Кошмар в следственном отделе ШАБАК
Под пытками заставили признаться, в материале ниже сказано, что двое палестинцев рассказывают об адском допросе. Они более месяца подвергались различным методам пыток со стороны израильской службы безопасности ШАБАК, в том числе были заперты в шкафу на несколько часов и привязаны к стулу в течение нескольких дней без еды и доступа в туалет.
Гаарец пишет:
"Двое молодых палестинцев, которых в конечном итоге осудили за то, что они бросали камни в полицию, говорят, что во время допросов в ШАБАК, которые длились более месяца, их подвергали пыткам: мучительно приковывали к стулу на целые дни, помещали в одиночную камеру, еды и сна и отказа в доступе в туалет.
В конце концов, каждый признался в бросании камней, и был осужден и приговорен к восьми месяцам тюремного заключения.
Язан (слева) и Мухаммад ар-Раджби
Язан аль-Раджби - житель иерусалимского района Сильван, которому еще не было 21 года, когда его вызвали в полицейский участок Иерусалима в августе прошлого года. Он сын Зухейра Аль-Раджби, одного из главных активистов Сильвана, выступавших против переселения евреев в район Восточного Иерусалима. Язан прибыл в полицейский участок и был отправлен в «Комнату 4» - следственный отдел печально известного среди жителей Восточного Иерусалима отдела по делам меньшинств. Сначала его допрашивали два человека, назвавшиеся следователями ШАБАКа: один назвался Насимом, а другой назвал себя Зеевым.
Язан был допрошен об инциденте, во время которого 9 июля в центре Сильвана в полицию забросали камнями. Аль-Раджби сказал следователям, что его не было в этом районе в тот день, а вместо этого он был с другом в другом районе Иерусалима. , Ат-Тур. «Они сказали мне, хорошо. У меня забрали всю одежду, дали арестантскую одежду, посадили в комнату, полную следователей, человек 12. Посадили на стул и стали допрашивать, с пяти вечера до четырех дня следующего дня. Я сказал им, что в том месте, где я был, есть камеры, и что они должны пойти и проверить. Они сказали мне: «Ты лжец».
Аль-Раджби говорит, что это было только начало еще более адского расследования.
Полицейский участок Русского подворья, Иерусалим, 2020 год. Фото: Охад Цвигенберг.
«Следователи оставили меня привязанным к стулу со скованными сзади руками и ногами спереди, - сказал он. - Я пролежал так два дня, не ходил в туалет, не пил и не ел». они заставили его признаться в стрельбе по полицейским, которая произошла в то же время и в том же месте, что и предполагаемое забрасывание камнями.
Только после нескольких дней допросов следователи получили камеры видеонаблюдения, доказавшие, что он находился в Ат-Туре во время забрасывания камнями.
«Вместо того, чтобы отпустить меня, они начали допрашивать меня о другом случае забрасывания камнями, который произошел через пять дней после первого», - говорит он. «Я попросил принести мне мой телефон, чтобы я мог доказать, что меня в это время не было, но следователь отказался и назвал меня лжецом. Допрашивали меня несколько дней, каждый раз по 17 или 19 часов подряд».
Между сеансами Раджби был помещен в одиночную камеру в комнате, известной как «Зинзин» - подземелье, размер которой, по его и другим оценкам, составляет примерно 1 метр на 2 метра. Говорят, из-за низкого потолка в нем невозможно стоять прямо.
Аль-Раджби рассказал, что во время очередного допроса следователи поместили его в низкий деревянный шкаф.
«Моя голова была между моими ногами, которые были скованы наручниками», - сказал Аль-Раджби. "Мои руки были скованы за спиной наручниками. Меня оставили в шкафу на два часа или больше. Когда его открыли, я был без сознания. Это было похоже на скороварку. перемена."
Аль-Раджби продолжил: «Когда я выздоровел, они сразу же начали допрашивать меня по другому поводу. На этот раз они обвинили меня в том, что я собирал деньги у парней в Сильване на покупку фейерверков. сантехнические работы на стройке в Яффо. Я даже сделал селфи на месте. Но я им об этом не сказал. Я оставил за собой право хранить молчание и отказался отвечать на вопросы».
Раджби был переведен в тюрьму Мегиддо в северном регионе Израиля для дальнейшего содержания под стражей. Там его поместили в комнату с людьми, которые, по его мнению, работали со следователями.
«Ко мне в постель подошли девять страшных людей, один с ножом, - сказал он. - Они притворились, что напали на меня, а другие притворились, что защищают меня. Один говорит мне: «Ты сын Зухейра, он был моим другом, в отделе наверху есть его фотография. Я сказал ему принести мне фотографию, чтобы я мог видеть это. Он приносит ее мне, и я чувствую, что картинка горячая, что ее только что отпечатали. Я сказал ему: «Это не мой отец». Так было четыре дня с информаторами».
После этого аль-Раджби перевели в тюрьму Ашкелон. Там он тоже чувствовал, что все вокруг него сотрудничают со следователями.
«Там был один, который дал мне шоколад и сигареты, - сказал он. - Один из них заставил меня поклясться на Коране, что я не бросал камни. Однажды они сказали мне прийти и поработать с ними в прачечной. Там один из них дал мне телефон, чтобы я мог поговорить с семьей. Я сказал ему, что не помню номер. Внезапно получаю пощечину сзади. Оборачиваюсь и вижу за собой следователя Зеева. Он начал ругаться на меня и ударил меня».
«После этого, - рассказывает аль-Раджби, - мне надели наручники на руки и ноги, завязали глаза и посадили в машину. Они обмотали мне шею автомобильным ремнем безопасности, и так мы поехали в Иерусалим - я, Зеев и еще один человека по имени Вайцман. Всю дорогу меня допрашивали».
Затем Аль-Раджби снова поместили в Зинзин полицейского участка Иерусалима, где, по его словам, его допрашивали, когда он был привязан в болезненной позе к низкому стулу.
«Они оставили меня так на два дня, не разговаривая со мной», - сказал он. «Каждый раз, когда моя голова падала, активировался будильник, чтобы разбудить меня. Меня снова заставили писать в штаны. Я спросил охранника, почему со мной никто не разговаривает, и он сказал: «Сейчас праздник, Рош ха-Шана. Здесь никого нет. Когда охранник подошел, чтобы освободить меня, я не мог стоять, и ему пришлось поднять меня».
В конце концов аль-Раджби сломался. Он признался, что бросил два камня во время столкновений с полицией на Храмовой горе в Иерусалиме, в чем его изначально вообще не подозревали. Он сказал, что после признания пытки прекратились, и ему дали еду и питье.
В рамках сделки о признании вины аль-Раджби был признан виновным в беспорядках и нападении на полицейских. В обвинительном заключении говорится, что он бросил несколько камней в полицейских на Храмовой горе и что во время другого инцидента в Сильване он стоял на крыше, с которой другие люди бросали камни. Судья мирового суда Иерусалима Ярон Менткавич приговорил его к восьми месяцам тюремного заключения.
После освобождения он страдал от проблем со зрением, которые, по его словам, были вызваны пытками, которым, по его словам, он подвергался. \
Параллельные допросы
Через несколько дней после ареста Язана в августе его 19-летний двоюродный брат Мухаммад Аль-Раджби также прибыл в тот же полицейский участок Иерусалима, куда первоначально был доставлен Язан.
Мухаммеда тоже вызывали на допрос после того же инцидента с забрасыванием камнями в Сильване, и его тоже допрашивали с применением различных пыток около полутора месяцев. Мохаммед тоже прибыл
после получения повестки.
По данным израильской правозащитной группы «Бецелем», Мухаммед сказал, что его привязали к низкому стулу с наручниками, что он получал пищу один раз в день и что ему было отказано в доступе в туалет. После 20 дней допросов он признался, что бросил камень.
«Я признался, потому что был измотан. Мне было больно от того, что я не мог сходить в туалет, мне не давали достаточно еды, и я сидел прикованный к стулу по 10 или 15 часов в день». Но он сказал, что, несмотря на признание, давление на него сохраняется. Как и в случае с Язаном, его также впоследствии отправили в тюрьму Мегиддо, и он тоже считает, что остальные там были информаторами.
Из Мегиддо Мухаммада доставили обратно в Зинзин в полицейском участке Иерусалима, и допрос продолжился.
«Все мое тело болело из-за привязанности к стулу и из-за того, что мне было трудно заснуть в камере предварительного заключения, - сказал он Б’Целем. - Меня держали в очень маленькой камере, и мне приходилось корчить свое тело. Я не получал еды регулярно, а то, что я получал, было очень плохим. Нам не давали спать, а охрана стучала в двери камер».
После более чем 40 дней допросов Мухаммеду было предъявлено обвинение в беспорядках и нападениях на полицейских, а также в броске камня. Он был признан виновным после своего признания и приговорен к восьми месяцам тюремного заключения. По его словам, из-за задержания он бросил школу и начал работать уборщиком. «Я боюсь выходить на улицу, боюсь полиции», - сказал он.
ШАБАК дал следующий ответ на это сообщение: «Двое заключенных были осуждены за преступления, приписываемые им в обвинительном заключении, и недавно были освобождены из тюрьмы. Не комментируя фактические требования, затронутые в вопросе, будет уточнено, что место для оценки таких требований - в судебном порядке или, альтернативно, в рамках рассмотрения требов
https://archive.ph/AXO14#selection-1289.0-1391.440
Гаарец пишет:
"Двое молодых палестинцев, которых в конечном итоге осудили за то, что они бросали камни в полицию, говорят, что во время допросов в ШАБАК, которые длились более месяца, их подвергали пыткам: мучительно приковывали к стулу на целые дни, помещали в одиночную камеру, еды и сна и отказа в доступе в туалет.
В конце концов, каждый признался в бросании камней, и был осужден и приговорен к восьми месяцам тюремного заключения.
Язан (слева) и Мухаммад ар-Раджби
Язан аль-Раджби - житель иерусалимского района Сильван, которому еще не было 21 года, когда его вызвали в полицейский участок Иерусалима в августе прошлого года. Он сын Зухейра Аль-Раджби, одного из главных активистов Сильвана, выступавших против переселения евреев в район Восточного Иерусалима. Язан прибыл в полицейский участок и был отправлен в «Комнату 4» - следственный отдел печально известного среди жителей Восточного Иерусалима отдела по делам меньшинств. Сначала его допрашивали два человека, назвавшиеся следователями ШАБАКа: один назвался Насимом, а другой назвал себя Зеевым.
Язан был допрошен об инциденте, во время которого 9 июля в центре Сильвана в полицию забросали камнями. Аль-Раджби сказал следователям, что его не было в этом районе в тот день, а вместо этого он был с другом в другом районе Иерусалима. , Ат-Тур. «Они сказали мне, хорошо. У меня забрали всю одежду, дали арестантскую одежду, посадили в комнату, полную следователей, человек 12. Посадили на стул и стали допрашивать, с пяти вечера до четырех дня следующего дня. Я сказал им, что в том месте, где я был, есть камеры, и что они должны пойти и проверить. Они сказали мне: «Ты лжец».
Аль-Раджби говорит, что это было только начало еще более адского расследования.
Полицейский участок Русского подворья, Иерусалим, 2020 год. Фото: Охад Цвигенберг.
«Следователи оставили меня привязанным к стулу со скованными сзади руками и ногами спереди, - сказал он. - Я пролежал так два дня, не ходил в туалет, не пил и не ел». они заставили его признаться в стрельбе по полицейским, которая произошла в то же время и в том же месте, что и предполагаемое забрасывание камнями.
Только после нескольких дней допросов следователи получили камеры видеонаблюдения, доказавшие, что он находился в Ат-Туре во время забрасывания камнями.
«Вместо того, чтобы отпустить меня, они начали допрашивать меня о другом случае забрасывания камнями, который произошел через пять дней после первого», - говорит он. «Я попросил принести мне мой телефон, чтобы я мог доказать, что меня в это время не было, но следователь отказался и назвал меня лжецом. Допрашивали меня несколько дней, каждый раз по 17 или 19 часов подряд».
Между сеансами Раджби был помещен в одиночную камеру в комнате, известной как «Зинзин» - подземелье, размер которой, по его и другим оценкам, составляет примерно 1 метр на 2 метра. Говорят, из-за низкого потолка в нем невозможно стоять прямо.
Аль-Раджби рассказал, что во время очередного допроса следователи поместили его в низкий деревянный шкаф.
«Моя голова была между моими ногами, которые были скованы наручниками», - сказал Аль-Раджби. "Мои руки были скованы за спиной наручниками. Меня оставили в шкафу на два часа или больше. Когда его открыли, я был без сознания. Это было похоже на скороварку. перемена."
Аль-Раджби продолжил: «Когда я выздоровел, они сразу же начали допрашивать меня по другому поводу. На этот раз они обвинили меня в том, что я собирал деньги у парней в Сильване на покупку фейерверков. сантехнические работы на стройке в Яффо. Я даже сделал селфи на месте. Но я им об этом не сказал. Я оставил за собой право хранить молчание и отказался отвечать на вопросы».
Раджби был переведен в тюрьму Мегиддо в северном регионе Израиля для дальнейшего содержания под стражей. Там его поместили в комнату с людьми, которые, по его мнению, работали со следователями.
«Ко мне в постель подошли девять страшных людей, один с ножом, - сказал он. - Они притворились, что напали на меня, а другие притворились, что защищают меня. Один говорит мне: «Ты сын Зухейра, он был моим другом, в отделе наверху есть его фотография. Я сказал ему принести мне фотографию, чтобы я мог видеть это. Он приносит ее мне, и я чувствую, что картинка горячая, что ее только что отпечатали. Я сказал ему: «Это не мой отец». Так было четыре дня с информаторами».
После этого аль-Раджби перевели в тюрьму Ашкелон. Там он тоже чувствовал, что все вокруг него сотрудничают со следователями.
«Там был один, который дал мне шоколад и сигареты, - сказал он. - Один из них заставил меня поклясться на Коране, что я не бросал камни. Однажды они сказали мне прийти и поработать с ними в прачечной. Там один из них дал мне телефон, чтобы я мог поговорить с семьей. Я сказал ему, что не помню номер. Внезапно получаю пощечину сзади. Оборачиваюсь и вижу за собой следователя Зеева. Он начал ругаться на меня и ударил меня».
«После этого, - рассказывает аль-Раджби, - мне надели наручники на руки и ноги, завязали глаза и посадили в машину. Они обмотали мне шею автомобильным ремнем безопасности, и так мы поехали в Иерусалим - я, Зеев и еще один человека по имени Вайцман. Всю дорогу меня допрашивали».
Затем Аль-Раджби снова поместили в Зинзин полицейского участка Иерусалима, где, по его словам, его допрашивали, когда он был привязан в болезненной позе к низкому стулу.
«Они оставили меня так на два дня, не разговаривая со мной», - сказал он. «Каждый раз, когда моя голова падала, активировался будильник, чтобы разбудить меня. Меня снова заставили писать в штаны. Я спросил охранника, почему со мной никто не разговаривает, и он сказал: «Сейчас праздник, Рош ха-Шана. Здесь никого нет. Когда охранник подошел, чтобы освободить меня, я не мог стоять, и ему пришлось поднять меня».
В конце концов аль-Раджби сломался. Он признался, что бросил два камня во время столкновений с полицией на Храмовой горе в Иерусалиме, в чем его изначально вообще не подозревали. Он сказал, что после признания пытки прекратились, и ему дали еду и питье.
В рамках сделки о признании вины аль-Раджби был признан виновным в беспорядках и нападении на полицейских. В обвинительном заключении говорится, что он бросил несколько камней в полицейских на Храмовой горе и что во время другого инцидента в Сильване он стоял на крыше, с которой другие люди бросали камни. Судья мирового суда Иерусалима Ярон Менткавич приговорил его к восьми месяцам тюремного заключения.
После освобождения он страдал от проблем со зрением, которые, по его словам, были вызваны пытками, которым, по его словам, он подвергался. \
Параллельные допросы
Через несколько дней после ареста Язана в августе его 19-летний двоюродный брат Мухаммад Аль-Раджби также прибыл в тот же полицейский участок Иерусалима, куда первоначально был доставлен Язан.
Мухаммеда тоже вызывали на допрос после того же инцидента с забрасыванием камнями в Сильване, и его тоже допрашивали с применением различных пыток около полутора месяцев. Мохаммед тоже прибыл
после получения повестки.
По данным израильской правозащитной группы «Бецелем», Мухаммед сказал, что его привязали к низкому стулу с наручниками, что он получал пищу один раз в день и что ему было отказано в доступе в туалет. После 20 дней допросов он признался, что бросил камень.
«Я признался, потому что был измотан. Мне было больно от того, что я не мог сходить в туалет, мне не давали достаточно еды, и я сидел прикованный к стулу по 10 или 15 часов в день». Но он сказал, что, несмотря на признание, давление на него сохраняется. Как и в случае с Язаном, его также впоследствии отправили в тюрьму Мегиддо, и он тоже считает, что остальные там были информаторами.
Из Мегиддо Мухаммада доставили обратно в Зинзин в полицейском участке Иерусалима, и допрос продолжился.
«Все мое тело болело из-за привязанности к стулу и из-за того, что мне было трудно заснуть в камере предварительного заключения, - сказал он Б’Целем. - Меня держали в очень маленькой камере, и мне приходилось корчить свое тело. Я не получал еды регулярно, а то, что я получал, было очень плохим. Нам не давали спать, а охрана стучала в двери камер».
После более чем 40 дней допросов Мухаммеду было предъявлено обвинение в беспорядках и нападениях на полицейских, а также в броске камня. Он был признан виновным после своего признания и приговорен к восьми месяцам тюремного заключения. По его словам, из-за задержания он бросил школу и начал работать уборщиком. «Я боюсь выходить на улицу, боюсь полиции», - сказал он.
ШАБАК дал следующий ответ на это сообщение: «Двое заключенных были осуждены за преступления, приписываемые им в обвинительном заключении, и недавно были освобождены из тюрьмы. Не комментируя фактические требования, затронутые в вопросе, будет уточнено, что место для оценки таких требований - в судебном порядке или, альтернативно, в рамках рассмотрения требов
https://archive.ph/AXO14#selection-1289.0-1391.440