Сумбурное по первым впечатлениям
Выходные эти вышли обильными до звона в ушах. Был Мюнхенский фестиваль им. Виктора Шнейдера, мы с Алексеевыми приехали туда в пятницу и пробыли вот до конца воскресенья. Русский культурный центр «Город», где всё это происходило, это что-то невероятное. Он оказался способен с комфортом на три дня разместить пару сотен гостей из разных точек Германии и бСССР, кормить их, поить и заряжать творческой энергией круглосуточно. У меня были дополнительные дела в Мюнхене, поэтому между прекрасными концертами, которые шли нонстопом с утра и до вечера, и прекрасными посиделками, которые шли с вечера до утра, я по антрактам ездил в разные кассы и администрации, ну и пытался немного помочь организаторам хотя бы банальным перетаскиванием стульев и скамеек. Организаторы замотаны просто по уши и их мало, работают они фактически на одном энтузиазме, а программа нонстопом, а гости из разных стран (зачастую требующие неусыпного сопровождения), а быт всем как-то улаживать, а на концерты некоторых гостей (в особенности, Юлия Кима) приходит огромное количество народа. Но в итоге получилось, конечно, блестяще.
Из сильных впечатлений:
- В качестве материала для саундчека Юлий Ким спел несколько песен Щербакова в кимовском таком духе, зал рукоплескал и смаковал.
- Аня Вишневская (anka-v) в какой-то момент весьма неожиданно для всех присутствующих сказала, что хочет спеть песню в память о дедушке, недавно ушедшем Ефиме Моисеевиче Феймане. И пронзительно спела еврейскую колыбельную «Ойфн вег». Хоть эта песня и заиграна немножко в последние годы, эффект был какой-то ошеломляющий. Ей, конечно, не было видно против света, но мне из зала видно было. Проступающие на глазах слёзы у женской части тёмного зала, в общем, меня бы не удивили, но я никогда ещё не встречал такого количества суровых мужуков со скатывающимися крупными слезами, шепчущих под конец песни что-то очень тихо по древнееврейски; каждый о своём дедушке или своей бабушке. Для огромного количества присутствующих идиш это язык из детства, слышанный только от (пра)бабушек с (пра)дедушками, особенно в форме колыбельной на идиш. Что-то такое тёплое-тёплое из самых детских воспоминаний. Для меня тоже, для меня идиш это колыбельные моей слепой тогда уже прабабушки Марии Хуновны Шафир, которой нет уже 22 года; страшнее то, что её внучки, моей мамы, тоже нет уже 10 лет, ей в прошедшем сентябре исполнился бы всего 51 год; она точная ровестница Умки, открывавшей своим концертом этот фестиваль - такой живой и молодой, дай ей бог до 120. А за окнами дествительно мёрзли деревья, они ещё не успели сбросить листья - на той неделе было +20, а тут вдруг неожиданно выпал снег.
...але фейгл фунем бойм зайнен зих церфлойгн.
- Неожиданно много было шотландско-ирландской тематики, выполенной на очень достойном уровне и принятой публикой с криками “браво”.
- Надо признаться, я был совершенно не знаком с творчеством человека, в честь которого собственно организован этот фестиваль - Виктора Шнейдера. Встречал в сети какие-то стихи, какие-то песни, но не так, чтобы вот прямо раз и запомнилось. А вчера Евгений Вишневский прочитал очень интересный отрывок из недописанного романа Виктора Мироновича, и вот он запомнился и тронул совершенно с первого раза. Скачал вот кое-что, буду читать. Видимо, преждевременная гибель Виктора Шнейдера (ему было всего 29 лет) лишила нас очень талантливого прозаика.
Из сильных впечатлений:
- В качестве материала для саундчека Юлий Ким спел несколько песен Щербакова в кимовском таком духе, зал рукоплескал и смаковал.
- Аня Вишневская (anka-v) в какой-то момент весьма неожиданно для всех присутствующих сказала, что хочет спеть песню в память о дедушке, недавно ушедшем Ефиме Моисеевиче Феймане. И пронзительно спела еврейскую колыбельную «Ойфн вег». Хоть эта песня и заиграна немножко в последние годы, эффект был какой-то ошеломляющий. Ей, конечно, не было видно против света, но мне из зала видно было. Проступающие на глазах слёзы у женской части тёмного зала, в общем, меня бы не удивили, но я никогда ещё не встречал такого количества суровых мужуков со скатывающимися крупными слезами, шепчущих под конец песни что-то очень тихо по древнееврейски; каждый о своём дедушке или своей бабушке. Для огромного количества присутствующих идиш это язык из детства, слышанный только от (пра)бабушек с (пра)дедушками, особенно в форме колыбельной на идиш. Что-то такое тёплое-тёплое из самых детских воспоминаний. Для меня тоже, для меня идиш это колыбельные моей слепой тогда уже прабабушки Марии Хуновны Шафир, которой нет уже 22 года; страшнее то, что её внучки, моей мамы, тоже нет уже 10 лет, ей в прошедшем сентябре исполнился бы всего 51 год; она точная ровестница Умки, открывавшей своим концертом этот фестиваль - такой живой и молодой, дай ей бог до 120. А за окнами дествительно мёрзли деревья, они ещё не успели сбросить листья - на той неделе было +20, а тут вдруг неожиданно выпал снег.
...але фейгл фунем бойм зайнен зих церфлойгн.
- Неожиданно много было шотландско-ирландской тематики, выполенной на очень достойном уровне и принятой публикой с криками “браво”.
- Надо признаться, я был совершенно не знаком с творчеством человека, в честь которого собственно организован этот фестиваль - Виктора Шнейдера. Встречал в сети какие-то стихи, какие-то песни, но не так, чтобы вот прямо раз и запомнилось. А вчера Евгений Вишневский прочитал очень интересный отрывок из недописанного романа Виктора Мироновича, и вот он запомнился и тронул совершенно с первого раза. Скачал вот кое-что, буду читать. Видимо, преждевременная гибель Виктора Шнейдера (ему было всего 29 лет) лишила нас очень талантливого прозаика.