"Галактика". Глава 1. Ловушка вольных. (часть 1)
Резкий, заунывный вой прокатился по кораблю, заставляя вздрагивать каждого члена экипажа. Им не нужно было ничего объяснять, не требовалось даже поднимать глаза, чтобы увидеть зловещий «ноль», показывавший разгонную частоту пульсера. На протяжении полутора десятков дней транспорт старательно ускорялся, набрав скорость, позволявшую покрывать световой год за одну минуту. Разгонялся он за счет двукратного пульсера, увеличивающего частоту в арифметической прогрессии - на два такта за один влит [1]. И вот, конец всему - нулевая частота.
Виной всему было небольшое изделие рук человеческих - каких-то девять метров в поперечнике - сработавшее на расстоянии полумиллиона километров. Самая обычная стоп-мина, сгенерировавшая короткий, но очень мощный селгенстовый импульс. И чувствительный пульсер сбился с ритма, уйдя в «ноль».
Что в этом такого трагичного, если корабль цел и невредим? Дело в том, что пульсер подает импульсы на микрошаговый двигатель, и чем больше импульсов за одну секунду он выдаст, тем большее расстояние пролетит корабль за это время. Но устройство это не в состоянии выдать высокую частоту сразу, ему нужно большое время на то, чтобы нарастить ее до величин, достаточных для межзвездного перелета. Малейший сбой приводит к сбросу частоты до нуля, и весь процесс приходится начинать заново. Конечно, жутко неудобно и ненадежно. Но зато это устройство способно выдавать немыслимую для человеческого сознания частоту, без чего микрошаговый двигатель межзвездных кораблей оказывается бесполезным. За один такт двигатель способен сдвинуть корабль всего на один екант, равный половине диаметра атомного ядра. Чтобы корабль смог двигаться со скоростью света, нужна такая частота, которую не в состоянии выдать ни одно другое устройство.
Хегатул, капитан корабля, далеко не в первый раз ходил через Нейтральную Зону и внутренне был готов к подобному развитию событий. Но, одно дело быть готовым, и совсем другое - действительно оказаться со сброшенной разгонной частотой в самом опасном месте Галактики.
Срабатывание стоп-мины - сигнал, заметный за сотни световых лет. На нее даже нет необходимости ставить отдельный маяк, сигнализирующий о попавших в ловушку кораблях. Тем, кто ее оставил достаточно было просто засечь импульс стоп-мины. Именно поэтому вольные так любили устанавливать стоп-мины на наиболее вероятных маршрутах следования торговых кораблей. Правда, иногда в ловушку попадалась слишком крупная рыба - какая-нибудь сторожевая флотилия Тройственного Союза. Тогда последствия встречи вольных и боевых кораблей Союза целиком зависели от доброй воли сталланега [2], командующего флотилией. Если он оказывался не в духе из-за срыва боевой задачи, то рейдеры вольных встречались дружными залпами бортовых резонаторов. И тогда одним вепратом в Галактике становилось меньше. Но чаще всего пиратов отпускали восвояси, погрозив им пальчиком и сказав, чтобы «больше так не делали».
Хуже всего вольным приходилось, когда на месте флотилии Тройственного Союза оказывался отряд лигурийских Охотников с клагером в роли флагмана, специально искавших встречи с вольными. Тогда в конселг-эфире разносился отчаянный призыв вольных о помощи. Но Охотники тщательно планировали свои акции, поэтому к моменту прилета флота Союза спасать ему было уже некого, а лигурийцы благополучно покидали Нейтральную Зону.
Однако подобные случаи происходили редко. Чаще всего в ловушку попадались беззащитные транспорты, и потому вольные без особого страха бросались к стоп-минам. В этот раз мина «поймала» два лигурийских транспорта, шедших с Крисса уже почти двадцать суток. Они везли на Лигурию прегетянские мессазы - аппаратные модули для интеллектуальных систем.
У торговых кораблей Хегатула было мало шансов на спасение, и команды это понимали. Хотя до появления вольных оставались считанные минуты, никто не паниковал. Люди поспешно, но организованно расходились по заранее определенным местам. Все осознавали уготованную им судьбу и собирались продать свои жизни подороже.
Тем временем капитан поставил пульсер на максимальную мощность, наплевав на то, что в таком режиме колыхания селга будут хорошо видны на несколько минд вокруг. О скрытности уже можно было не заботиться, теперь важнее всего было успеть набрать большую скорость и уйти подальше от места срабатывания мины.
Хегатул оценил место установки ловушка. Пираты подготовили ее на самом краю звездной системы, где селг еще недостаточно плотен, чтобы мешать движению кораблей. Но при этом кафаг - универсальный корабельный генератор сэнергии - уже мог вытягивать селг звезды и заряжать сэнергетические аккумуляторы - селаки. Собственно, ради подзарядки селаков Хегатул и приблизился к этой звездной системе.
Конечно, после исчерпания сэнергии в селаках транспорты могли перейти на селговое расщепление вещества в камере кафага. Однако кафаг, работающий в режиме расщепления, также хорошо заметен на большом расстоянии. Совсем другое дело, когда корабельный генератор работает за счет разрушение материи звезды, воздействуя на селг светила с расстояния половины минда. В этом случае колебания селга почти не заметно. Но половина минда - это граница звездной системы. Хегатул рискнул приблизиться к этой черте для подзарядки и прогадал. Уплотнившийся селг не позволил бортовым селгенстам увидеть стоп-мину, и та сработала, когда корабли попали в зону ее действия.
Капитан лихорадочно искал выход из ситуации. Рассчитывать на скорость не приходилось - пульсеры на рейдерах к моменту срабатывания стоп-мины наверняка находились в «разогретом» состоянии, с уже набранной разгонной частотой. К тому же пульсеры на зайотах и зайонах в полтора раза мощнее, чем на транспортах, а значит, и скорость они набирают гораздо быстрее. Так что единственная надежда - попытаться спрятаться.
Транспорты нехотя набирали скорость. После некоторых раздумий Хегатул приказал лусагану направить корабли прочь от звезды. Суул, капитан второго транспорта, ни о чем не спрашивая, повторил маневр старшего товарища.
- Может лучше спрятаться в системе? - раздался за спиной Хегатула голос. Кроме капитана в рубке находился помощник и молодой модитат [3], впервые отправившийся в самостоятельный рейс. Вопрос исходил от модитата.
Помощник недовольно покосился на молодого человека. Обсуждать решения капитана в критические моменты было верхом наглости. Впрочем, модитат и сам испугался своей смелости, тут же сжавшись в комок в ожидании ответа, поэтому Хегатул сдержался и терпеливо объяснил:
- В звездную систему лезть нет смысла, так как там, скорее всего, установлены сканеры. Они нас будут вести до самого момента остановки двигателей. Если здесь поставили стоп-мину, то сканер должен быть обязательно, потому решение затаиться на какой-нибудь из планет просто напрашивается. Ну и, вдобавок, в звездных системах из-за плотного селга скорость движения кораблей с микрошаговым двигателем падает, а нам нужно убраться подальше от ловушки. В звездной системе нас будут искать в первую очередь, это натуральная западня, из которой нет выхода. Это ясно?
Модитат поднял вверх ладонь, обращенную к собственному лицу, что для лигурийцев означало жест согласия. Смутившись своего невежества, молодой человек виновато втянул голову в плечи.
Капитан и помощник обменялись серьезными взглядами. Старые волки, видевшие всякое, уже свыклись с мыслью, что рано или поздно им придется столкнуться с вольными. До сих пор подобная участь их миновала, но вот, наконец, этот момент настал. Сдаваться никто не собирался, значит, и пощады ждать не приходилось. Помощник понимающе усмехнулся и сказал:
- Ладно, капитан, мне пора - надо достать оружие из тайников. Звездного света тебе в глазах!
- Звездного света в твоих тоже!
Помощник повернулся и скрылся в коридоре. Хегатул остался наедине с модитатом. Впрочем, тот изо всех сил старался слиться с креслом, так что капитан мог считать, что он в рубке один. Хегатул проверил показания селгенста - обстовизор пока еще не наблюдал никого подозрительного - затем подошел к стене, прислонился к ней виском и, вытащив из памяти кодовый мыслеобраз, активировал замаскированный тайник.
Участок стены рядом с головой капитана «поплыл», словно тающий воск, освобождая небольшую прямоугольную нишу. Почти весь ее объем занимал ручной резонатор, представлявший собой узкий цилиндр сантиметров в сорок длиной, с шаром на конце и двумя обхватами для закрепления на предплечье. В обычном состоянии пагими [4]-материал, заполнявший тайник, полностью замуровывал оружие, не оставляя при этом никаких пустот. Иначе нельзя, так как любая пустотелая полость могла быть легко обнаружена обстовизорами таможенников на Криссе, а согласно установленным правилам, кораблям, не принадлежащим Тройственному Союзу, было запрещено нести любое оружие - как бортовое, так и стрелковое. Поэтому лигурийским торговцам приходилось летать на Крисс либо вовсе безоружными, либо, как Хегатул, тщательно пряча личное оружие.
Капитан протянул правую руку и положил ее в открытые обхваты. Они, словно челюсти голодного животного, тут же сомкнулись, закрепив резонатор на руке Хегатула. Капитан вытащил руку назад, любовно потер левой рукой поблескивающий шар излучателя. Резонатор установил соединение с фаганом [5] и передал в мозг Хегатула сообщение о готовности к использованию.
Тем временем команда докладывала о занятии предписанных мест для обороны. На связь вышел капитан второго корабля и сообщил, что его экипаж тоже готов к бою. Теперь, сколько бы вольных ни примчалось, им придется заплатить за то, что они позволили лигурийцам подготовиться к бою.
Время шло, но ничего не менялось. Хегатул напряженно следил за показаниями селгенста, в любой момент ожидая увидеть искорки - работающие микрошаговые двигатели приближающихся кораблей. Пульсеры надрывались, пытаясь как можно быстрее увеличить скорость, и транспорты медленно уходили от звездной системы. Команды уже давно распределили оружие и заняли свои места. Один модитат не знал, что ему делать - капитан запретил брать ему в руки оружие, так как толку от неопытного молодого человека в предстоящем бою не было никакого.
Прошло двадцать минут. Хегатул начал с осторожной надеждой думать о том, что если так пойдет и дальше, то через вскоре можно будет перевести пульсеры на малошумный режим, а потом и вовсе остановиться и выключить все, кроме систем жизнеобеспечения. И тогда попробуй найди в пустоте космоса два крохотных кораблика, удалившихся от стоп-мины почти на две сотых минда. С выключенными кафагами, пульсерами и двигателями, а также при активированных системах маскировки, бортовые селгенсты вольных смогут обнаружить транспорты только с нескольких сотен тысяч километров. При этом пространство для поиска получалось слишком большим. Все равно что фильтровать воздух с помощью сита.
Но надеждам Хегатула не суждено было сбыться. Внезапно в сергер-сфере обстовизора вспыхнули четыре яркие искорки, стремительно приближающиеся к ее центру. Это означало, что неизвестные корабли мчались прямо к транспортам лигурийцев. Раздался голос корабельного лусагана, сообщившего об обнаружении кораблей межзвездного класса. Теперь даже выключение всех систем и включение маскировки теряло смысл, так как обстовизор опознал в приближающихся кораблях зайоты - любимые корабли всех вольных. Селгенсты на таких кораблях были мощнее, чем селгенсты транспортов, так что пираты уже давно засекли торговцев. Не спрятаться.
Хегатул не собирался безвольно следить за тем, как его настигают преследователи. Короткий приказ - и транспорты изменили курс таким образом, чтобы зайоты оказались как раз за кормой.
Вольные, разумеется, тоже сменили курс, неумолимо надвигаясь на лигурийцев. Но они, то ли по собственной глупости, то ли из-за оплошности курсовых атиганов, продолжали движение прямо за кормой транспортов. Как же Хегатул пожалел, что все это произошло именно после возвращения с Крисса! Случись это по дороге на Крисс - и все вольные бы поплатились за такую глупость. В трюмах транспортов нашлось бы достаточно сюрпризов для пиратов, но все было выброшено при подходе к Криссу. А так - приходилось ограничиться тем, что осталось.
Капитан не стал тратить время даже на то, чтобы отдать приказ голосом. Вместо этого он использовал ламурс [6], и небольшой «бочонок» селгенстовой мины, которую удалось протащить через криссианскую таможню в специальном тайнике, отправился за борт. Увы, больше мин не оставалось.
Зайоты двигались пирамидой, обращенной вершиной к преследуемым. Передний успел вовремя заметить неожиданный «подарок» лигурийцев, но трем другим помешал «фон» его двигателей. На расстоянии всего пары тысяч километров от мины включились ориентаторы переднего корабля, и зайот отскочил в сторону, не решившись применить экстренный сброс частоты для остановки. Еще два рейдера успели повторить маневр головного корабля, ориентируясь исключительно на его действия, а вот четвертому не повезло. Похоже, он просто не отследил маневра своих товарищей, не отвернул и не остановился и потому, на полной скорости, налетев на мину.
В принципе, любой боевой корабль способен предотвратить взрыв селгенстовой мины или бомбы, заранее включив нейтрализатор, предотвращающий цепную реакцию распада селгенст-тротила [7]. Однако при этом нейтрализуется и работа микрошаговых двигателей, поэтому корабль с включенным нейтрализатором остановится. Так он и будет висеть рядом с миной, пока ее не обезвредят. Или же пока не заклинит нейтрализатор, и мина не взорвется.
Зайоту вольных не повезло - включить нейтрализатор он не успел. Мощный сэнергетический всплеск на короткое мгновение ослепил селгенсты всех кораблей. А когда обстовизоры «прозрели», то никакого зайота уже не было. Лишь газ и мельчайшая пыль быстро разлетались в вакууме, излучая во всех диапазонах.
Хегатул довольно равнодушно отнесся к своему нечаянному успеху. Он прожил длинную жизнь и потому лишь грустно усмехнулся. Взорванный корабль означал лишь то, что вольные станут осторожнее и злее. И что вряд ли кто-то из лигурийцев останется в живых. Впрочем, думать об этом было некогда - зайоты находились уже слишком близко. Вольные медлили только потому, что, видимо, готовили какую-то пакость.
Так и оказалось - снова раздался вой тревоги, возвещающий сброс разгонной частоты пульсеров. Это один из зайотов ударил бортовыми стопарами по транспортам. Стопар - оружие обоюдоострое, так как корабль, его использующий, сам рискует получить нулевую частоту. Вот и зайоту не повезло - его пульсер тоже заглох, но два других преследователя сохранили скорость и в одно мгновение преодолели расстояние, оставшееся до добычи.
Абордаж в космосе происходит в считанные мгновения. Корабли несутся с немыслимой скоростью, все действия производятся лусаганами и атиганами. Но, как и тысячи лет назад, последнее слово остается за человеком с оружием. Неважно, что у него в руках - меч, ружье или резонатор. Ни один механизм так и не смог полностью заменить простого пехотинца. Поэтому лигурийцы стояли на своих постах и ждали, когда в атаку пойдут люди. К сожалению, у нападавших было неоспоримое преимущество - они могли выбирать момент и место для атаки.
Зайот, атаковавший корабль Хегатула, «сел» плоской частью на середину транспорта. Вполне резонно - вольные думали, что рубка управления располагается в геометрическом центре корабля, представлявшего собой цилиндр длиной больше двухсот метров и диаметром более ста. Будь рубка там, где ее ожидали увидеть вольные, абордажная команда высадилась бы на минимальном расстоянии от своей главной цели. Однако, данный тип транспорта был спроектирован уже после Санованской войны с учетом опасности абордажа. Поэтому рубка управления находилась в передней части «сигары» и была замаскирована ложными управляющими контурами.
Зайот подавил вакуумный щит транспорта, защищавший корпус от столкновения с посторонними предметами и включил нейтрализатор. Так вольные страховались на случай, если торговцы переведут кафаг и селаки в режим селгенстовых бомб и взорвут транспорт вместе с пиратским кораблем. Нижняя часть зайота, касавшаяся корпуса атакованного корабля, вспучилась пузырем и выгнулась наружу, проминая обшивку транспорта. По «пузырю» прошла трещина, разделившая его на две равные части, которые разошлись в разные стороны, одновременно вытянувшись вперед. Корпус транспорта сопротивлялся недолго, быстро треснув под воздействием абордажного «клюва». Трещина расширилась до нескольких метров, и в образовавшийся проем бросилась группа вооруженных до зубов вольных, которых Хегатул видел с помощью системы внутреннего контроля. Благодаря гравикокону, заблокировавшему место разгерметизации, нападавшие не пользовались аппаратами для дыхания. Их было пятнадцать, двое несли на плечах тяжелые резонаторы.
На первый взгляд у лигурийцев были все шансы отбить атаку пиратов. Команда корабля насчитывала двадцать пять человек, включая капитана и модитата, так что на стороне обороняющихся было численное преимущество. Однако наличие у вольных тяжелых резонаторов делало шансы торговцев призрачными. А если принять во внимание разницу в опыте, то надеяться обороняющимся было совершенно не на что. Только на то, чтобы дать хоть какой-то отпор.
Следя за происходящим в сергер-сфере, Хегатул ждал, пока вся абордажная партия не втянется в транспорт поглубже. К его досаде, вольные сразу обнаружили и уничтожили один из гравиколлапсоров, находившийся на их пути. Ну что же, было бы наивно рассчитывать, что матерые боевики попадутся в такую простую ловушку.
Не отрывая взгляда от вольных, капитан приказал группе звездолетчиков, занимавших позицию в носовой части корабля, сместиться к рубке управления. А когда вольные прошли примерно половину расстояния до центра транспорта, Хегатул отдал команду лусагану.
Изображение в сергер-сфере на мгновение исчезло, а потом появилось снова. На первый взгляд ничего не изменилось, только транслируемая сергером картинка стала более расплывчатой. А вот обстовизоры вольных «ослепли». Дело в в том, что Хегатул включил несколько десятков генераторов помех, размещенных в разных частях корабля, из-за которых все селгенсты показывали мутный туман. Даже для бортовых селгенстов зайота все внутреннее пространство транспорта заволокло непроницаемой пеленой. Заблокированной оказалась и конселг-связь. Сами лигурийцы особых неудобств не испытывали, так как могли подключиться к системе внутреннего контроля, которая, кроме селгенстов, использовала еще и мергенсты [8]. А на работе последних селг-помехи почти не сказывались.
Команда транспорта ждала этого момента, и как только стало ясно, что генераторы со своей задачей справились, три ближайшие группы, по четыре человека в каждой, бросились с разных сторон к вольным. Две группы заходили с флангов, а одна - сзади, чтобы отрезать пиратов от их корабля. Ситуация для вольных стала критической. Ослепшие, на чужом корабле, стиснутые в узком коридоре в окружении хоть и не многочисленных, но прекрасно ориентирующихся врагов.
Однако вольные тут же показали, что им не впервой бывать в подобных переделках. Хегатул увидел, как один вольный, тащивший тяжелый резонатор, сделал знак другому, сжимавшему в руке обстовизор, и вскинул свое оружие. Тот коснулся спины первого и замер. Похоже, что второй подключил первого к своему селгенсту, после чего первый принялся выискивать мишень.
Капитан поначалу не понял, что пират мог высматривать в сером тумане помех. Ответ пришел быстро - радужное свечение вырвалось из трубы резонатора, ударило в стену, прошило ее, потом еще одну стену и в конце концов достигло несущей колонны, в которой был спрятан один из генераторов помех. Металлопластовые стены в местах контакта с полем резонатора осыпались песком, в колонне образовалась солидная дыра, а генератор оказался полностью выведен из строя. Ну, разумеется, что еще можно было разглядеть в таких условиях в селгенсте, кроме источников помех? Через пару секунд та же участь постигла еще один помехогенератор. Правда, в этот раз вольному пришлось стрелять дважды. Понятное дело - при таком уровне помех попасть с первого раза не так-то просто.
Пока один вольный разбирался с помехогенераторами, остальные тоже не стояли без дела. Некоторые достали рассекатели и в три приема проделали дыры в стенах коридора, в которых тут же скрылась часть вольных. Очень разумное решение - толпиться в узком коридоре было чистым самоубийством. Хегатул мог лишь бессильно наблюдать за тем, как вольные выбираются из ловушки. Оставалось надеяться лишь на скорость лигурийцев, приближавшихся к пиратам.
Увы, звездолетчики не успели. Вольные задействовали второй тяжелый резонатор и за несколько секунд уничтожили все ближайшие генераторы помех. Больше им ничего не мешало использовать возможности своих селгенстов. Лигурийцам оставались считанные метры до того момента, когда бы они смогли открыть огонь по захватчикам. Из-за поля нейтрализаторов нельзя было стрелять ручными резонаторами через стены коридоров, зато на тяжелые резонаторы это поле действовало слабо. Поэтому вольным, увидевшим противника в обстовизоры, не нужно было ждать, пока звездолетчики появятся в пределах прямой видимости.
Поля тяжелых резонаторов накрыли группы, заходившие с флангов. Хегатул увидел, как двух членов его команды окутала смертоносная радуга, и те буквально стекли на пол бесформенными массами. Резонатор, включенный в противобиологический режим, инициирует распад атомов кальция на более легкие химические элементы. В организме человека много кальция, в основном в костях. При его исчезновении кости разрушаются, и тело лишается опоры. Вдобавок, из-за кальциевого распада образуются самые разнообразные химические соединения, в основном неустойчивые и ядовитые. Поэтому, даже совсем незначительное поражение человека резонатором приводит к смерти. О прямом попадании из тяжелого резонатора и говорить нечего - оба лигурийца умерли на месте.
Остальные звездолетчики из фланговых групп ненамного пережили этих двоих. Тяжелые резонаторы могут не только стрелять через препятствия, игнорируя поле нейтрализатора, но и самостоятельно выбирать и уничтожать цели. Вольные переключили свое страшное оружие в автоматический режим, и оно тут же выкосило лигурийцев, оказавшихся в зоне досягаемости.
Хегатулу стало ясно, что если третья группа приблизится к вольным, то тоже бесславно поляжет, даже не успев увидеть врага. Капитан поспешно связался с ней и приказал выйти из зоны действия тяжелых резонаторов. Когда лигурийцы оказались в относительной безопасности, Хегатул выключил помехогенераторы.
К этому времени вольные уже успели разобраться, где находится настоящая рубка управления и бросились в ее сторону. Но отключение помех насторожило их, и они тут же замедлили свое стремительное продвижение по кораблю. Осторожничали они не зря - лигурийцы приготовили новые сюрпризы.
Кроме уцелевшей четверки, возглавляемой помощником капитана и державшейся позади вольных, а также четырех звездолетчиков, ждавших в рубке управления, у Хегатула оставалось еще две группы - по четыре и пять человек. Капитан приказал им расположиться на параллельных палубах - под рубкой и над ней. Звездолетчики незамедлительно выполнили этот приказ. Вольные не торопились, пытаясь разгадать, что задумали торговцы, но при этом продолжали двигаться вперед.
Наконец, пираты добрались до входа в кольцевой коридор, опоясывавший рубку управления. Хегатул ждал именно этого момента. Короткий приказ лусагану - и снова включились генераторы помех. Прикрываясь ими, все три группы лигурицев бросились в сторону захватчиков. Четверка, находившаяся в рубке управления, выскочила наружу, в коридор - двое направо, двое налево. Так как выходной проем командного центра открывался в сторону носа, то этой группе нужно было попасть на противоположную сторону кольцевого коридора, чтобы встретиться с вольными. Не так уж и далеко - меньше двадцати метров.
Время сжалось стальной пружиной, отсчитывая шаги несущихся вперед звездолетчиков. Вольные были готовы к подобному и незамедлительно открыли огонь по генераторам помех. За три секунды десяток генераторов был выведен из строя, а вольные спокойно перевели тяжелые резонаторы в автоматический режим, готовясь смести лигурийцев, чьи гулкие шаги они уже отчетливо слышали.
Хегатул знал, что от его реакции зависело очень многое, если не все. И потому, увидев тяжелые резонаторы, перенацеленные на его людей, не стал тратить время на произнесение команды, а транслировал лусагану ее мыслеобраз с помощью пореска. Искусственный разум не подвел, четко выполнив оговоренную заранее последовательность действий.
Опоздай капитан хотя бы на секунду - и половина его команды в прямом смысле растаяла бы в радужном поле смертоносного оружия вольных. Но в тот момент, когда пираты уже предвкушали победу, их селгенсты вновь заволокло мощным туманом. Хегутал с самого начала не стал активировать все помехогенераторы, приберегая резерв именно для этого случая.
Дело не ограничилось помехогенераторами. Вдобавок, лусаган сменил вектор гравитационного поля внутри корабля так, что сила тяготения оказалась направленной в сторону кормы корабля. Из-за чего вольные внезапно обнаружили себя стоящими на вертикальной стене, бывшей когда-то полом. Разумеется, удержаться на ней они не смогли и с воплями и проклятиями полетели вниз, удаляясь от рубки управления. Лигурийцев же смена вектора гравиполя застала не в продольных, а в поперечных коридорах. Они без всякого вреда упали со стены на пол, и тут же вскочили на ноги. Лишь носовая группа заскользила по округлым стенам вниз, по направлению к коридору, в котором находились вольные. Но лигурийцы сами стремились побыстрее туда попасть.
Наверное, если бы среди торговцев было побольше ветеранов, вроде Хегатула и его помощника, то все вольные остались бы в этом коридоре. Увы, на стороне пиратов оказался большой опыт и лучшее оснащение - это и сыграло решающую роль. Не все захватчики упали вниз коридора, превратившегося в вертикальную шахту. Четверо так и продолжали стоять на бывшем полу, как будто изменившееся гравиполе их совсем не касалось. Впрочем, так оно и было в действительности. У этих пиратов оказалось снаряжение дожвелигнийских десантников, в комплект которого входит гравикомпенсатор. Очень дорогое снаряжение, даже для вольных, чья жизнь зависит от того, что на них надето. Так вот, эти четверо не стали дожидаться, пока приближающиеся лигурийцы задавят их массой, а сами бросились в атаку. Двое рухнули вниз, притормаживая гравикомпенсаторами, а вторая пара активировала гравискоки, и мощным прыжком влетела в кольцевой коридор. Влетела как раз в тот момент, когда четверка лигурийцев из рубки управления собиралась открыть огонь сверху по вольным. Появление пиратов оказалось для торговцев неожиданным, и возникшая из-за этого заминка стоила им жизни. Один из вольных был вооружен тяжелым резонатором, все еще включенным в автоматический режим. Оружие, слепое в селгенстовом диапазоне, прекрасно различало все в видимом спектре с помощью встроенного мергенста. На четыре выстрела в упор понадобилось не больше полсекунды. Четыре обмякших тела скользнули вниз, туда, где в общей куче шевелились вольные, безуспешно пытающиеся встать на ноги.
[1] Влит - единица измерения времени у звездолетчиков. Равняется длительности так называемого «первого такта» пульсера. Примерно равен 4,6e-10 секунды.
[2] Сталланег - воинское звание во флотах Тройственного Союза, соответствующее посту командующего флотилии или эскадры. Если проводить параллели с земной военно-морской терминологией, то больше всего сталланегу соответствует звание контр-адмирала.
[3] Модитат (лиг.) - представитель компании, фрахтующей корабли для доставки груза, при этом он целиком и полностью отвечает за груз. Его роль схожа с ролью экспедитора, но с более широкими полномочиями - кроме всего прочего модитат может заключать сделки купли-продажи от лица компании.
[4] Пагими - тип материалов с «памятью». Предметы, изготовленные из них, могут принимать самые разнообразные формы и объем. Пагими - название животого с Дожвелгна, спсобногоспособного становиться плоским
[5] Фаган - персональная носимая интеллектуальная система, встроенная непосредственно в одежду. Может включать в себя мыслевод, персональный переводчик, персональный конселг и множество других модулей. В некоторых фаганах, как правило, военного назначения, предусмотрена функция установления связи с атиганом оружия, которое несет владелец. Благодаря этому человек может управлять оружием как с помощью голоса, так и мысленно, используя мыслевод.
[6] Ламурс - лигурийское название мыслевода. Мыслевод состоит из двух частей - греска (энцефалоиндуктора, генерирующего мыслеобразы в мозгу человека) и пореска (считывателя мыслеобразов).
[7] Селгенст-тротил - один из главных компонентов, входящих в состав селгенстовых мин и бомб. Представляет собой вещество очень высокой степени концентрации, близкой к плотности нейтронной звезды. Распад этого вещества инициируется мощным селгенстовым импульсом, из-за которого сложные частицы расщепляются на более простые. Масса вновь образовавшихся частиц гораздо меньше массы исходной. «Излишек» полностью тратится на селг и сэнергию. Появляется избыток высокоэнергетического селга, который в условиях вакуума мгновенно распределяется в пространстве согласно закону Мектула. Если же рядом находится другая материя, то это распределение происходит с задержкой; при этом соседняя материя тоже дестабилизируется. В итоге получается цепная реакция распада с высвобождением большого количества сэнергии, что может вызвать значительные разрушения.
Другими словами, когда взрывается селгенстовая мина или бомба, то происходит мощный выброс сэнергии, разрушающий любую материю в очень большом радиусе. В условиях открытого космоса этот радиус составляет несколько тысяч километров, а на поверхности планет - всего пару десятков километров.
[8] Мергенст - трехмерный сканер. Иногда используется вместе с сергером - трехмерным проектором. Прибор, совмещающий функции сегера и мергенста, называется кадеимом.