Беседа с Александром Вистгофом
Еще одна интересная беседа о танго, милонгах, людях танца и самом Александре Вистгофе.
С человеком, не только изменившим свою жизнь благодаря танго и ради танго, но и вот уже 20 лет дарящим нам этот танец, открывая все новые и новые возможности, расширяя культуру танго, устраивая волшебные милонги и уроки прекрасных маэстро. О том, как все начиналось, как меняется и о нашем танго-сообществе.
***
Весеннее солнце заливает зал Планетанго, еще рано, и занимается только несколько пар. Звуки музыки долетают до второго этажа и растворяются в мареве кальяна, мысленно то отправляя меня в Вируту и собственные воспоминания о милонгах, то погружая в спокойный рассказ Александра о… да обо всем понемногу.
- Вы уже не раз рассказывали о том, как появилось танго в Москве, и все же, я бы хотела предложить вам поностальгировать. Расскажите?
- В России танго начиналось, наверное, с уроков Валентины Устиновой. Она была первой, кто обучался за границей, а потом начала преподавать у нас в Москве вместе с Лилей Сафиной. Они вместе работали в школе современной хореографии, вели уроки по модерну, которому они учились в Европе, а потом Лиля ушла во фламенко, а Валя в танго.
Валя на своей энергетике собрала группу людей, которые полюбили танго, пусть и не совсем тогда представляя, что это. Ученики менялись, но было, в среднем, где-то человек пятнадцать-двадцать. Помимо уроков, Валя устраивала чаепития, поездки, выходы, завязывалась дружба, и группа получилась сплоченной, мы даже как-то ходили в театр. Я был одним из первых, кто пришел к ней на занятия. Валя недавно отметила 20 лет в танго.
Полюбив этот танец, пусть еще и не до конца понимая его, я решил, что его надо развивать. А как? Связываться с теми, кто танцует танго в других странах, чтобы кто-то приезжал сюда, давал уроки, делился опытом.
Тогда был такой дискуссионный лист, он базировался в Штатах, там общались и европейцы, и азиаты, и я написал им, что вот мы есть такие в Москве, и если вы будете в России, давайте связываться, мы у вас поучимся. Начали приезжать разные люди: Светлана Баталова из Нью-Йорка, Эдуардо Фернандез, аргентинец из Вашингтона.
Они давали нам уроки, делились музыкой, опытом. Я был первым ди-джеем. В кавычках, конечно, но первым, кто стал делать милонги с аргентинской музыкой. Постепенно приезжало больше людей, мы проводили семинары, мастер-классы. Сначала это были европейцы, потом турки, например, достаточно известный педагог Метин Язир, он много раз у нас был. Потом до нас доехали и аргентинцы, и так потихонечку дело пошло.
- Из этих пятнадцати человек кто остался в танго, кроме вас?
- Олег Капуста, Наташа Захарчук, Дима Гаранин, Володя Винников, не знаю, правда, танцует он сейчас или нет. Можно сказать, из тех самых первых остались человек пять.
- Можете прикинуть, в какую примерно цифру выросло 15 увлекающихся танго людей?
- Думаю, тысячи полторы занимается. Танцует, на мой взгляд, постоянно где-то человек пятьсот. Но я не знаю всех цифр, потому что некоторые не танцуют в Москве, а выезжают только на марафоны за границу. Это, в основном, к девушкам относится.
Если их, скажем, не устраивает, сколько партнеров здесь, они просто начинают ездить по марафонам. Иногда встречаешь человека, которого не видел лет пять, спрашиваешь: «Как ты вообще? Танцуешь?». «Ну, я танцую, но на марафонах», - отвечает. Так что, с кем-то из наших я встречаюсь только в Европе.
- Были ли истории, люди, которые стали для вас особыми учителями, людьми-открытиями, может быть, неким срывом шаблонов?
- Первой была Светлана Баталова из Нью-Йорка. Именно она рассказала про отношения в танго, о ведении-следовании, о технике. И Эдуардо Фернандес, который тоже очень много дал именно аргентинского понимания танца. Он был учеником Карлоса Гавито и передавал некоторые вещи, которым учил сам мастер.
Кстати, мне посчастливилось один раз пригласить Гавито. Он был в России: один раз в Москве и один раз в Питере, кажется, это была его предпоследняя поездка. И тогда для меня с его приездом замкнулся первый этап. От непонимания того, что мы изучаем, до уроков Светланы, которая преподавала в стиле Навейра, Эдуардо, который преподавал в стиле Гавито (это можно отнести скорее к милонгеро). Мы брали разные уроки, разные техники, все это мешалось: салон, милонгеро, нуэво. Но приезд Гавито стал для меня особым событием, особым этапом моего восприятия танго.
- Представляю, сколько вы увидели за это время людей танго! Можете рассказать о типах тангерос и милонгерос?
- Милонгеро… Я не думаю, что у нас в России есть милонгеро в аргентинском понимании этого слова. Потому что милонгеро - это люди, которые, по сути, живут на милонгах. Каждый вечер, каждую ночь они на милонге, у них свой столик, и это определенная культура, и культура отношений в том числе. Она завязана не столько на том, что мы танцуем танго, а на том, что живем в этом, что здесь наши друзья, общение, еще что-то. Человек может прийти на милонгу в Сanning и весь вечер просто сидеть за столиком, напевать мелодии, вообще не танцевать. Он погрузился в эту атмосферу и там живёт. Вот это милонгеро.
У нас такого нет, и создастся ли это, я не знаю.
А тангеро - это те, кто танцует, занимается танго, и, естественно, это очень разные люди. Как правило, их объединяет поиск чего-то. Как я думаю, им вначале было интересно как-то по-новому провести вечер, свободное время, и они приходят заниматься танго. Есть люди, которые почувствовали какой-то контакт в танце, есть те, кто увидел шоу и хочет так же красиво сделать ножкой. А потом это они становятся зависимыми от танго, в хорошем смысле. Это когда, если ты не танцуешь, то чувствуешь, что чего-то не хватает, чего-то значимого. Вот это тангеро, и, с этой точки зрения, все мы тангеро.
- Поменялись ли люди-танго - танго-сообщество с развитием этого движения в Москве?
- Ты знаешь, начиналось все с маленькой группы, и она какое-то время держалась небольшой, даже когда еще было только 7-10 школ в Москве, это больше напоминало группу энтузиастов, которые собрались вместе и, нравится не нравится, все же общались друг с другом, встречались на одной-двух милонгах, танцевали, и это была в какой-то мере спаянная группа. Даже когда количество перевалило за 500 человек, и на милонгах стало появляться 100-200 тангеро, а это началось, когда мы уже открыли Арму - Валя нашла место, и мы втроём: Валя, Сергей Мага и я, открыли милонгу, то это все еще был коллектив со своей атмосферой.
- А что сейчас? В танго стало больше бизнеса, больше разделения? Скажем, когда танцуют только со своими, а вот с теми из той-то школы нет…
- Ну, такое всегда бывало. Иногда к моим ученикам кто-то подходил и говорил: «идите вот в эту школу, там персональный подход. Вас тут много, а там маленькие группы». Так что вопрос переманивания был достаточно давно, это не связано с нахождением или с не нахождением продукта.
А вот что изменилось сейчас - в последние годы, это то, что появились мульти-бренд школы, которые преподают все танцы. И поскольку они организованы по бизнес-проектам, по франшизам, то они стали оттягивать часть людей, которые раньше просто приходили в танго-школу. Вот тогда, если мы говорим о бизнесе, то да, ситуация изменилась. И сейчас она меняется в эту сторону, потому что те танго-школы, которые не вкладываются в этот бизнес так, как мильтибренд школы, просто рано или поздно не смогут найти учеников.
- Как мне показалось, по осени пошло много разговоров о неком танго-кризисе. Можете объяснить, что это и с чем связано?
- Ну, про кризис надо спрашивать у тех, кто о нем говорит, потому что кризис в головах. А так я не вижу, в чём кризис. Просто ситуация изменилась, меняется и сообщество, и оно взрослеет. То есть, это очередной этап, людей танцующих становится больше, чем новичков, и им нужны другие вещи.
Помню, были у нас и внутри сообществ некие движения. Одно выступало за то, чтобы не платить деньги аргентинцам, что мы сейчас сами друг с другом попрактикуемся, а потом будем показывать другим. Давайте сами делать разные мероприятия, танцевать без «оркестров-маестров», это будет дешево, и тому подобное. Оно тогда на нас повлияло, но, тем не менее, сейчас эти люди сами ездят на региональные фестивали и дают уроки за деньги.
Конечно, ничто не будет развиваться, если люди в это вкладываются. Если ты с этого дела живешь, то надо развивать сообщество, а если ты ничего не делаешь, то да, можешь говорить про кризис.
- Отличный проект - беседы с маэстрос и интересными танго-людьми. Это очень здорово, когда школа, помимо технических уроков танго, делает что-то и для понимания этой культуры. Вы планируете еще что-то подобного рода?
- Да, надо делать такое, что иногда выходит за рамки, чтобы привлекать новых людей. Например, делать флешмобы или показывать выступления, участвовать в городских или корпоративных мероприятиях, пусть и без гонорара, но ты продвигаешь танец. И тогда нечего будет говорить о кризисе.
- Мне очень нравится новое место, приятно, что в Планетанго можно прийти и позаниматься, и попрактиковаться, пообщаться, музыку послушать и перекусить, и, конечно же, потанцевать.
- Мы хотели сделать милонгу, как в Аргентине. Чтобы было пространство, столики вокруг танцпола и возможность прохода за ними, чтобы ко всем можно было дойти. Свет, звук, кондиционирование. И аренда для нас высока, но когда представляешь людям то, что им нужно - они и приходят и оценивают наши вложения.
Но большие милонги не убивают маленькие. Есть много милонг со своей стилистикой, куда может прийти, допустим, группа по интересам, или по уровню танцевания, или там ещё каким-то по иным причинам провести время в своем небольшом сообществе.
Например, милонга Buenaonda небольшая, но, тем не менее, активно живет. Так что вопрос не в формате, вопрос в месте, в организаторах.
- Раньше вы преподавали, не скучаете ли по этому?
- Я преподаю только частные уроки, но группы не веду. Потому что они у меня всегда забирали очень много энергии. И сейчас я, наверное, не смогу преподавать в группе, потому что совершенно меняется подход.
- На ваш взгляд, у нас, русских танцующих людей, есть какие-то свои особенности?
Естественно, везде есть свои особенности, но потому, что человеку просто надо объяснять, как это танцуется. Особенности идут из нашего характера и отношения между полами, как все связано в жизни, так оно и выражается в танго.
Если человек хочет танцевать аргентинское танго именно по-аргентински, он должен научиться тому, как это делают аргентинцы. Но не все аргентинцы могут этому научить, потому что у них это впитано с молоком матери, их объятия, тактильность. И не все могут объяснить то, что для них естественно. Когда учишь русских, надо это учитывать и объяснять, чтобы это не было танго по-русски.
Например, когда я преподавал, многие мужчины тянули на себя партнершу, вместо того, чтобы просто самому прийти к ней. Вот пример одной нашей особенности, это идет от каких-то визуальных, культурных, отношенческих моментов.
- Мне кажется, мы еще любим оценивать всех и вся. Нет той дружественности и общности, какую я видела в Аргентине или Италии.
- Ну, что такое оценки? Понимаешь, у нас так создавалось танго-сообщество, что очень много людей путало мух и котлеты. У нас были те, кто преподавал танго и одновременно где-то работал, танго он не считал основным делом, но все равно воспринимал себя как волонтера и подвижника. Таких случаев было много.
То был некий когнитивный диссонанс в головах, то есть человек, зарабатывая деньги в танго как на подработке, все равно не воспринимал свою деятельность как работу. Этот момент всегда удивлял - такой диалектический подход к танго.
Потому что если ты работаешь, то и получаешь за это что-то, даже если это не деньги, ты получаешь много других вещей. И надо бы относиться к этому как к работе. Это одно, а если ты танцуешь, это другая ситуация.
Скажем, к вечеру на милонге у нас многие относятся не как к времяпровождению, а как к некой услуге, когда ты за свои 300 рублей должен натанцеваться. То есть перенос потребительского отношения на милонгу.
Ну, а по поводу оценок и услуг, всему свое место. Если вы что-то оцениваете, то отправляйтесь на соревнования, там и вас оценят, и вы можете оценить кого-то. А если вы просто пришли танцевать, это другое. Милонга - это место, где люди общаются, могут знакомиться, потом вместе уходить или не уходить. Услуги и прайсы тут ни при чем. Это надо понимать.
- Могу представить, что танго дало вам новое интересное дело, знакомства и многое другое, но есть ли, на ваш взгляд, что-то, что может дать только танго?
- Танго может дать эмоциональную близость с другим человеком без какой-то ответственности за это.
- А есть что-то, что танго отняло у вас?
- Скажем, танго отняло у меня личную жизнь. У меня практически нет такого времени, где я был бы один сам с собой. Конечно, у меня есть любимая жена, дети, любимая работа, но нет такого куска жизни, где бы я был самим собой. Я вообще интроверт по сути…
- В танго, я бы сказала, немало интровертов…
- Да, но не все интроверты создают школы и преподают пятнадцать лет. И вообще я жаворонок, так что все получилось весьма необычно.
- За столько лет в танго, наверняка у вас есть какой-то совет для нас - танцующих, начинающих, ищущих себя в танце и в танго в целом?
- Танго - это бесконечный поиск, не надо торопиться. Нужно постоянно что-то делать и не ждать результатов сразу. Помнить, что всё постепенно приходит, продолжать свой поиск и не терять интерес. Вот тогда танго начинает отвечать, это очень благодарный танец, он очень много дает людям.
- Что вы думаете об идее написать книгу? Может быть, и на этом пути вы можете дать мне какой-то совет?
В мой первый приезд в Буэнос-Айрес было такое состояние жизни во сне. Этот город, в сочетании с танго, дает очень интересное ощущение этого живого сна. И хотелось бы, чтобы у людей, которые танцуют, тоже возникали такие впечатления, и здесь в том числе.
И относительно книги, возможно, было бы интересно читать, когда с людьми, которые танцуют, происходило нечто подобное, необычное, как они что-то находят или меняются. Возможно, даже фантастические истории, это было бы интересно и тем, кто не танцует.
- Последний вопрос, как некая игра, я часто получаю очень интересные ответы. Я задаю его всем. Кто вы? В одном-двух словах.
- Кто я? Человек. Человек, который хочет быть счастливым. Вот и все.
С человеком, не только изменившим свою жизнь благодаря танго и ради танго, но и вот уже 20 лет дарящим нам этот танец, открывая все новые и новые возможности, расширяя культуру танго, устраивая волшебные милонги и уроки прекрасных маэстро. О том, как все начиналось, как меняется и о нашем танго-сообществе.
***
Весеннее солнце заливает зал Планетанго, еще рано, и занимается только несколько пар. Звуки музыки долетают до второго этажа и растворяются в мареве кальяна, мысленно то отправляя меня в Вируту и собственные воспоминания о милонгах, то погружая в спокойный рассказ Александра о… да обо всем понемногу.
- Вы уже не раз рассказывали о том, как появилось танго в Москве, и все же, я бы хотела предложить вам поностальгировать. Расскажите?
- В России танго начиналось, наверное, с уроков Валентины Устиновой. Она была первой, кто обучался за границей, а потом начала преподавать у нас в Москве вместе с Лилей Сафиной. Они вместе работали в школе современной хореографии, вели уроки по модерну, которому они учились в Европе, а потом Лиля ушла во фламенко, а Валя в танго.
Валя на своей энергетике собрала группу людей, которые полюбили танго, пусть и не совсем тогда представляя, что это. Ученики менялись, но было, в среднем, где-то человек пятнадцать-двадцать. Помимо уроков, Валя устраивала чаепития, поездки, выходы, завязывалась дружба, и группа получилась сплоченной, мы даже как-то ходили в театр. Я был одним из первых, кто пришел к ней на занятия. Валя недавно отметила 20 лет в танго.
Полюбив этот танец, пусть еще и не до конца понимая его, я решил, что его надо развивать. А как? Связываться с теми, кто танцует танго в других странах, чтобы кто-то приезжал сюда, давал уроки, делился опытом.
Тогда был такой дискуссионный лист, он базировался в Штатах, там общались и европейцы, и азиаты, и я написал им, что вот мы есть такие в Москве, и если вы будете в России, давайте связываться, мы у вас поучимся. Начали приезжать разные люди: Светлана Баталова из Нью-Йорка, Эдуардо Фернандез, аргентинец из Вашингтона.
Они давали нам уроки, делились музыкой, опытом. Я был первым ди-джеем. В кавычках, конечно, но первым, кто стал делать милонги с аргентинской музыкой. Постепенно приезжало больше людей, мы проводили семинары, мастер-классы. Сначала это были европейцы, потом турки, например, достаточно известный педагог Метин Язир, он много раз у нас был. Потом до нас доехали и аргентинцы, и так потихонечку дело пошло.
- Из этих пятнадцати человек кто остался в танго, кроме вас?
- Олег Капуста, Наташа Захарчук, Дима Гаранин, Володя Винников, не знаю, правда, танцует он сейчас или нет. Можно сказать, из тех самых первых остались человек пять.
- Можете прикинуть, в какую примерно цифру выросло 15 увлекающихся танго людей?
- Думаю, тысячи полторы занимается. Танцует, на мой взгляд, постоянно где-то человек пятьсот. Но я не знаю всех цифр, потому что некоторые не танцуют в Москве, а выезжают только на марафоны за границу. Это, в основном, к девушкам относится.
Если их, скажем, не устраивает, сколько партнеров здесь, они просто начинают ездить по марафонам. Иногда встречаешь человека, которого не видел лет пять, спрашиваешь: «Как ты вообще? Танцуешь?». «Ну, я танцую, но на марафонах», - отвечает. Так что, с кем-то из наших я встречаюсь только в Европе.
- Были ли истории, люди, которые стали для вас особыми учителями, людьми-открытиями, может быть, неким срывом шаблонов?
- Первой была Светлана Баталова из Нью-Йорка. Именно она рассказала про отношения в танго, о ведении-следовании, о технике. И Эдуардо Фернандес, который тоже очень много дал именно аргентинского понимания танца. Он был учеником Карлоса Гавито и передавал некоторые вещи, которым учил сам мастер.
Кстати, мне посчастливилось один раз пригласить Гавито. Он был в России: один раз в Москве и один раз в Питере, кажется, это была его предпоследняя поездка. И тогда для меня с его приездом замкнулся первый этап. От непонимания того, что мы изучаем, до уроков Светланы, которая преподавала в стиле Навейра, Эдуардо, который преподавал в стиле Гавито (это можно отнести скорее к милонгеро). Мы брали разные уроки, разные техники, все это мешалось: салон, милонгеро, нуэво. Но приезд Гавито стал для меня особым событием, особым этапом моего восприятия танго.
- Представляю, сколько вы увидели за это время людей танго! Можете рассказать о типах тангерос и милонгерос?
- Милонгеро… Я не думаю, что у нас в России есть милонгеро в аргентинском понимании этого слова. Потому что милонгеро - это люди, которые, по сути, живут на милонгах. Каждый вечер, каждую ночь они на милонге, у них свой столик, и это определенная культура, и культура отношений в том числе. Она завязана не столько на том, что мы танцуем танго, а на том, что живем в этом, что здесь наши друзья, общение, еще что-то. Человек может прийти на милонгу в Сanning и весь вечер просто сидеть за столиком, напевать мелодии, вообще не танцевать. Он погрузился в эту атмосферу и там живёт. Вот это милонгеро.
У нас такого нет, и создастся ли это, я не знаю.
А тангеро - это те, кто танцует, занимается танго, и, естественно, это очень разные люди. Как правило, их объединяет поиск чего-то. Как я думаю, им вначале было интересно как-то по-новому провести вечер, свободное время, и они приходят заниматься танго. Есть люди, которые почувствовали какой-то контакт в танце, есть те, кто увидел шоу и хочет так же красиво сделать ножкой. А потом это они становятся зависимыми от танго, в хорошем смысле. Это когда, если ты не танцуешь, то чувствуешь, что чего-то не хватает, чего-то значимого. Вот это тангеро, и, с этой точки зрения, все мы тангеро.
- Поменялись ли люди-танго - танго-сообщество с развитием этого движения в Москве?
- Ты знаешь, начиналось все с маленькой группы, и она какое-то время держалась небольшой, даже когда еще было только 7-10 школ в Москве, это больше напоминало группу энтузиастов, которые собрались вместе и, нравится не нравится, все же общались друг с другом, встречались на одной-двух милонгах, танцевали, и это была в какой-то мере спаянная группа. Даже когда количество перевалило за 500 человек, и на милонгах стало появляться 100-200 тангеро, а это началось, когда мы уже открыли Арму - Валя нашла место, и мы втроём: Валя, Сергей Мага и я, открыли милонгу, то это все еще был коллектив со своей атмосферой.
- А что сейчас? В танго стало больше бизнеса, больше разделения? Скажем, когда танцуют только со своими, а вот с теми из той-то школы нет…
- Ну, такое всегда бывало. Иногда к моим ученикам кто-то подходил и говорил: «идите вот в эту школу, там персональный подход. Вас тут много, а там маленькие группы». Так что вопрос переманивания был достаточно давно, это не связано с нахождением или с не нахождением продукта.
А вот что изменилось сейчас - в последние годы, это то, что появились мульти-бренд школы, которые преподают все танцы. И поскольку они организованы по бизнес-проектам, по франшизам, то они стали оттягивать часть людей, которые раньше просто приходили в танго-школу. Вот тогда, если мы говорим о бизнесе, то да, ситуация изменилась. И сейчас она меняется в эту сторону, потому что те танго-школы, которые не вкладываются в этот бизнес так, как мильтибренд школы, просто рано или поздно не смогут найти учеников.
- Как мне показалось, по осени пошло много разговоров о неком танго-кризисе. Можете объяснить, что это и с чем связано?
- Ну, про кризис надо спрашивать у тех, кто о нем говорит, потому что кризис в головах. А так я не вижу, в чём кризис. Просто ситуация изменилась, меняется и сообщество, и оно взрослеет. То есть, это очередной этап, людей танцующих становится больше, чем новичков, и им нужны другие вещи.
Помню, были у нас и внутри сообществ некие движения. Одно выступало за то, чтобы не платить деньги аргентинцам, что мы сейчас сами друг с другом попрактикуемся, а потом будем показывать другим. Давайте сами делать разные мероприятия, танцевать без «оркестров-маестров», это будет дешево, и тому подобное. Оно тогда на нас повлияло, но, тем не менее, сейчас эти люди сами ездят на региональные фестивали и дают уроки за деньги.
Конечно, ничто не будет развиваться, если люди в это вкладываются. Если ты с этого дела живешь, то надо развивать сообщество, а если ты ничего не делаешь, то да, можешь говорить про кризис.
- Отличный проект - беседы с маэстрос и интересными танго-людьми. Это очень здорово, когда школа, помимо технических уроков танго, делает что-то и для понимания этой культуры. Вы планируете еще что-то подобного рода?
- Да, надо делать такое, что иногда выходит за рамки, чтобы привлекать новых людей. Например, делать флешмобы или показывать выступления, участвовать в городских или корпоративных мероприятиях, пусть и без гонорара, но ты продвигаешь танец. И тогда нечего будет говорить о кризисе.
- Мне очень нравится новое место, приятно, что в Планетанго можно прийти и позаниматься, и попрактиковаться, пообщаться, музыку послушать и перекусить, и, конечно же, потанцевать.
- Мы хотели сделать милонгу, как в Аргентине. Чтобы было пространство, столики вокруг танцпола и возможность прохода за ними, чтобы ко всем можно было дойти. Свет, звук, кондиционирование. И аренда для нас высока, но когда представляешь людям то, что им нужно - они и приходят и оценивают наши вложения.
Но большие милонги не убивают маленькие. Есть много милонг со своей стилистикой, куда может прийти, допустим, группа по интересам, или по уровню танцевания, или там ещё каким-то по иным причинам провести время в своем небольшом сообществе.
Например, милонга Buenaonda небольшая, но, тем не менее, активно живет. Так что вопрос не в формате, вопрос в месте, в организаторах.
- Раньше вы преподавали, не скучаете ли по этому?
- Я преподаю только частные уроки, но группы не веду. Потому что они у меня всегда забирали очень много энергии. И сейчас я, наверное, не смогу преподавать в группе, потому что совершенно меняется подход.
- На ваш взгляд, у нас, русских танцующих людей, есть какие-то свои особенности?
Естественно, везде есть свои особенности, но потому, что человеку просто надо объяснять, как это танцуется. Особенности идут из нашего характера и отношения между полами, как все связано в жизни, так оно и выражается в танго.
Если человек хочет танцевать аргентинское танго именно по-аргентински, он должен научиться тому, как это делают аргентинцы. Но не все аргентинцы могут этому научить, потому что у них это впитано с молоком матери, их объятия, тактильность. И не все могут объяснить то, что для них естественно. Когда учишь русских, надо это учитывать и объяснять, чтобы это не было танго по-русски.
Например, когда я преподавал, многие мужчины тянули на себя партнершу, вместо того, чтобы просто самому прийти к ней. Вот пример одной нашей особенности, это идет от каких-то визуальных, культурных, отношенческих моментов.
- Мне кажется, мы еще любим оценивать всех и вся. Нет той дружественности и общности, какую я видела в Аргентине или Италии.
- Ну, что такое оценки? Понимаешь, у нас так создавалось танго-сообщество, что очень много людей путало мух и котлеты. У нас были те, кто преподавал танго и одновременно где-то работал, танго он не считал основным делом, но все равно воспринимал себя как волонтера и подвижника. Таких случаев было много.
То был некий когнитивный диссонанс в головах, то есть человек, зарабатывая деньги в танго как на подработке, все равно не воспринимал свою деятельность как работу. Этот момент всегда удивлял - такой диалектический подход к танго.
Потому что если ты работаешь, то и получаешь за это что-то, даже если это не деньги, ты получаешь много других вещей. И надо бы относиться к этому как к работе. Это одно, а если ты танцуешь, это другая ситуация.
Скажем, к вечеру на милонге у нас многие относятся не как к времяпровождению, а как к некой услуге, когда ты за свои 300 рублей должен натанцеваться. То есть перенос потребительского отношения на милонгу.
Ну, а по поводу оценок и услуг, всему свое место. Если вы что-то оцениваете, то отправляйтесь на соревнования, там и вас оценят, и вы можете оценить кого-то. А если вы просто пришли танцевать, это другое. Милонга - это место, где люди общаются, могут знакомиться, потом вместе уходить или не уходить. Услуги и прайсы тут ни при чем. Это надо понимать.
- Могу представить, что танго дало вам новое интересное дело, знакомства и многое другое, но есть ли, на ваш взгляд, что-то, что может дать только танго?
- Танго может дать эмоциональную близость с другим человеком без какой-то ответственности за это.
- А есть что-то, что танго отняло у вас?
- Скажем, танго отняло у меня личную жизнь. У меня практически нет такого времени, где я был бы один сам с собой. Конечно, у меня есть любимая жена, дети, любимая работа, но нет такого куска жизни, где бы я был самим собой. Я вообще интроверт по сути…
- В танго, я бы сказала, немало интровертов…
- Да, но не все интроверты создают школы и преподают пятнадцать лет. И вообще я жаворонок, так что все получилось весьма необычно.
- За столько лет в танго, наверняка у вас есть какой-то совет для нас - танцующих, начинающих, ищущих себя в танце и в танго в целом?
- Танго - это бесконечный поиск, не надо торопиться. Нужно постоянно что-то делать и не ждать результатов сразу. Помнить, что всё постепенно приходит, продолжать свой поиск и не терять интерес. Вот тогда танго начинает отвечать, это очень благодарный танец, он очень много дает людям.
- Что вы думаете об идее написать книгу? Может быть, и на этом пути вы можете дать мне какой-то совет?
В мой первый приезд в Буэнос-Айрес было такое состояние жизни во сне. Этот город, в сочетании с танго, дает очень интересное ощущение этого живого сна. И хотелось бы, чтобы у людей, которые танцуют, тоже возникали такие впечатления, и здесь в том числе.
И относительно книги, возможно, было бы интересно читать, когда с людьми, которые танцуют, происходило нечто подобное, необычное, как они что-то находят или меняются. Возможно, даже фантастические истории, это было бы интересно и тем, кто не танцует.
- Последний вопрос, как некая игра, я часто получаю очень интересные ответы. Я задаю его всем. Кто вы? В одном-двух словах.
- Кто я? Человек. Человек, который хочет быть счастливым. Вот и все.