Галактика. Глава 6. Чужие воспоминания. (часть 2)
- Что значит «мгновенной»? Конселг же на большие расстояния с задержкой работает.
- Вот для того, чтобы продемонстрировать преимущества нового вида связи, мы и предлагаем провести этот эксперимент. Монтируем вторую установку на корабль, плюс приемник, плюс фокусировщик и специальное устройство для модуляции и демодуляции. То же самое монтируем тут. Корабль улетает на другой конец Галактики, в определенный момент времени он настраивает фокусировку на нас, а мы - на него. После чего приступаем к общению, не страдая от задержек, связанных с инерционным характером изменения свойств селга.
Телск хмуро посмотрел на крунийца, пытаясь переварить его слова. Вольному совсем не нравилось, когда его выставляли дураком, но возразить было нечего.
- Еще раз и покороче, - приказал он.
- Хорошо, покороче так покороче, - кивнул круниец. - Мы соберем два устройства связи. Одно поставим тут, другое поставим на корабль. Корабль улетит подальше, чтобы разница с конселгом в скорости передачи была хорошо заметна, после чего выйдет на связь. Если все заработает так, как мы планируем, то никаких задержек связи не будет.
До Телска наконец дошло. Идея ему очень не понравилась. Прежде всего потому, что речь шла о средстве связи в руках Учеников.
- И ты думаешь, что я такой дурак? Что позволю вам сооружать тут передатчик? Чтобы вы выболтали мои секреты всей Галактике?
Круниец уже с нескрываемым презрением взглянул на вепрагонта, после чего принялся объяснять Телску тоном строгого учителя, разговаривающего с нерадивым учеником:
- Интересно было бы узнать, с кем мы можем связаться с помощью устройства связи, принцип действия которого во всей Галактике больше не знает никто? Кто сможет поймать наш пэнергетический сигнал, если о существовании пэнергии знаем только мы?
Вепрагонт с трудом сдержался, чтобы не убить наглеца на месте. За это презрительное выражение. Но именно потому, что Телск умел держать себя в руках, когда это требовалось, он и стал вепрагонтом. Мальчишка еще был нужен, но рано или поздно должен был наступить день, когда надобность в нем отпадет. Вот тогда этот взгляд и этот тон ему аукнется.
- Ладно, вам будет выделено все необходимое для подготовки эксперимента. Предупреждаю: наверх вы подниматься не будете, установку на корабль смонтируют мои люди. А вы объясните им, что и как делать.
Телск подумал секунду и добавил:
- Если эксперимент не удастся, то я тебя убью. Лично.
Он произнес это спокойно, просто сообщая информацию. Круниец как-то странно глянул на вепрагонта, но ничего не сказал. Во всяком случае, страха в его взгляде Телск не заметил.
Вольный развернулся и пошел прочь, решив, что на сегодня хватит. У выхода из зала он столкнулся со Стариком, который присутствовал на эксперименте и был свидетелем разговора. Лигуриец бесстрастно взирал на происходящее, словно это его никак не касалось. Телску внезапно захотелось сбить спесь с этого высоколобого зазнайки. Повинуясь импульсу, вепрагонт широко улыбнулся и сообщил Старику:
- Ты, кстати, тоже особо не радуйся. Если выяснится, что все это зря, то твои родные будут следующими после крунийца.
Лицо Старика дрогнуло, на нем проступила тревога. Однако лигуриец ничего не ответил, только молча отвернулся.
Когда вольные вышли из зала, Ученики переглянулись. Тот, что сидел за пультом, выключил питание, и гул прекратился. Шарики детекторов перестали играть разноцветными огнями. Никто не произносил ни слова, пока тишину не нарушил круниец:
- Ну что же, будем готовиться к эксперименту. Надеюсь, никому не надо объяснять, почему мне так хочется, чтобы он прошел удачно?
Говоря это, он сделал легкое ударение на последнем слове. Остальные ответили утвердительными жестами. Подошел дожвелигниец, завел себе руки за спину [1] и сказал:
- Не беспокойся, мы все сделаем как нужно.
Круниец кивнул и тут же забыл о своих товарищах. Он думал о том, что удалось сделать, и о том, что еще предстояло . Все прошло гладко, самый ответственный момент прошел незамеченным.
На самом деле пэнергетическая установка очень даже могла генерировать селгенстовые сигналы. Утверждать обратное - это как доказывать, что с помощью электрогенератора нельзя развести костер. Вполне можно, только придется исхитряться, чтобы получить искру. Но никто бы не позволил пленникам сгенерировать сэнергетический сигнал, так как вокруг наверняка находилась уйма датчиков, которые могли немедленно зарегистрировать незапланированные возмущения селга. На это вольные бы среагировали мгновенно.
Впрочем, даже если бы нашлась возможность незаметно передать сообщение, то это ничего не давало. Для передачи широковещательных конселг-сообщений используется несколько звезд. Любой, кто хочет, чтобы его услышала и увидела вся Галактика, должен сфокусировать конселг на одну из них и заставить селг звезды менять свойства согласно передаваемому сигналу. Всякий, кто направит приемник конселга на эту звезду, сможет зарегистрировать переданный сигнал. В этой схеме есть одно неудобство. Дело в том, что свойства селга меняются тем медленнее, чем большую массу имеет тело, к которому он относится. Для относительно небольших тел изменения происходят практически мгновенно. А масса звезд очень велика, поэтому в случае с ними задержка сигнала может достигать нескольких часов. Проблему бы могла решить прямая передача типа «корабль-корабль», но в случае расстояний галактического масштаба такая передача невозможна, потому что конселгу для фокусировки нужно четко зафиксировать селг объекта, выступающего в качестве приемника. Зарегистрировать же селг корабля даже на расстоянии в пару минд - это очень трудная задача, что уж говорить о тысячах минд.
Проблема со скоростью передачи решается, если увеличивать мощность конселга. Чем мощнее сигнал, тем быстрее меняются свойства селга. Однако для того, чтобы конселг позволял транслировать сигнал через звезду без задержек, его мощность должна быть поистине чудовищной. Таких установок по всей Галактике было построено всего десять штук: три на Лигурии и по одной на остальных планетах Восьмерки Развитых. На Круни и Бадуаге эти трансгалактические конселги принадлежали лигурийцам. Они их построили за свой счет и сдавали в аренду местным.
Таким образом, для того, чтобы передать сообщение, требовалось сфокусироваться на одну из широковещательных звезд. А сделать это, находясь под землей на неизвестной планете, пленники никак не могли. Да даже если бы и передали как-то сообщение, то своих координат они все равно не знали. Все, что им удалось - это узнать, что они находятся где-то неподалеку от ядра Галактики. К такому выводу Ученики пришли исходя из максимального ускорения зайона Ленеава, привезшего некоторых из них на эту Враност. Впрочем, это не давало повода для оптимизма, так как рядом с ядром количество звезд на один кубический минд исчислялось тысячами. Так что средства связи Ученикам помочь не могли, в итоге от подобной затеи пришлось отказаться.
Круниец размышлял о дальнейших шагах - было несколько проблем, которые все еще требовали решения. Вдруг кто-то тронул его за плечо. Обернувшись, Ученик заметил Старика, с какой-то странной улыбкой смотревшего на крунийца.
- Я тебе еще не говорил, что ты очень вытянулся? - задал лигуриец неожиданный вопрос. - И вообще, ты довольно быстро растешь. Уже меня обгоняешь.
Мальчик, а точнее, уже почти взрослый подросток, машинально оглядел себя и вынужден был признать, что он и правда сильно вырос. И только потом до него дошло, о каком росте говорил Старик. Лигуриец посмотрел на экспериментальную установку, работу которой только что демонстрировали Телску, потом перевел взгляд обратно на крунийца. Он хитро улыбался.
- Не могу не пожелать вам всяческих успехов в вашем деле.
После чего развернулся и неторопливо направился к выходу. А мальчишка смотрел ему вслед и пытался в очередной раз безуспешно разгадать неразрешимую загадку, которой для них всех оставался пожилой лигуриец. Он вроде бы был пленником, как и Ученики, и вместе с тем держался отстраненно, общаясь только на темы, которые были связаны с делом. Любые другие темы он игнорировал.
В последнее время Ученики почти перестали ощущать надобность в его помощи, так как уже успели узнать о ментоиде гораздо больше него самого. Поэтому поводов для разговоров становилось все меньше и меньше.
Ученики знали, что Старик работал на Телска лишь потому, что вепрагонту было известно трепетное отношение лигурийца к родственникам. Никто не сомневался, что вепрагонт легко разыщет и убьет их, если захочет - Телск славился тем, что умел держать обещания.
Старик никогда не называл своего имени, вполне удовлетворенный тем, что Ученики называли его «учителем». Наверное, он знал и понимал юных пленников гораздо лучше, чем Телск. Но еще ни разу ни словом, ни жестом не показал, что он что-то замечает.
Лишь сейчас лигуриец чуть ли не явно сказал, что догадывается о планах Учеников. Круниец некоторое время смотрел ему в спину, пытаясь понять, насколько можно верить Старику. Но потом решил, что если бы тот захотел выдать Учеников, то сделал бы это гораздо раньше. Потому что с этого дня они уже перестали быть безобидными овечками. Мальчишки припрятали в рукавах пару козырей, о которых никто из вольных даже не догадывался.
Круниец, усмехнувшись, окинул взглядом бесформенную кучу на полу, вызвавшую неудовольствие Телска и пошел помогать своим товарищам. Дел было много.
***
Видение в очередной раз неожиданно прерывается. Я сижу на скамейке в сквере, наслаждаясь чудесным летним вечером. Легкий ветерок гуляет среди деревьев, закатное солнце окрашивает мир в мягкие тона. После работы мне не хотелось сразу идти домой, поэтому по дороге я заглянул в этот сквер. Но не успел я устроиться на скамейке, как внезапно провалился в очередное видение. Погрузившись в воспоминания Ардана, я словно окунулся в свое собственное прошлое.
Впрочем, почему «словно»? Прокручивая в голове еще раз все, что удалось увидеть, я понимаю, что у нас с ним очень много общего. Та картина, что отпечаталась в его мозгу, когда целый поселок внезапно исчез в хаосе селгенстового взрыва, до сих пор стоит у меня перед глазами. Нет, мне никогда не доводилось видеть сверху этот поселок. Но я помню знакомые до боли улицы, дома, аккуратные сады возле них. Помню школу, в которую ходил столько лет. И крышу родного дома из желтоватой керамики. Вот оно все стоит, залитое огнями уличных осветителей. И в одно мгновение пропадает.
Так значит, Ардан, мы с тобой бегали по одним улицам, ходили в одну школу? Может быть, даже дружили? Я усиленно пытаюсь напрячься и вспомнить во всех своих видениях хоть какое-нибудь отражение лица Ардана. Ну хоть изредка же он должен смотреть в зеркало? Но все безуспешно, внешность командора Серых Призраков остается для меня загадкой.
Так вот что нужно было в тот страшный вечер зайону, приземлившемуся в лесу около нашего поселка! И который заметил только я. И вот что за груз был на плече у того вольного... Теперь многое встало на свои места.
Мои размышления прерываются скрипом мелкого гравия, покрывающего дорожку. Я поднимаю взгляд и вздрагиваю от неожиданности. В Космополисе инопланетников, конечно, хватает, но бадуагцы встречаются не каждый день, тем более на окраине. Про себя тут же отмечаю, что чужак не просто бадуагец, но еще и с Викс-Менива. На это указывает небольшая круглая сережка в левом ухе с зеленоватым минералом. И тут же спохватываюсь - я ведь никогда не слышал об этих сережках! Не сразу вспоминаю, что это знание пришло ко мне вместе с одним из видений.
Бадуагец замечает мой взгляд, прикованный к его уху и, улыбаясь, произносит на хорошем лигурийском:
- Приятно, что даже за тысячи минд от моего дома люди знают о наших традициях.
И тут же, спохватившись, спрашивает:
- Простите, я забыл у вас спросить, Вы говорите по-лигурийски?
Я улыбаюсь в ответ и отвечаю:
- Да, говорю.
И делаю приглашающий жест, указывая на скамейку.
- Нет, спасибо, я не устал, - отвечает он.
Чужак не понимает, что с моей стороны будет некрасиво, если я продолжу сидеть, в то время как собеседник стоит на ногах. Я не горю желанием объяснять ему такие тонкости, но чтобы не ощущать неловкость встаю со скамейки. Бадуагец представляется:
- Мое имя Руелл. Руелл Ва Ту-Ма. Как вы уже догадались, я с Викс-Менива, путешествую. На вашей планете всего второй день, но успел увидеть столько удивительного! Простите, что потревожил, просто я гулял по этому чудесному месту, любуясь на ваши огромные деревья. И тут случайно увидел ваше лицо. У вас было настолько, как бы это сказать правильнее, несчастное выражение, что я не смог остаться в стороне. Возможно, я этим нарушил какие-то местные табу, в этом случае прошу меня извинить. Дело в том, что у нас принято всемерно помогать тем, у кого на душе лежит тяжелый груз. Любой прохожий имеет право вмешаться в судьбу человека, если видит, что с ним что-то не так.
Я уже собираюсь вежливо отказаться от общества инопланетника, как внезапно принимаю обратное решение. В конце концов, не каждый день удается пообщаться с представителями других планет.
- Ничего страшного. Меня зовут Александр Кулагин. Можно просто Саша. Был бы не прочь с вами поболтать, но не по поводу проблем, которые меня волнуют.
- А это и необязательно, - улыбнулся Руелл. - Иногда людям достаточно простого разговора на отвлеченные темы. И тогда то, что их волнует, уже перестает казаться таким уж страшным. Проблемы уходят с первого плана, становятся не такими важными.
Мне становится смешно, но я стараюсь не показывать свое веселье. Уж очень оно горькое. Хотел бы я поглядеть, как бы он назвал мелкой проблемой воспоминания о поселке, в котором я когда-то жил и который был взорван вместе со всеми жителями. И то, что моя семья скрывается под другими именами, не смея высунуться. И что я иногда вижу мысли человека, который жил со мной в одном поселке. Человека, являющегося крупным командиром в мощнейшей военизированной организации.
Вслух я, конечно, говорю совсем другое:
- Ну что же, вы меня полностью убедили!
Однако он замечает мои колебания.
- Похоже, вы сомневаетесь в моих словах, - говорит Руелл. - Готов начать переубеждать Вас прямо сейчас. Жаль только, что условия не очень подходящие - я бы предпочел другую обстановку.
Он с грустью обводит рукой сквер. Но тут я вспоминаю, что совсем неподалеку находится говорильня. Отличная идея - прийти туда в компании бадуагца! Я озвучиваю свою идею Руеллу, и тот радостно соглашается, заявив, что это лучшее решение из всех возможных. Мы отправляемся к говорильне, находящейся в десяти минутах ходьбы.
- Между прочим, а вы знаете, как и почему возникли говорильни? - спрашивает он у меня по дороге. - По-нашему они называются «сканкн».
- Нет, не знаю. Мне только известно, что их придумали у вас, на Бадуаге. И от вас идея распространилась по всей Галактике.
- Верно, хотя не совсем. На самом деле говорильни возникли не на самом Бадуаге, а на Викс-Мениве. Поскольку я как раз оттуда, то вы правильно заметили, что они возникли именно у нас. Кстати, для информации. Уроженцы Викс-Менива не очень любят, когда их называют бадуагцами, а бадуагцы тоже не очень любят, когда нас путают с ними. Хотя мы ничем друг от друга не отличаемся и даже правительство у нас одно, что поделаешь - проживание на разных планетах накладывает свой отпечаток.
Я киваю. Чего далеко ходить, когда у нас на Земле даже в пределах одного континента люди любят хоть чем-то отличаться от своих соседей. А уж если их на разные планеты поселить, так они вообще сделают вид, что не имеют ничего общего друг с другом. Удивительно, что удалось создать Единое Правительство.
- Как я сказал, первые говорильни возникли на Викс-Мениве, - продолжал Руелл. - Дело в том, что первым поселенцам приходилось сталкиваться с множеством проблем. Пусть новый мир имел такую же атмосферу, богатый растительный и животный мир и даже океаны. Но все равно это была чужая, плохо изведанная планета с множеством опасностей. Людям постоянно приходилось бороться за выживание, причем с примитивнейшими орудиями в руках. Тогда, несколько сотен лет назад [2], поселенцам приходилось пользоваться допотопными космическими кораблями, наподобие тех, что были у вас столетие назад.
Сначала мне странно слышать из уст инопланетника такие специфичные термины, как «сотни» и «столетие», причем на лигурийском языке, в который они были введены исключительно для удобства общения с землянами. У лигурийцев система исчисления одиннадцатеричная, поэтому их обычная «сотня» равна нашему числу сто двадцать один. Лишь спустя несколько секунд я вспоминаю, что у бадуагцев, как и у землян, десятичная система исчисления. Неудивительно, что они с удовольствием используют эти термины. Казалось бы, пустяк, а из-за него я начинаю воспринимать Руелла почти как землянина. Такие мелочи, оказывается, сближают.
Инопланетник тем временем продолжает свою лекцию. По его словам, физическое напряжение поселенцев было очень велико. А уж психическое - тем более. Им все время приходилось ожидать неприятностей, из-за чего они становились раздражительными и грубыми. Постоянно возникали конфликты, зачастую приводившие к смертям, так как у всех на руках было оружие. При этом простых способов «выпустить пар» было мало, поскольку все дурманящие вещества находились под запретом, а их распространение пресекалось самым суровым образом. Причина тому была простая - наличие совершенно новых болезней. Никто еще точно не знал, к каким заболеваниям открывало путь употребление тех или иных веществ. Разумеется, при малейшей возможности эти запреты обходили, но явление не было массовым. С нарушителями запретов регулярно случались трагические истории, поэтому большинство людей предпочитали не рисковать. И все же проблему психологической разгрузки надо было как-то решать.
Решение нашлось случайно. Среди посетителей одного из магазинов было несколько человек, очень любивших жаловаться на свою жизнь. Главным образом хозяину магазина. В один прекрасный день ему это надоело, и он заявил, что отныне причитания будет слушать только за плату. Как ни странно, те согласились. Другие посетители поначалу удивлялись такой расточительности. А жалобщики отвечали, что после этих монологов им становится легче. В итоге к хозяину магазина стояла целая очередь желающих поведать обо всех своих проблемах. Делец быстро смекнул, что много народу он сам не выслушает, и предложил посетителям выговариваться друг перед другом. А ему платить только за место.
Постепенно родилось правило, что если за столиком сидит один человек, то любой может занять место рядом. И выслушать все, что тот расскажет. А потом рассказать о своем. Причем чем меньше рассказчик знал человека, тем было лучше.
Позже появилось еще одно неписаное правило: все услышанное в говорильне должно оставаться только в ее стенах. Впрочем, когда говорильни появились в крупных городах на Бадуаге, это правило потеряло свою актуальность, так как там собеседники крайне редко оказывались знакомы друг с другом. Но как хороший тон оно сохранилось до сих пор.
Рассказ заканчивается, когда мы с Руеллом уже сидим за столиком в говорильне. В большом помещении, оборудованном множеством закутков, царит полумрак. Приглушенный гул голосов доносится со всех сторон. Изредка проходит официант, неся кому-нибудь напиток, чтобы посетители могли промочить пересохшее горло. Спиртные напитки здесь не приняты, еду тоже не готовят. Впрочем, я знаю, что существуют говорильни, где можно заказать и то и другое, но я туда никогда не пойду. Говорильня - это место для общения. А когда пьют вино и поглощают еду - это уже ресторан.
В современных говорильнях рассказывать о наболевшем необязательно. Люди приходят сюда просто пообщаться. А некоторые еще и познакомиться, в том числе с представителями противоположного пола. Все очень легко и непринужденно: понравился человек - можно продолжить знакомство, показался скучным - расстались навсегда. А кто-то проводит в такой обстановке деловые переговоры. Говорят, что это гораздо менее формально, чем в офисе и гораздо дешевле, чем в ресторане.
Мы с Руеллом рассказываем друг другу разные факты из истории своих планет, интересные особенности культуры. Мой собеседник, разменявший четвертый десяток, что на Бадуаге считается средним возрастом, уже успел посетить Лигурию, поэтому его можно считать бывалым путешественником. Я не спрашиваю, чем он занимается в жизни - для меня это не имеет значения. Как и моя профессия для него.
Рассказ Руелла о Лигурии я слушаю вполуха, так как у Земли с этой планетой очень тесные связи, из-за чего все стороны жизни лигурийцев у нас освещаются довольно подробно. Гораздо больше интереса я проявляю к рассказам про Бадуаг и Викс-Менив. Еще бы - это единственный на всю Галактику случай, когда высокоразвитые формы жизни появились на двойной планете. Изначально жизнь появилась на Бадуаге, но вследствие очень близкого соседства Викс-Менива она быстро добралась и туда. А через миллиард лет вслед за жизнью на Викс-Менив пришел и человек.
На обеих планетах из-за сильного взаимного притяжения происходят самые высокие в Галактике приливы и отливы. В экваториальной области в период отливов пересыхают целые моря. Гигантские смерчи - тоже постоянное явление. Они образуются из-за приливного воздействия на атмосферу. Тектоническая активность, вызываемая воздействием соседней планеты на кору, приводит к частым землетрясениям и извержениям вулканов. Все это в совокупности привело к появлению удивительнейших ландшафтов и форм жизни.
Обсудив чудеса планетологии и биологии, мы добираемся и до антропологии.
- Удивительная все-таки вещь, - говорю я. - Вот мы сидим здесь, родившиеся на планетах, отстоящих друг от друга на расстояние больше двадцати тысяч минд. И наши предки сотни тысяч лет жили на этих планетах, разделенные звездами и пустым пространством. Но при этом принадлежим к одному биологическому виду. Загадка, которой до сих пор нет внятного объяснения.
- Да, это загадка, - соглашается инопланетник. - Но в Галактике хватает загадок. Взять тех же Старших, например. Жили, как и люди, по всей Галактике - и вдруг исчезли. А до этого время от времени вмешивались в дела человеческой расы. Исчезли в тот момент, когда люди начали делать первые шаги в космос, когда лигурийцы запустили первые космические аппараты. С тех пор прошло полторы тысячи лет, поселения Старших опустели, и нам лишь остается гадать, кем они были и что с ними стало.
- А кто сказал, что они исчезли? - возразил я. - Тот факт, что мы их не видим, совсем не означает, что их нет рядом. В конце концов, с чего мы взяли, что Старшие - из нашей Галактики? Вдруг они прилетели с Пятна? И как только соседство с нами стало для них по каким-то причинам невозможным, эвакуировались домой. То, что даже в их поселениях мы не нашли ничего ценного, говорит о том, что они аккуратно замели следы, перед тем как покинуть Млечный Путь.
- Кто знает, кто знает. Может быть, все действительно так, и Старшие все еще наблюдают за нами, как они это делали на протяжении тысячелетий. А может быть, они нас и создали - такое возможно, хотя трудно представить, для чего это им могло понадобиться.
- Да кто вообще может понять Старших? - пожимаю в ответ плечами. - Даже внешнего вида их не знаем. Ни одного захоронения найти не удалось. Может потому, что они своих мертвых сжигали. Все что мы нашли - это остатки их непонятных механизмов и сооружений. А уж чем они жили, какие идеи двигали ими, кому они поклонялись - это вообще полный простор для фантазии.
- Вы, как я вижу, неплохо знакомы с темой Старших, - замечает Руелл.
- Да нет, - отмахиваюсь я. - Просто люблю интересные и таинственные факты. А всяких тонкостей я не знаю, не специалист.
- Все равно интересно. Это отличительная особенность крунийцев - повышенная любознательность в различных сферах деятельности. Видимо, поэтому вы так преуспели в прикладных науках.
Я морщусь при слове «крунийцы». Дело в том, что на лигурийском «круни» означает «недоразвитый». Правда, значение это имеет нейтральный окрас, простая констатация без всякого унизительного подтекста. Когда в середине прошлого века первый лигурийский исследовательский корабль прилетел к Земле, уровень цивилизации исследователей не впечатлил, отчего и появилось такое название.
Понятное дело, что землянам это имя совершенно не нравится. Специально из-за этого в лигурийский после консультаций с землянами ввели слово «Геон», образованное от латинского «геос». Однако «геонцами» землян до сих пор мало кто называет. Привычка - страшная сила.
Внимательный Руелл снова угадывает мои мысли и тут же приносит извинения и просит не обижаться. Разумеется, я и не думаю обижаться, так что разговор продолжается. Я подхватываю тему специализации планет Восьмерки Развитых - здесь всегда есть что обсудить и о чем поспорить.
Под «специализацией» в данном случае понимают определенную область деятельности, а также определенный набор наук, в которых больше всего преуспевают жители планеты. Происходит это, как правило, в силу культурных особенностей, дающих преимущества в одних областях и тормозящих другие. Например, считается, что на Земле быстрее всего развиваются прикладные науки. На Шилине - все, что связано с биологией. Бадуаг славится своими психологами. Лигурийцы сильны в социальных науках, включая экономику. Криссиане очень любят фундаментальные науки, а милитаристы дожвелигнийцы, разумеется, не признают ничего, кроме военных дисциплин. Лучшие исгеры - это прегетяне, зато аналитиков более въедливых, чем рабенийцы, найти трудно. Но это совсем не значит, что, например, среди шилинцев нет хороших аналитиков. Они есть и вполне востребованы. Дело именно в том, к чему больше всего лежит душа у местного населения. Разумеется, ничего генетического тут нет, все упирается в общественные традиции. Посели молодого прегетянина среди дожвелигнийцев, воспитай его по их правилам, и, глядишь, через некоторое время получишь отличного военного стратега.
За разговорами проходит часа два. Я неожиданно обнаруживаю, что уже довольно поздно, а мне ведь завтра с утра на работу. Руелл тоже с сожалением отмечает, что ему пора возвращаться в гостиницу. Расплатившись за столик, мы покидаем говорильню и выходим на улицу. На небе уже весело мигают звезды, инопланетник некоторое время любуется на них.
- Вы знаете, это очень интересное занятие - разглядывать звезды, особенно когда находишься в другом мире. Удивительное у вас небо, более богатое, чем у нас. Вы ведь находитесь гораздо ближе к центру Галактики, чем мы, поэтому поблизости звезд гораздо больше. А что творится ночью на Лигурии! Я сначала думал, что сойду с ума, когда впервые увидел этот безумный ночной небосвод. Там безоблачная ночь ненамного темнее, чем день. Жаль, что у нас нет такого великолепия.
Я возражаю Руеллу:
- Ну, не все так страшно. Наверняка же есть что-то, что у вас лучше, чем у нас.
Тот осматривает еще раз небо и отвечает:
- А ведь вы правы. Я совсем забыл про спутники. Спутник вашей планеты, честно говоря, выглядит совершенно невзрачным в сравнении с Викс-Менивом на небе Бадуага или Бадуагом на небе Викс-Менива. Пусть наш Викс-Менив с Бадуага ненамного крупнее вашего спутника, но он настолько красив, что не передать словами! Видны голубые океаны, зеленые равнины и леса, облачный покров. А в неосвещенной части хорошо заметны звездочки мегаполисов. Да, ни у кого в Галактике нет таких потрясающих планет-спутников на небе!
Мне становится немного обидно за старушку-Луну. Я уже собираюсь рассказать ему про потрясающий вид с нее на огромную Землю, но потом меняю свое решение. Ну и что, что с Луны вид прекрасный? Все равно им любуется только несколько тысяч человек, живущих на лунных базах. Впрочем, даже из живущих на Луне Землю видит только половина. Те базы, что находятся на обратной стороне нашего естественного спутника, лишены этой возможности. Да и персонал-то поголовно сменный - постоянных жителей на Луне не водится.
Налюбовавшись небом, Руелл поворачивается ко мне.
- Большое спасибо за интересный вечер. Не уверен, что мы с вами еще когда-нибудь увидимся, поэтому прошу принять от меня на память небольшой сувенир.
С этими словами он лезет в нарукавный карман и вытаскивает оттуда небольшой невзрачный камушек на цепочке из какого-то белого сплава.
- Это камень с вершины самой высокой горы Викс-Менива - Вулласн. Ее высота - девять с половиной тысяч метров. Находиться на ней без кислородного снаряжения можно только в момент атмосферного прилива, да и то после долгой адаптации. Я подобрал этот камень, когда стоял на вершине. Я вдыхал чистейший горный воздух и смотрел на Бадуаг, висевший над головой. Не знаю почему, но мне хочется подарить его Вам. Надеюсь, когда-нибудь вы сможете увидеть это все своими глазами. И вспомните о нашей встрече.
Я благодарю Руелла и беру камушек. Вроде камень как камень, но это камень из другого мира. Мира, где я, увы, никогда не побываю. Тут я вспоминаю, что мне нечего подарить инопланетнику в ответ. Он лишь улыбается, объясняя, что ничего и не требуется. И выражает надежду, что мои проблемы уже не кажутся мне такими страшными, как были до нашего знакомства. Я смеюсь в ответ - настроение и правда неплохое. Так мы и расстаемся.
[1] Заведенные назад руки у дожвелигнийцев означают уважение. Данный жест почти аналогичен поклону у землян с тем исключением, что он также означает доверие. Открывая грудь и живот, дожвелигниец показывает, что он уважает собеседника и доверяет ему. При этом в дожвелигнийской культуре понятия доверия и уважения являются неразделимыми.
[2] Год на всех планетах Восьмерки Развитых примерно одинаков, так как эти планеты вращаются вокруг звезд по похожим орбитам. В противном случае условия на этих планетах были бы слишком экстремальными для белковой жизни, что поставило бы под вопрос развитие разумных существ и тем более высокоразвитых цивилизаций.