Галактика. Глава 7. "Веер смерти" Неунов. (часть 1)

[akbulyakov]

Планету Рисад открыли давно, но долгое время она оставалась незаселенной, несмотря на то, что относилась к «зеленой группе». Высшими коренными организмами там были холоднокровные животные наподобие земных рептилий, но больше ничего интересного на планете не нашли. Находилась она на периферии Галактики, поэтому заселять ее не торопились.

Интерес к планете появился только тогда, когда планеты Пятерки Развитых начали торговать с Бадуагом. И тогда обнаружилось, что Рисад находится примерно посередине между Бадуагом и Дожвелигном. Однако в качестве перевалочной базы эта планета была нужна только Дожвелигну, но ему бы пришлось спорить из-за нее с Лигурией, находившейся от Рисада на таком же расстоянии. Если бы дело происходило после Санованской войны, то у лигурийцев никто и спрашивать бы не стал. Однако столкновение интересов началось еще до формирования Тройственного Союза, поэтому дожвелигнийцы не рискнули вступать в открытый спор. А лигурийцев Рисад не интересовал, поэтому он так и стоял незаселенным. До тех пор, пока там не появились вольные.



Нет, это были не пираты, а так называемые «мирные» вольные, блуждавшие по звездным системам в поисках редких минералов и артефактов. Но с гораздо большей прибылью эти вольные торговали информацией, добытой в ходе путешествий по Галактике. Они продавали данные об исследованных звездных системах, а также координаты месторождений ценных материалов. Не брезговали вольные и шпионажем, раскрывая чужие тайны всем, кто был готов их покупать. Причем к столь щекотливыми услугам вольных прибегали все планеты без исключения. Лишь после Санованской войны Лигурия и Земля по понятным причинам отказались от подобной практики.

Блуждая среди звезд на полностью автономных кораблях, вольные тем не менее ощущали объективную потребность время от времени высадиться где-нибудь и хотя бы ненадолго покинуть опостылевшие им отсеки. Поскольку на обжитых планетах им никто не был рад, то в их распоряжении оставались только «дикие» планеты «зеленой группы». Причем миры, в которых уже обитали представители человеческой расы, пусть и находящиеся на низших ступенях развития, тоже отпадали. Восьмерка Развитых зорко следила, чтобы «младшие братья» по биологическому виду не подвергались притеснениям. Так что неудивительно, что вольные облюбовали не занятую никем планету «зеленой группы». Очень скоро там появились постоянные поселения тех, кому надоело скитаться по космическим просторам. Там же селились неудачники, по тем или иным причинам потерявшие свои корабли. В таких местах возникло великое множество притонов, к которым тут же устремились вольные, желающие отдохнуть и освободиться от излишков накопленных средств.

Ни Дожвелигну, ни Лигурии такое положение не нравилось. Однако лигурийцам, как это ни цинично звучит, на самом деле ситуация была выгодна. Во-первых, теперь Дожвелигну для освоения планеты потребовалось бы выгнать с нее вольных - а значит потратить на это немало сил. А во-вторых, что более важно, из-за появления этого притона рядом с маршрутами кораблей, идущих между Дожвелигном и Бадуагом, большая часть грузопотока поневоле переориентировалась на обходной маршрут, через Лигурию. Звездолетчикам не очень-то хотелось приближаться к Рисаду, вокруг которого в большом количестве стали роиться вепраты. Пиратам тоже хотелось время от времени отдохнуть от набегов и заодно избавиться от награбленного.

Вот так и получилось, что Рисад стал главным притоном в Галактике. Некоторое время эта планета даже считалась столицей вольных, пока пальму первенства не перехватила Авиде, которую Союз отдал поддержавшим его вепратам. В итоге к настоящему времени пираты в гораздо меньших количествах посещали Рисад. Планета осталась во власти «мирных».

Впрочем, деление вольных на «мирных» и на пиратов было всегда очень условным. «Мирные» вольные порой отворачивались от неблагодарной работы исследователей, первооткрывателей, мелких торговцев и соблазнялись легкой добычей в виде беззащитного транспорта. Да и вепраты могли на время оставить в покое звездолетчиков и отправиться исследовать малоизученный район Галактики. Поэтому посчитать Рисад безопасной планетой мог лишь самый отпетый оптимист. Безопасным он был лишь для тех, кого окружала вооруженная до зубов охрана. И сопровождал пяток зайотов, желательно в сопровождении клагера. Всем остальным на этой планете приходилось считаться с хорошей долей вероятности, что их могут в любой момент ограбить и убить.

Пожилой, но еще очень крепкий прегетянин, хозяин одного из притонов, по слухам, не боялся ничего. Во всяком случае, задираться с ним не решался никто. Откуда у него средства на безбедную жизнь на Рисаде также никто не интересовался - не принято это было. Про прегетянина ходили самые невероятные слухи, однако не трогали его не из-за слухов, а из-за внушительной доли, которую он отстегивал со своих доходов местным «баронам». Поэтому те тщательно следили, чтобы никто его не обижал.

Прегетянин этот появился на Рисаде всего лишь года три назад и уже успел встать на ноги. Пошли слухи, что он собирается приобрести еще одно заведение, что указывало на то, что дела у него продвигаются очень хорошо. Увеличившаяся охрана притона только подтверждала это. Неудивительно, что прегетянина начали считать важной птицей.

В тот запомнившийся многим жителям Рисада день все началось с того, что троица дожвелигнийцев зашла в заведение прегетянина и заказала по порции махва с горячей водой. Откушав веселящего блюда, они принялись требовать встречи с хозяином заведения. На что, разумеется, получили решительный отказ. Дожвелигнийцев отказ вывел из себя, но они сдержались и потребовали передать прегетянину короткое звуковое послание, длиной всего в пару секунд. Якобы это было очень важно и, услышав его, хозяин непременно захочет их увидеть лично.

Послание было передано. Прегетянин сначала обозлился, что его отвлекают из-за всякой ерунды, но, услышав послание, тут же переменился в лице. Скорее всего, это было какое-то слово, хорошо ему знакомое. Он тут же потребовал привести к нему этих дожвелигнийцев. Однако посетители, уже опьяневшие от махва, стали громко кричать, что раз их не пустили сразу, то пусть теперь хозяин к ним сам выходит. А если не выйдет, то они всем расскажут интересные факты из его биографии. Другие посетители отреагировали на выходку по-разному. Кто-то поторопился убраться вон, пока не начались неприятности. Но были и те, кто остался и принялся с интересом наблюдать за развитием событий. В стороне от всех сидели двумя группами еще пять человек. Они были в заведении уже давно и успели съесть немало махва. Эти пьяные тоже были дожвелигнийцами, но, похоже, им не было никакого дела до откровенно вызывающего поведения сопланетников.

Вольным была хорошо знакома линия поведения, продемонстрированная новоприбывшими, называемая «брать на испуг». Хозяину хамили на его собственной территории, и это требовало ответа. В противном случае он бы потерял лицо.

Прегетянин вышел сам. Разумеется, не один, а в сопровождении десяти головорезов. Трое из них тут же присоединилась к стоящим в дверях охранникам, ясно показывая, что теперь никто не сможет покинуть притон без особого дозволения. Сам хозяин спокойно подошел к дожвелигнийцам и, не спрашивая разрешения, сел за их стол. Охрана встала позади гостей, готовая к любым неожиданностям. Один из дожвелигнийцев, порядочно набравшийся, сидел, с трудом удерживая голову. Она все время норовила упасть на грудь, но дожвелигниец каждый раз старательно поднимал ее обратно. Двое других выглядели получше, хотя глаза у обоих были мутные, а на лицах играли глупые ухмылки.

Хозяин с презрением оглядел троицу - даже руки о таких было пачкать неохота. Решив отложить на время выколачивание дури из пьяных голов, прегетянин занялся более важными вопросами.

- Откуда вам известно про то место? - спросил прегетянин, глядя в упор на дожвелигнийцев.

- А тебе не приходило в голову, что у похищенных может быть много родственников? - ответил вопросом на вопрос один из тройки, самый трезвый на вид и сидевший посередине. Руки он держал на виду, перекатывая что-то небольшое между ладонями.

Прегетянин дернулся, как от удара током. Он внимательно вгляделся в лица собеседников, однако, сколько ни вглядывался, ничего знакомого не нашел.

- Вы кто? - спросил он, заметно напрягшись. Телохранители, уловив его состояние, насторожились и подняли оружие. Пара ручных резонаторов, четыре рассекателя и кистерез в упор смотрели в спины дожвелигнийцев. А те словно бы и не замечали ничего вокруг. Те двое, что сидели прямо, хищно усмехнулись. Внезапно третий открыл глаза и уставился на прегетянина. На его лице появилось такое же выражение, как у двух других.

- Мы - Неуны! - ответил тот дожвелигниец, что держал руки на виду.

Прегетянин, не очень хорошо разбиравшийся в фауне, тем не менее слышал про знаменитого дожвелигнийского хищника, называемого «неуном». Это животное, высотой не больше полуметра с четырьмя мощными лапами и гибким шершавым хвостом, - один из самых опасных хищников Дожвелигна. Оно умеет менять окраску кожи в зависимости от окружающей среды, благодаря чему заметить неуна, сидящего в засаде, почти невозможно. Как только жертва приближается на достаточное расстояние, неун совершает огромный прыжок, распрямляя подогнутые под тело лапы. Если ему удается, то он сбивает жертву с ног. Если нет - повисает на ней, вцепившись мощными челюстями и обвив ее хвостом, а передними лапами, вооруженными острыми когтями, просто разрывает ее на части.

Хозяин притона сначала решил, что у дожвелигнийцев начался пьяный бред, вот они и называют себя именем хищника. И тут он увидел, что в их глазах не осталось и следа опьянения. Холодные, насмешливые и абсолютно ясные взоры. Даже у того, который только что не мог удержать голову. Заметив удивление прегетянина, средний дожвелигниец развернул ладони в горизонтальное положение и медленно убрал ту, что была сверху. На оставшейся ладони лежала небольшая прокушенная капсула. Капсула нейтрализатора. Прегетянин тупо уставился на капсулу, еще не понимая, что это означает, но уже чувствуя, что в ней кроется какой-то серьезный подвох. Он уже открыл рот, чтобы спросить, что это все означает, как внезапно краем глаза уловил какое-то движение.

Со стороны двери предостерегающе крикнули охранники, но они опоздали. Телохранители, внимательно следившие за троицей, сидевшей перед хозяином, во время разговора совершенно не следили за залом. Поэтому они проспали тот момент, когда пятеро дожвелигнийцев, только что с трудом фокусировавшие пьяные глаза, вдруг одновременно вскочили и мощным прыжком преодолели расстояние, отделявшее их от стола, за которым развивались основные события. Приземлившись на пол, они очутились как раз за спинами семерых громил, чье оружие было направлено на троицу Неунов. Грохот, раздавшийся за спиной, отвлек телохранителей на мгновение, которого оказалось достаточно, чтобы тот Неун, что притворялся самым пьяным, резко поднял руку, направив ее в лицо хозяину. На тыльной стороне ладони Неуна грозно поблескивал кистерез.

Еще не понимая, что произошло, охранники у дверей бросились на помощь. Это было ошибкой: в то же мгновение, когда они оставили без присмотра дверь, та рухнула под мощным ударом, и внутрь ворвалось еще четверо дожвелигнийцев, направивших ручные резонаторы в спину охранникам, собиравшимся прийти на помощь телохранителям в центре зала.

Похоже, прегетянин крепко влип вместе со всей своей охраной. В лицо ему смотрел кистерез. Верные головорезы, стоявшие позади троих Неунов с оружием в руках, сами были под прицелом пятерых дожвелигнийцев, вытащивших оружие еще до прыжка, пока весь зал глазел на хозяина и его собеседников.

Охранники сообразили, что резких движений делать не стоит и поэтому замерли на месте. Но оружие не выпускали. Посетители притона, еще оставшиеся в зале, со страхом вжимались в сиденья, ежесекундно ожидая начала пальбы. Тот из Неунов, что разговаривал с хозяином, игнорируя нацеленные в его голову рассекатель и резонатор, приказал прегетянину:

- Пусть уберут оружие. Иначе мы их всех убьем. И тебя тоже.

Прегетянин хмуро посмотрел на кистерез, направленный ему в лицо, перевел взгляд на пятерку дожвелигнийцев, уперших оружие в спины телохранителей, потом повернулся в сторону охранников, застывших неподалеку от двери и находящихся под прицелом четверки, ворвавшейся снаружи.

Его противники просчитали все до мелочей. Пятеро заняли места  напротив входа. Сели они за двумя столиками - за одним двое, за другим трое. Пришли, кстати, в разное время и даже не общались друг с другом, делая вид, что незнакомы. Тройка тех, что вызвала хозяина, села так, что за их спинами оказалась пятерка, прибывшая загодя. В результате, когда телохранители встали позади тройки, сидевшей перед хозяином, они закрыли собой пятерку дожвелигнийцев. Тем самым скрыв ее как от хозяина, так и от тех, кто стоял у двери. В итоге те получили возможность спокойно достать оружие и начать действовать. Ну а про момент, когда снаружи ворвалась четверка поддержки, даже говорить не приходится. Все действия были настолько хорошо просчитаны и синхронизированы, что у прегетянина не возникло никаких сомнений в том, что имеет дело с высококлассными профессионалами. Против которых в создавшейся ситуации у него не было никаких шансов.

- Уберите оружие! - приказал хозяин охранникам.

Те с сомнением посмотрели на дожвелигнийцев, но опустили оружие. Однако это не удовлетворило дожвелигнийца, разговаривавшего с прегетянином и, видимо, бывшего у Неунов за старшего. Он показал на пол и произнес:

- Я сказал убрать, а не опустить! Бросайте на пол!

В лицо прегетянину по-прежнему смотрел кистерез. Рука дожвелигнийца, на которой он был закреплен, даже не дрожала. Взгляд Неуна был спокоен и холоден. Хозяин притона осознал, что дожвелигниец убьет его по первому слову своего старшего товарища. Поэтому, когда раздалось недовольное ворчание охранников, не желавших расставаться с оружием, прегетянин разозлился и крикнул:

- Вам что сказано? Бросайте оружие, если жизнь дорога!

Это подействовало - резонаторы и рассекатели полетели на пол. Туда же последовал и кистерез, закрепленный до этого на ладони одного из охранников. Не удовлетворившись результатом, один из дожвелигнийцев достал обстовизор и быстро осмотрел им охранников. После чего тут же ткнул рукой в направлении одного из них. Тот, побледнев, не стал дожидаться продолжения и без излишних понуканий вытащил из рукава миниатюрный резонатор, рассчитанный на одиннадцать выстрелов. Резонатор был брошен в общую кучу.

После этого дожвелигнийцы согнали всех охранников в угол. Один из Неунов вытащил «глушитель» и накрыл их всех одним импульсом. Двенадцать тел с грохотом упали на пол. Убедившись, что громилы надежно выключились, Неуны, занялись хозяином и посетителями. Последних, понятное дело, такой оборот не обрадовал. Их тоже согнали в одну кучу, но вырубать не стали, просто оставив под прицелом двоих Неунов. Предварительно их тоже разоружили. Потом Неун, державший в руке селгенст, подошел сзади к прегетянину и аккуратно вытащил у того из одежды кистерез.

После чего главный дожвелигниец заявил хозяину заведения:

- Пойдешь с нами. Глупостей делать не советую.

- Но куда? - попытался потянуть время прегетянин.

Неун недовольно глянул на него, затем перевел взгляд на приемник мергенста, закрепленный под потолком, и оскалился.

- Думаешь, подмога, вызванная твоим помощником, который подсматривает за нами через мергенст, тебя спасет? Пусть идут! Давно у нас не было возможности показать Веер Смерти Неунов. А то обидно даже - до сих пор еще никого не убили.

Неун с явным сожалением кивнул в сторону оглушенных охранников.

Прегетянину не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Когда он встал, ему завели за спину руки, после чего сковали локти и запястья самозаворачивающимися наручниками. Эти наручники, изготовленные из сплава с молекулярной «памятью», разворачивались только тогда, когда к ним определенным образом прикасался их хозяин.

Прегетянин, провожаемый тычками в спину, направился к выходу. В зале остались лишь двое Неунов, присматривавших за напуганными посетителями, но как только их товарищи покинули помещение, они тоже быстро вышли.

Притон выходил на просторную улицу, редко заставленную зданиями, но полностью отгороженную высоким пластобетонным забором. Улица выглядела весьма запущенно - и забор, и дорога были обильно заляпаны грязью, кое-где на заборе виднелись старые потеки. Местами пластобетон дороги треснул, и через щели к небу рвались стебли местных растений. Унылый пейзаж разнообразили только дома самых невероятных расцветок и форм. Так уж на Рисаде было принято - чем более странно и вызывающе выглядит дом, тем больше уважения к его хозяину. Отдельные редкие фигуры уныло брели по улице, подозрительно косясь на высыпавших из притона дожвелигнийцев.

На улице к Неунам присоединилось еще двое, карауливших снаружи, так что их же стало четырнадцать. Окружив со всех сторон прегетянина, отряд дружно потопал по улице. Прохожие при виде такой внушительной толпы, даже не скрывающей оружия, только шарахались в стороны, полируя спинами грязный забор.

Разумеется, прошли Неуны недалеко. Внезапно прямо у них на пути завис транспортный гравер, и оттуда как горох посыпались вооруженные люди, перекрывая путь дожвелигнийцам. Экипировка у десантников была на высоте, каждый был в боевом комбинезоне, поэтому прыжок с трехметровой высоты здоровья не ухудшал. Секунда-другая - и плотная шеренга десантников полностью перекрыла улицу. Три десятка резонаторов, в том числе несколько тяжелых, угрожающе уставились в сторону Неунов.

Едва опустевший гравер отвалил в сторону, как с другой стороны улицы послышалось басовитое гудение, и в поле зрения появились три многоместные ткулансы. Их длинные хищные тела медленно затормозили в двухстах метрах от Неунов, раскрылись боковые двери, и оттуда появилось еще с полсотни человек. «Водомерки» остались на месте, угрожающе вращая башенками с тяжелыми резонаторами. Еще через секунду появилась пара граверов, высыпавших по десятку десантников за забор по обе стороны улицы. Теперь, даже если бы Неунам удалось преодолеть ограждение, их там тоже ожидал теплый прием. Окружение полное.

Неуны остановились и молча ждали продолжения, ощетинившись оружием во все стороны. Со стороны головной группы десантников отделился человек мощного телосложения и заорал во всю глотку:

- Освободите пленника, иначе не поздоровится! Это моя территория, и я не позволю всяким проходимцам устраивать тут беспредел. Оружие на землю!

Громила орал безо всякого звукосыла, хотя он у него наверняка имелся. Но голос его был настолько мощный, что слышно было по всей улице.

Со стороны Неунов тоже вышел один человек. Тот самый, что разговаривал с прегетянином. Когда Неун заговорил, его спокойный голос равномерно разнесся по улице. Кричать ему не было необходимости - звукосыл послушно генерировал звуковые колебания в нескольких точках на приличном удалении.

- Мы не проходимцы. Мы - Неуны! И лучше вам нас пропустить, иначе ты убедишься, что настоящего беспредела мы еще даже не начинали.

За его спиной насмешливо захихикал прегетянин. Все не так уж плохо, оказывается. Не зря он исправно платил местным «баронам». Теперь один из них, оповещенный помощником прегетянина, лично прибыл освободить пленника. Теперь главное было не попасть под перекрестный огонь, если начнется заварушка.

«Барон» сначала опешил от наглого ответа дожвелигнийца, а потом задумался. Он был достаточно бит жизнью, чтобы не бросаться бездумно в драку, даже если за ним было явное преимущество. Слишком самоуверенно вели себя эти Неуны. «Барон» огляделся, пытаясь понять, на что же они надеются.

На улице не было никого, кроме людей «барона», Неунов да нескольких прохожих, которых неудачное стечение обстоятельств застало в совсем неподходящем месте. Пара из них прямо-таки впечаталась спинами в забор по обе стороны улицы, оказавшись перед прибывшей на ткулансах группой. Бочком-бочком эти бедняги пробирались по направлению к десантникам, со страхом поглядывая в сторону Неунов. Десантники подозрительно поглядывали на них, держа на всякий случай под прицелом, но, в общем-то, не препятствуя бедолагам. Боевикам «барона» лишние цели в зоне обстрела были ни к чему. Еще атиган-наводчик не того выловит, потом придется тратить время на перенацеливание.

Убедившись, что подвоха ждать ниоткуда не приходится, «барон» показал на Неунов и скомандовал:

- Убить их!

Но не успел он договорить, как ситуация мгновенно изменилась. За спиной «барона» раздался какой-то шум, кто-то заорал. «Барон» начал разворачиваться, но не успел. Луч рассекателя ударил по нему, разрубив пополам.

Оказалось, что за десантной группой, высадившейся с гравера, находилась пара дожвелигнийцев, притворявшихся прохожими. Прикидываясь напуганными, они под этим предлогом оставались рядом с боевиками. И как только стало ясно, что миром дело не кончится, немедленно вмешались. Один из пары был вооружен ручным резонатором, другой - рассекателем. Бить в упор в стоящую толпу из рассекателя - милое дело. Десять боевиков умерло, даже не успев понять, что происходит. Остальные начали падать на землю, отпрыгивать в сторону. Однако человек пять, в том числе «барона», зацепило вторым размашистым ударом рассекателя.

Уже потом, разбирая записи охранных селгенстов из соседних домов, вольные выяснили, что именно произошло. Дожвелигнийцы действовали по всем правилам, двигаясь в сопровождении головного дозора, роль которого исполняла пара, притворявшаяся прохожими. Но этим дело не ограничилось, так как вдобавок у них был еще и арьергард. Им была та самая парочка, что прикинулась прохожими и продвигалась боком к боевикам, прибывшим на ткулансах. Нельзя было не восхититься той синхронностью, с которой они действовали. В тот момент, когда один якобы испуганно смотрел в сторону Неунов, другой поглядывал на боевиков «барона». Не было ни одного мгновения, чтобы пара не контролировала происходящее на улице. И одновременно оба держали друг друга в поле зрения и координировали свои действия. Поэтому в тот момент, когда «прохожий», смотревший в сторону основной группы Неунов, неожиданно бросился на землю, второй не раздумывая вскинул правую руку, на предплечье которой красовался ручной резонатор. Произошло это в то самое мгновение, когда пара из авангарда атаковала переднюю группу десантников. Это и послужило сигналом для первого. Его неожиданное падение на землю отвлекло внимание боевиков, поэтому они проспали момент, когда его товарищ вскинул оружие. Стрелял он с убойной дистанции, и первыми же тремя выстрелами в течение одной секунды выбил все три башенки на ткулансах. Стрелок заканчивал свою серию уже в прыжке, бросаясь вперед по направлению к противникам. Его распластанную в воздухе фигуру было трудно поймать в фокус прицела. Лишь ручные резонаторы с прямым мысленным управлением могли достаточно быстро нацелиться на атакующего Неуна.

Его товарищ не собирался отлеживаться в это время на земле. Он мягко приземлился на левый бок, лицом к боевикам, которые уже отвлеклись на первого стрелка. На правой руке, вытянувшейся в их сторону, торчал сплющенный раструб рассекателя. Вырвавшийся из него белый плоский луч завалил сразу нескольких боевиков. Если бы не толстые и прочные стенки «водомерок», принявших на себя часть удара, то пострадавших могло быть гораздо больше.

Одновременно Неуны, что стояли в хвосте основной группы, открыли убийственно точный огонь из ручных резонаторов, рискуя задеть своих. А головная часть группы обрушила смертоносный залп на группу десантников, запаниковавших, когда на них напали с тыла.

Через пару секунд улица превратилась в ад. Боевики наконец опомнились и открыли стрельбу. Однако очень неточно. Тяжелые резонаторы задней группы были все до одного выведены из строя, в передней же уцелело только три, причем два вместо того, чтобы бить по основной группе, начали разворачиваться к тем Неунам, что напали с тыла.

Очень глупо. Тяжелое оружие обладает одним существенным недостатком - его луч имеет малый угол отклонения от продольной оси, и поэтому использовать на коротких дистанциях его очень трудно - в отличие от ручных резонаторов, чьи шары могли излучать чуть ли не по всем направлениям. Или рассекателей, выпускавшим белый луч широким  веером. Так что стрелять из тяжелых резонаторов по двум Неунам авангарда было бесполезно. Они умело сбивали прицел, резко пригибаясь и отпрыгивая в сторону. Один даже пару раз по инерции взбежал боком по вертикальной стене забора, не забывая при этом стрелять по боевикам. Лишь один из трех тяжелых резонаторов был использован правильно. Вольный, который его нес, установил оружие в автоматический режим и открыл огонь.

Неуны прекрасно знали, с каким опасным оружием имеют дело. И, как выяснилось, знали его недостатки. Дело в том, что при наличии множественной групповой цели атиган-наводчик тяжелого резонатора пытается запомнить селг каждого объекта-цели, после чего уже не теряет «захват» ни при каких обстоятельствах. Встроенный селгенст способен вести селекцию селга любых объектов. А поскольку резонатор действует не по принципу направленного луча, а скорее по принципу самонаводящейся ракеты, летящей к конкретному объекту, то если указать излучателю правильные параметры селга, то луч сам найдет цель. Однако если в момент прицеливания множественные цели хаотично движутся, то у тяжелого резонатора вполне может случиться сбой нацеливания.

Это и случилось. Увидев направленный в их сторону тяжелый резонатор, Неуны дружно бросились в разные стороны, попутно сбив с ног прегетянина. Однако двоим из них не повезло. Атиган-наводчик все же успел зафиксировать селг одного из Неунов, и его не спас даже мощный прыжок в сторону. Радужный луч поймал его в полете и задел краем еще одного дожвелигнийца. Оба упали на землю уже мертвыми.

Но это оказался единственный выстрел тяжелого резонатора. Сразу два радужных луча сошлись на боевике, державшем это оружие, и тот рухнул на землю. Оставшиеся два были выбиты в течение последующих трех секунд вместе с остальной частью группы.

А в это время в хвосте тот Неун арьергарда, что был вооружен резонатором, наконец добрался до боевиков, часть которые уже успела укрыться за «водомерками» и начала приходить в себя после того, как за несколько секунд потеряла девятнадцать человек. Их все еще было больше, чем дожвелигнийцев, к тому же в любую секунду должны были подключиться те группы, что находились по обе стороны забора. К появлению выскочившего из-за корпуса «ткулансы» Неуна они были готовы и дружно открыли огонь.

Вернее, они думали, что готовы. Целились боевики на уровень пояса и колен. Никто не ждал, что их противник вынырнет, стелясь в считанных сантиметрах над землей. Из-за этого все лучи ушли выше, даже не задев Неуна. Вылетел он на правом боку, вытянув в сторону прыжка правую руку, а левую выставив перед собой. Как он успел за пару секунд перецепить резонатор с правой на левую руку - неизвестно. Но когда Неун падал, то с левого предплечья по боевикам ударил сноп радужных лучей. Приземлился он на ладонь правой руки, плечо его выпрямилось, амортизируя удар, тело по инерции немного скользнуло дальше. Но вместо того, чтобы перекатиться или подогнуть колени, чтобы побыстрее встать, Неун рванул свое тело пальцами правой руки, словно подгребая под себя пластобетон. За что при этом удерживались его пальцы - непонятно, однако рывок был настолько сильным, что дожвелигнийца бросило дальше вперед. Заканчивая движение, он распрямил правую руку, тормозя ею о пластобетон. Одновременно он подогнул ноги под себя и изогнул тело, так что в итоге образовался момент инерции, развернувший его в вертикальное положение.

Все это Неун играючи уместил в одно смазанное движение. Вот он лежит на боку, а секунду спустя он уже сидит на корточках. Его резонатор все это время неотрывно смотрел в сторону боевиков и стрелял, выбивая в первую очередь тех, чье оружие было направлено в его сторону. Выстрелы шли непрерывно, радужные лучи расходились убийственным веером.

Следующим коротким диагональным прыжком Неун приблизился ко второй «водомерке». Не останавливаясь, он взбежал на вертикальный борт ткулансы, сделал так три шага, причем на один миг его тело оказалось в горизонтальном положение. Это привело к тому, что он очутился над головами обалдевших боевиков и рухнул вниз в самую толпу, попутно свернув кому-то шею. Приземлившись на ноги, дожвелигниец завертелся волчком. Из правого локтя выдвинулся острый тонкий клинок, которым Неун мгновенно располосовал пару врагов, попытавшихся его схватить. Луч его резонатора ударил в живот одному боевику, прошел насквозь и, постепенно ослабевая, задел еще троих. Мало кто еще смог бы такое проделать. Только очень опытные бойцы умели пользоваться этим оружием в качестве лучевого, не прибегая к выцеливанию.

Началась паника. Кто-то из вольных пытался применить оружие по вьющемуся волчком дожвелигнийцу, но вместо него попал по своим. Отряд боевиков превратился в одуревшую от страха толпу, быстро прореживаемую одиноким Неуном. Выглядело это так, словно матерый волк пробрался в стадо овец и устроил бойню. Дожвелигниец, весь забрызганный кровью, носился по узкому пятачку подобно демону смерти, раздавая удары клинком, кулаком, стреляя из ручного резонатора. Через считанные секунды от более чем тридцати боевиков осталось не больше дюжины, удиравших со всех ног от страшного противника. Уйти удалось не всем. Неун и присоединившийся к нему напарник дали пару залпов, стоивших жизни пятерым и руки одному из боевиков. После чего уцелевшие скрылись за поворотом.

Пока арьергард разбирался с задней группой боевиков, основная часть Неунов, не дожидаясь вмешательства вольных, располагавшихся по флангам, сама вырезала дыры в заборе и атаковала боковые группы. Но те боя не приняли, уже увидев в селгенсты, что случилось с «бароном» и его спутниками из головного отряда. Поэтому боевики сбежали, спрятавшись за ближайшими домами.