(no subject)
Приписывается Михалеву, но голос явно не его:
А нам все равно
А нам все равно - мы давно уже биты
судьбою, друзьями и просто так.
А нам все равно - мы завязли в быте,
и парус в тине, и мачта пуста.
Ну вот и друзья перестали знаться,
и сны перестали сниться.
И то, что веселым казалось в двадцать,
грустным покажется в тридцать.
А нам все равно - вроде, песни допеты,
и память хуже, и голос тише.
И скоро камнем мы канем в Лету -
и тут ничего не попишешь.
И, знаешь, глупо с мельницей драться,
и пооборваны крылья жар-птицы.
И то, что умным казалось в двадцать,
глупым покажется в тридцать.
Ну вот, я опять загрустил как будто,
как будто опять потерял кого-то.
А жизнь как всегда поступила круто,
без скидок на занятость и заботу.
Но я понемногу стал улыбаться
и даже изредка бриться.
Ты знаешь, наверно, уходят двадцать,
и тихо приходят тридцать.
А нам все равно
А нам все равно - мы давно уже биты
судьбою, друзьями и просто так.
А нам все равно - мы завязли в быте,
и парус в тине, и мачта пуста.
Ну вот и друзья перестали знаться,
и сны перестали сниться.
И то, что веселым казалось в двадцать,
грустным покажется в тридцать.
А нам все равно - вроде, песни допеты,
и память хуже, и голос тише.
И скоро камнем мы канем в Лету -
и тут ничего не попишешь.
И, знаешь, глупо с мельницей драться,
и пооборваны крылья жар-птицы.
И то, что умным казалось в двадцать,
глупым покажется в тридцать.
Ну вот, я опять загрустил как будто,
как будто опять потерял кого-то.
А жизнь как всегда поступила круто,
без скидок на занятость и заботу.
Но я понемногу стал улыбаться
и даже изредка бриться.
Ты знаешь, наверно, уходят двадцать,
и тихо приходят тридцать.