца своего Святослава и деда своего Игоря. А Святослава князя печенеги убили, а Ярополк сел в Киеве на месте отца своего Святослава. И когда Олег шел с воинами у Овруча города, обломился мост с воинами, и задавили Олега во рву, а Ярополка убили в Киеве люди Владимира. И сел в Киеве князь Владимир в восьмой год после смерти отца своего Святослава, 11 июня, в год 6486 (978). Крестился князь Владимир в десятый год после убийства брата своего Ярополка (987). Каялся и оплакивал блаженный князь Владимир все то, что совершил в язычестве, не зная Бога. Познав же Бога истинного, творца неба и земли, покаявшись во всем и отвергнув бесов и дьявола и служение ему, послужил Богу добрыми своими делами и милосердием. Преставился с миром 15 июля 6523 (1015) года о Христе Иисусе Господе нашем».
В другом месте этой же летописи (ППКРВ) четко оговорено, что свой поход на Херсонес Владимир осуществил, уже будучи крещеным христианином. Более того, одной из главных целей его похода был захват и увод в плен православных священников для проведения последующей христианизации Руси:
«Замыслив поход на город греческий Корсунь, так молился князь Владимир Богу: «Господи Боже, Владыка всех, одного у тебя прошу: дай мне город, чтобы взял и привел людей христиан и попов на всю землю, и пусть учат людей закону христианскому». И услышал Бог молитву его, и взял он город Корсунь, и сосуды церковные, и иконы, и мощи священномученика Климента и других святых».
Именно такую причину похода Владимира называет и Е.Е.Голубинский:
«Пред общим крещением народа Владимиру нужно было войти в сношения с Греками для иерархического устройства будущей русской церкви; так как для целей государственных он считал нужным для себя родственный союз с императорами Константинопольскими, то и вступил в эти сношения весьма оригинальным образом, именно - в качестве победителя Греков».
«Наиболее вероятным представлялось бы думать, что, решившись принять христианскую веру, Владимир тотчас же вошел в сношения с Греками, от которых он должен был получить иерархию и церковное управление и с которыми его церковная связь вообще необходимо предполагалась. Как однако, это ни невероятно само по себе и как наоборот нимало с первого взгляда вероятно то, чтó было в действительности, однако несомненно, что Владимир принял крещение не от Греков и без всяких сношений с ними и что он не завязывал с ними этих последних в продолжение целых двух лет после крещения. Сейчас выше мы привели свидетельство монаха Иакова, что Владимир только спустя два года после крещения взял у Греков Корсунь. Но вместе с тем монах Иаков совершенно ясно дает знать, что сношения, в которые он вступил с Греками после взятия Корсуни, были первыми его сношениями с ними после принятия христианства, - что поход на Корсунь именно и предпринят был с тою целью, чтобы завязать их. Иаков говорит, что Владимир предпринял этот поход, между прочим, с тою целью, чтобы привести на свою землю христиан и священников, которые научили бы его людей закону христианскому; стоя под осажденной Корсунью, Владимир молился, по Иакову: «Господи Боже, Владыко всех! Сего у Тебе прошу, даси ми град, да прииму (и) и да приведу люди хрестьяны и попы на свою землю, да научать люди (мои) закону хрестьянскому».
Если бы Владимир прежде имел сношения с Греками, то эти столь необходимые христиане и священники, очевидно, были бы и приведены в Россию прежде; если же сего не было, то необходимо следует, что не было и сношений. Действительно странный и неожиданный факт, что Владимир целые два года после крещения не вступал в сношения с Греками, основывается и не на одном только свидетельстве монаха Иакова, хотя и ему одному мы не имели бы совершенно никакого права отказать в вере. Ниже мы увидим, что Россия в продолжение значительно долгого времени после крещения Владимирова оставалась без митрополита и без надлежащего церковного управления».
Осада, оккупация и разорение Херсонеса Владимиром Таврическим
История похода на Корсунь наиболее подробно излагается в «Житии Владимира особого состава» (Выдержки из него, размещенные в Плигинском сборнике XVII века, опубликованы в: А.Ю. Карпов. Владимир Святой. М. 2005).
Согласно ему вначале Владимир просил за себя дочь «князя Корсунского града», но тот с презрением отказал язычнику. Тогда оскорблённый Владимир собрал войско из «варяг, словен, кривичей, болгар с черными людьми» и двинулся покарать обидчика. Во время осады некий варяг из Корсуни по имени Ждберн (или Ижберн) послал стрелу в лагерь к своим соплеменникам варягам (русам) и крикнул: «Донесите стрелу сию князю Владимиру!» К стреле была привязана записка с сообщением: «Если будешь с силою стоять под городом год, или два, или три, не возмешь Корсуня. Корабельники же приходят путём земляным с питием и с кормом во град». Владимир велел перекопать земляной путь и через 3 месяца взял город. Далее последовала расправа с жителями города:
«А князя корсунского и с княгинею поймал, а дщерь их к себе взял в шатер, а князя и княгиню привязал у шатерной сохи и с дщерию их пред ними беззаконство сотворил. И по трех днях повелел князя и княгиню убить, а дщерь их за боярина Ижберна дал со многим имением, а в Корсуни наместником его поставил…»
Возможно в этом эпизоде автор Жития хотел подчеркнуть варварство русского князя, который просветлел духом только после крещения, однако в данном случае Владимир повторил свои обычные предыдущие действия по отношению к полоцкому князю Рогволоду и его дочери Рогнеде. Захватив Корсунь, Владимир отправил в Царьград посольство во главе с военачальником Олегом и варягом Ждберном, требуя сестру царствовавших в то время императоров Василия II Болгаробойцы и Константина VIII Анну Византийскую себе в жены, угрожая в противном случае пойти на Константинополь. С плачем царевна попрощалась с близкими, говоря: «Иду, как в полон, лучше бы мне здесь умереть».
Следует также заметить, что несмотря на крещение Владимира за два года до этого христианские добродетели не успели оставить заметного следа в его поведении - у Владимира было не менее семи жен, а ПВЛ упоминает о нескольких сотнях его наложниц:
«Был же Владимир побежден похотью, и были у него жены: Рогнеда, которую поселил на Лыбеди, где ныне находится сельцо Предславино, от нее имел он четырех сыновей: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и двух дочерей; от гречанки имел он Святополка, от чехини - Вышеслава, а еще от одной жены - Святослава и Мстислава, а от болгарыни - Бориса и Глеба, а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 - в Белгороде и 200 - на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц».
Несмотря на некоторые противоречия с другими источниками «Житие особого состава» передаёт историю падения Корсуни более реалистично и с большими подробностями, чем ПВЛ. Однако историков настораживает неясная версия с «земляным путём», по которому в город экипажами кораблей доставлялись вода и продовольствие. Версия ПВЛ с перекопанным водопроводом выглядит более убедительно, хотя не вполне понятна зависимость крупной, хорошо укреплённой крепости от внешнего водопровода, расположение которого не могло долго храниться в тайне от врага.
Историки не исключают, что обе истории захвата Корсуни имеют под собой реальную основу, и наряду с исторически достоверным Анастасом, вошедшим в доверие к Владимиру после падения города, одновременно действовал варяг Ждберн, которому сподручнее было выпустить стрелу в сторону осаждавших и переговариваться с ними на одном языке.
Некоторые итоги
Крещение князя Владимира произошло не в Херсонесе, а в Василеве (или в Киеве); не в 988 г. (или 989 г.), а в 987 г.
Владимир совершил поход на Херсонес Таврический в 988-989 гг.
После 9-месячной осады изможденный город был захвачен в 989 г. в результате предательства некоторых из тех, кто призван был его защищать.
Во время взятия Херсонеса Владимир уже два года был крещенным христианином.
Оккупированный город был подвергнут войсками Владимира разграблению, его жители - насилию и убийствам.
Получив в жены сестру византийских императоров Анну и забрав христианских священников города для проведения крещения Руси (очевидно, в 989 г.), Владимир покинул Херсонес.
Больше он никогда в него не возвращался.
Разорение Херсонеса Владимиром Таврическим (включая насилие над его жителями, убийства, увод их в плен) произошло в 989 г., ровно 1025 лет тому назад.
На торжественном заседании 18 марта 2014 г. в Кремле это событие было названо нашей общей историей и гордостью; духовным подвигом; культурной, ценностной, цивилизационной основой нынешней российской власти.
П.С.
Упоминание в вышеупомянутой кремлевской речи имени князя Владимира вместе с названием города Херсонеса Таврического, очевидно, преследовало цель продемонстрировать особую, мистическую, возможно, даже сакральную, связь между действиями двух Владимиров.
Обнаружилось однако, что то, что было сказано в Кремле, не соответствует действительности.
Тем не менее продемонстрировать связь между действиями двух Владимиров все-таки удалось.
Правда, связь эта, похоже, оказалась немного другой, чем это хотелось показать авторам кремлевской речи.
Хотя такого рода связь, не исключено, представляется более обоснованной.
П.П.С.
Да, и, кстати, одна из считавшихся значимыми причин оккупации Крыма - обладание т.н. «священным местом крещения князя Владимира» - теперь оказывается лишенной исторического фундамента.