Галактика. Глава 5. Серые Призраки. (часть 1)

[akbulyakov]

Ветерок осторожно нагонял легкую рябь на поверхности озера. Вода сверкала, отражая свет солнца, висевшего в зените. Ни одно облачко не смело нарушать одиночество светила, расположившегося посреди голубого небосклона.

Ардан лежал на песчаном берегу, закрыв глаза. Он всего лишь день назад вернулся вместе с тысячей с очередного патрулирования и теперь вовсю наслаждался покоем и тишиной. Ардан, разумеется, знал, что яркое «солнце» в небе не имеет ничего общего с настоящей звездой. Всего лишь аппарат, висящий на орбите Базы как раз над земным сектором главной рекреационной зоны. Таких секторов в зоне насчитывалось восемь - по одному на каждую из планет Восьмерки Развитых. И у каждого из секторов было свое собственное светило. Иначе никак - на одних планетах солнце ярче, на других тусклее, у одних греет сильнее, у других - слабее. Плюс различия в длительности суток. Потому и пришлось делить рекреационную зону на части, хотя это добавило головной боли экологам.



А уж проблем у них и без искусственных светил было выше крыши. Начать с того, что пресноводное озеро, рядом с которым лежал Ардан, лишь недавно было окончательно очищено от солей тяжелых металлов. Еще каких-то полгода назад ни один из водоемов на планете нельзя было назвать полностью безопасным, зато сейчас в любом из них можно было купаться безо всякого вреда. Кроме океанов, конечно. Там до сих пор еще шел процесс очистки от вредных соединений, и окончание планировалось не скоро.

Но океаны - это мелочь, с которой вполне можно было мириться. Настоящее счастье - это дышать полной грудью живым воздухом без помощи фильтров и синтезаторов! Ардан помнил тот замечательный день, когда рекреационная зона была объявлена полностью очищенной от вредных примесей в воздухе. Случилось это меньше года назад. А еще через несколько месяцев и вся атмосфера планеты была объявлена пригодной для дыхания. Исключения составили только отдельные низины и ущелья в отдаленных районах. За всю историю освоения планеты более значительным было лишь одно событие - когда завершилась первая фаза очистки атмосферы, и люди впервые смогли выйти из герметичных убежищ и зданий, не используя автономные системы жизнеобеспечения.

Процесс превращения Базы в пригодную для обитания планету начался сразу же после появления необходимых производственных мощностей. В считанные дни атмосфера была заполнена гигантским количеством газофаговых бактерий, связывавших вредные газы и разлагавших углекислый газ для высвобождения кислорода. Благодаря видоизмененным генам бактерии размножались с чудовищной скоростью. Погибая, они превращались в мельчайшую органическую пыль, щедро покрывшую планету толстым слоем. Первый же дождь превратил эту пыль в чавкающее месиво, на которое с голодной яростью набросились зеленовато-синие лишайники. Не прошло и месяца, как вся суша оказалась покрыта ковром из этих растений, внесших свою лепту в очистку атмосферы, а заодно и мелких водоемов. К тому времени газофоговые бактерии, в генах которых было заложено ограничение на количество жизнеспособных поколений, почти полностью исчезли, уступив эстафету другому виду с гораздо меньшей скоростью воспроизводства. От преемников требовалось лишь дочищать низины и связывать вредные газы в местах их выброса из планетарной коры.

Лишайники недолго оставались единоличными хозяевами поверхности. На их аппетитную биомассу обрушились полчища насекомых, пожирая как свежие растения, так и отмершие останки. Закипела бурная деятельность, начал нарастать плодородный слой, в который пошли закапываться мелкие представители фауны, взвились первые луговые травы, на которые переключились насекомые. От насекомых не отставали и другие животные. Жизнь яростно забурлила по всей планете. В водоемах поселились темно-зеленые одноклеточные водоросли, усиленно поглощавшие ядовитые соединения. Водоросли, умирая, уносили вниз связанные ими химические элементы. В результате дно всех водоемов оказалось покрыто твердой, сцементировавшейся коркой, на которую начал осаждаться безвредный ил из микроорганизмов других видов, и в нем уже не было опасных веществ. Кое-где донную корку просто убирали, таким образом добывая химические элементы для промышленных нужд.

Но самые богатые залежи донных отложений начали образовываться в глубочайших впадинах океанов. Просто на большей глубине водоросли умирали быстрее. Вдобавок эти одноклеточные растения размножались тем быстрее, чем дальше от поверхности они находились. В результате отмершие организмы в гораздо больших количествах осаждались на глубине, нежели на мелководье. Миллиарды тонн осадочных пород скапливались в глубоководных впадинах и расселинах, оставаясь невостребованными, так как организация не испытывала потребности в таких количествах тяжелых металлов. Главное - очистить океаны и моря, чтобы появилась возможность для организации полноценной экосистемы. Но процесс еще не закончился, поэтому водные толщи пока оставались плохо пригодными для обитания сложных существ.

А суша жила своей жизнью. За травами пришел черед деревьев. Они рванули ввысь, вымахав на десятки метров за считанные недели. Но эти деревья были бесплодными, так как выполняли всего две функции - радовать глаз хозяевам Базы и давать тень настоящим деревьям, которые неторопливо тянулись следом за своими предшественниками. Да и укрупнившейся фауне также требовался полноценный лес в качестве дома. Никто не собирался ждать десятки лет, пока вырастут нормальные деревья. Временные эрзац-организмы использовались взамен постоянных везде, где требовалось быстро закрыть разрывы в экологических цепочках. Что касается деревьев, то подлесок из «настоящих» деревьев уже вовсю тянулся вверх, стремясь заменить предшественников.

Вокруг озера как раз раскинулся подобный лес, который даже вблизи был похож на сосновый. Огромные деревья возвышались на высоту более десяти метров, и никто бы не подумал, что им от силы год. А под корнями высоких деревьев приютились крохотные сосенки, чей черед придет лет через пятнадцать, когда срок жизни первых деревьев подойдет к концу.

Ардан не думал об этом, он просто наслаждался покоем и ни с чем не сравнимым ощущением настоящего мира. До чего же хорошо, после тесных помещений тарсера! Конечно, прямое включение стирало понятие ограниченности объема, но никто не может быть постоянно подключенным к интеллектуальным системам или тем более к ментоиду. Человеческому организму необходима передышка, в противном случае все может плохо закончиться. Трагическая история с Пелланоном научила всех осторожности.

Лес окружал озеро с трех сторон. Лишь в том месте, где лежал Ардан, к берегу выходила большая поляна. В центре поляны, метрах в пятидесяти от берега, стоял одноэтажный деревянный дом с плоской крышей. Стены его были сложены из самых обычных бревен. Окна с наличниками весело смотрели по сторонам. Вообще, если бы не крыша, то дом запросто мог сойти за обычную земную избу прошлых столетий где-нибудь в Сибири. Глаз не сразу бы заметил, что, например, в окнах вообще нет стекол. Ничто не сверкало на солнце, оконные проемы пусто смотрели на мир. В стеклах не было необходимости, так как специальные силовые поля замедляли до минимума скорость молекул воздуха, из-за чего в доме не возникало сквозняков. Вместе с тем они свободно пропускали свежие ароматы леса и озера, поэтому и проблемы с духотой не существовали. Так что сон там был всегда здоровый и крепкий.

Но Ардан в этот день предпочел спать на берегу, под солнцем. Вернее, он дремал, находясь в таком состоянии уже часа три. Шум ветра в деревьях и шелест волны по песку убаюкивали и расслабляли. Он не опасался сгореть под эмулятором солнца, так как в этой части земного сектора экологи несколько дней назад включили сезонную защиту от ультрафиолета. Загорать тут можно будет лишь после окончания зимнего сезона, которого ждать еще несколько месяцев. Поэтому свет, льющийся с неба, грел, но не обжигал.

Внезапно на лицо Ардана упала тень - что-то закрыло солнце. Сознание крайне неохотно отреагировало на это изменение в мире. Ардан сквозь дрему с трудом вспомнил, что синоптики в этот день не планировали пускать облака - он специально это проверял с утра. Но открывать глаза было лень, причем именно потому, что он уже догадался, что это такое. И знал, что будет дальше.

Через несколько секунд послышалось шуршание песка под чьими-то ногами. Шаги замерли в паре метров от Ардана.

- И кого это принесло ко мне в гости? Интересно, у меня есть право отдохнуть в одиночестве хотя бы пару дней или нет? - недовольно проворчал он, не открывая глаз.

- Ардан, прости, что побеспокоил и не предупредил о визите. Просто я собирался в ЛФИ, и тут мне сообщили, что не хватает опорных людей для стабилизации рабочего ментоида. Все либо заняты на операциях, либо спят. Время дорого, вот я сразу и полетел к тебе, - последовал ответ.

Ардану хотя бы из вежливости пришлось открыть глаза. Перед ним стоял Милтанд - веанит четыреста девяносто третьего десятка. А по совместительству - заместитель Ардана в ЛФИ. Родом веанит был с Крисса. Придя в организацию с Первой Волной набора, он сумел сразу разобраться в фундаментальных принципах, открытых Арданом, и дополнил их своими.

Прямо над криссианином висела серая глыба тарсера, закрывающая своим диском половину небосклона. Посреди мирного пейзажа боевой корабль выглядел мрачно и даже пугающе.

- Привет, Милтанд. Неужели прямо все заняты или спят? На патрулирование ушла от силы пятая часть, так что не поверю, что остальные следуют моему примеру и смотрят сны.

- А остальные все «в маске», - ответил Милтанд. - Сидят на родных планетах, изображают из себя примерных граждан.

- Да что ты будешь делать, все время упускаю это из виду, - огорченно сказал Ардан, садясь на песок.

- Наверное, потому что тебе нет необходимости быть «в маске», - заметил Милтанд. В его словах не было и намека на язвительность, простая констатация факта.

Ардан промолчал. Не хотелось бередить старые раны, а эта тема неизбежно приводила к вещам, о которых вспоминать не стоило. Подумав, командор сделал строгое лицо и заявил:

- Нет, определенно стоит на тебя Танаулу пожаловаться. Чтобы впредь знал, как старших от заслуженного отдыха отвлекать.

Милтанд на это довольно оскалился:

- Ардан, ты можешь строить из себя длинноноса [1] перед простыми жителями Галактики, но не перед содумниками. Уж кому как не мне знать, что тебе наплевать на все эти условности типа рангов. Если бы ты действительно был чванлив, то не сомневайся - мы бы тебя так не уважали.

Ардан от неожиданности даже не сразу нашел что ответить. Конечно, он не был слеп и прекрасно видел, что подчиненные к нему относились с большим уважением, а некоторые чуть ли не боготворили. Но прямо в глаза подобные вещи еще никто не говорил.

- Умеешь ты уговаривать, - ответил командор, поднимаясь с песка. - Ладно, поехали, раз уж мое присутствие необходимо.

- Ты собираешься в ЛФИ в таком виде? - ехидно поинтересовался Милтанд, имея в виду, что из всей одежды у Ардана были только плавки и «аварийный» браслет на правом запястье.

- Нет, я у тебя одежду отберу, - ответил землянин, поворачиваясь к дому. Он на секунду напрягся, прищурил глаза и тут же снова расслабился. В этот миг из окна дома вылетел серый сверток. Словно выпущенный из древней пушки снаряд, он полетел к озеру, на ходу разворачиваясь во что-то сильно напоминающее комбинезон. Впрочем, это и был комбинезон, называемый «пулсатом». К Ардану пулсат подлетел уже полностью развернутым, расправленным вертикально. Продольные швы на спине, ногах и руках разошлись, открывая внутреннее пространство комбинезона. Пулсат застыл в воздухе перед хозяином, его жесткие подошвы касались песка.

Ардан развел руки и шагнул внутрь пулсата, встав на подошвы. Серая ткань тут же обернулась вокруг туловища и конечностей, края соприкоснулись, образовав шов, который тут же пропал. Не прошло и пяти секунд, а командор уже был полностью одет. Милтанд, с улыбкой наблюдавший за всем процессом, не преминул воспользоваться возможностью лишний раз съязвить:

- Совсем ты обленился, даже за одеждой сходить пешком не хочешь.

Ардан, который в это время доставал из нагрудного кармана фелсайну, ответил не сразу. Он аккуратно надел головную повязку, так что эмблема «Галактики» оказалась точно над переносицей, поправил, убедился, что встроенный в нее усилитель ламурса функционирует как положено, и лишь после этого соизволил ответить криссианину.

- Мне казалось, что мы куда-то спешим? Если нет, то ты прав. Прогуляюсь пешком до дома, поем. А может, еще и посплю.

Милтанд виновато скривил на бок челюсть, признавая правоту Ардана. После чего задрал голову, отдавая мысленный приказ. Тарсер послушно снизился, почти задевая головы людей. Прямо над ними в корпусе образовалась круглая дыра, открывая просторный проход.

Ардан отрицательно помотал головой.

- Давай лучше снаружи - устал я внутри сидеть в последнее время.

Милтанд ничего не ответил, но проход тут же закрылся, а корабль сдвинулся в сторону как раз настолько, чтобы над людьми оказался его край. После чего дисколет наклонился, касаясь земли своим краем. Как раз перед Арданом и Милтандом. Толщина тарсера здесь была не больше метра, поэтому людям не составило труда запрыгнуть наверх и усесться на кромку, свесив ноги. Несмотря на довольно заметный уклон, они не соскальзывали, так как направление вектора гравитационного поля было изменено. Тарсер тут же принял нормальное положение, из-за чего уклон стал почти незаметным. Корабль завис на секунду - и взмыл на десятикилометровую высоту, помчавшись в западном направлении.

Криссианин и землянин сидели на краю дисколета и любовались проносящимися под ними пейзажами. Обычным зрением делать это было бесполезно, так как корабль за одну секунду пролетал километров двадцать. На такой скорости человеческому глазу трудно увидеть что-нибудь вразумительное, поэтому приходилось пользоваться возможностями пулсатов.

Вообще-то тарсер мог добраться до ЛФИ за одно мгновение, но обоим пассажирам уже давно не выпадало случая полюбоваться Базой сверху без помощи бортовых обстовизоров, мергенстов или п-сканеров. Защитное поле тарсера, образовав над ними купол, удерживало оптимальное давление воздуха и поддерживало необходимую температуру. Лишь легкому ветерку было позволено дуть в лицо, имитируя инерционное перемещение, хотя, конечно, никакого встречного потока воздуха у аппарата, передвигающегося при помощи макрошагового двигателя, быть не могло.

Внизу промелькнули и оборвались леса земного сектора, сменившись зелеными лигурийскими равнинами, сплошь покрытыми маленькими холмиками корнеростов [2]. Через пару секунд закончился и лигурийский сектор, после чего корабль вылетел за пределы рекреационной зоны. А там властвовала ночь; сотни тысяч звезд заливали бледным светом просторные равнины Большого Материка. Настоящее солнце Базы еще не взошло в этих краях, освещая другую сторону планеты. Тут не было необходимости выращивать крупные растения, поэтому за границей Зоны преобладали травы, лишайники и кустарники. Весь этот сплошной неровный ковер стелился от горизонта до горизонта, кое-где разорванный реками, озерами и скалистыми горами.

- Да, Ардан, забыл еще одну вещь сказать, - обратился Милтанд, к командору. - В ЛФИ появился новенький - я его вызвал для знакомства. Если хочешь, можешь со мной.

- Схожу, конечно, - кивнул Ардан. - Мне с ним вместе работать, надо посмотреть, кто такой.

- Ходить никуда не придется - он в главном здании дожидается. Там же, где и дежурная группа.

- Он что же, вместе с дежурной группой сейчас? - нахмурился командор.

- Нет, конечно! Я же понимаю, что рано ему в центральные зоны. В наружных помещениях сидит.

- Тогда ладно.

И оба замолчали уже до самой ЛФИ. А равнины тем временем окончательно сменились высокими скалистыми горами, которые кое-где были покрыты шапками ледников и иссечены узкими, но глубокими ущельями. Горы длились недолго - корабль проскочил их за несколько секунд и тут же оказался над океаном.

Переход от суши к воде оказался неожиданным - как будто кто-то отдернул занавес. Только что на горизонте проступали острые зубцы вершин, как вдруг они прыгнули назад, уступив место гладкой поверхности Западного Океана. При свете звезд вода казалась черной и блестящей, можно было подумать, что внизу находится огромная стеклянная долина. Лишь местами ветер гнал по поверхности волну, вдыхая жизнь в эту мрачноватую картину.

Горизонт впереди стремительно светлел, звезды гасли сотнями, и вот наконец на небо выскочило солнце. Океан из черного тут же стал ярко-зеленым, маслянистым. Микроскопические водоросли спешили ухватить побольше солнечного света, чтобы продолжить свой титанический труд по очищению океана. На глубине же они могли рассчитывать только на искусственно созданные слои нагретой воды, образованные сотнями специальных установок по всей планете.

Солнце стремительно поднималось к зениту, однако не успело оно преодолеть и половину пути, как океан закончился и снова пошла суша. Берег здесь был пологий и песчаный. Правда, песок был почти незаметен, так как от самого среза воды и до кромки прибоя береговую полосу покрывал темно-зеленый налет водорослей. Ни одно животное, ни одно растение не смело приближаться к воде, держась от нее подальше. А все из-за этого темно-зеленого прибоя, способного убить своим ядом любую нормальную органику. Экологи пока еще не придумали эффективного способа очистки прибрежной зоны от выброшенных на сушу водорослей, поэтому пока оставалось уповать на сам океан, периодически слизывающий обратно свои опасные дары.

Впрочем, береговая линия очень быстро осталась позади, а дальше пошла неровная поверхность Малого Материка. В отличие от Большого, он еще не подвергался тщательному тераформингу, поэтому растительность на континенте была относительно чахлой. Объяснялось это просто - на Малом Материке не было постоянного жилья, зато имелись разнообразные производственные зоны. Здесь, например, находилась почти вся добывающая промышленность. Поэтому экосистема развивалась по остаточному принципу, уступая в этом плане Большому Материку.

Впрочем, лишайники и тут успели уступить место более сложным представителям растительного мира, а насекомые и беспозвоночные вполне вольготно расселились по всей поверхности. Но пока что высота растительного покрова не превышала полуметра, а самое крупное местное животное было меньше человеческого кулака.

С момента взлета прошло больше десяти минут. Внизу уже не было ничего интересного, поэтому Ардан повернулся к Милтанду и махнул рукой. Тому не потребовалось дополнительных слов или мыслеобразов, чтобы понять: командор предлагал закончить обзорную экскурсию и увеличить скорость до максимума.

Упрашивать веанита не требовалось. Он отдал мысленную команду, и в ту же секунду тарсер очутился над большой ровной площадкой, на которой находилось несколько других таких же кораблей, установленных в посадочные кольца. Ардан отрицательно помотал головой и указал в сторону одного из куполообразных сооружений, видневшихся вдали. Милтанд и в этот раз без слов понял, что от него хотел землянин. Мгновение спустя тарсер завис около указанного купола и наклонился на бок, почти соприкасаясь пластобетоном. Пассажиры неторопливо слезли на землю, после чего корабль переместился на площадку, заняв место на одном из пустующих колец.

Куполообразное здание диаметром в несколько сотен метров практически не отличалось от пяти других, торчавших посреди плоской равнины, залитой пластобетоном. Единственное, что различало купола, - это цвет. Тот, рядом с которым приземлились Ардан с Милтандом, имел синий оттенок. Позади стоял желтый купол, справа - зеленый, слева - черный, а за голубым выглядывали серый и розовый. Только эти строения да несколько узких башен, видимые у самого горизонта, оживляли однообразный пейзаж пустынной равнины.

Собственно, вся ЛФИ располагалась в этих шести куполах, а башни  использовались для замеров искажений пространства. Километрах в пятидесяти к западу находилось еще одно сооружение, относящееся к Лаборатории - излучающий контур пространственного искажателя. Его двухкилометровое кольцо высотой в десять метров было видно даже с орбиты, но находиться прямо над ним было строжайше запрещено. Многие эксперименты с этой установкой были крайне опасны, причем даже защитное поле тарсера не всегда могло уберечь от последствий попадания в зону ее действия. Впрочем, самые опасные эксперименты проводились далеко за пределами звездной системы, в которой находилась База. Ошибки и просчеты грозили очень серьезными последствиями - даже само существование планеты могло оказаться под вопросом.

Ардан и его спутник подлетели к стене купола, воспользовавшись гравитационными двигателями пулсатов. Здание выглядело монолитным, без единого признака входа, но стоило им приблизиться, как перед ними образовалось круглое отверстие, диаметром не меньше четырех метров. Командор и веанит не стали задерживаться снаружи и, не сбавляя скорости, влетели в купол, не касаясь пола ногами. Едва они очутились внутри, как отверстие закрылось. Охранная система купола сама отлично знала, кого можно пускать, а кого нельзя.

Хотя, по большому счету, на Базе не от кого было таиться. Уж если бы и завелся среди членов организации предатель, то запирай или не запирай двери - толку будет мало. Однако по настоянию Чуссатона, командира Особого Отдела, во всех наиболее важных местах был введен ограниченный доступ - просто чтобы не было ненужных соблазнов. А заодно это приучало членов организации со всей серьезностью относиться к вопросам безопасности.

Коридор, в котором очутились Ардан и Милтанд, был извилист и имел множество острых углов. Объяснялось это тем, что купол состоял из огромного количества многогранников, аккуратно подогнанных друг к другу. Стенки между некоторыми из них отсутствовали, открывая проходы внутрь. Сам коридор был образован длинной цепочкой этих самых проходов и шел вдоль наружной стены, то опускаясь вниз, то уходя вверх.

Сложность конструкции купола объяснялась очень просто - многогранники использовались для того, чтобы гасить пространственные колебания и поглощать значительную часть опасных возмущений. Даже одномоментное разрушение большей их части не привело бы к полному разрушению здания. Эксперименты, проводимые внутри куполов, не всегда были предсказуемыми с точки зрения безопасности для планеты, и для минимизации риска выбор пал именно на такую конструкцию. А в качестве дополнительного преимущества она обеспечивала еще и безопасность от проникновения - чужаку было бы непросто разобраться в хитросплетении лабиринтов купола, даже с использованием обстовизора.

Командору и веаниту не нужно было помнить дорогу наизусть, так как их уровень доступа позволял использовать встроенный в здание «проводник», подсказывавший фаганам пулсатов направление движения. Землянин и криссианин понеслись по коридору, словно два снаряда, аккуратно огибая все углы.

Полет занял всего пару секунд, закончившись в сотне метров от входа в купол. Милтанд приблизился к одной из стен многогранника, в котором они остановились, отдал мысленный приказ, и в тот же миг стена исчезла, открывая вход в небольшое помещение. Стоило им очутиться внутри, как стена вновь возникла на старом месте.

Помещение можно было бы назвать пустым, если бы не магнитная столешница и пара магнитных табуреток. На одной из табуреток сидел человек в пулсате. На его фелсайне на фоне стилизованного изображения Галактики красовались четыре лигурийских цифры - восьмерка, единица, тройка и восьмерка [3]. Перед человеком над самым столом светилась сергер-сфера, в которой отображалась схема купола в разрезе. Человек сидел спиной ко входу и не заметил появления гостей.

- Уже изучаешь Лабораторию? - поинтересовался Милтанд. Сидевший вздрогнул и обернулся. В его глазах промелькнула тень удивления - как это гостям удалось незаметно войти? Промелькнула и тут же пропала - все-таки месячный опыт пребывания на Базе даром не прошел. Пусть он только вчера стал полноценным членом организации, но кое-какие привычки у него уже выработались. Например, не удивляться непонятным вещам. Человек тут же вскочил, уважительно посмотрел на фелсайну Ардана и, приложив правую ладонь к левому плечу, ответил:

- Я прошел тест-отбор и готов приступить к работе в Лаборатории фундаментальных исследований. В данный момент изучаю всю открытую информацию.

- Молодец, что времени не теряешь, - похвалил веанит. - Меня зовут Милтанд, я заместитель руководителя Лаборатории. А это Ардан, сам руководитель.

Далат на имя Ардана никак не отреагировал - видимо, ему все сказали цифры на фелсайне командора. Ардан с удовлетворением отметил, что новичок знаком со структурой организации и ему кое-что известно о ее руководителях.

- Меня зовут… - начал представляться далат, но его перебил Милтанд.

- Вообще-то у нас не принято называть свои имена. Во всей организации только Саркул с Чуссатоном пользуются настоящими, у всех остальных - псевдонимы. Ты его себе уже выбрал?

Далат на мгновение задумался и ответил:

- Да. Можете называть меня Мелсуа.

- Вот и отлично, - Милтанд позволил себе улыбнуться. - Добро пожаловать в Лабораторию фундаментальных исследований.

В диалог вмешался Ардан:

- Твой командор Икадино очень рекомендовал тебя по результатам тестов. Мы надеемся, что на деле ты окажешься не хуже, чем во время тест-отбора.

[1]              Длиннонос - криссианское животное с двумя лапами, хвостом и клювом. Когда самцы-длинноносы соперничают из-за самки, они как можно выше вытягивают клювы, и чем выше самец поднимает клюв, тем он более привлекателен с точки зрения самок. Сравнение человека с длинноносом у криссиан означает, что он чересчур задается, пытается показать себя выше других.

[2]              Корнерост - лигурийское растение, вернее, колония растений, выносящая часть корней наверх, вместе с почвой. В результате этого через несколько лет корнерост образует небольшой холмик с множеством пустот внутри, в которых поселяются мелкие животные и другие растения. Старые корнеросты образуют довольно крупные холмы со специфической флорой и фауной.

[3]              8138 в лигурийской системе исчисления равнозначно 11030 в земной.